***
Он знал о существовании знатного родственника — Граф Вудвилл как-то посещал дом родителей Рика, хотел повидать брата. Только вот отец был не рад его визиту и не пригласил погостить. Рик не запомнил дядюшку. На похоронах Граймс чувствовал лишь огромную усталость. Бесконечная возня с документами заняла кучу времени, а потом чертовым соседям взбрело в голову лично приносить соболезнования. Рик едва поспал часов пять, а с утра уже поперлись посетители. Самому близкому соседу, графу Бедфорду приспичило подарить ему свору охотничьих собак. Когда поток соболезнующих иссяк, им с Шейном и управляющим пришлось гонять собак по парку, пока слуги готовили псарню. Можно было оставить это дело грумам, но их отродясь не водилось у покойного графа. И вот, наконец-то, Рик направлялся к дому, надеясь теперь, как следует выспаться, а затем сбрить бороду и сутки отмокать в горячей воде. От перенапряжения шумело в голове, перед глазами прыгали черные «мушки», вот только что-то не давало покоя. Хотелось развернуть коня и еще раз рассмотреть встреченного егеря внимательнее. Рик хмурился, вздыхал, борясь с навязчивыми мыслями, но образ работника словно отпечатался на сетчатке его глаз. Странно, с виду обычный бета: чумазый, заросший, угрюмый, одет плохо даже для хождения по лесу, невысокий, но крепкий. Какой-то слишком напряженный, колючий, с трогательными родинками на лице и раскосыми грозовыми глазами. Что-то с ним было не так, но Рик не мог понять что. — Граф Вудвилл, — окликнул его Шейн, отвлекая от чудных мыслей, и подъехал ближе. — Теперь у Вас и егеря имеются, — в словах друга звучала ирония. — Брось, приятель, — обреченно выдохнул Рик. — Нам по 35, и полжизни прожито на войне, а я устал воевать. Мой титул спасает меня, но от этого не становится пределом моих мечтаний. Это сплошной геморрой, хоть и с привилегиями, надеюсь, ты не завидуешь. Шейн сердито глянул на друга, но затем рассмеялся. — И это ты мне говоришь? Не особо, — фыркнул он, почесывая свою бороду. — Только если в части доступа к хорошеньким омегам-аристократкам. Настала очередь Рика смеяться. — Ты не меняешься, Шейн, — резюмировал Граймс. — Мысли только о женщинах. — Сам знаешь, горбатого могила исправит, — фыркнул Уолш и вновь стал добродушным соседским пареньком, каким был, только попав в полк лейтенанта Граймса. Они ехали бок о бок до самого дома, а потом Шейн отрапортовал об отъезде в ближайший небольшой городок, развернул лошадь и умчался прочь. Лишь через сорок восемь часов Рик вновь почувствовал себя живым. Он спал так долго, что проснулся в панике — с непривычки тишина давила на нервы больше, чем пушечная канонада. Сидеть без дела не было никакого желания, и он с энтузиазмом принялся за решение насущных проблем. Погружение в мирную работу шло со скрипом, пришлось вспоминать порядком подзабытые знания, полученные когда-то в университете. Бухгалтерские книги и отчеты казались восточной грамотой, но постепенно Рик разобрался. На исходе второй недели Шейн вернулся, взяв перерыв от пьянства и девиц, вытащил его на объезд земель. — Ну, и как дела? — спросил Шейн, когда они только отъехали от конюшен и направились к западным границам поместья. — Все не так плохо, как могло бы быть, — ответил Граймс. — Управляющий, конечно, подворовывает, но в пределах разумного. Счета в порядке, арендаторы платят вовремя, а дядюшка оказался не таким уж простофилей, каким его считали в столице. Рику не хотелось говорить о делах, а лишь вдохнуть свежего воздуха и проветрить отяжелевшую от напряжения голову, поэтому он был благодарен Шейну, который угукнул в ответ и не стал больше ни о чем спрашивать.***
