Одинокий призрак

      Холодный ветер уже неделю господствовал над северной частью Мобиуса. Громкий вой проносился над бескрайней водной гладью, принося с собой колючие метели, растворялся где-то вдалеке. Несмотря на подбитые мехом куртки, стихия стала серьезным испытанием, становясь агрессивнее с каждым днем. Прошедшая ночь выдалась особенно холодной – рулевая вахта превратилась в ад, больше часа продержаться никто не смог. Но к утру буря, наконец, стихла, уступив место слепящим солнечным лучам. Руж и Эми вышли на палубу, так и не решив, кому из них следить за горизонтом, пока галеон стоит на якоре, составляли друг другу компанию. Ещё до полуночи порвался парус бизани, Блейз трудилась над ним внизу, тогда как мужская часть пиратской банды свалилась от усталости, получив долгожданную возможность доползти до кают.       – И откуда принцесса знает столько обо мне? – Руж покрутила попой, прислушиваясь к ощущениям. – Даже хвостику удобно. Должна признать, она умеет найти подход к клиенту.       Ежиха вдохнула морозный воздух, рассеянно кивнув, прислонилась к мачте. Блейз почему-то легко согласилась помогать им, хотя не только не была обязана, но и могла припомнить несколько неудачных шуток, да ещё и тот инцидент с нижним бельём. Отголоски оборванной жизни всё ещё стучались в её сердце, как бы она не убеждала себя, что с этим покончено, раз за разом возвращалась к любимому делу. Эми вспомнила их совместное путешествие в Централ Сити. Раньше ей казалось, что заговорить с такой известной мобианкой – целое событие. Она слышала, что эта кошка занимала значимое место в мире моды, хоть и не конкурировала за внимание королевских портных, но тонкие и изысканные ткани часто были предметом светской беседы и хвастовства среди состоятельных дам. На самом деле, та никогда не вертелась в их кругах, оставаясь лишь именем мастера на отрезе для платья, но, тем не менее, ежиха не сразу осмелилась подойти, когда узнала, кто эта девушка. А теперь она благодарит Роуз за еду и сопит на соседней кровати. Никогда бы не подумала.       – Тебе Соник ничего не рассказывал про эту Полярную Звезду? – воровке не хотелось спрашивать у парней, чтобы сохранить в тайне свою заинтересованность.       Деликатно подталкивая Роуз к излюбленной теме о зеленоглазом еже, она надеялась узнать хоть что-нибудь. Недостающий кусочек мозаики, то, что было после их расставания. Едва научившись уверенно летать, мышка была вынуждена взмахнуть крыльями и оставить детские воспоминания позади. Для выживания перестало быть достаточно воровства винограда у её маленького друга... тогда ещё она не понимала, что это за чувство, когда смотрела на него в последний раз. Именно в тот день они научились изображать взаимную неприязнь. Самообман позволял держаться, но не давал забыть и перестать тосковать. Девушка была уверена – на Полярной Звезде есть то, до чего она никак не может добраться. Наклз не говорит... краснеет, злится, твердит про вырванный фрагмент памяти. Но не помнить и не знать – совсем разные вещи.       – Кажется, он упоминал только про пушки, я ничего не поняла, – Эми приложила палец к губам, с сожалением признавая, что их столкновения в разных частях корабля зачастую были какими-то неловкими и не располагали к общению. – Ты заметила, наверное, как Тейлз и Сильвер стали вместе работать с картами, и вообще...       – Да ладно, я так, просто спросила. Забудь, – летучая мышь посильнее натянула капюшон, после чего засунула озябшие руки в карманы. – Так значит, твой ёжик ревнует лисика? Похоже, тебе не найти лучшего момента, чтобы утешить его.       Эми загадочно отвела взгляд, что, впрочем, не помогло скрыть пляшущих там чертей. Нехитрые замыслы могли оставить в неведении только слепого. Ничего нового в них не было, кроме, разве что, расчётов, у какой стенки она зажмет его на этот раз.       Тяжёлый ком поступил к горлу, что-то необъяснимое с ужасающей скоростью переполняло разум, болезненно обрывая попытки отторжения. Эми ощутила, как Руж схватила её за руку. Туманная дымка медленно расползалась, открывая вид на пейзаж бескрайних паковых льдов и массивных торосов. Очертания мачт с обрывками парусов завершали композицию холодного отчаяния – он закончил свой путь здесь, среди айсбергов. Насквозь продутый северным ветром, обледенелый Октавиус поведал им спрятанный кусочек истории о сбившейся с курса шхуне. Пьяный штурман сломал астролябию и, заблудившись в проливе, обрёк всех на медленную смерть от холода. В Централ Сити так и не дождались регулярных поставок, компания Ост Призон, после долгих поисков, признала потерю торговой единицы. Ещё один корабль-призрак. Хотелось сделать вид, что ничего не произошло… Так ли необходимо рассказывать про увиденное Блейз?       – Пойдём к тебе, погреемся, – мышь хлопнула крыльями, сбросив неприятную влагу от растаявших снежинок. – Наклз наколол дров, теперь надолго хватит.       – Не дразни меня. Ты же знаешь, что кому-то нужно оставаться здесь.       – Стоит ли так волноваться, когда половина команды не в себе? Никто и не заметит подобных мелочей. Ну, если что я смогу решить эту проблему, не сомневайся, – Руж явно собиралась надавить на ехидну привычным способом, но Эми об этом знать было не обязательно. – Идём, помогу тебе приготовить обед.       Ежиха всё ещё колебалась. Тепло растопленной печи манило к себе как никогда, но летучая мышь снова настойчиво располагала к себе, играть в её игры могло быть опасно...       – Ладно, я и правда уже носа не чувствую. Почистишь батат?       Густой пар клубился над головами, собираясь в плотную завесу, оседал крупными каплями на стенах. Совершенно вымотанные скитанием по холодным водам Мобиуса, продрогшие до костей парни кое-как натаскали воды, прекрасно понимая, что кутаться в одеяло не имеет смысла. Зубы не переставали стучать даже в такой духоте, волны обжигающего холода то и дело возникали откуда-то изнутри, сковывая тело сильной дрожью. Соник и Сильвер торчали в полной бочке, наверняка неспособные заставить себя вылезти из неё, пускай хоть Летучий Мобианец напорется на айсберг. Наклз не переставал плескать себе в лицо из деревянной бадьи, чтобы успокоить щиплющую кожу покрасневших щёк. Когда как остальные делились друг с другом одеждой, по максимуму утепляя следующего на очереди, размер мускулистого пирата позволял ему надевать только то, что принадлежало ему. Обладая одинаковой комплекцией, ежи не испытывали трудностей между собой, а лис вообще выходил на палубу наглухо завёрнутый. Ехидна ещё не встречал столь низких температур, даже когда грабил конкистадоров под жёлтым изумрудом на флаге Полярной Звезды. Команда оказалась не готова к неожиданностям, и он понимал, что это целиком его вина. Корабельная казна не сильно бы опустела, если бы он увеличил вдвое расходы на снаряжение экипажа и поручил Блейз купить двойные комплекты или более дорогие и тёплые варианты.       – Кто-нибудь видел дрейфующие льды? – Тейлз закончил выжимать хвосты, взяв гребешок, принялся приводить их в порядок. – В такой темноте и скалу трудно заметить.       – Мы обшили нос корабля железом, такие препятствия больше не представляют опасности, – пробулькал белый ёж, не желая высовываться ни на дюйм. – А если направлять туда энергию хаоса, то без повреждений пробьёмся сквозь полностью замёрзшие бассейны. Если что, я первый буду пробовать.       – Интересно будет посмотреть, – кивнул Соник. – Подожди, я что-то пропустил? Сильвер, ты и вправду принёс свой драгоценный обмылок? Есть повод быть особенно чистеньким?       Телекинетик закатил глаза, когда к хихиканью присоединились ещё двое:       – Нет, ну что ты, благодарности я не жду... просто не истратьте весь, оставьте и мне.       – Помню, помню, как на тебя смотрел ряженый толстосум, когда ты выпотрошил его вещи и нашёл там кусок мыла, – синий наклонил голову, выбивая из уха попавшую воду, упомянул неудачное ограбление лягушатников.       Кроме провианта и этого самого мыла пиратам ничего не перепало. Судно, как оказалось, отбилось от конвоя во время шторма, и кроме пассажиров на нём оказалось лишь несколько ящиков прокисшего пойла.       – Не хочу портить всем настроение, но нам ещё парус на бизани закреплять, – Тейлз напомнил, что остаться тут на всю жизнь не получится, как бы велико не было желание. – Мы всё ещё не знаем, где сейчас Барк, а ждать, пока его кто-нибудь прикончит, и Сильвер сможет найти... как ты там это делаешь?       Псионик неопределённо пожал плечами, думая о своём. Блейз говорила, что провозится не меньше пяти часов, если направление ветра не изменится, то к концу дня они достигнут ближайшего порта. Время неумолимо вырывалось вперед, разрушало все его расчёты и, казалось, бросало Летучий Мобианец в лапы вечности.       – Нам и не нужно его искать. Полярная Звезда держит в страхе весь север. Тут ни один абордажный крюк не зацепится за борт просто так, – белый ёжик фыркнул, вспомнив о медведе, которого когда-то называл капитаном. – Наверняка уже слышал, что галеон из страшной легенды появился в его водах, но, в отличие от напуганных видениями моряков, ему всё стало понятно. Он ищет нас.       Тейлз поливал из ковшика голову Наклза, помогая ему промывать иголки, больше интересовался моментом встречи, нежели поиском:       – Что будет потом? Ты же не думаешь, что он просто так отдаст нам изумруд?       – Без камня мы не вернёмся. Попытаемся договориться... – псионик обвёл всех колючим взглядом, от которого мгновенно стало не по себе. – Или пустим его ко дну, не имеет значения, я получу то, зачем пришёл, любым способом.       Соник икнул, издав приглушённое подобие смеха, посмотрел на собрата:       – Карамба, Сильвер вернулся! Затопить линейный самого Жёлтого Барка с девятью десятками пушек и парой сотен головорезов под флагом. Хорошая идея, придурок.       – Полярная Звезда, наверняка, уже не корабль хаоса, – задумчиво произнес Тейлз, не реагируя на вмешавшегося друга. – Полагаю, кроме тебя и Наклза у него не нашлось способных к использованию изумрудов. Я прав?       – Как всегда, – мрачно подтвердил обладатель психокинеза. – Он заменил все хаос-пушки на обычные. Летучий Мобианец не оставит ему никаких шансов... Соник, хватит меня колоть! Отодвинься.       – В твоих неудачах виноват только ты сам, не надо срываться на остальных, – синий ёж скорее бы поверил, что у того завелись блохи, чем что его колючки могли причинять такие неудобства.       – Ты о чём?       – Ну, не я же обещал Блейз погулять вдвоём, а потом выжрал бутылку припрятанного рома и к прибытию на Улитку уже не стоял на ногах.       Стиснув зубы от бессильной злобы, Сильвер больно стукнулся затылком о край бочки. На большом галеоне семеро мобианцев никак не могли называться толпой, но почему-то было неприлично тесно. Для окружающих его общение с фиолетовой кошкой должно выглядеть не более чем разговором капитана с мастером парусов. Откуда ему вообще стало известно, кого и куда приглашали... да и, видимо, не только ему. Телекинетик не хотел встретить осуждение на лице Блейз. Несмелые прикосновения, сбивчивые голоса, теплота в глубине взглядов – ничего важнее этого не могло быть, а он всё испортил. Может, кошка теперь думает, что он играл с её чувствами и...       – Эй, очнись, – Соник пихнул псионика в бок, широко улыбаясь. – Ты ведь не не слушал, о чём я сейчас говорил, да? Вроде, не ежонок давно, а ведёшь себя... у меня на Торнадо не было спрятанной выпивки, но с трудностями удавалось справляться...       – И где теперь твой Торнадо, напомнить? – Сильвер прервал его, давая понять, как относиться к обсуждению своей персоны. – Нарваться решил?       – Да пошёл ты! Ну, точно мозги себе спалил своими пси-полями. Чертов cabron, besa mi culo!       Тейлз от волнения перепутал котлы, зачерпнув кипяток, ошпарил Наклза. Тот взвыл, со всей силы пнув стоявший рядом табурет, двинулся в сторону ежей:       – А ну-ка пасти позатыкали! Не хватало мне ещё ваших дешёвых разборок. Мало вам было?       Блейз отпорола неровные стежки, делая ломаную линию шва практически идеальной, ползала на коленях по расстеленному парусу. Полотно изрядно потрепало ветром, кроме явного разрыва имелось множество ослабленных нитей, готовых вот-вот расползтись и прибавить ей работы. Ремонтировать обычную парусину было бы куда легче, Сильвер определённо затеял это расточительство, не думая о результате. Стоило ей подумать о серебристом еже, как сразу стало грустно. Раньше кошка всегда знала, что он где-то поблизости, ищет повод предложить ей свою компанию, и сейчас с сожалением почувствовала, как ей этого не хватает. Ёжик краснеет и отворачивается, стоит им случайно пересечься. Боится услышать от неё слова разочарования или гордую холодность обиженной девушки. Продолжает жить в воображаемом мире своей поспешной неоспоримости. Сильвер столько раз погружал чужой разум в иллюзию, что не заметил, как загнал себя в такую же. Всё ведь совсем не так!