Bound To You

Гермиона сжала ручку двери с такой силой, что, скорее всего, могла бы ее просто раскрошить в руках. Ей срочно нужно придумать, как выкрутиться из этой ситуации. Этот человек знал ее имя. Десять лет назад, когда она решила, что не будет возвращаться в Лондон и останется в Австралии, она стала называть себя Гермиона Кларк. Это было сделано в целях безопасности. Она не могла пропасть просто так, потому что знала, Гарри и Рон будут искать ее и у нее никогда не будет спокойной жизни без магии и волшебства. Ей придется постоянно бежать и скрываться, поэтому она отправила парням письмо, в котором написала, что с ней все в порядке, объяснила, что не вернется, и попросила не искать ее. Причину она не указала. Однако первый год или два Гарри пытался отыскать ее, поговорить с ней. Гермиона даже видела его из окна своего дома несколько раз. Он ходил прямо по её улице и расспрашивал соседей, не видели ли они молодую шатенку с карими глазами, которая переехала сюда недавно. Слава богу, что первые несколько месяцев Гермиона практически не выходила из дома и жители улицы попросту не знали, кто живет с ними по соседству, равно как и не знали, как ее зовут. После первого визита Гарри она приняла защитные меры. Для соседей она была Гермионой Кларк, и в результате наложенного на всю улицу «Обливейт» они видели в ней не шатенку, а блондинку с голубыми глазами и вьющимися волосами. Гарри даже как-то стучал в дверь ее дома. Даже если бы она хотела, то не смогла бы описать чувства, которые испытывала в тот момент. Вот он стоит прямо перед её дверью, и стоило бы только открыть ее, она бы очутилась в теплых, крепких объятиях лучшего друга. Она бы смогла рассказать ему о боли, что чувствовала, и о вине, которая разрывала ее изнутри день за днем. Но она не сделала этого. Она просто стояла за дверью и слушала его настойчивый стук, притворившись, что дома никого нет. Она не знала, почему и первый, и второй раз с ним не было Рона, но могла понять, что, скорее всего, после того, что она сделала и как поступила с ним, он вполне мог позволить себе ненавидеть ее. Она не винила его за это. Все в Австралии воспринимали ее как Гермиону Кларк, за исключением того, что все, кроме ее соседей, видели её настоящую внешность, но человек, стоящий перед ней, точно знал, с кем говорит. Он смотрел прямо на нее с уверенностью, что она именно Гермиона Грейнджер, и больше никто. Незнакомец был высоким мужчиной с темными волосами. У него было достаточно спортивное телосложение. Было заметно, что он регулярно занимается спортом. Каре-зеленые глаза внимательно смотрели на нее с любопытством, но в то же время с твердостью. Он был дорого одет. Костюм-тройка выдавал в нем человека с высокими доходами и придавал ему особую сдержанность и стиль. Темно-синий галстук был завязан замысловатым узлом. На руке мужчины красовались дорогие часы на черном ремешке, скорее всего из кожи. Короткие волосы были уложены так, что ни одна волосинка не выбивалась из общего ансамбля. Все было на своих местах. Гермиона с уверенностью могла сказать, что перед ней стоит мужчина, который следил за собой и давал знать об этом окружающим. Осознав наконец, что она уже добрых пять минут разглядывает его, словно обезьяна, Гермиона несколько раз моргнула. Она все еще не придумала, что скажет ему, и нужно было сделать это в ближайшее время. Мужчина же терпеливо ждал ответа. Надев на лицо самую непроницаемую маску, на которую она только была способна, Гермиона окинула мужчину удивленным взглядом. — Сэр, — сказала она, — мне кажется, что вы ошиблись. Меня зовут Гермиона Кларк. Вы меня с кем-то спутали. Маленький огонек надежды, что этой лжи будет достаточно, чтобы спастись от незнакомца, погас, когда, сделав гримасу недовольства, мужчина засунул руки в карманы своих брюк и заговорил. — Мисс Грейнджер, прошу вас, не нужно ломать дешевую комедию, которая вас не спасет. Хотя нужно отдать вам должное, актриса вы весьма неплохая. Дело в том, что я точно знаю, кто вы такая, вне зависимости от того, что вы сделаете или скажете