Сердце в руках

Вячеслав Андреевич багровый от гнева, хлопнул дверью своего кабинета. Ещё бы немного, всего пару минут, и он, непременно, "дожал" бы строптивую девчонку. У Анастасии просто не осталось бы выбора – откажись она быть "посговорчивее", как непременно получила бы приказ об увольнении, а своей репутацией и должностью врач дорожила. Безбедный постарался бы очернить бывшую подчиненную так, что та вовек не отмылась. Что стоит слово молодой выскочки против его, кандидата медицинских наук, международной величины?! Надо же было этому "свету российского мюзикла" вернуться, да ещё и широким жестом благородного рыцаря покинуть клинику с хромой "принцессой" на руках. Сию праздничную процессию Вячеслав Андреевич наблюдал в окно своего кабинета. И ведь не откажешь звезде-то, европейская страховка покрывала все расходы. Вячеслав Андреевич грузно опустился в своё кресло и принялся поочередно открывать и закрывать ящики секретера, понимая, что если он хочет склонить Анастасию Александровну к "сожительству", выражаясь языком следственных органов, то ему стоит найти что-то достаточно веское, чтобы шантажировать её. Наконец, мужчина нашёл папку с личным делом сотрудницы и воодушевлено потер руки. Стоило ему взять в руки первый лист досье, как дверь кабинета распахнулась как от мощного удара ногой. - Я же просил!.. - Вячеслав Андреевич подавился гневной тирадой, жадно взирая на ту, что потревожила его покой. На пороге директорского кабинета стояла женщина, точно сошедшая со страниц журнала о «богатых и знаменитых». Будучи ярым поклонником творчества Александра Дюма, Вячеслав Андреевич не мог не увидеть в ней Миледи. Должно быть, этому способствовали высокие сапоги на умопомрачительных каблуках. Вячеслав Андреевич долгим голодным взглядом проследил длину стройных ног. Светлые кудри несмотря на хищную заколку «краб» в тщательно продуманном самоуправстве опустились на мех воротника золотистыми змеями. Тёмно-вишнёвая кожа пальто облегала бедра и грудь, прибавив им сантиметр-другой аппетитного объёма. Шею женщины охватывала чёрная бархотка с тяжёлым красным камнем, вольготно разместившимся в ямке между ключиц. - Я не помешаю? – гортанно протянула незнакомка, взмахнув ресницами. Будто уже имела на то разрешение, блондинка прошла к столу и уселась в кресло напротив стола директора, закинув ногу на ногу. - Ничуть, – сдавленно крякнул Безбедный, слепо нащупывая ручку ящика. Не отводя взгляда от полоски чёрного кружева Вячеслав Андреевич смахнул папку с досье на Анастасию Александровну к другим личным делам сотрудников. – Я чем-то могу помочь Вам…? - Простите, господин Безбедный, я не представилась – продюсер Магда, – обезоруживающе улыбнулась визитёрша, будто бы смущаясь своего акцента. – Вы говорите по-немецки? Русский – сложный язык. Безбедный смог только кивнуть, ликуя от того, что в совершенстве, как он полагал, владел английским и немецким языками. Сидящая напротив него блондинка поправила меховой воротник, блеснув манящим взглядом. Вячеслав Андреевич подобрался в кресле и сложив руки на столе, подался вперёд, выражая полнейшую готовность к сотрудничеству со столь обворожительным продюсером. - Могу ли я ознакомиться с результатами обследования моих подопечных? – напомнила о цели своего визита продюсер. Немецкая речь музыкой отозвалась в уме Безбедного. Он потянулся было к компьютеру, желая немедля предоставить женщине всё, что она попросит. Магда остановила его прежде, чем он отправил результаты обследования труппы в печать. Прохладная ладонь немки легла поверх руки врача, едва царапая белый халат остро отточенными ногтями. – Я не сильна в медицине, не могли бы Вы сами рассказать мне всё вкратце. Голос её зазвучал томно, даже призывно. Магда улыбалась, не обнажая зубов, и поправила полоску бархата на шее, так что камень призывно блеснул в ярком свете кабинета. Безбедный едва не потёр взмокшие от волнения руки, лицо его раскраснелось в предвкушении прекрасного вечера, который