Интроекция. Ничтожная цена
28 сентября 2017 г. в 21:18
В помещении было пусто, это время суток никогда не привлекало посетителей. Заспанная лисица окинула взглядом компанию из ехидны, синего ежа и двухвостого лиса, наваливаясь на стойку в вопросительном ожидании. Отряхнувшись от снега, выглядящие примерно так же парни расположились поближе к огню. Последствия раннего пробуждения давали о себе знать, прерывая вялый разговор широкими зевками. По большей части, ещё ничего не было готово – горшки пустовали после вчерашнего нашествия гостей, а на кухне только-только растопили печь. Но любой владелец таверны ставит гостеприимство на вершину своих правил, девушка не была исключением и тут же принялась собирать им на стол своими руками.
– А может, разнесём тут всё к черту? – Соник будто бы говорил на полном серьёзе, однако, кислая улыбка указывала на ничего не означающую болтовню. – Обстреляем берег из пушек, ограбим местных, набьем трюмы солью, заберём изумруд и оставим Барка ни с чем. Его, скорее всего, потом свои же и вздёрнут.
Шутку никто не оценил. Ехидна фыркнул, сложив руки на груди, одним своим видом давал понять, что не хочет иметь к этому отношения. Ему тоже порядком надоела возня с полярным медведем, который, безусловно, намеренно тянул время, только предпочёл вести себя спокойнее. Осторожность всё сильнее походила на глупость – Барку не был нужен изумруд, линкор управлялся большой командой и обходился без сил хаоса. Но пираты никогда не одобряли жестов доброй воли, поэтому даже настолько известному капитану приходилось бояться за свою шкуру перед недовольством команды. Привыкший к поведению непоседливого друга, Тейлз выдавил из себя смешок, чтобы разрядить неловкий момент, но получилось ещё хуже. Воспринимать его серьёзно он не собирался, но как-то случайно вышло выставить ежа полным идиотом. Поставленная на середину стола сковорода с большой яичницей немного оживила парней, хозяйка всегда зорко следила за обстановкой и знала способы воздействия на клиентов. Те, не сговариваясь, пододвинулись на стульях, признавая, что в таких вопросах их мнения всегда сходятся. За мерным постукиванием вилок они не сразу заметили спустившихся к завтраку Фэнга и Бина. Навигатор и канонир Полярной Звезды, осторожно ступали по скрипучим ступеням и выглядели далеко не лучшим образом. Оставаясь на ночь в комнатах для постояльцев, очевидно, ещё и восполняли пробелы, созданные нетерпимостью косматого медведя к спиртному. Тейлз внимательно наблюдал за ними, в то время как Соник и Наклз сражались столовыми приборами за лакомый кусочек, уж точно не испытывая радости от появления старых знакомых. Вне всяких сомнений, их могла вести лишь одна потребность, и опасаться за тесноту своей компании не приходилось. Лиса за стойкой уже протирала стаканы, бросая неодобрительные взгляды на медленно приближающихся пиратов.
– Тейлз, прекрати выбирать себе одно мясо! – ёж дотронулся до его плеча, выдёргивая из задумчивости. – Куда ты постоянно смотришь?
Прауэр повернулся на вкрадчивый голос, неопределённо кивая, принялся торопливо пережёвывать. Проморгав всё на свете, он так и не узнал, чем закончился спор за еду и как умудрился набить рот одним беконом.
– Наш штурман, кажется, вычисляет маршрут, что ведёт прямо к той лисичке, – синий пихнул в бок порозовевшего Тейлза под одобрительный смешок Наклза. - Может, ей что-нибудь нужно починить?
– На севере бывает холодно, – туманно произнес ехидна, поддерживая Соника, хотя на самом деле вознамерился стянуть последний кусок. – Тут ты вне конкуренции.
– Наклз, не сейчас... – небрежно бросил лис, с лёгкостью предугадывая ход его мыслей. – Представь себе, я знаю, что у меня два хвоста. Про это слишком часто шутят – давно не смешно.
– Да, они довольно тёплые и пушистые, он это имел в виду, – Соник чесал затылок и неловко лыбился, поздно сообразив, как сболтнул лишнее.
– Вам-то откуда знать... постойте, – хвостатый подозрительно покосился на друзей, что тут же отвели глаза. – Вы что, трогали их, пока я спал?