мне, — в его голосе чувствовались нотки гордости и даже превосходства. — Простите, сэр, но я правда… — попыталась в последний раз молчать Гермиона, но все тщетно. Она уже понимала, что разоблачена. — Мадемуазель… — Гермиона поежилась, когда мужчина назвал её так. Ощущение того, что что-то не так, усилилось в тысячу раз. «Да кто это, черт возьми, такой?» — подумала девушка. — Я знаю, что вы именно та, кто мне нужен, по вполне объективным причинам, — тем временем продолжал незнакомец. — И я с радостью объясню их вам, если вы все-таки впустите меня в дом и угостите чашечкой чая. — И как будто этого было недостаточно, мужчина добавил: — В конечном счете я могу зайти в этот дом самостоятельно. Я уверен, что вы знаете, какое заклинание я использую. Гермиона на секунду прикрыла глаза, смирившись с тем, что её нашли, и уже через секунду отступила в сторону, пропуская незнакомца внутрь. Чуть улыбнувшись ей, брюнет не спеша переступил порог и вошел внутрь, оглядываясь по сторонам. Девушка проследила за его движениями и отметила про себя, что двигался он грациозно и раскованно. Прямо как один из тех джентльменов, о которых читаешь в любовных романах. Такой же и была его речь. Ей было не по себе от него. Гермиона захлопнула за ним дверь и, обогнав мужчину, прошла на кухню. Встав за барной стойкой, она внимательно наблюдала за тем, как он изучает ее жилище. — У вас очень милый дом, — наконец изрек он, оборачиваясь. — Прекрасное место. Мужчина взял с журнального столика фотографию, на которой были изображены она и ее родители, и на несколько секунд пробежался по ней взглядом. — Ваши родители? — спросил он. — Ваша мама была очень красивой женщиной. Решив проигнорировать эту не совсем понятную для нее фразу, Гермиона без лишних любезностей перешла к нападению. — Передайте Гарри, что я не собираюсь возвращаться и все его попытки просто неле… — Но мужчина не дал ей провести свою атаку до конца. На самом деле он отбил ее необычайно легко и непринужденно, заставив Гермиону опешить. — Вы, наверное, говорите о мистере Поттере? Смею вас заверить, что я никак с ним не связан… «Может быть, это Рон?» — подумала девушка, но мужчина словно прочитал ее мысли и добавил: — Как и не имею никакого отношения к мистеру Уизли. Хотя я слышал о ваших друзьях много чего хорошего, я не знаком ни с одним, ни с другим лично, — пояснил он. Окончательно потерявшись в догадках, кем он может быть, девушка решила спросить напрямую: — Тогда кто вы? Мужчина расплылся в широкой улыбке, услышав ее вопрос. Он как будто ждал его. — Меня зовут Николас Мартен. Приятно познакомиться с вами, мадемуазель, — представился он с небольшим поклоном. — Мне было бы приятно вдвойне, если бы я знала, зачем вы приехали сюда. Не помню, чтобы вы были в числе моих знакомых, — прочеканила Гермиона. — Я считаю, что никогда не поздно начинать новые знакомства, — загадочно ответил брюнет. — Как вы нашли меня? — нетерпеливо задала вопрос Гермиона. Она все никак не могла понять, что сделала не так и как меры ее безопасности дали сбой. — Знаете, когда я говорил про чашечку чая, я был предельно серьезен, — ответил загадочный Николас. — Неужели ваши родители не научили вас правилам приличия? Нельзя заставлять гостя ждать. — Не смейте говорить о моих родителях! — вдруг завелась Гермиона. Мужчина опешил от её реакции. — Простите, если задел вас. В мои намерения это не входило, — поспешил извиниться мужчина. — Что вам нужно? Даю вам пять минут, чтобы объяснить, зачем вы приехали сюда, или я силой заставлю вас уйти, и поверьте — больше вы меня не найдете. — По-видимому, угроза не слишком его напугала, потому что Николас снисходительно улыбнулся, сел на мягкий диван перед телевизором и жестом попросил ее сделать то же самое. Гермиона присела на подлокотник одного из кресел, сложив руки на груди. — Я вижу, что вы очень нетерпеливы, мадемуазель. Я многое слышал о вас, и по рассказам у меня сложилось несколько иное впечатление. Я слышал, что вы очень рассудительная, спокойная и никогда не даете волю эмоциям, — начал брюнет, закидывая