Сердце в руках

Маргарита мерила шагами спальню уже несколько часов подряд, солнце успело взойти в зенит. Олег привёз беглянку в квартиру и тут же запер, успев всё же перед уходом во всех подробностях расписать предстоящие перспективы. Супруг просчитал все возможные варианты, пряча женщину в квартире и, рассказывая о том, что именно он послужил причиной столь ужасного состояния Матвея, единственное о чём он сожалел, что Маргарита осталась практически невредима в той аварии. Пообещав вернуться к ночи, мужчина закрыл дверь, отрезая художнице путь к спасению. Судя по тишине, воцарившейся в квартире, домработницу супруг выпроводил прочь. В который раз за день Маргарита Игоревна перебирала в голове варианты своего поведения. Сил на слёзы уже не было – после ухода мужа она проплакала, наверное, часа два, упиваясь ощущением беспомощности и чувством вины. Олег, улыбаясь, сообщил раздавленной горем жене, что это он инициировал наезд и теперь сделает всё, чтобы как можно дольше продлить существование любовника супруги, как он выразился, «в назидание». Маргарита же не могла простить себе, что единственный любимый человек пострадал по её вине, удар предназначался именно изменнице. После того как истерика сошла на нет, женщина малодушно ринулась к окну, но остановила себя, уже взявшись за ручку окна. Нет, убить себя сейчас – значит признать всю правильность обвинений Олега. - Как я могла выйти за него замуж?! – вопрошала женщина который раз у пустой квартиры. Имейся у неё сотовый, она непременно бы позвонила, нет не в полицию, без доказательств ей бы никто не поверил, а за «клевету и наговор» она непременно бы поплатилась. Олег пообещал, что следующий «проступок» Маргариты, непременно приведёт её в лечебницу для психических больных, где из неё с готовностью сделают «овощ», способный лишь на то, чтобы лежать с бессмысленным взглядом, не в силах даже обслужить себя. Если бы ещё год назад кто-то сказал художнице, что её муж может заказать убийство человека и упечь единственного свидетеля в больницу, назвав душевно больным, она бы не поверила и отправила бы самого говорившего в село Никольское* на лечение. Она бы позвонила Анастасии, студенческой подруге Матвея, что-то подсказывало женщине, что врач бы не позволила бы закрыть дело, была в ней какая-то скрытая сила, что позволяла верить в успех любого, даже самого, казалось бы бесперспективного мероприятия. Если бы только Олег не забрал этот чёртов аппарат, она бы была знала, что с Матвеем, как прошла операция и… жив ли он. Маргарита рухнула за свой стол, сметая старые наброски на пол. Художница закусила губу, то сжимая, то разжимая кулак. Видеть эти угольно-серые рисунки она не могла. Поверх листов упал блокнот, раскрывшись на последней так и не законченной работе – скульптура Ночи из Летнего сада, когда к ней подсел рыжий незнакомец, предложивший работу. Увидев рисунок, женщина словно опомнилась и принялась срывать с себя платье, ничуть не заботясь о сохранности наряда, как она могла столько времени проходить в вещах на которых была кровь возлюбленного. Мысли о смерти Матвея, Маргарита гнала прочь, не позволяя даже оформиться, нет, он жив, иначе она непременно бы почувствовала. С отвращением сорвав с шеи колье, художница запустила им в трюмо. Вместо ожидаемого звона бьющегося стекла или жалобного бряцанья украшения, в абсолютно пустой квартире раздался хриплый мужской голос, показавшийся художнице странно знакомым, возвестивший что-то о нраве женщин. - Кто здесь?! – Маргарита торопливо завернулась в первое, что подвернулась под руку, халат, бережно оставленный на спинке стула домработницей. Отчего-то мысль о том, что их квартиру решили обворовать, порадовала женщину. – Если Вы пришли грабить, забирайте всё к чёртовой матери! В квартире наступила мёртвая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием самой Маргариты. Оглядев спальню и не найдя лучшего оружия, чем старинная бронзовая статуэтка, художница направилась на поиски незваных гостей. Обойдя все комнаты и не найдя даже следов постороннего присутствия, женщина