Bound To You

Блейз Забини всегда гордился тем, что узнавал все новости первым. Всегда и без исключения. Еще в те времена, когда он учился в Хогвартсе, он всегда первым узнавал о том, что случилось за пределами школы и в ее стенах. Какого преподавателя по защите от Темных искусств возьмут на работу в следующем году. Он первым из своих однокурсников узнал о том, что Долорес Амбридж назначат генеральным инспектором Хогвартса. Он первым узнавал, с кем и у кого роман, кто с кем и где переспал и кто кому нравится. Он знал это не из-за того, что ему это было жутко интересно, нет. Знание того, что Миллисенте Булстроуд нравится Теодор Нотт никак не отражалось на его повседневной жизни и вообще не вызывало у него ровно никаких эмоций, но эта информация могла быть ему полезной. И вообще, он всегда считал, что информация — это высшая форма власти. Его мать месяцами могла собирать данные своего будущего мужа, и в конце концов именно эти данные и обеспечивали ей то, что тот, кого она выбрала, становился ее мужем. Он научился этому у нее. Тот, кто владеет информацией, владеет всем. И вот сейчас, сидя за рулем своего спортивного Макларена, он был полностью доволен собой. Ведь он первым узнал о том, что обычные люди узнают лишь через несколько часов в утреннем выпуске «Ежедневного Пророка». Еще не вышедший в тираж выпуск лежал на соседнем пассажирском сидении и, как бомба замедленного действия, ждал, когда ему позволят выстрелить. Серебристый Макларен остановился перед тяжелыми высокими коваными воротами, которые через секунду отворились с тяжелым скрипом, пропуская хранителя тайны заклинания «Фиделиус». Машина не спеша двигалась по абсолютно новой, сделанной всего несколько месяцев назад автомобильной дорожке. Раньше вместо этой дороги здесь была узкая дорожка из гравия для пешеходов, но за несколько последних лет дом и все, что окружало его, несколько раз перестраивались, для того чтобы идти в ногу с новыми веяниями в обществе. Так вместо сарая с метлами появился огромный гараж на пять автомобилей, узкая дорожка из гравия заменилась широкой асфальтированной дорогой, дом стал по крайней мере раза в полтора больше, комнаты превратились в большие и просторные, вместо некоторых маленьких и темных. Блейз припарковал машину около крыльца и легкой походкой пробежался по ступенькам из мрамора. Не потрудившись постучать, он просто взмахнул волшебной палочкой, и тяжелая деревянная дверь приоткрылась, пропуская его в большой холл, отделанный светлым мрамором. До изменений холл был скорее темно-серым, а широкая лестница, ведущая на второй этаж, была застелена ковровой дорожкой темно-зеленого цвета с устрашающими горгульями у оснований перил. На стенах висели старинные портреты предков семьи, которая здесь жила, и нужно отметить, что не все эти картины были привлекательны. Сейчас же большинства из них здесь не было, остались лишь самые лучшие. Холл был наполнен светом и богатством, а не мрачностью, ужасом и роскошью, как раньше. — Мистер Забини, — поприветствовал его с низким поклоном главный домовик. — Мы, как всегда, рады приветствовать вас. — Спасибо, Дэмис, — отмахнулся Блейз, кладя газету под руку. Он повернул налево и направился прямиком в столовую, на ходу задав домовику вопрос: — Он хоть проснулся? — Завтракает, сэр, — непроницаемо ответил эльф. — Отлично, — кивнул молодой человек и двинулся дальше. Широко распахнув двустворчатые двери, служащие входом в столовую, он усмехнулся, увидев своего лучшего друга еще со школьной скамьи. Они прошли вместе через столько, что спокойно могли конкурировать в этом вопросе со «Святой троицей». — Угостишь чаем своего старого приятеля? — летящей походкой Блейз подошел к длинному столу на тридцать персон. — Ты имеешь в виду приятеля, который ворвался в мой дом и не дает насладиться тихим спокойным утром? Драко Малфой с ухмылкой облокотился о спинку своего стула и лениво крутил в руках ложку, наблюдая за тем, как его лучший друг бесцеремонно садится на соседний стул и дает знак одному из эльфов поставить еще один прибор. — Чувствуй себя как дома, Забини, не стесняйся, — поддел брюнета хозяин поместья. — Я так и делаю, — Забини и бровью не повел, лишь начал накладывать себе в тарелку