обещали отнюдь не двусмысленные взгляды немецкой красавицы. - Полагаю, следует обсудить эти вопросы в более располагающей обстановке, – вкрадчиво начал Вячеслав Андреевич. – Приглашаю Вас на ужин, исключительно деловой. Вы, как я понимаю, очень занятой человек, и, должно быть, совершенно не осмотрели города. - Вы правы, большую часть времени пришлось заниматься вопросами организации. Русские люди такие неорганизованные, в основной массе! Это просто кошмар, – пожаловалась Магда, немного изменив позу, точно сообщая огромный секрет. – Вы, пожалуй, единственный человек во всём городе, который способен обстоятельно работать. Вячеслав Андреевич гордо улыбнулся – лесть он любил и именно такую, продуманную и как будто даже ненавязчивую, считая её признаком хорошего воспитания. Немецкий же продюсер предугадывала каждую его реакцию, и говорила всё исключительно верно и в тему, что мужчина считал величайшим достоинством. На ум весьма кстати пришёл итальянский ресторан, в котором Безбедный с женой и небольшой группой очень влиятельных, а потому и близких, друзей справлял свой юбилей год назад. За аренду зала он тогда отдал просто астрономическую сумму, впрочем, не на миг не пожалев о потраченных средствах – роскошь интерьера и кухни не могли не впечатлить взыскательного «жюри». - Я знаю один хороший ресторан, из которого открывается прекрасный вид на одну из главных достопримечательностей города – Вам должно понравиться, Магда! – предложил Безбедный, будучи крайне доволен собой. - С удовольствием! – продюсер улыбнулась, блеснув ледяными глазами. Безбедный порывисто поднялся, едва не сбив со стола папки с документами, которые держал исключительно для придания себе амплуа крайне занятого человека. От неминуемого конфуза, который непременно бы случился, раскройся обман Вячеслава Андреевича (в папках не содержалось ни единого важного документа, только чистые листы ксероксной бумаги), врача спасло старинное пресс-папье, доставшееся мужчине по наследству от отца, отнюдь не простого человека. Магда грациозно поднялась и пообещав дождаться, вышла из кабинета, аккуратно прикрыв дверь. Вячеслав Андреевич перевёл дух и принялся собираться, предвкушая приятный вечер, а судя по многозначительной улыбке продюсера и ночь. Размышляя над тем, какой же глупец выдумал, что немецкие женщины холодны и неприступны, как Форт Нокс, Безбедный перемещался по собственному кабинету с завидным для его солидного положения проворством. Мужчину охватило невероятное и неведомое до сего момента чувство трепета и какой-то как будто бы даже нездоровой возбуждённости. Сломав вешалку, при попытке вытащить ту из шкафа, мужчина в раздражении бросил халат на своё кресло – менее всего в столь волнительный момент его интересовала сохранность вещи. Фоторамка с портретом жены со звоном разбилась, опрокинувшись со стола. Безбедный потянулся было её поднять, но передумал и, махнув рукой, продолжил приготовления. В коридоре его дожидалась Магда, расположившись на кожаном диване. Женщина рассматривала клатч, лежащий на коленях, и думала о том, что есть тип мужчин, которые не меняются по истечению эпох. Господин Безбедный как нельзя лучше подходил под этот малосимпатичный образ наделённого властью злодея, уверенного в своей абсолютной безнаказанности, а оттого и вовсе потерявшего страх. Очаровательная ведьма давно утвердилась в том, что подобного рода мужчины помимо иных пороков, свойственных, в общем-то, многим людям, таким как жадность, чрезмерная гордыня и вожделение, ещё скудны умом и поразительным невниманием, если дело доходило до, так называемой, охоты. Пышущий нездоровым румянцем на пороге своего кабинета появился Вячеслав Андреевич, прерывая размышления немецкого продюсера. Магда поднялась, благодарно приняв руку своего тучного кавалера. Безбедный кивнул на прощанье администраторам, которые успели начать собираться домой. Удивлённые благодушным настроением шефа, девушки удивлённо переглянулись, но так и