медленно опустилась на стул в столовой и запустила руки в волосы, с силой оттягивая пряди на висках. Кажется, Олегу не придётся даже подкупать врачей, Маргарита действительно сошла с ума. - Маргарита Игоревна, Вы преступно расточительны, – пожурил тот же сиплый голос, раздавшийся на этот раз из спальни, которая всего несколько минут назад была абсолютно пуста. Женщина тут же поднялась, удобнее перехватив своё импровизированное оружие. Навстречу ей из дверей комнаты вышел никто иной, как Азазелло, тот странный незнакомец, что предложил ей работу над постановкой «Фауста» в России. Мужчина криво улыбнулся, окинув женщину масляным взглядом, - и, как я вижу, настроены решительно. Запахнитесь, мне конечно, всё равно, но боюсь Вы будете испытывать смущение при разговоре. - Как Вы вошли? – Маргарита нервно запахнула халат на груди и медленно опустила на стол статуэтку. – Дверь заперта, я проверяла. - Это единственное что Вы хотите знать в подобной ситуации. Разочарован, Маргарита Игоревна, – протянул мужчина скучающе, привалившись плечом к дверному косяку. – Неужели Вас и правда нет более важных вопросов? - Матвей… Вы знаете, что-нибудь о нём? – взволнованно воскликнула женщина, с мольбой глядя на визитёра. Азазелло медленно, точно с ленцой кивнул, глаз, с уголком, оттянутым шрамом точно, подмигивал художнице. – Он жив? Не мучьте меня! - Жив, – сухо бросил мужчина. Маргарита счастливо улыбнулась, вмиг её заплаканное лицо просияло. Одними губами она повторила заветное «Жив», всё ещё не до конца осознавая. – Но состояние его не обещает ему долголетия и процветания, а потому выслушайте меня, Маргарита Игоревна. Я прислан пригласить Вас в гости. Герр Воланд желал бы Вас видеть. - Какие гости? В такое время? – воскликнула Маргарита Игоревна, недоуменно хмурясь. Женщина начала расхаживать по комнате, не зная, чем занять себя. Матвей жив, а значит ей немедленно надо приехать и разузнать всё о его состоянии. – Мне надо в больницу… Как Вы всё-таки вошли? - Маргарита Игоревна, сядьте немедленно и перестаньте нести бред! – Азазелло порядком надоели бессмысленные метания художницы. – Выслушаете, наконец. Герр Воланд желает пригласить Вас сегодня к себе. Ручаюсь, что ни одна душа не узнает об этом визите. - Вы хотите сказать, что я тем самым смогу помочь… – приглушенно начала Маргарита Игоревна и замолчала, так и не закончив мысль. – Зачем я ему понадобилась? Впрочем, я догадываюсь. - Догадываетесь? – с плохо скрываемым сарказмом переспросил гость, хохотнув. - Догадываюсь, – с вызовом бросила Маргарита, кинув быстрый яростный взгляд на визитёра. – Я должна буду ему отдаться. - И эта туда же, - хмыкнул в ответ на эту реплику Азазелло, кажется с трудом подавив желание хлопнуть себя по лбу. Смерив Маргариту надменным взглядом, мужчина развязно улыбнулся, добавляя в голос вкрадчивости, – Любая женщина мира, могу Вас уверить, мечтала бы об этом. Разочарую, этого не будет. - Что же тогда ему от меня потребовалось? Я не понимаю…– несколько смутилась Маргарита Игоревна, гордо расправленные было плечи опять поникли. Рыжий гость с насмешкой наблюдал за душевными терзаниями хозяйки квартиры, не спеша отвечать на вопрос. Наконец, справившись с эмоциями, художница вновь подняла взгляд на мужчину, на этот раз в зелёных глазах читался вызов. – Какой мне резон приходить? - Ну, интерес у Вам, полагаю, очень большой... Вы воспользуетесь случаем... – Азазелло прошёл через комнату, оставляя грязные следы на светлом паркете и наклонился к Маргарите Игоревне, понизив голос. - Если я Вас правильно понимаю, Вы намекаете на то, что я смогу… попросить за Матвея? – Маргарита ухватилась за слова визитёра как утопающая за соломинку. Азазелло молча кивнул, медленно прикрыв глаза, отчего шрам, наконец, обрёл чёткое очертание. - Еду! – воскликнула Маргарита Игоревна, схватив мужчину за рукав. – Еду, куда угодно и когда угодно! Как я могла не догадаться… Конечно, в Германии есть специалисты, они поставят его на ноги. Всё, наконец-то, будет как надо. - Не устаю утверждаться, что женщины – трудный