тосты. — Нарцисса дома? — Нет, — Драко наблюдал за тем, как друг откусывает большой кусок тоста, и взял один себе. — После истории с Асторией она сказала, что никогда не думала, что воспитает такого бесчувственного и циничного сына, и уехала на пару месяцев во Францию. — Ну, — Блейз сделал паузу, чтобы глотнуть еду, — ее можно понять, ведь они с миссис Гринграсс мечтали, что вы оба когда-нибудь поженитесь, а ты взял и прилюдно бросил бедняжку Тори, — брюнет шутя цокнул языком несколько раз. — И как тебе не стыдно? — Мы договорились, что все это не серьезно, — блондин спокойно отпил немного чая из чашки столового сервиза пятнадцатого века. — И я свое слово сдержал. Не моя вина, что она напридумывала себе воздушных замков. — Знаешь, дружище, это прозвучало как-то кощунственно, — сказал он. — Она же все-таки девушка. Им всем хочется перевоспитать одного из нас — заядлых холостяков. — Я предупреждал, что со мной этого не случится, — все так же спокойно сказал блондин. Судя по его виду, он не чувствовал ни малейшего признака сожаления. — И кстати, все это прошло бы менее болезненно, если бы ты лучше следил за тем, кого пускают в твой клуб. — Вот только не надо переводить все стрелки на меня, — в обороне поднял руки вверх Блейз. — Нужно было бросить ее наедине, а не в общественном месте. — Я решил сорвать пластырь резко и быстро, — парировал Малфой. — Так ты Асторию пластырем называешь, господи, Драко, — сделал гримасу брюнет. — Теперь понятно, почему все твои бывшие ненавидят тебя. — Я никогда не вру им и сразу обговариваю границы. Их вина, если они видят в этом что-то другое, — Малфой поправил запонки на своей идеально выглаженной рубашке. — И вообще, с каких это пор ты читаешь мне лекции? Для этого у меня есть мать, Забини. — Ну кто, если не лучший друг, укажет нам на наши ошибки? — шутливо отмахнулся Забини. Еще со школы он научился с легкостью парировать резкие выпады Малфоя. — Тогда твой друг прямо сейчас укажет тебе на твои, — Драко заговорщически наклонился чуть вперед. — Не пускай в свой клуб журналистов. Забини наклонил голову назад и громко расхохотался. — Даю слово, — он театрально положил руку на сердце. — В следующий раз, когда ты бросишь очередную свою бедняжку, об этом не узнают в прессе. Хотя это и поднимает репутацию моего заведения. Кстати о прессе, — его улыбка стала еще шире, когда он поднял с соседнего стула газету. — Я кое-что привез. Это будет в утренних газетах через, — он посмотрел за голову друга на старинные часы, — сорок пять минут. — Что именно? — Отсутствующим взглядом блондин дал эльфу знак сменить тарелки. — Это, — с довольным видом Блейз швырнул перед лучшим другом газету и с интересом ждал его реакции. — Что скажешь? — невинно поинтересовался он. Драко быстро скользнул взглядом по строчкам заголовка и задержался на фотографии, украшавшей первую страницу «Ежедневного Пророка». Несколько секунд он смотрел на заголовок, прежде чем вернуться к своему занятию, а именно разрезанию блинчика в сливочном соусе. — Я думаю, это бред, причем высосанный из пальца, — спокойно изрек он. Улыбка Блейза Забини на секунду погасла, но уже через секунду снова расплылась по его лицу. Он взял газету со стола и развернул ее на нужной странице. — Что, даже не прочитаешь, что он говорил? — с интересом спросил он. — Зачем это мне? — Драко вытер уголки рта салфеткой и встал из-за стола. — Для меня и так понятно, что для него это последний шанс удержаться на плаву. Все знают, что Мартен всерьез зажимает его. Только вот, по моему мнению, ему стоило выбрать немного другой объект для своей тактики защиты. — А я вот так не думаю, приятель, — Забини продолжал читать статью и на секунду поднял глаза на друга. — Попахивает откровенным блефом, на мой взгляд, — Драко снял крышку с графина с виски. — Тебе налить? — Не откажусь, — Забини закрыл газету и положил на стол перед собой. — А я вот думаю, что это не блеф, а откровенное отчаяние. — Да брось, Забини, — блондин поставил перед другом стакан с виски. — Грейнджер? Серьезно? Ее никто не видел уже десять лет. С тех самых пор, когда она исчезла после битвы за Хогвартс. — Это и странно, — Блейз сделал глоток обжигающей жидкости. — Ты же не будешь спорить с тем, что ее магические