ногу на ногу. — Времена меняются, — прочеканила девушка, — что вы хотите от меня? — Вы слышали о доме Де Рос, мисс Грейнджер? — вдруг спросил Николас, совершенно игнорируя ее реплику. Гермиона лихорадочно вспоминала какую-нибудь информацию о чем-либо подобном, но никак не могла вспомнить. Впервые в жизни она не знала, о чем идет речь. Её реакция давала вполне очевидный ответ, так как брюнет чуть приподнял уголки губ в саркастической улыбке. — Это не удивительно, ведь знаниями об этой семье располагают совсем не многие. А точнее, только самые древние и чистокровные семьи мира. Эта семья не входит в знаменитые священные «двадцать восемь», поэтому вы не могли прочитать о ней ни в одной из книг. Этот древний род прервался в 1508 году и на многие века выбыл из жизни магического сообщества. — Николас на секунду прервался, но только лишь для того, чтобы торжественно изречь: — Но это не делает его менее могущественным или значимым. По правде говоря, даже сквозь века забвения эта семья оказывает небывалое влияние на жизнь магической Англии. Даже сегодня. — Мне-то какое до этого дело. Я покончила с волшебством и магией много лет назад и не имею ни малейшего желания иметь с этим какое-либо дело, — пожав плечами, сказала Гермиона. Этот мужчина заявляется на порог ее дома и несет какой-то бред про влиятельную семью, о которой к тому же она не имела ни малейшего представления. Этот день не мог быть еще хуже, чем он есть сейчас. — Так что спасибо за краткий экскурс в историю, — Гермиона поднялась с подлокотника кресла и направилась к двери, — но мне это совершенно не интересно. Поэтому, — она открыла входную дверь, — счастливого вам пути обратно в Англию. Приятно было познакомиться. — Скажите, мисс Грейнджер, она красивая? — Николас даже не посмотрел на открытую дверь. Его взгляд был прикован лишь к ней. — Кто? — не понимая сути вопроса, спросила Гермиона. Брюнет опять чуть улыбнулся, прежде чем сказать: — Брошь. Она красивая? Гермиона застыла, сжав косяк двери. В ушах резко застучала кровь, а ноги затряслись. Нет, подумала она. Этого просто не могло быть. Неужели он здесь из-за той броши, которую она нашла утром. Та брошь, взяв в руки которую, она увидела короткий отрывок из прошлого. Неужели та девушка была представительницей той семьи? — Не понимаю, о чем вы, — спокойно ответила Грейнджер, хотя все внутри у нее готово было взорваться от волнения. — О, а я уверен, что понимаете, — сказал Николас. — Я уверен, что она настоящее произведение искусства. — Я не должна выслушивать весь этот бред, — воинственно сказала Гермиона, шире открывая дверь. — До свидания, мистер Мартен. Но брюнет даже не подумал двинуться с места. — Я по вашим глазам вижу, что вы нашли её, — просто сказал он. — Наверняка вы испугались, когда увидели отрывки из прошлого, которые она в себе хранит. Уверен, вы не ожидали этого. Наверное, первой вашей мыслью было то, что нужно избавиться от нее, а затем пришло любопытство, — начал перечислять мужчина, и Гермиона с ужасом осознала, что он словно читал её мысли. Она с силой захлопнула дверь. — Послушайте, — начала она. — Если все дело в этой броши, то можете забрать ее хоть сейчас. Мне она не нужна. Более того, я даже не знаю, как она попала в мою семью, ко мне. Я покончила с волшебством десять лет назад и не собираюсь к этому возвращаться, и мне не нужны странные вещи вроде этой броши в моем доме и в моей жизни, — закончила девушка. — Можете забрать ее. — Вы немного не поняли, мадемуазель, — объяснил Николас. — Я приехал не за брошью, — он сделал паузу. — Я приехал за вами. — А при чем тут я? — Гермиона, не понимая, уставилась на него. — Потому что вы ее хозяйка, — просто ответил мужчина, смотря прямо на нее. В его глазах не было ни капли сомнения в том, что он говорит. Услышав его слова, Гермиона несколько раз моргнула, пытаясь понять, правильно ли она его услышала. Затем она несколько раз мотнула головой, словно не веря в то, что эти слова выскользнули из его рта, а потом просто рассмеялась. Это был громкий истерический смех. Она смеялась