народ! – с неожиданной для своего довольно массивного тела быстротой распрямился гость, присев на край обеденного стола, точно само собой разумеющееся. – Зачем, спросите, каждый раз посылать меня по этому делу?! Так едете? Или как в Летнем саду мне опять битый час Вас уламывать? Учтите, время работает не на Вас, Маргарита Игоревна. - Еду! – решительно поднялась художница. - Тогда потрудитесь получить, – сказал Азазелло и, вынув из кармана круглую золотую коробочку, богато украшенную по крышке филигранной тонкости гравировкой, протянул ее Маргарите. - Она Вам пригодится, Маргарита Игоревна. Вы порядочно постарели от уныния и горя. Сегодня вечером, ровно в половину десятого, потрудитесь, раздевшись донага, натереть этой мазью лицо и все тело. Дальше делайте, что хотите, но не отходите от телефона. В десять я Вам позвоню и скажу всё, что нужно. Вам ни о чем не придется заботиться, Вас доставят куда нужно, и не причинят никакого беспокойства. Понятно? Маргарита с готовностью кивнула, едва ли не с обожанием глядя на своего спасителя. Внезапное озарение пришло быстро, и женщина сникла, поджимая искусанные губы. - Что опять? – нахмурился мужчина, кривясь. - Олег перерезал провода, когда уходил, – шепнула Маргарита, виновато взглянув на странного гостя. - Глупости. Проверьте сами, аппарат исправен – хмыкнул Азазелло поднимаясь на ноги. Не выпуская из рук подарка, Маргарита Игоревна поспешила проверить стационарный телефон. Поднеся трубку к уху, она с удивлением услышала там равномерные гудки, хотя своими глазами видела, как Олег перерезал кабель кухонными ножницами. - Но как? – недоуменно обернулась художница, однако квартира вновь была пуста. Когда у Вячеслава Андреевича в очередной раз за день зазвонил телефон, мужчина решил было, что вновь беснуется жена, а потому безопаснее будет проигнорировать. Однако, только взглянув на экран мобильного, мужчина тут же подобрался на больничной постели. Звонок исходил от прекрасной немки, свидание с которой так не вовремя прервалось острым приступом. - Да? – взволнованно спросил Безбедный, отходя к окну палаты. - Вячеслав Андреевич, доброго Вам дня. Узнали? – сладким голосом протянула Магда, Вячеславу Андреевичу отчего-то показалось, что продюсер должна накручивать на палец светлый локон. - Конечно, узнал, очаровательная Магда! Мне очень жаль, что наша встреча закончилась так скоропостижно, – сокрушительно покачал головой врач. - Мы могли бы это исправить, дорогой Вячеслав Андреевич, если состояние Вашего здоровья позволит, – вкрадчиво произнесла немка, отчего сердцебиение мужчины значительно ускорилось и кровь побежала быстрее. - Я здоров, как бык, чаровница! – встрепенулся Безбедный и погладил подбородок, на котором за время его больничного успела отрасти приличной длины седоватая щетина. - Тогда, я жду Вас сегодня, в двенадцать ночи. Пишите адрес! – ласково шепнула Магда и начала диктовать. Вячеслав Андреевич торопливо зарылся в ящик тумбочки в поисках блокнота и ручки. Бумаги не нашлось, но и это не остановило мужчину, адрес он записал прямо на руке. – Я была бы очень рада, если бы Вы пришли во фраке. Это так… благородно. Жду нашей встречи! Последние слова продюсер едва ли не промурлыкала в динамик и отключилась, не дав оппоненту вставить ни слова. Разговор она посчитала законченным, и её совершенно не волновали слова, которые мужчина, непременно бы хотел озвучить, расписывая свою радость от предстоящего свидания. Господин Безбедный серьёзно призадумался, решая, как бы улизнуть из-под надзора врачей и добыть требуемый наряд, не заходя домой. Попадаться жене на глаза он не собирался. Решение пришло быстро, улизнуть из больницы можно было во время прогулки, благо никто особенно пациентов не охранял, а фрак добыть в дорогом магазине фирменной мужской одежды. Но прежде чем осуществить сей план, Вячеслав Андреевич направился в ванную комнату, удалять следы своего пребывания в больнице. ________________ Село Никольское, ул. Меньковская, дом 10* - Санкт-Петербургская городская психиатрическая больница №1 им. П. П. Кащенко.