День выдался пасмурным и прохладным, но сухим. В западной части владений находились дома арендаторов, зеленели будущим урожаем поля, и мирно пасся скот в огромных загонах. Они побывали почти везде, наведались и в главное селение, где жили крестьяне, ремесленники и другой рабочий люд. Возвращались уже поздно, порядком уставшие от разговоров и мелькания множества лиц: с непривычки общение с гражданскими давалось тяжело. Рик думал о том, что в той части имения, где они побывали, совсем нет леса, только поля и речка, текущая чуть в отдалении. Он вдруг вспомнил, что не спросил управляющего Брукса о новых егерях. «Нужно обязательно решить этот вопрос и побыстрее», — решил про себя Граймс.***
Утром он постучал в двери дома управляющего, и, судя по тому, как испугалась и забегала прислуга, Брукс не утруждал себя ранними подъемами. Служащий помятый и явно не выспавшийся мялся и пытался косить под дурачка, но потом все же признал, что не выполнил четкого распоряжения графа. Брукс оправдывался, твердил, что опытных егерей днем с огнем не сыщешь, но Граймс не хотел ничего слышать — давно никто не смел не исполнять его приказов. «Придется все-таки найти нового управляющего», — заключил про себя Рик, а пока решил сам поговорить с егерями. Всех удалось собрать только к вечеру, когда они вернулись из леса. Граймс сам вышел к ним во двор — егеря наотрез отказались заходить в дом. Рик глядел и на других, но все его внимание против воли было сосредоточено на Диксоне. Тот был бледен, стоял дальше всех остальных и выглядел по-другому — короткая неровная стрижка открывала немного торчащие уши, делая его еще моложе, взгляд был сонным и каким-то поплывшим что ли. Все это Рик отмечал натренированным взором офицера. Не зря тогда Диксон запал ему в память, нужно было понаблюдать за ним подольше.***
Остальные егеря никаких опасений у Граймса не вызывали. Среди них оказался заматерелый уже мужик, с виду надежный и опытный, его Рик назначил главным и поручил нанять еще людей, распределить жилье и организовать ежемесячные отчеты по состоянию лесов и зверья в них. Четкая иерархия должна была избавить Рика от лишней головной боли в виде предоставленных самих себе работников. Покойный граф практически не занимался своими лесными угодьями, а от них при желании можно получать неплохую прибыль.***
Когда Граймс распускал егерей по домам, уже смеркалось, но сумерки не сумели помешать ему, увидеть явное облегчение, отразившееся во взгляде Диксона. Что же скрывает этот парень? В записях управляющего ничего важного отражено не было, расспросы работников тоже ничего не дали, кроме уже сказанного Бруксом: два брата работали в поместье давно, держались поодаль, жили особняком. Рик не чувствовал опасности в Дериле, понимал, что его не должна особо интересовать жизнь своего рядового служащего, но все его инстинкты обострились до предела, и он знал, что не успокоится пока не поймет почему.***
Впрочем, следующий день преподнес ему иные заботы: прискакал нарочный с приглашением на ужин от соседа, графа Бедфорда. Можно было бы ответить вежливым отказом, но Рик не любил откладывать неприятные обязанности в долгий ящик. Он приказал отыскать Уолша — один к соседу он соваться не имел желания. Когда друзья и знакомые покойного графа поспешили принести соболезнования новоиспеченному наследнику, то быстро поняли, кто такой Рик Граймс. На их надменных лицах отразилось лишь брезгливое недоумение. Подмоченная родословная, отсутствие манер и воспитания, потрепанный офицерский мундир избавили его от обязанности выходить в Свет. Рик понял, что его не приняли бы ни в одном приличном доме, а если бы и приняли, то дали понять, насколько нежеланно его присутствие. Граймсу, конечно, до этого не было никакого дела, но вот граф Бедфорд вдруг воспылал к нему необъяснимой симпатией: долго и витиевато говорил о покойном дядюшке, о войне и героях, которые защищают Королевство, льстил и заискивал, подарил дурацких собак. Надо было выяснить, что старику нужно от него и показать несостоятельность его надежд. Рик