несколько минут, бездумно хохоча, словно услышала смешную шутку. Все это время Николас молчал и оставался предельно серьезным. Заметив, что он не разделяет ее веселья, Гермиона прекратила хохот и уставилась на него, словно у него выросла вторая голова или что-то вроде того. — Вы шутите? — вдруг отрезала она. Её голос был напряжен. — Ни в малейшей степени, — отчеканил визитер. — Нет, вы, верно, пошутили. Признайтесь, все это какая-то извращенная шутка. — Она начала оглядываться по сторонам. — Лив, выходи! Клянусь, если это ты и Ной, то я убью вас за все это представление, — начала кричать в никуда девушка. — Оливия Монтгомери, это самая неудачная из всех твоих шуток. — Простите, мисс Грейнджер, но я не знаю ни мисс Оливии Монтгомери, ни того Ноя, о котором идет речь, — незнакомец даже в какой-то степени растерялся, увидев ее реакцию. — Нет, — продолжала твердить Гермиона, прохаживаясь по комнате из стороны в сторону. — Это все шутка. Идиотская шутка. Господи, нет, — вдруг закончила она, хватаясь за голову. — Откуда вы только взялись со своей брошью?! — Из Лестершира, мисс, — спокойно ответил брюнет. — Вот и возвращайтесь туда! — воскликнула девушка. — Вы же умная ведьма. Вы должны были догадаться, что нашли её не просто так и что все, что вы увидели, что-то значит, — сказал мужчина. — Я больше не волшебница и я не знаю, что я нашла. Это просто… — она подошла к кухонному шкафу и достала оттуда бутылку с ромом, — это какой-то дурной сон, — закончила она, налив темную жидкость в стакан. — Вы всегда были и останетесь волшебницей, — с некоторым раздражением сказал мужчина. — И это не сон, а лишь реальность, мадемуазель. Брошь, которую вы нашли — предмет с одной из самых богатых историй. — Я не знаю, что я видела, — еще раз упрямо повторила Гермиона, сделав глоток обжигающей жидкости. — Вы видели её прошлую хозяйку — Катрину де Рос, — начал Николас. — Это было в 1486 году. Последний представитель семейства де Рос прибыл в Англию вместе с Генрихом VII, которому он помог завоевать английский престол и выиграть битву при Босворте, в результате которой 22 августа 1485 года последний стал королем Англии и первым представителем династии Тюдоров. Многие говорили, что Генриху помогло волшебство, ведь первая его высадка на английские берега не увенчалась успехом, — Николас подошел к опешившей Гермионе и налил стакан рома и себе. — Так оно и было. Сэр Эдмунд обладал уникальным даром волшебства и помогал королю не только в той битве, но и на протяжении всей его жизни, в результате чего Англия смогла выйти из затянувшегося кризиса после войны Алой и Белой Розы. — Зачем вы рассказываете мне все это? — полушепотом спросила Гермиона. Прямо сейчас ее утреннее чувство тревоги переросло в самую настоящую панику. — Вы и сами уже догадались, — добродушно ответил Николас, делая глоток рома. Мужчина опять присел на диван и продолжил свой рассказ. — Сэр Эдмунд был одним из любимцев короля и при дворе носил титул барона де Рос, чтобы у подданных Генриха не возникло лишних подозрений. Международный Статут о Секретности был принят лишь в 1689 году, но даже до этого времени многие волшебники оставались осторожными, чтобы не возникало лишних проблем и волнений среди магглов. Тем более что некоторые из них жили при дворе монархов. — При чем здесь эта брошь? — осторожно спросила Гермиона, сама не замечая, как присела на кресло, напротив дивана Николаса. — У сэра Эдмунда была любимая дочь — леди Катрина. Ее мать умерла при родах, и она была единственным и до безумия любимым ребенком волшебника. В 1486 году, спустя год после того, как Генрих взошел на престол, ее привезли из Франции. На тот момент ей было всего восемнадцать лет. Эдмунд, кроме не поддающейся описанию любви к дочери, был еще и до невозможности честолюбив. В благодарность за то, что он помог взойти ему на престол, Генрих одарил его баснословными богатствами и землями, но Эдмунду этого было мало. Он желал власти. Катрина была очень красивой девушкой. Длинные, вьющиеся темно-каштановые волосы, зеленые глаза и полные розовые