не решились озвучить свои мысли вслух, опасаясь, что начальство «всегда наблюдает». - Einen Moment! – шепнула Магда, когда Безбедный направился вместе со своей спутницей к парковке. Женщина оглянулась в поисках своей машины и махнула рукой водителю. Если Вячеслава Андреевича не подвело зрение, то за рулём сидел необыкновенных размеров чёрный кот. Впрочем, видение это мужчина, весьма напрасно, списал на свою близорукость и не придал большого значения. Продюсерская машина вспыхнула фарами и шурша по мраморной крошке покинула пределы Клиники. Безбедный открыл пред спутницей дверь своего автомобиля и, окрылённый, поторопился сесть за руль. Магда удивлённо взирала на оставшуюся открытой дверцу, приличия Вячеслав Андреевич, видимо, решил соблюдать лишь отчасти, желая, как можно скорее, начать романтический вечер. Блондинка капризно поджала губы и с грохотом захлопнула дверцу, едва ли не на половину высунувшись на улицу. Безбедный будто бы даже не заметил недовольства немки, и поправил ремень безопасности, так, чтобы не мешал. Большую часть дороги до города Вячеслав Андреевич заливался соловьём о восхитительных красотах Петербурга, которые Магде только предстояло лицезреть. Порой он здорово обмишуривался в датах и именах, порой додумывал что-то от себя, так сказать, чтобы произвести впечатление, на деле же не всегда способный вспомнить нужное слово на немецком. Все эти в общем-то невинные ошибки и неточности делали рассказ врача более красочным и увлекательным. Продюсер улыбалась, соглашаясь, что достопримечательности действительно стоят того, чтобы их осмотреть. Исчерпав тему, мужчина замолчал ненадолго, концентрируясь на дороге. Потом, будто опомнившись, вновь заговорил, на этот раз о медицине и том, как сложно вести честный бизнес «простому врачу». Магда смеялась, кокетливо прикрываясь ладонью, и болтала ногой, порядком утомлённая беседой. Ночной Питер радовал глаз подсветкой исторически значимых зданий и откровенно веселил броскими витринами магазинов, идущих вдоль центральных улиц и проспектов. Общее впечатление портили только прикрытые тканью полуразвалившиеся постройки времён царской России, о которых отчего-то никто не хотел заботиться, кроме разве что сгустившихся сумерек, укрывших обветшалые стены. Обещанный Безбедным ресторан и правда поражал помпезностью архитектуры и не менее красивыми окрестными видами: с одной стороны, к бывшей княжеской резиденции примыкал Александровский сад, с другой – Исаакиевский собор. Внутреннее оформление залов несколько придавливало своей грандиозной роскошью. Одни только люстры с подвесками из хрусталя и цветного стекла приковывали внимание, стоило переступить порог. Ресторан, не смотря на время, более чем располагающее к ужину, был практически пуст. Если не брать во внимание, как это принято в «благородных домах» официантов, в зале было всего ничего посетителей: молодая пара, завершающая свой крайне романтический, судя по слишком лёгкому платью, для ранней весны, платью девушки, ужин, да четверо усталых даже на вид представительных мужчин в костюмах и при галстуках. Вячеслав Андреевич одарил подошедшего официанта надменным взглядом и едва ли не повелевающим жестом императора указал на столик возле окна. Магда обворожительно улыбнулась невозмутимому юноше, и проследовала в компании Безбедного к уютному мягкому дивану, из окна за спинкой которого открывался вид на сад, пусть и не одетый в зелень по причине холодов. Вячеслав Андреевич изучал меню придирчиво, хмуря брови и хмыкая, как ему казалось, с видом истинного ценителя итальянской кухни. На самом же деле Безбедный не видел ни слова из написанного, всем его вниманием владела женщина, избавившаяся от верхней одежды, а оттого ставшая ещё более желанной в «маленьком чёрном платье», украшенном вставками натурального кружева. Немка вела алым ноготком вдоль строчек меню и сделав, наконец выбор, что-то горячо зашептала на ухо склонившемуся официанту. Вячеслав Андреевич покрылся