не был дураком и не собирался играть в игры с местной аристократией. Когда Рик с Шейном прибыли в Бедфорд-холл, то стало ясно, на что рассчитывал сосед. Имение выглядело бедным. Роскошный когда-то господский дом нуждался в ремонте, слуг было мало, но навстречу им вышел сам граф с женой и в сопровождении разряженной в пух и прах дочери. Лаура Бедфорд оказалась красивой, приятной в общении девушкой-омегой, гибкой и тонкой словно прутик, было практически преступлением не вывести ее в Свет, но имение явно не потянуло бы настолько дорогое предприятие. Рику понравилась Лора (так она попросила себя называть). Ужин прошел в располагающей обстановке, вот только Шейн был молчаливым и чересчур серьезным. Рик подозревал, что в этом виновата прекрасная Лора и ее родители, едва уделившие внимание другу. Им явно претило его присутствие, но почему Уолш вдруг так расстроился этому факту, было неясно. На обратном пути Шейн не шел на контакт, а Рик не хотел навязываться и силком вытягивать из друга то, что его беспокоит. Захочет, сам расскажет, решил Граймс. Последующие приглашения Рик отклонял, отговариваясь весь июнь своей занятостью. Дела в поместье действительно требовали его участия. Он рассчитал Брукса и отправил Шейна с письмом к старому другу, а сам вновь засел за бумаги. Кое-какие счета нужно было проверить, пришлось выехать в столицу, посетить банк, заодно глянуть на городской дом. Вернулся Граймс к самому возвращению Шейна. Друг не подвел, следом за ним в повозке прибыл Хершел со всем семейством. Хершел Грин когда-то служил в полку Граймса, потерял ногу и был списан из армии с мизерным жалованьем. Ему пришлось вернуться к себе на ферму ни с чем и повиснуть на шее родственников мертвым грузом. Жена Хершела умерла, сын тоже служил, но погиб от удушающих газов в страшном бою на реке Стор. Грин продал ферму, расплатился с долгами и еле сводил концы с концами. Рик считал Хершела вторым отцом, помогал ему и его двум дочерям, чем мог. Старик знал все про землю, скот, севооборот и прочее, умел вести счета и ладить с работниками, для Граймса он будет незаменим в качестве управляющего. — Спасибо, что приехал, — обнимая старика, проговорил Рик. Хершел неплохо сохранился, довольно резво двигался с протезом, но не выглядел счастливым, зыркал исподлобья и едва ответил на объятье. — Если бы не Шейн, даже не подумал бы приезжать, — категорично заявил он. — Я не нуждаюсь в твоей жалости Рик Граймс или граф Вудвилл, как там тебя. Рик улыбнулся и похлопал Хершела по плечу. — Зато я нуждаюсь в тебе, старик, — сказал он, серьезно глядя в глаза старому другу. — Я же ничего не знаю про землю, в университете я только финансы и право изучал, да и было это давно. Бывший управляющий и арендаторы обвели бы меня вокруг пальца в два счета, а тебе я доверяю как себе. Так что не сердись, пойдем, я вам дом покажу.***
Теперь Рик не проводил все время за бумагами, Шейн вдруг перестал пить и таскаться за женщинами, и они почти не обедали, и не ужинали в главном доме. В бывших владениях Брукса стало по-домашнему тепло и уютно. Мэгги и Бет дружно хозяйничали, а вечерами их смех и пение оживляли размеренную жизнь усадьбы. Они быстро подружились со слугами и работниками, и Рик доверил им полностью вести хозяйство главного дома. Хершел взял в свои руки все вопросы, связанные с арендаторами, пахотной землей и фермерством, оставляя Граймсу разбираться со всем, что касалось леса. Главный егерь докладывал Рику как идут дела: люди были наняты и распределены по участкам, только вот с северной границей оставался вопрос. Дэрил Диксон категорически отказывался работать вместе с двумя новыми егерями, совершал обход в одиночку, хоть и добросовестно отчитывался перед главным. Граймса все не отпускала мысль о загадочном Диксоне, и, пораскинув мозгами, он внезапно придумал, что нужно сделать.