губы, наряду с округлыми формами ее фигуры, делали ее объектом желания всех мужчин при дворе. Гермиона словно зачарованная слушала рассказ Николаса и вспомнила девушку, которую видела в видении, когда коснулась броши. Наверное, она и была Катриной. — Эдмунд хотел как можно выгоднее выдать ее замуж, и его выбором, конечно же, стал сам Генрих. Что могло быть лучше, чем сделать свою дочь королевой Англии, — продолжал свой рассказ брюнет. — Но ко времени приезда Катрины из Франции Генрих уже женился на Елизавете Йоркской, с которой был связан обещанием. Эдмунд не терял надежды расстроить этот брак. Милая, добрая и порядочная, к тому же такая же молодая, как и его дочь, королева Елизавета не представляла для него особой угрозы, но в судьбу вмешался случай, — Николас горько усмехнулся. — Катрина относилась к Генриху как к своему старшему брату и совсем не собиралась становиться королевой Англии, вопреки желаниям отца. На одной из охот, устраиваемых для короля, она встретила молодого конюха Томаса Мейтленда. Катрина и Томас полюбили друг друга с первого взгляда. Честолюбивый сэр Эдмунд был чистокровным волшебником и во многом придерживался взглядов, которые присущи некоторым семьям и сейчас. Вы сами знаете некоторых их представителей. — Гермиона вспомнила многих своих однокурсников. Паркинсон, Забини, Гойл и Малфой, конечно же. — Но тем не менее Эдмунд был готов пожертвовать чистотой своей крови ради богатства и власти. Он был готов заключить союз с магглом, но только лишь если бы он был самим королем. О браке с придворным конюхом не могло идти и речи. Он был категорически против, — Николас сделал еще один глоток рома. — Но изменить что-либо к тому времени уже было нельзя. Катрина без памяти влюбилась в парня. Как бы Эдмунд ни старался, он не мог исправить этого. Он одарил дочь роскошными подарками, нарядами, всем самым лучшим, но все было тщетно. Его любимая дочь дни напролет проводила в конюшне. Отчаявшись и перепробовав все методы, Эдмунд попытался избавиться от Томаса. Он подлил напиток живой смерти в воду конюха, но Катрина увидела это. Попытка убийства стала последней каплей в и без того натянувшихся отношениях между отцом и дочерью. Тот день был последним, когда де Рос видел свою дочь. Она не взяла ничего. Ни одного наряда или подарка, когда убежала из дома с Томасом, — Николас поднял глаза на замершую Гермиону. — Единственной вещью, которую она забрала из дома, была та самая брошь, о существовании которой вы не подозревали до сегодняшнего утра. Эта брошь досталась ей от ее матери и, благодаря наложенному на нее заклинанию, может открывать воспоминания прошлого. Но прикоснуться к ней, как и увидеть тени прошлого, могут только наследницы по женской линии, которые обладают даром колдовства. «Так вот почему я смогла найти ее», — подумала Гермиона. Ее мать, как и бабушка, прабабушка, не были волшебницами. Потому, скорее всего, даже не догадывались о ее существовании. — Ее отец так и не нашел ее? — задала свой вопрос Гермиона. — Катрина была искусной волшебницей. Она обучалась волшебству в Шармбатоне и лично ее отцом. Постоянный «Обливейт» и «Репелло Инимикум» помогали ей быть скрытой от отца и его помощников. Спустя несколько лет Эдмунд понял свою ошибку и смирился с выбором дочери, но Катрина не испытывала к нему ничего, кроме отвращения. Она больше никогда не видела отца. У сэра Эдмунда больше не было детей, и после его смерти в 1508 году дом де Рос прекратил свое существование, — закончил Николас. — До сегодняшнего утра, — указал он на Гермиону. — Откуда вы все это знаете? — задала она новый вопрос, полностью игнорируя взгляд, посланный ей. — Эта история передавалась в моей семье из поколения в поколение, — пояснил Николас. — Мой предок был дворецким в фамильном поместье де Рос и дал «Непреложный обет» умирающему сэру Эдмунду. Он пообещал, что найдет Катрину или его потомки отыщут ее потомков, чтобы сказать им, как сэр Эдмунд сожалеет о том, что сделал. И я говорю вам это сегодня, рассказывая всю историю. — Стойте, — остановила его