способности не совсем на уровне потенциала обычных детей магглов. Знаю, ты ее не любишь, но посмотрим правде в глаза, она хороша в магии. И если «это», — он указал на газету, — правда, то это многое объясняет. Ну и что, что ее не было в Англии десять лет. Еще одна загадка, чем она занималась и где была. — Если бы она вернулась, Поттер и Уизли уже бы танцевали победные танцы посреди Косого переулка, — все так же скептично сказал Малфой. — Плевать на Поттера и Уизли, — отмахнулся брюнет. — Грейсон никогда бы не вынес что-либо подобное на всеобщее обозрение, если бы на его голове не горели все волосы. Подумай сам: о нем и де Рос в волшебном мире мало кто знает, а тут он дает такое обширное интервью. Что-то тут не чисто, — не унимался Забини. — Ты и я оба знаем, что вся его власть и влияние с ним лишь по одной причине. Потому, что старик Де Рос, не знаю почему, конечно, вверил его предку свои деньги. Без этих денег он никто и зовут его никак. Появись наследник или наследница, он все потеряет. А если этой наследницей окажется кто-то вроде Грейнджер, ему точно конец. Люди обожают ее, она для них словно божество, героиня войны, и все эти десять лет, что ее не было, это обожание только усилилось. Малфой ничего не говорил, лишь внимательно слушал доводы друга. — Это в его интересах очернить ее, пока она не вошла в игру и не размазала его по стенке, — закончил брюнет. — Даю на спор тысячу галлеонов, что это правда. — Тысячу галлеонов, говоришь? — Малфой просто излучал скепсис. — Идет, но помяни мое слово, это блеф. — Поехали в Гринготтс, потому что я получу свои деньги уже сегодня, — Блейз поднял свой бокал в тосте. — Как только этот выпуск выйдет, — он указал на бумагу, — Грейсона просто размажет по стенке ураган по имени Грейнджер, потому что она в Англии.

***

«Гермиона Грейнджер — героиня войны или воровка?» — свежий выпуск «Ежедневного пророка» с громким хлопком упал на письменный стол Николаса. Мужчина несколько секунд смотрел на газету и огромное фото Тибериуса Грейсона, прежде чем глубоко вздохнуть и поднять голову. Но лучше бы он этого не делал, потому что его взгляд столкнулся с немного взъерошенной и просто адски взбешенной Гермионой. — Ты уже читал это? — крикнула она, и ее голос эхом разнесся по кабинету. — Госпожа, я… — Нет, — она выставила вперед руку, заставляя его замолчать. — Я повторю свой вопрос и хочу узнать на него четкий ответ. Да или нет? Ты уже читал это? — Да, и я… Как только эти слова вылетели из его рта, Гермиона, словно ураган, резко крутанулась на месте и начала нервно мерить шагами ковер, застеленный перед письменным столом. Ее ноги в мягких домашних балетках утопали в пушистом ворсе ковра, но казалось, будто из-под ее ног сейчас начнут вылетать искры. — Ты думал, я не узнаю об этом? — она на секунду остановилась, чтобы посмотреть на него. — Нет, — только и сказал Николас. — Я так не думал. — Тогда скажи-ка мне, Никки, что это, черт возьми, такое? — она указала пальцем на заголовок. — Я предупреждал вас, что он не будет играть честно, — Николас отложил перо и пергамент и посмотрел на нее. — Он не хочет отдавать то, что у него есть, и это его первый ход, чтобы нейтрализовать вас. — Отдавать? Нейтрализовать? — взбешенно воскликнула Гермиона. — Начнем с того, что я не собиралась у него ничего отнимать, по крайней мере, до всего этого, — она указала на газету. — И что значит первый ход? — То и значит, госпожа, — пожал плечами Николас, — это не последний грязный ход в вашу сторону. — И ты на удивление спокоен, я смотрю, — указала на него Гермиона. Она же, в отличие от поверенного, не помнила, чтобы когда-нибудь была настолько взбешена, как в этот самый момент. — Это последние попытки утопающего спастись, — указал брюнет. — Это значит, что он вас боится. — Ты только послушай ту грязь, которую он вылил на меня, — в ярости прошипела Гермиона и, развернув газету, принялась громко читать. «— Мистер Грейсон, признаться честно, это интервью стало для меня подарком, ведь вы не даете интервью. Мало того, не многие в волшебном мире знают, чем именно вы занимаетесь, лишь то, что вы очень и очень богатый человек. О вашей связи с домом де Рос лишь подозревали, но никто никогда не говорил об этом