Эффект Кориолиса

Обычно возникает, когда пилот, выполняя поворот, наклоняет голову вперёд или назад (чтобы взглянуть на приборы, расположенные сверху или снизу). Одновременное угловое движение головы и самолёта в двух разных плоскостях может вызвать проблемы. Поворот активизирует один полукружный канал, а движение головы — второй. Одновременная стимуляция двух полукружных каналов вызывает почти невыносимое ощущение того, будто самолёт крутится, качается и рыскает в одно и то же время, что можно сравнить с ощущениями, которые появляются, когда катишься с холма. Специфическое ощущение вращения называется вертиго. Это может привести к дезориентации пилота и потере контроля над самолётом.

***

«Я жду… Д.М.» Шерлок убрал телефон обратно в нагрудный карман. У него был план. Даже тринадцать планов. Поднимаясь по лестнице, ведущей на крышу Бартса, Шерлок пытался убедить себя, что странные ощущения в животе вызваны тайской едой, которую они с Молли ели после того, как предыдущей ночью подготовили «труп». В желудке чувствовалась тяжесть. Джим сидел на опоясывавшем крышу бортике, свесив одну ногу. Ветер трепал его волосы и полы расстёгнутого пальто, под которым был виден костюм насыщенного синего цвета от Вествуд, который был на Джиме в бассейне. Джим не взглянул на Шерлока, когда тот шагнул на крышу, не сводя глаз с панорамы Лондона. — Я не хотел, чтобы всё вот так закончилось, Шерлок, — Джим вытер лицо ладонью. — Я тебя предупредил. Но ты не слушал. Шерлок молчал. Ветер продувал даже через пальто. И, спасаясь от холода, Шерлок поднял воротник. — Ричард Брук. Рейхенбах. Дело, благодаря которому я получил известность. — Больше, похоже, никто не понял шутку, — невесело улыбнулся Джим. — Ты любишь Работу, Шерлок. Я не мог позволить тебе её сохранить. — Я могу убить Ричарда Брука и вернуть Джима Мориарти. — Ты? — Джим встал со своего места, живо напомнив кобру, приготовившуюся к броску. — Ты ничего не можешь. Твой старший брат может изменить записи. А без него ты никто. Неприятные ощущения в животе усилились. Мориарти начал медленно кружить вокруг него, словно боксёр, прицеливающийся для удара. — Полагаю, я должен быть польщён. Ты настолько отчаялся, что пошёл жаловаться Снеговику. А ты сказал ему, что готов был лечь под меня? Шерлок промолчал, лишь ноздри его широко раздувались. — У вас обоих такая тяга к драматизму. Очень подходящее здание выбрали. Хотя сделать это таким способом немного пошло. — Сделать? Сделать что? — страх в голосе лишь наполовину был наигранным. — Прыгнуть. К смерти. Или в кузов припаркованного внизу грузовика с грязным бельём, — Джим подошёл к краю и указал вниз, но потом нахмурился. — Нет. Угол неподходящий. Что тогда? Страховочный трос? Надувной батут? У Шерлока участился пульс. Потому что этого, этого не было в его тринадцати вариантах. — Ну и как ты думал меня обмануть? — развернувшись, Джим медленно направился к Шерлоку. — Надеялся, что я отвернусь? Или мне будет невыносимо наблюдать? Или ты рассчитывал, что я предоставлю тебе несколько минут наедине с собой? — Джим выплёвывал слова прямо ему в лицо, Шерлок ощутил на щеке капельку слюны. — Я разочарован в тебе, Шерлок, — Джим всплеснул руками. — Разочарован. Что ж, с этим сценарием можно работать. Мысленно Шерлок перешёл к седьмому плану. Коперник. — Я никогда не думал, что смогу тебя обмануть. Секунду Джим смотрел на него, его глаза медленно распахивались всё шире, он улыбался как ребёнок в рождественское утро. — О! Ты намереваешься меня убить, — он низко усмехнулся. Шерлок сделал шаг в сторону, чтобы Джим оказался между ним и соседним зданием, на котором, весьма вероятно, находился снайпер, медленно расстегнул пальто и продемонстрировал заткнутую за пояс брюк «Беретту 92FS», которую стянул у Генри Найта. — Как невероятно самонадеянно с твоей стороны, — хихикнул Джим, прижав пальцы к губам. Стараясь оказаться вне зоны досягаемости Мориарти, Шерлок осторожно отступил на шаг. — Думаю, мне не стоит напоминать о снайперах. — Три пули. Три стрелка. Три жертвы, — Шерлок пожал плечами. — Лестрейд. Миссис Хадсон. Молли. Они будут приглашены к Майкрофту, чтобы переосмыслить, — тон Шерлока понижался, и последнее слово он протянул. — Четверо, если считать снайпера, который наблюдает за нами, но у тебя не получится провернуть в прессе кампанию о гениальном детективе, оказавшемся фальшивкой, если застрелишь меня. — Пятеро, — усмехнулся Джим, покачав