Гермиона. — Стойте! Стойте! Это все, конечно, чудесная история, но это никак не касается меня. Я не имею никакого отношения к этой вашей Катрине и впервые услышала о ней от вас. Мои родители были магглами и никогда, я повторяю, никогда не проявляли никаких магических способностей. Как и моя бабушка, и прабабушка, и прапрабабушка, и многие до нее. Я не та, за кого вы меня принимаете, — закончила Гермиона, яростно мотая головой. — Я не та, кто вам нужен. — Вы отрицаете очевидное, — сказал Николас, поднимаясь. — Вы одна из самых умных ведьм своего поколения и, без сомнения, сложив все факты, о которых я рассказал, понимаете, что ваши магические способности просто феноменальны для девушки, которая родилась в семье исключительно магглов, и вы это знаете. — Мужчина поставил стакан на стол и двинулся к двери. — Я уверен, когда вы взяли в руки брошь, вы почувствовали, что ваша жизнь навсегда изменится с этого момента, но хватались за крупицы того привычного образа жизни и мышления о себе. — Он потянул ручку входной двери на себя. — Вы не понимаете… — начала Гермиона. — Это просто не могу быть я… Она сама не понимала, что хочет сказать. Все в ее жизни изменилось сейчас. Больше не было магии и волшебства, как не было Гарри и Рона. Она больше не выписывала «Ежедневный пророк» и не бывала в Косом переулке. Прошло десять лет с тех пор, как она использовала последнее заклинание. Боль от потери родителей только-только начала утихать. Она только-только начала привыкать к новой жизни, друзьям, знакомым. Только-только начала приходить в себя — и сейчас вся ее жизнь снова рушилась. — Но это вы. Я знаю, это шок для вас, — Николас понимающе улыбнулся и поправил манжеты своей рубашки. — Я остановился здесь, — он вытащил из внутреннего кармана пиджака визитку и положил ее на стол. Гермиона краем глаза могла видеть в его внутреннем кармане волшебную палочку. Спустя секунду из того же кармана он достал старую, ветхую книгу. Гермиона сообразила, что, скорее всего, на карманы его пиджака было наложено заклятие незримого расширения. — Здесь вы сможете прочитать все, что я упустил. Прочитать то, что там написано вы сможете по той же причине, благодаря которой нашли брошь, — сказал Николас. — Я жду вас, когда вы все обдумаете. Это были последние слова, прежде чем он вышел на улицу и трансгрессировал, оставив Гермиону наедине со своими мыслями. Комментарий от автора: Ну, типо, как-то так)))) Встречайте Николаса, нашего нового персонажа))) не знаю, как вы, но я его уже обожаю)) а вот как к нему пока относится Гермиона — это уже вопрос)) я думаю, пока она насторожена и не совсем понимает, что происходит)) Не знаю, понравится ли вам такой поворот событий, но в свое оправдание скажу, что старалась все сделать достаточно логично)) Я люблю, когда все логично и когда все поддается разумному объяснению)) Гермиона волшебница, которая обладает уникальными способностями, и вполне возможно, что в ее далеком-далеком прошлом был кто-то подобный сэру Эдмунду)) она не чистокровная волшебница, нет) скорее полукровка, в семейном древе которой магглов было гораздо больше, чем волшебников)) Кроме того, не забываем, что Малфой у нас тот еще фрукт)) ей нужно что-то противопоставить этой его «чистокровности» и его «понтам»)) им нужно найти какие-то точки соприкосновения, ведь они люди из двух совершенно разных миров) у них разные интересы, разные знакомые, они любят по-разному проводить свое время) нужен фундамент, на котором можно развивать историю дальше, а случайная встреча в, скажем, Косом переулке и такое же внезапное и непонятно откуда взявшееся влечение, через столько лет, вряд ли можно назвать естественным)) простите, если обидела кого-то, кто любит истории такого плана)) Кстати, история, которую рассказал Николас, в большей степени основана на реальности)) Дом де Рос — это реальная семья, род которой в действительности угас в 1508 году)) и если вы введете в интернете имя Генрих VII, то прочитаете о множестве фактов из истории Николаса)) Я старалась аккуратно переплести настоящую историю с вымышленной))