Дом ведьмы

Василёк упрямился. Реджина уже и щёлкала его по носу, и пыталась подгонять, и вела под уздцы, и даже, скрепя сердце, уговаривала, но всё было без толку — жеребенок брыкался, фыркал и ни за что не желал помогать ведьме дотащить до дома пару больших еловых веток.  — Упрямая скотина, — пробормотала она, освобождая его от груза. Василёк, как будто издеваясь над ней, тут же ринулся вперёд и пропал среди деревьев, как будто растворившись в вечерних сумерках. Реджина глухо рыкнула.  — Попадись мне только! — с досадой крикнула она вслед жеребёнку, но тот так и не вернулся. Пришлось нести всё самой. Разумеется, тащить ветви в руках она не стала — да какая ведьма захочет это делать? Повинуясь тихому шепоту, те поднялись на пару сантиметров над землёй и, оставляя на снегу зелёные иголки, поплыли следом за Реджиной. Когда ведьма добралась до дома, она была вымотана. Глянув на череп на колышке, Реджина усмехнулась: если бы её верный пёс, Сол, был бы ещё жив, то наверняка прыгал бы вокруг неё, оставляя на одежде снежные следы лап и выпрашивая угощение. Однако от друга остался только череп, который уже два года охранял её жилище от незваных гостей. Она смахнула с него шапку снега, отчего пустые глазницы на мгновение благодарно загорелись фиолетовым светом. Василёк ехидно заржал. Он стоял у крылечка и, пользуясь моментом, пытался достать до миски с картофельными очистками, которая стояла на широких перилах. Реджина махнула рукой, и нахальный жеребенок, взбрыкнув так, что поднял вокруг себя снежную тучу, ринулся куда-то в сторону огорода. Миска, невесть как свалившаяся ему на голову, покатилась по ступенькам. Ведьма удовлетворённо кивнула, чувствуя сладкое удовлетворение от маленькой мести, и опустила ветви рядом с дровницей, которая расположилась вдоль стены дома. Наверное, Эмма услышала шум за дверью и потому выглянула на улицу. Завидев ведьму, которая неторопливо шла к крыльцу, она тут же ринулась вниз по ступенькам, не накинув даже плаща.  — Ты с ума сошла?! — тут же крикнула Реджина, понимая, что девушка спешит к ней. — Вернись сейчас же! Эмма, разумеется, не послушалась: оказавшись рядом с ведьмой, она тут же схватила её за руку.  — Реджина, наконец-то! — воскликнула она, широко улыбаясь. — Как же ты долго! Не поверишь, что…  — Я тебя сейчас запру в комнате, — рявкнула женщина, разворачивая девушку лицом к дому. — Быстро назад! Эмма всё же обернулась и открыла рот, чтобы ей возразить, но тут заметила, как глаза ведьмы полыхнули фиолетовым. Резко помрачнев, девушка поджала губы и пошла к крыльцу.  — И из спальни чтобы никуда! — крикнула ей вслед Реджина. Эмма только дёрнула плечом и скрылась за тяжёлой дверью. Уже потом, загнав упрямого Василька в сарайчик, забрав свежие яйца и сыпанув курам зерна, ведьма вошла, наконец, в тёплую кухню. Эммы не было — даже шторка не колыхалась, и Реджина невольно почувствовала укол совести: может, она и впрямь была резковата. Сложив тёплые вещи на печи, чтобы те просохли, ведьма принялась готовить нехитрый ужин. Вскоре на столе появились две тарелки с яичницей, вяленым мясом и порезанными на четвертинки огурцом.  — Эмма! — позвала она, понимая, что девушка не торопится выходить на вкусные запахи. — Хватит дуться, иди поешь! Однако селянка не выходила и не отзывалась, и поэтому через пару минут Реджине пришлось самой идти за ней. Она отодвинула шторку в сторону, пропуская в спаленку свет из кухни, и тут же увидела Эмму. Та, насупившись, сидела на постели поверх одеяла, подложив под спину свою подушку, и поглаживала округлившийся живот. На Реджину она даже не глянула.  — Я приготовила поесть, — позвала ведьма, остановившись в проходе.  — Я не хочу, — буркнула Эмма.  — Не надо на меня обижаться. Ты носишь ребенка и не должна выбегать в холод раздетая. Девушка только больше нахмурилась и накрыла живот ладонями. Реджина тут же встревожилась.  — Что-то не так?  — Я в порядке. Ведьма ни капли ей не поверила. Она, не обратив внимания на недовольный взгляд девушки, подошла к её половине кровати.  — Дай мне посмотреть, — то ли попросила, то ли приказала она. Эмма закатила глаза и убрала руки, позволяя Реджине прикоснуться.  — Ты надо мной издеваешься? — через полминуты подняла на неё взгляд ведьма. — Думаешь, я… И тут под правой рукой она почувствовала лёгкое движение. Совсем мягкое, как будто в ладонь толкнулся слабой лапкой котенок. Ведьма замерла, а Эмма, видя её удивление, довольно усмехнулась.  — Вот оно что, — наконец, кивнула Реджина, не спеша убирать руки.  — Я это и хотела тебе показать, — пробормотала Эмма. — Не обязательно было на меня орать.  — Ты бы ещё голая на мороз вышла, — отрезала ведьма, вновь чувствуя под ладонью лёгкое движение. — Надеюсь, ребенок будет умнее матери.  — Ты его мать. Реджина на секунду закрыла глаза. Девушка сказала это совсем просто, словно говорила о погоде, однако ведьму было не так просто обмануть: она чувствовала, что в её голосе сквозило какое-то глухое отчаяние.  — Не спеши так говорить, — попросила она.  — Я ведь подписала этот твой контракт, — вздохнула Эмма так, словно говорила о самой большой ошибке в своей жизни.  — Но мало ли что со мной может случиться, — возразила ей ведьма, убирая руки. — Если вдруг что, останься здесь жить. Реджина не знала, что заставило её так сказать, но Эмма тут же подняла на неё испуганный взгляд.  — Ты что говоришь такое? — не на шутку заволновалась девушка, тут же спеша подняться с кровати. Реджина отошла на шаг, чтобы дать ей больше места. — Ты видела своё будущее? Ведьма покачала головой. Эмма, явно волнуясь, подошла к ней и взяла за руки. В полумраке комнаты это движение казалось таким тайным, таким личным, что Реджина и не подумала вырвать ладони из тонких пальцев девушки.  — Пожалуйста, пообещай мне, что не умрёшь, — Эмма словно молилась, глядя ведьме прямо в глаза. — Я ведь… Я не хочу тебя терять.  — Не могу.  — Ты у меня одна осталась, — девушка вдруг подалась вперёд, обняла ведьму и тихо прошептала: — Я прошу, не оставляй меня, Реджина. В наступившей тишине было слышно лишь взволнованное дыхание, да где-то на чердаке пробежала мышь. Ведьма молча прижала Эмму к себе, чувствуя едва уловимый аромат её волос. Нет, этой девушке нельзя было знать, что и у самой Реджины не осталось никого, кроме неё, а потому они обе молчали — и молчание это было таким искренним, таким нужным сейчас, что Реджина на мгновение зажмурилась, чувствуя, что глаза предательски слезятся.  — Еда стынет, — пробормотала она, поглаживая девушку по спине.  — Пускай, — послышался тихий голос Эммы.  — Я должна о тебе заботится, помнишь? — мягко улыбнулась ей Реджина, отстраняясь. — Пойдём. Однако девушка не двинулась с места, равно как и не спешила убирать от ведьмы рук.  — Эмма? Та молчала и смотрела Реджине в глаза. Женщина почувствовала, как сердце предательски пропустило удар — девушка, которая вела ладонями по её плечам, потянулась вперёд. Осторожное касание губ было таким нежным, что в первое мгновение Реджина замерла, опасаясь спугнуть это волшебство. Эмма словно и сама не была уверена, что стоит это делать, но всё же чувство, загоревшееся в её сердце, подсказывало — так и нужно. Нужно держать мягкие ладони, нужно, чтобы дыхание перехватывало от восторга, нужно, чтобы сердце трепетало, чтобы всё кругом исчезло, оставив лишь их двоих. Нужно… И тут Реджина резко вырвала свои руки из пальцев девушки и оттолкнула её, сама отступая на шаг. Эмма попыталась вернуться к ней, но женщина выставила перед собой руку.  — Не приближайся, — её голос был высоким и напряжённым. — Нет. Девушка изменилась в лице.  — Я сделала тебе больно? — растерянно спросила она, ничего не понимая. Это ведь был всего-то невинный поцелуй, так почему ведьма вдруг оттолкнула её?  — Нет, — резко ответила Реджина, отворачиваясь к полкам. — Иди ешь. Эмма попыталась подойти к ней, но ведьма отгородилась от неё магией, бездумно разглядывая склянки и порошки. Девушке ничего не оставалось, кроме как оставить её в покое. Ужин был едва тёплым. Эмма заставила себя съесть всё, прекрасно зная, что в другом случае проголодается уже через час. Тарелка ведьмы стояла нетронутая, и девушка, подумав, накрыла её блюдцем — а вдруг Реджина всё-таки передумает и захочет поесть? Минут через десять ведьма всё-таки вышла из комнаты. Её волосы, и без того обычно растрёпанные, сейчас больше напоминали воронье гнездо, особенно с чёрными перьями, торчащими во все стороны. Одно из них выпало и, кружась, упало к ногам Эммы, когда Реджина буквально пронеслась мимо стола к ведру с водой. Девушка даже испугалась, что ведьма сейчас окунется в него головой, но та только резко схватила со стола кружку и, наполнив её, стала жадно пить.  — Всё точно в порядке? — несмело спросила Эмма, поднимая перо. — Прости, если я…  — Не смей в меня влюбляться, — рыкнула ведьма, едва ли не отбрасывая в сторону несчастную кружку. — Никогда!  — Это ведь просто поцелуй!  — Просто поцелуй?! Это всегда заканчивается болью и разбитыми сердцами! Ты же знаешь это!  — Но ведь так случается не всегда, — попыталась возразить Эмма, но ведьма не стала слушать — ринулась за дверь, прямо в вечерние сумерки. Девушка поднялась на ноги и подошла к окну, пытаясь высмотреть её, но так ничего и не увидела. Эмму охватило волнение — мало ли что может натворить ведьма в таком безумии! Однако минут через пять Реджина вернулась, и вернулась не одна: она держала маленького серого воробья, который отчаянно трепыхался в её руках. Девушка даже знала, где она могла его поймать — у кормушки, которую Эмма же и смастерила, заскучав как-то вечером. Она несмело подошла к ведьме, которая без единого слова протягивала ей птичку, и осторожно погладила воробья по голове. Почувствовав тепло, он замер, а на лице девушки появилась неуверенная улыбка.  — Зачем ты его принесла? — спросила она, поднимая взгляд на бледную ведьму. Та криво усмехнулась.  — Я любила дважды в своей жизни, — проговорила она. — Знаешь, чем всё это закончилось? Эмма покачала головой. Реджина, всё так же недобро ухмыляясь, крепко взяла воробья одной рукой, а другой ухватила его за голову. Серая птичка истошно зачирикала.  — Нет! — Эмма ринулась к ней, но не успела. Раздался тихий хруст тонких косточек.  — О боги! — девушка резко отвернулась. Ведьма за её спиной жутко рассмеялась.  — Да, Эмма, так всё и было, — протянула она, разжимая ладонь. Мёртвая пташка упала на пол. — Не влюбляйся в меня, иначе я сама сверну твою шею. Девушка даже не взглянула на неё. Она опустилась на колени, поднимая воробья, и стала гладить его по сложенным крыльям. Кажется, её плечи слегка подрагивали. Ведьма хмыкнула и села за стол: после такой встряски она была голодна, и как же хорошо, что Эмма не стала убирать её тарелки.  — Хватит с ним нянчиться, — бросила Реджина, расправившись с ужином. Девушка, сидевшая к ней спиной, не ответила, всё так же баюкая мертвую птичку. — Да ты его ещё поцелуй, честное слово! Эмма, обернувшись, гневно посмотрела на неё, а затем и впрямь коснулась губами серых перьев. Ведьма закатила глаза.  — Да ты просто… Она не закончила — замерла, не веря своим глазам: воробей в руках девушки вдруг затрепыхался. Через пару мгновений он уже сидел, цепляясь за её палец, и приглаживал клювом растрёпанные пёрышки. Изумлённая Эмма обернулась на не менее удивлённую Реджину. «Как ты это сделала?» и «Ты его оживила?!» прозвучало одновременно. Ведьма покачала головой. Она не колдовала — а даже если бы и прошептала заклинание, то оно бы так и осталось шепотом, ведь тёмные маги не могут лишь одного — возвращать мёртвых к жизни.  — Как это вышло? — ничего не понимающая Эмма поднялась на ноги, всё так же держа птичку на своей ладони. — Может, ты его не до конца убила? Реджина пожала плечами, настороженно разглядывая девушку. Было у неё одно подозрение, но… Быть не может, чтобы она почти полгода жила под одной крышей со светлой колдуньей и не поняла этого! Тем временем воробей сердито зачирикал.  — Да, это она тебе шею свернула, — пожаловалась ему Эмма, бросив на ведьму быстрый взгляд. И тут воробей ринулся прямо на Реджину. Та взвизгнула от неожиданности и попыталась отмахнуться от него, но маленькая птичка с лёгкостью уворачивалась и яростно царапала её коготками и клювом. Эмма, поначалу опешившая, рассмеялась, глядя на то, как сильная и страшная ведьма не может справиться со смелой пташкой. Наконец, Реджина вспомнила о магии и щёлкнула пальцами: воробей замер в воздухе.  — Эй, разморозь его! — тут же возмутилась девушка. Ведьма не слушала. Она резко поднялась на ноги и подошла к Эмме, которая немного испуганно попятилась назад.  — Это не я, — торопливо произнесла она, когда Реджина взяла её за руки. — Честно!  — Не ты? — медленно протянула ведьма, как будто хотела что-то разглядеть в линиях её ладоней. — Уверена?  — Да у меня в роду никто таким не баловался, — неловко улыбнулась Эмма. Реджина пристально взглянула ей в глаза. Девушке стало не по себе, и она попыталась высвободить руки.  — Я не виновата, — снова произнесла она. — Он сам на тебя налетел, ты же видела!  — Сам? — подняла бровь Реджина. — Вам, светлым, и приказывать порой не надо, чтобы любая тварь ваше желание исполнила.  — Что такое светлая? — не поняла девушка.  — Кто такая, — поправила ведьма, выпуская, наконец, её руки. — Светлая колдунья. Я спокойно жила, почти никого не трогала, и тут она пришла в мой дом и пообещала отдать мне своего ещё не рождённого ребенка, подписав контракт на крови. Как тебе такой расклад? Эмма поражённо смотрела на неё, хлопая ресницами, а потом расплылась в улыбке.  — Ты мне так мстишь, да? — нервно посмеиваясь, спросила она. — Это ведь просто поцелуй!  — О, она ещё пытается склонить меня к свету своей любовью, — скривилась ведьма.  — Я не умею колдовать!  — Ты оживила эту чёртову птицу! — Реджина махнула рукой в сторону воробья, который уже успел оставить на полу чёрно-белую кляксу и теперь устраивался где-то среди трав, которые ведьма сушила на печи. — Давай, выпроводи теперь эту дрянь!  — Прекрати так разговаривать со мной! — прикрикнула на неё Эмма, не удержавшись. — Что на тебя вообще нашло?! Ведьма недобро ухмыльнулась — и почему только Эмма не поняла, что нужно уходить от неё как можно быстрее! — и, резко выбросив руку вперёд, с лёгкостью погрузила ладонь в грудь девушки. Эмма вскрикнула от боли, почувствовав, как пальцы Реджины резко сжали её сердце. В следующий момент всё кругом полыхнуло белым. Ведьма не удержалась на ногах: неведомая сила оттолкнула её на несколько шагов и протянула по полу. Реджина приложилась головой о скамью.  — Светлая гадина, — захохотала она, держась за ушибленную голову. Эмма тяжело дышала. — Это же надо, столько времени прятаться от меня! — Да я не знала! — воскликнула девушка, всплеснув руками. — Зачем мне было бы из деревни уходить, если бы я магией могла всё сделать?!  — Шлюхой ты от этого быть бы не перестала, — оскалилась тёмная ведьма. — Есть кое-что, что даже магия не может изменить. Эмма побледнела и, резко повернувшись, ринулась в спаленку. Она дёрнула шторку с такой силой, что сорвала её напрочь, и исчезла в полумраке. Реджина снова захохотала.  — Давай, разгроми мне дом! — подзадорила она девушку.  — Иди ты к чёрту! — крикнула в ответ Эмма. — Я не знала!  — Ну конечно, — притворно кивнула ведьма, не торопясь подниматься с пола. — Бедная маленькая светленькая колдунья, которой нужен был кров! Эмма снова появилась на пороге, вся красная и разгорячённая. На её плечи был наброшен тёплый плащ, подбитый мехом. Не говоря ни слова, девушка ринулась к двери. Реджина среагировала мгновенно: она возникла на пути у Эммы, как из ниоткуда, и, схватив её за плечи, прошипела:  — Далеко собралась?  — Отпусти! — дернулась в сторону девушка. — Если ты не веришь мне, я уйду!  — Твой ребенок — мой, — яростно напомнила ведьма. — Ты никуда не уйдёшь, пока я не позволю.  — Так останови меня, — подалась вперёд Эмма, едва ли не рыча. И ведьма остановила. Она рванулась к девушке и впилась в её губы так жадно, словно мечтала об этом всю жизнь. Эмма не отставала, с жаром отвечая ей и зарываясь пальцами в спутанные чёрные волосы. Воробей снова зачирикал и принялся нарезать круги под потолком.  — Его нужно выгнать, — выдохнула Реджина в поцелуй, чувствуя, как девушка тянет её за пряди. — Он испортит все травы.  — К чёрту его, — пробормотала Эмма, крепче прижимаясь к ней. — Ты нужна мне. И в кои-то веки ведьма послушалась.