напрямую, как и о самой этой семье. Истории о ней передаются из поколения в поколение лишь в истинно магических семьях. Это своего рода легенда. — Да, это так. — Тем не менее вы согласились дать это интервью. Я напомню нашим читателям, с вашего позволения, то, что Де Рос — это древняя магическая семья, род которой при загадочных обстоятельствах прервался много веков назад. Семья берет истоки во Франции, но наибольшего своего могущества, богатства и влияния она достигла именно в Англии во времена Генриха. Поправьте меня, если это не так, мистер Грейсон. — Все так, Джули. — Но это все, что знает обычный житель магического сообщества. Больше подробностей об этой семье неизвестно. — На самом деле все именно так, как вы и сказали. Сэр Эдмунд Де Рос, последний представитель этого рода, действительно был очень богат и влиятелен во времена правления Генриха. Сэр Эдмунд ушел из жизни много веков назад, не оставив после себя наследников. Это распространенное мнение, но оно ошибочно. У сэра Эдмунда была дочь леди Катрина, с которой у него испортились отношения, когда та изъявила желание выйти замуж за их конюха, несмотря на свое высокое положение. — Вы хотите сказать, несмотря на свою чистую, волшебную кровь? — Вы всегда смотрите прямо в корень, Джули. Да, именно так, хотя доктрина чистоты крови сейчас, да и вообще после Второй Магической войны, мягко говоря, потеряла свою популярность. Если говорить обо мне, то я этого никогда не поддерживал. В моей семье есть представители магглов, и я горжусь этим. Но сэр Эдмунд не поддерживал этого, и поэтому его отношения с дочерью испортились, и больше они с ней никогда не виделись. Так что, если и существует наследник, то именно со стороны его дочери. — Чем конкретно занимаетесь вы, мистер Грейсон? — Для сохранения богатства и власти моему предку было вверено делать все, чтобы будущий наследник, когда бы он ни появился, имел все, чего бы он не пожелал, и даже больше.  — И вы утверждаете, что именно мисс Грейнджер и есть эта наследница? — Именно это она мне и сказала при нашей встрече, Джули. — Вы говорите о той самой Гермионе Грейджер — героине войны? — Именно о ней я и говорю. — Несколько лет назад все магическое сообщество потрясла новость о том, что одна из самых одаренных волшебниц бесследно пропала, испарилась. Выходит, она снова в Англии. — Да, сейчас она в Англии. И насколько я понял, она находится в полном здравии. — Расскажите нашим читателям, как это было. Как именно вы с ней встретились? — Я прибыл в поместье Де Рос на прошлой неделе и встретился с ней именно там. Она раздавала указания домовым эльфам, когда я увидел ее впервые, и, должен заметить, чувствовала она себя в этом доме вполне комфортно. — Но все мы знаем, что поместье де Рос защищено заклинанием „Фиделиус“ и практически никто не знает, где оно, за исключением хранителей тайны. — Поэтому я склонен предполагать, что мисс Грейнджер привез туда еще один хранитель тайны. Николас Мартен, а именно его семье сэр Эдмунд вверил охранять и всячески заботиться о поместье и другой недвижимости. — Что именно она сказала вам? — Она представилась, хотя в том не было необходимости, ведь я сразу же узнал ее, и спросила у меня, когда она сможет ознакомиться со всеми делами и хранилищем. Мистер Мартен всячески поддерживал ее и подтвердил со своей стороны, что она и есть та самая потерянная наследница. Но я, разумеется, не могу передать все без необходимых на то доказательств. — Она их предоставила? — Я их не видел лично, но разговор о них шел. — И какие именно доказательства вам нужны, мистер Грейсон? — О, Джули, этого я не могу сказать даже вам, но поверьте, если бы мне их предоставили, то сейчас интервью вам бы давала мисс Грейнджер, а не я. — Мисс Грейнджер не видели в магическом мире с того раза, как она бесследно исчезла после Битвы за Хогвартс. Настоящая сенсация все то, что вы сейчас говорите. — Поверьте мне, Джули, я удивлен не меньше вашего и, как я сказал, я с глубоким уважением отношусь к тому, что сделала для всех нас мисс Грейнджер, но даже ей я не могу вверить все без необходимых доказательств. Она отсутствовала в мире магии десять лет и появляется сейчас так неожиданно, говоря вещи, которые требуют в свое