бурыми пятнами от клокочущей уже у самого горла ревности. В конце концов, это его женщина! Заказ Вячеслав Андреевич делал быстро и отрывисто, едва ли не протыкая атласные листы меню пальцем. - Удивительный вечер, Вы не думаете? – мягко протянула немка, стоило официанту удалиться. Безбедный замер на мгновение, ощутив прикосновение обутой в сапог ноги к своей. Магда наслаждалась реакцией на свою совершенно невинную, по сравнению с прежними прегрешениями, шалость – несчастный Вячеслав Андреевич в одночасье переменился в настроении, от сиюминутной вспышки ярости не осталось и следа. Насладившись произведённым эффектом, коварная соблазнительница повторила опыт с поглаживанием. - Поразительный, – сглотнув, собрался-таки с мыслями Безбедный, отмечая, что к его удовольствию зал начал пустеть – бизнесмены, видимо решив все свои насущные проблемы разошлись, напоследок пожав друг другу руки. – Как Вам город? Удивительно, как быстро мы добрались. Безбедный не заметил, что продюсер с лёгкостью перешла на русский. Более всего его заботил соблазнительный изгиб длинной шеи, и яркие губы спутницы. Вячеслав Андреевич немного распустил узел галстука, ощущая, что ему начинает не хватать воздуха. - Такая занимательная… архитектура. Ночи не хватит, чтобы осмотреть все достопримечательности! – выдохнула Магда, чуть подавшись вперёд, так чтобы свет лучше играл на рубинах, украшавших её. – И всё же, пожалуй, следует вернуться к истинной цели нашего общения. - Здесь? – Безбедный облизнул губы, нервно ёрзая на диване. В голове мужчины уже виделись весьма откровенные сцены с участием его самого и белокурой «Миледи». - Вы сами, Вячеслав Андреевич, предложили обсудить результаты обследования в неформальной обстановке. Неужели забыли? – блеснула белозубой улыбкой красавица, сдерживаясь, чтобы не засмеяться от выражения лица врача, явно рассчитывавшего на совсем другое предложение. Пожалуй, ребёнок, у которого отобрали обещанный леденец выглядел бы и то менее растерянным. - Да-да, дело, – крякнул Вячеслав Андреевич и промокнул платком выступившую на лбу испарину. Возвращаться на деловое общение мужчине было невероятно сложно, и всё же с годами приходят если не мудрость, то хотя бы опыт. Настроившись на деловой тон, мужчина, постарался выглядеть прозорливым и ничуть не огорчённым. Всё же прямого отказа от переменчивой женской натуры он не получил, а значит и сама госпожа продюсер питала определённые надежды на этот вечер. – Чьи результаты обследования Вас интересуют больше всего? Должно быть, Ивана Ожогина? В который раз за сегодняшний вечер звезда российского мюзикла мешал всем планам Безбедного, даже в своё отсутствие. Вячеслав Андреевич заставил себя успокоиться и расслабить сведённое гримасой презрения и недовольства лицо. - Nein, – качнула головой Магда, упорствуя, в нежелании называть имя так заинтересовавшего её актёра. – Вы должны были запомнить его, мне так думается! Высокий молодой человек, хорош собой. Очень приятный баритон. Каштановые волосы по плечи и изумительные глаза, такого редкого зелёного цвета как чистейший китайский нефрит. - Мечта офтальмолога, – процедил Безбедный сквозь зубы, наблюдая приближающегося к столику официанта. Дождавшись пока молодой человек сервирует на стол Вячеслав Андреевич терзался сомнениями правильно ли угадал предмет столь пристального внимания спутницы. Сверкающие белизной тарелки, начищенные до зеркального блеска приборы и крайне компактные порции едва ли не кричали о значимости ресторана. Безбедный мысленно уже попрощался с изрядной долей своего бюджета, которую он уже, скрепя сердце, был готов бросить к ногам иноземного продюсера, дабы та и думать забыла о каком-то там актёре. А что как нельзя лучше подкупает женщину, как ни вкусный, а главное, дорогостоящий ужин, преподнесённый в подарок. Лангустины в апельсиновом соусе явно пришлись Магде по душе, как и испанское вино. – Да-да, припоминаю, Кирилл Гордеев. Слишком избалован, отсюда все и