Обладаль длинных красных игл не стал дожидаться, когда его щёки станут с ними одного цвета. Между тем, запах выпивки вызвал у Фэнга рвотные позывы, и лучшего повода удрать было не найти. Схватив за шиворот незадачливого полукровку, ехидна потащил его на улицу, заодно избегая неприятного разговора.
– Она необычная, правда? Ну, то есть, не такая, как другие... – спотыкаясь на каждом слове, ёж и сам до конца не понял, что сморозил.
– Потому что она песец, – Тейлз прикрыл лицо ладонью, лениво демонстрируя, что не поведётся на попытку его заболтать. – Dios! Vas a callarte?
Хрустящий снег сопровождал приятным звуком каждый шаг. Скрип под подошвами башмаков пробудил давно забытые ощущения, которые когда-то были совершенно обыденными. Раньше не приходилось задумываться о таких простых вещах, но познавая цену жизни, каждый глоток воздуха становился глубже предыдущего. Ехидна топтался возле крыльца, не до конца понимая, что его держит, когда давно уже можно было вернуться к остальным. Тем более, рядом Фэнг расставался с содержимым желудка, покрывая свои сапоги мутной мерзостью, бесспорно, не мог являться причиной благоприятного расположения духа и желания задержаться. Откуда-то сбоку в него запустили снежком – границы личного пространства всегда имеют исключения, или же постоянно находятся те, кого они не останавливают?
– Нетрудно было угадать, правда? – Руж помахала ему ручкой. – Похоже, у кого-то хорошее настроение. Знаешь, когда я последний раз видела такую физиономию? О да, вижу, что знаешь.
– Преувеличиваешь, – уклончиво пробубнил парень, заметив краем глаза перекинутую через плечо мыши лямку, на концах которой висел тубус. – Опять что-то затеваешь?
– Да ничего такого, но... Пошли лучше внутрь, не хочу оставаться тут ни минуты, чтобы видеть это зловонное существо.
В подтверждение её слов, раздался гортанный вопль, извергший новую порцию отвратной субстанции. Наклзу ничего не оставалось, как последовать за ней, он и сам не планировал оставаться с Фэнгом, поэтому легко позволил затащить себя в таверну. К этому моменту Барк уже появился в помещении, дожидаясь, когда ему сварят кофе, рассматривал поправки судового манифеста, которые только путали. Изнывая от крайне строгого порядка, установленного капитаном Полярной Звезды, команда не упустила возможности отыграться на винном погребе за недели воздержания. Его квартирмейстер на данный момент готов был сознаться в покушении на короля, признать себя ежонком Дейви и матерью Чёрной Иглы, но только не объяснять своему капитану результаты проведённой работы.
– Не помешаю? – нависшая над листком бумаги тень принадлежала летучей мыши, от чего недовольство только увеличилось.
– Я вообще-то ждал Сильвера. Он настолько занят, что присылает... – Барк осёкся, задницей чувствуя исходившую от стоявшего поодаль Наклза угрозу, вовремя вспомнил о хороших манерах, которых постоянно придерживался. – Боюсь, он не понимает, как ценность некоторых вещей различна для разных представителей нашего общества. Вас удивляет, что пират может быть не восприимчив к звону золотых эскудо и отвергает щедрые предложения?
Похоже, ему не приходило в голову, как фальшиво выглядит растянутая речь. Руж цокнула языком, окончательно убеждаясь в истинности первого впечатления. Желтый Барк представлял собой жалкое зрелище, полное обмана и лицемерия. Взяв роль священника среди толпы грешников, он выделял себя на их фоне, старался казаться образованнее, умнее... лучше. Ложь. Именно он обладал самой чёрной душой. Высокие слова пусты и бессмысленны, даже не замечает противоречий, совершает глупости с умным видом, прячет за напускной внешностью недалёкий ум. Пусть рассказы об экстравагантности грозы севера будут и дальше появляться в компаниях моряков по всему Мобиусу, она-то знает, что это просто ещё один ряженый головорез. Стоило мыши достать из тубуса украденные картины, Барка стало возможно читать как открытую книгу. Отребье строит из себя вселенскую утончённость, не может пройти мимо самой последней безвкусицы, лишь бы напомнить всем о несуществующем благородстве. Он не на своем месте, изъян в адаптации, неправильное восприятие действительности, волнения, надуманные границы, чужая личность, как себя вообще можно довести до такого? Но ей не интересно... не это.
– Среди вас всё-таки есть те, кто знает цену настоящему искусству, – медведь благосклонно кивнул, выложив на стол жёлтый изумруд. – Кажется, мне придётся снять флаг хаоса с корабля.