подтверждение факты, а не пустые слова. Моим предкам было вверено сохранять и увеличивать благосостояние этого рода, и все, чего я хочу, это чтобы тот, кто должен, и получил все это. Я действую лишь в интересах этой семьи. — И вы считаете, что интересам этой семьи что-то угрожает? — Я знаю лишь то, что мисс Грейнджер мне сказала. Я уверен, она чудесный человек, была им прежде, но прошло десять лет. За это время многое поменялось в мире магии, и, конечно же, люди тоже склонны меняться. Я не был знаком с ней лично в те времена, когда она была школьницей, но наша встреча произвела на меня достаточно двоякое впечатление. Еще раз повторюсь, я никого и ни в чем не обвиняю, но деньги и жажда власти могут менять людей и не всегда в лучшую сторону. Дорогие читатели, надеюсь, вы запомните, что прочитали это эксклюзивное интервью в „Ежедневном пророке“. Действительно ли Гермиона Грейнджер так чиста и невинна, как мы о ней думали, и что она делала все эти десять лет? Надеюсь, все это мы узнаем вместе с вами в ближайшем будущем. Для вас и только для вас это интервью брала ваша Джули Браун». С громким шипением Гермиона порвала выпуск газеты и разбросала бумагу по кабинету. — И это, по-твоему, должно меня утешить. Меня должна согреть та мысль, что раз он поливает меня грязью, то боится? — взвизгнула Гермиона. — Все это не важно, госпожа, — попытался успокоить ее Николас. — Все это превратится в прах, когда вы подтвердите свои права. — Он прилюдно назвал меня воровкой, как ты не понимаешь, Никки? — взорвалась Гермиона. — Я никогда не претендовала на чужое. Мне все это, — она обвела рукой комнату, — не нужно. Я прекрасно жила без этого всю свою жизнь. Это ты убедил меня приехать сюда, хотя я не хотела, и теперь меня выставляют воровкой. Той, кто посягнул на чужое. Это прочитали мои знакомые, друзья — возможно, бывшие, но все же друзья. Что они подумают обо мне? Может быть, они прочитают это и решат: «О, возможно, это правда. Кто знает, во что она превратилась за десять лет. Может быть, она стала сучкой, которая любит позариться на чужое?» — Мы оба знаем, что это не так, — уверенно сказал Николас. — Как и те, кто хорошо вас знают. Гермиона устало опустилась на мягкое кресло и заправила прядь волос за ухо. Несколько секунд она просто смотрела в одну точку, прежде чем ее взгляд стал воинственным. — Он выставил меня непонятно кем перед всеми, и теперь я его размажу, Никки. Я не стремилась ко всему этому. Но так уж вышло, что я здесь и никому не позволю валять мое имя в грязи. Он хотел войны, — она взяла с журнального столика стакан с виски и залпом выпила его. — Он получит войну. Я никогда и никого не трогала первой, но теперь я раздавлю его. — Что будем делать, госпожа? — Николас с готовностью сел перед ней на корточки, ожидая приказаний. Было ясно — он будет с ней до конца. — Ты говорил, мне нужно взять что-то из ячейки, — Гермиона решительно посмотрела на мужчину. — Именно это я и сделаю. Собирайся. Мы посетим Косой переулок. Примечание от автора: Ну что, мои крошки))) кто ждал Малфоя?)) Вот вам, получите и распишитесь )) Так сказать, во плоти, а Блейз Забини идет как бонус к нашему блондинчику)) Мне всегда нравился Блейз, хотя его персонаж ни в книгах, ни в фильмах не раскрыт до конца, но это мое личное мнение, конечно))) не знаю почему, но я написала бы его именно таким, как в этой главе)) беззаботным разгильдяем, пофигистом, который к тому же может куснуть, когда захочет)) он, в отличие от Гарри, Рона и Гермионы, не должен спасать весь волшебный мир и не обременен воспитанием в семье Пожирателей, как тот же самый Малфой)) ну, в общем, симпатизирую я ему и мне кажется, из его персонажа можно сделать и вылепить все, что угодно)) А Малфоя и его семью жизнь потрепала, даже не столько в материальном смысле, как в моральном)) он как кактус (господи, что я несу), который вынужден защищаться от всего и всех своими колючками)) У Гермионы, кажется, начались серьезные проблемы с этим Грейсоном)) но она бы не была Гермионой, если бы так просто сдалась и позволила ему победить)) он облил ее грязью и здорово разозлил ее этим)) В следующей главе мы отправимся в Косой переулок и нас ждет несколько довольно интересных встреч и знакомств))))