проблемы. - Вы полагаете? А мне он показался весьма милым молодым человеком! – ничуть не растерялась женщина, отмечая, что в зале помимо неё и Вячеслава Андреевича не осталось никого. В эту же секунду, прямо на встречу влюблённой паре, делающей последнее селфи сегодняшнего вечера, в зал вошли двое мужчин. Магда едва уловимо улыбнулась им, показывая, что держит ситуацию под контролем и вернулась к беседе. – Так что с ним? Я и Герр Воланд возлагаем на него большие надежды. У него крайне нужный типаж обольстителя. Не думаю, что удастся найти замену в столь сжатые сроки. Надеюсь у него нет никаких серьёзных заболеваний? Магда понизила голос и заглянула в глаза врачу, взгляд её совершенно невинный контрастировал с томностью тона и алой помадой, акцентирующей всё мужское внимание на губах говорившей. - Пока никаких, серьёзных, я имею в виду. Есть некоторые проблемы с органами пищеварения и некие… изменения в анализах крови. Впрочем, Вы и сами заметили это, при его-то астенической конституции – на деле, Безбедный не помнил ни одной цифры из бланка анализов ни то что Гордеева, но даже Ожогина. Ненавязчивая мелодия, лившаяся из скрытых динамиков, расставленных по залу сменилась, заставляя странную пару оторваться от занимательной беседы и обратить внимание на небольшую площадку, которую вполне можно было посчитать пригодной для сценических выступлений. Выхваченная лучом явно сценического света, в окружении сиреневого дыма возникла миловидная женщина, экстравагантный образ которой не мог не притягивать взгляд. Виной тому было отнюдь не фиолетовое платье в пол, несмотря на умопомрачительный разрез и имитацию декольте, украшенного множеством страз, сияющих в изменчивом свете ничуть не хуже драгоценных камней. Главным украшением красавицы бесспорно являлась её причёска – иссиня-чёрные волосы, отчасти свёрнутые в рога и в тоже время распущенные. - Джини Лин? – потрясённо выдохнула продюсер, глядя, впрочем, не на певицу, а на мужчину в алом клетчатом костюме, расположившегося вместе со своим суровым рыжим спутником у дальней стены. Коровьев достал из кармана телефон и как само собой разумеющиеся включил камеру, о чём свидетельствовала загоревшаяся «вспышка». – Вячеслав Андреевич, понимаю Ваше удивление, но это действительно потрясающая певица! Во французской версии она исполняла одну из ведущих ролей в нашем мюзикле. Уму непостижимо, Джини Лин, здесь, в России, в Петербурге, в этом ресторане – таких совпадений просто не бывает. Признавайтесь, господин Безбедный, Вы – волшебник? Несмотря на то, что Вячеслав Андреевич не знал даже о существовании такой французской певицы как Джини Лин, он, как истинный джентльмен, решил не разочаровывать даму в своем могуществе, а потому вместо ответа пригласил её на танец, благо композиция позволяла. Медленная ласкающая мелодия как нельзя лучше подходила для размеренного покачивания в такт. Магда оказавшись плотно прижата к внушительного размера животу Вячеслава Андреевича, устроила одну руку на его необъятной талии, вторую – вложив в ладонь мужчины. Вне поля видимости Безбедного интриганка, шпионка и, что греха таить, отравительница аккуратно, стараясь действовать крайне незаметно поворачивала невидимые постороннему глазу рычажки и камешки, переводя тайник с ядом, в «боевой режим». С виду ничем не примечательный перстень являлся смертоносным оружием, уже не раз опробованным на практике. Сколько сластолюбцев, поддавшихся чарам красавицы окончили свою жизнь в мучениях было известно, пожалуй, одному лишь мессиру, сама Магда давно сбилась со счёта. - Смотрел бы лучше не на певичку, а на Магду! – хрипло осадил Коровьева Азазелло. Клетчатый, как будто забыв о порученной миссии, с упоением снимал происходящее в зале ресторана. – Если она его отравит – это будет несанкционированное убийство. Мессир ясно дал понять, что следует обойтись без повышенной смертности. Сказано было - сводить с ума, несколько ускорять естественные процессы, но напрямую не