головой. Шерлок прищурился. — Как это в стиле Снеговика — предположить, что он неприкосновенен, — выражение лица Джима стало совершенно серьёзным. — Это не так. За ним я послал своего лучшего человека. И её не удастся перекупить. Скажем так, её причины согласиться на эту работу… непреодолимы. — Ты блефуешь. — Ну так проверь. — Проверю. Джим рассмеялся, в уголках глаз собрались лучики морщинок. — Ничего подобного, — пропел он. Шерлок едва сдерживался, чтобы не застрелить Мориарти прямо сейчас или хотя бы не ударить его пистолетом. — Вот какие у тебя есть варианты, дорогуша. — Джим снова начал ходить вокруг него. — Первый: самоубийство. Возьми пистолет и выстрели себе в голову, — он постучал пальцем по виску. — Аккуратно и навсегда. Мой человек, который наблюдает из соседнего здания, отправит сообщение в Вавилон-на-Темзе, и твой брат будет жить. — Этого не будет. — Как хочешь. Второй вариант: ты убиваешь меня. Я буду очень удивлён, если ты выберешь этот вариант, Шерлок, — Мориарти потрясённо открыл рот, насмешливо изображая крайнее удивление. — Честное слово. Потому что твой единственный способ выжить в этом случае — сдаться на милость Майкрофта. Даже если мой человек примет его предложение и не застрелит тебя немедленно — а это не гарантировано, ты знаешь, иначе не пытался бы встать так, чтобы я всегда оказывался между тобой и им, — ты всё равно совершаешь убийство, а это значительно усложнит твоему брату работу по твоей реабилитации, если предположить, что он переживёт встречу с моим человеком. Ему придётся сделать так, чтобы ты исчез. И он обставит всё, словно делает тебе одолжение. Он будет рассчитывать на ответную услугу, а это предполагает работу на МИ-6, — Джим повесил голову, изображая показное разочарование. — Всю жизнь, Шерлок, ты работал над тем, чтобы выбраться из-под надзора и тени Большого Брата. И сейчас собираешься всё это просто вышвырнуть, чтобы он мог направить твои таланты — на что? Работу под прикрытием в Восточной Европе? — Я предпочитаю третий вариант, — Шерлок начал обходить Джима. — Ты совершишь самоубийство. — О! — Джим вскинул голову, его глаза сияли. — Думаешь, можешь заставить меня это сделать? — Да, — круги сужались, Шерлок подходил ближе. — И ты тоже так думаешь. — Шерлок, Большой Брат и вся королевская рать не смогли заставить меня сделать то, что я делать не хотел, — покачал головой Джим. — Да, но я не мой брат, помнишь? Я — это ты. Готовый на всё. Готовый сгореть, сделать то, на что обычные люди не пойдут. — Не, это всё разговоры, — махнул рукой Джим. — Ты такой же обычный. Ты на стороне ангелов. Одной рукой Шерлок обнял его за шею, притягивая ближе к себе, так, что широкие полы пальто практически укрыли их обоих, и наклонился, словно бы для поцелуя, а второй рукой вытащил из-за пояса брюк «Беретту» и ткнул дулом под подбородок Мориарти. Шерлок ощутил, как участился под его пальцами пульс Мориарти. — Может быть, я и на стороне ангелов, — прошептал Шерлок на ухо Джиму. — Но не смей и на секунду предполагать, будто я один из них. Джим закусил нижнюю губу, а потом медленно приоткрыл рот, наклоняя голову, чтобы дуло скользнуло по выступающим хрящам гортани. Сглотнул. — Нет, ты не из них. И никогда не станешь. Они тебя никогда не поймут, никогда не примут. Ты всё стараешься, но так и остаёшься чужаком, ищешь — и чего же? Шерлок прижал пистолет к его горлу сильнее, Джим закашлялся. — Ладно, я это сделаю, — улыбнулся он. Шерлок нахмурился. — Но только если ты тоже это сделаешь. Одной рукой Шерлок стиснул отвороты пальто Джима, не выпуская из другой руки пистолета. — Если ты думаешь, что я подпишусь на договор о самоубийстве, то ты ненормальный, — прорычал Шерлок, толкнув Джима к бортику крыши так, что тот потерял равновесие. — О-о-о... Ох! — Джим широко раскинул руки и взмахнул ими, ухмыльнувшись, когда Шерлок опасно наклонил его над краем. — До тебя только сейчас доходит, да? Крепче стиснув пальто Джима, Шерлок потянул его на себя, чтобы тот вновь встал прямо. Усмехнувшись, Джим толкнулся бёдрами навстречу Шерлоку. — Делай всё, как вы с Майкрофтом запланировали. Звони Лестрейду. Рассказывай ему, стоя на краю крыши, о том, какой ты насквозь фальшивый лицемер. Ныряй вниз. Я сделаю то же самое. — Сомневаюсь, что люди Майкрофта нормально отнесутся к твоему приземлению на надувной батут. — Не тупи, — вздохнул Джим. — Я не собираюсь прыгать вместе с тобой. — Как ты намерен… Джим прижал