Он потянулся к холстам, однако воровка ловко отвела их в сторону, демонстративно скрутив, вернула обратно в футляр.
– Не так быстро!
Девушка пробежалась пальчиками по идеальным граням камня, выдерживая томительную паузу. Она сделала это для всех – нашла способ получить третий кристалл, приблизила на шаг к обретению жизни, но снова преследовала свои цели.
– С твоего позволения, я заберу у тебя ещё кое-что. То, что не имеет значения для тебя, но необходимое мне. Так ты, кажется, говорил о различиях между нами? – ловко играя его же словами, летучая мышь добилась полного контроля над вниманием собеседника. – Кроме Наклза, только тебе известно, как он оказался на Летучем Мобианце. Одна маленькая тайна, и всё закончится, заманчиво, не так ли?
Был ли у него выбор? Согласилась бы ушастая забыть об этом капризе, намекни он, что сделки не будет? Сильвер готов на всё за тех, кто идёт с ним рука об руку. Сколько ещё нужно времени, чтобы он посчитал кровопролитие единственным выходом? Чего тогда будет стоить свора жадных до денег бандитов и пьяниц против мёртвых, маниакально страждущих жизни? Призраки продолжают преследование, не позволяют забыть, не отпускают, возможно, пора отдать то, что принадлежит им.
– Иблис изменил нас всех. Нападение было ошибкой, Сильвер предупреждал меня, отговаривал... а он не простил. Не проходило и дня, чтобы мне не приходилось слышать обвинения в свой адрес, за убийство, что я не совершал. Равновесие нарушилось, когда ваш капитан вернулся на корабле-призраке, после этого Наклз будто сошёл с ума. Не знаю, может ли мятеж быть поднятым не группой заговорщиков, а одним единственным моряком, но именно это он и сделал. Заявился в каюту капитана с оружием наголо... В мою каюту! Мы пытались его схватить, но абордажная команда только добавила крови на залитую палубу. Он сражался, словно жил одной битвой, как одичавший зверь, как сам Хаос. Нам едва удалось продержаться, пока он не выдохся. Полагаю, в тот момент просто осознал, что ему конец.
– Значит, вы убили его. Странно, совсем не так... ладно, неважно, – Руж бросила тубус в руки медведя, не испытав практически никаких эмоций, развернулась, чтобы уйти.
Барк горько усмехнулся, получив своё, можно было промолчать, большего мышь и не просила. Зачем говорить ещё что-то?
– Мы? Ты уверена, что вообще его знаешь? Пистолет, немного пороха, движение руки, ничего же сложного. Самоубийство.
Белый ёж проснулся, охваченный крупной дрожью, что накрывала от ушей до кончика хвоста, лишая остатков накопленного тепла. Вслепую пошарив по кровати, он хотел отыскать уголок одеяла, чтобы укрыться и удержать готовую вот-вот оборваться связь с миром снов. Но как назло оно куда-то подевалось, и его действий было явно недостаточно. Разлепив веки, Сильвер какое-то время переваривал осознание проведённой ночи, придя к выводу, что на этот раз это не его грёзы, довольно улыбнулся. Одеяло было обнаружено на самом краю, точно скрывая под собой соучастницу преступления, а из темноты импровизированного убежища на него поглядывали пытливые глазки.
– Блейз, пусти меня к себе, я совсем замёрз, – наверняка пробуждение кошки было слишком эмоциональным, и она спряталась там, стянув с него половину, забрала всё себе. – Ну Блейз!
Ёж хотел подлезть внутрь, но она подмяла край, не позволяя зацепиться, по-прежнему оставалась молчаливой. Стараясь уместить в голове произошедшее, поражавшие воображение крайней степенью смущения, не могла поверить, что это на самом деле была она. Сначала напилась, вела себя легкомысленно и вызывающе, а потом затащила его в постель. Хотелось бесконечно ругать себя, осуждать за бесстыдство, всецело отдаться во власть угрызений совести, вот только эти чувства ни в какую не желали появляться. Где-то внизу, предательское тепло открывало глаза на затаённую радость – обыкновенный девичий восторг от прикосновения к запретному. Твёрдость напряжённых мышц, щекочущая колкость серебристых шерстинок, фейерверк эмоций переполнял пиромантку. Осталось набраться смелости и признать, что всё сложилось куда лучше, чем она могла себе представить.