вредить! - Что же я могу поделать? – встрепенулся Коровьев, взгляд его забегал по залу, желая найти в предметах интерьера хотя бы что-то, за что можно было бы зацепиться. – Магда же никого не слушает принципиально, полностью полагаясь на собственные суждения о справедливости и законах. - Ей бояться нечего, Мессир нам головы открутит, в первую очередь тебе, потому как именно тебе требовалось нейтрализовать Безбедного, а ты что сделал, позволь напомнить? – Азазелло откровенно насмехался над нервными думами Фагота, который уж очень не хотел вызвать гнев Воланда в этот раз. Хватило и прошлого опыта неудачной шутки, последствия которой ему пришлось так долго устранять. - Я ранимая творческая натура и не способен на подобную подлость. К тому же, как ты, друг мой, изволил выразится «нейтрализовать» нашего не в меру шустрого старичка может только столь темпераментная женщина, как Магда, – проговорил гаер и обратил свой взор на экран смартфона, на котором чётко отражалась танцующая пара, если, конечно плавное покачивание в такт мелодии можно назвать танцем. – Всё, дай мне пять минут, и господин Безбедный окажется жив, но совершенно безопасен! Окрылённый новой идеей, Коровьев быстрым шагом пересёк зал, укрывшись от посторонних глаз и ушей в небольшом коридорчике, и торопливо застучал пальцем по экрану смартфона, набирая «анонимное, но крайне волнующее» сообщение для жены господина Безбедного. Перечитав ещё раз послание, полное сердобольной любви к ближнему и праведного гнева по отношению к неверным мужьям, Фагот подписал сообщение скромно и лаконично: «Доброжелательница». Поразмыслив ещё пару секунд, Клетчатый всё же решил подстраховаться, а заодно и ускорить процесс «ликвидации» ставшего слишком уж неуправляемого Вячеслава Андреевича. Нужный номер нашёлся в книге контактов с поразительной, надо сказать, даже дьявольской скоростью. - Дорогая! Срочно, немедля ни секунды, откройте свою электронную почту – Вам пришло срочнейшее сообщение с доказательством этого ужасного события. Ваш муж, да-да, Вячеслав Андреевич Безбедный встречается с любовницей! – дурным изменённым голосом затараторил в телефон Коровьев, не давая женщине, ещё недавно мирно спящей в своей постели, опомниться. – Ему стало плохо в ресторане – увезла скорая с подозрением на острый холецистит с угрозой прободения! Кто говорит? Доброжелательница, пожелавшая остаться анонимной! Срочно, говорю я Вам, откройте почту! Мужчина быстро отключил телефон и взглянув на часы, вернулся в зал, где уже подходила к концу пронзительная лирическая песня «Qui Peut Le Juger?» в исполнении француженки. Поймав за рукав официанта, Коровьев велел ошарашенному мужчине немедленно вызвать скорую, потому как с одним из посетителей буквально в эту минуту приключается острейший приступ желчекаменной болезни. Молодой человек бы ни за что не стал звонить медикам, если бы в этот самый момент Безбедный, уже окончивший вальс с ставшей крайне улыбчивой Магдой не схватился за правый бок от острейшей колики. Приехавшая с удивительной быстротой бригада скорой помощи застала преинтереснейшую картину, на диванчике в одном из залов ресторана полулежал тучного вида мужчина, до лёгкой зеленцы бледный, с тяжёлым поверхностным дыханием и тихо постанывал от боли. Рубашка пострадавшего была расстёгнута на три-четыре пуговицы, на шее виднелся свежий след от алой губной помады. Возле него крутилась ослепительно красивая блондинка, быстро тараторившая что-то на немецком языке. Напуганный официант, который и вызвал неотложку, нервно курил прямо в зале, твердя что-то про мужчину в клетчатом костюме, который и велел ему позвонить в «03». - А что с ним? – с опаской спросил официант, прекрасно понимая, что работать в этом заведении ему, судя по всему, оставалось ровно до конца смены. - Да кто ж его знает! В больничке вскроют – скажут. А так, на вскидку… камешки пошли, наверное. Холецистит. Креветок перекушал. Бывает! – равнодушно ответил врач и направился к машине.