палец к его губам. — Тс-с-с… Это волшебный трюк. Если все фокусы раскрыты, никто больше не захочет смотреть на шоу. Шерлок закатил глаза. — Подделывай свою смерть, а мне предоставь заниматься своей. Только не сдавайся потом Большому Брату. Найди меня. Позволь увести тебя в какое-нибудь тёплое место: Марокко, Тунис, Доминиканскую Республику, Коста-Рику. — Ни в одной из этих стран нет договора об экстрадиции с Соединённым Королевством. — Именно, — Джим щёлкнул пальцем по кончику носа Шерлока. — Едва ли это остановит Майкрофта. — Если бы остановило, было бы не так весело. Надо же с кем-нибудь играть, — взгляд Мориарти опять потемнел. — Ну, знаешь, пока ты не сделаешь какую-нибудь глупость и его не убьют. Тогда он больше не сможет тебе помогать, и ты отправишься в тюрьму, — Джим нахмурился. Кажется, он говорил больше с самим собой, чем с Шерлоком. — Разумеется, если ты возьмёшься за ум, я смогу вытащить тебя, но это едва ли лучший способ начать совместную жизнь. Люди становятся такими сентиментальными, когда заходит речь об их родственниках. — Своих ты убил. — Точно, — усмехнулся Джим. Особенной привязанности к Майкрофту Шерлок не чувствовал. Вообще-то слова Джима, что большую часть своей самостоятельной жизни он потратил на то, чтобы не попасться в шпионскую сеть Майкрофта, были опасно близки к истине. Но ему никак не удавалось точно просчитать вероятность того, что Майкрофт раскроет и обезвредит подосланного Мориарти убийцу, потому что мозг подбрасывал воспоминания о детстве, проведённом с Майкрофтом: как тот читал ему вслух «Происхождение видов», подарил чучело настоящей летучей мыши или играл в дедукцию. — Ну же, Шерлок, ради Майки? — Джим, хныкнув, протянул это имя, и Шерлок дёрнул его за галстук, сильнее прижимая шею к дулу пистолета. Майкрофт вполне в состоянии позаботиться о себе. Он будет в порядке. Шерлок даже ничем не рисковал. — А знаешь, — произнёс Джим, — пусть он и засранец, который вмешивается в чужие дела, он действительно о тебе заботится… и хочет на самом деле, только чтобы ты тоже не оставался равнодушным. Шерлок прищурился. — Дай мне шанс, пчёлка. Сбежим вместе. А если новая жизнь чем-то тебе не понравится, всегда сможешь вернуться к Большому Брату. Скажешь, что я тебя шантажировал, что ты подчинился, чтобы спасти его. Скорее всего, он будет тронут, — усмехнулся Джим. — Если хочешь, можешь и самому себе это говорить. Я знаю, как тебе хочется поступать правильно. В памяти всплыли другие воспоминания: когда Майкрофт заставлял Шерлока чувствовать себя идиотом, повторяя «не умничай, Шерлок, это я здесь умный». Или когда Майкрофт расценивал то, что в школе Шерлок был «мальчиком для битья», как его «неспособность быть дипломатичным» и запрещал рассказывать об этом дома, «чтобы не расстраивать мамулю». Майкрофт, который безразлично смотрел, как Шерлок плакал, обнимая Рэдберда на полу в ветеринарной клинике; который только сказал «я говорил тебе, что это надо оставить взрослым, ничего хорошего из привязанностей не получается». Майкрофт, который считал, что «извиняться за состояние своего брата» — это его работа; для которого борьба Шерлока со скукой, зависимостью и постоянным шумом в голове была лишь неудобством, препятствовавшим планам родителей и его собственной политической карьере. Майкрофт, в своём неизменном костюме-тройке, который возвышался над ним даже в Чертогах, скалился, опять возвращая Шерлока в детство, заставляя вновь чувствовать себя маленьким, одиноким ребёнком, отчаянно жаждущим доказать что-то постоянно разочарованному в нём старшему брату. Не убирая пистолет, Шерлок наклонился к Джиму и страстно его поцеловал. Джим, кажется, намеревался высосать из лёгких Шерлока весь воздух. Они стукались зубами, прикусывали губы, жадно сплетались языками. Одной рукой Джим вцепился в лацкан пальто Шерлока, а второй зарылся в его кудри. Шерлок целовал его, пока не заболели губы, пока подбородок не начал гореть от царапин щетины, пока пуговицы его и пальто Джима не впечатались в грудь до синяков. Когда они, наконец, отстранились друг от друга, тяжело дыша, Джим так и не отпустил Шерлока, словно от этого зависела его жизнь, и невозможно было не вспомнить, как до этого, лишившись равновесия на самом краю крыши, когда Шерлок угрожал столкнуть его вниз, он раскинул руки в стороны. Шерлок опустил руку с пистолетом и уставился на синяк, оставшийся на шее Джима под левым ухом. — Меня тошнит от правильного.