***
Прочитав пару строк ответного письма, полученного на очередном примечательном пергаменте, Гарри чуть не спалил комнату стихийным выбросом. Он особо не надеялся на то, что давний враг проявит милосердие и действительно пришлет еды, но… обвинить в привлечении дополнительного внимания к себе таким способом?! — Они со Снейпом спелись, что ли?! Только он чуть что сразу: наша знаменитость… Да чтоб им самим оказаться знаменитыми ТАКИМ образом! — возмущался юноша, нарезая круги по небольшому пространству. Кинув пергамент на стол, Гарри еще пару раз обошел доступный периметр и сел на пол около кровати, стараясь выровнять дыхание и немного успокоиться: в таком состоянии не стоило рисковать писать ответ. Все-таки с этим собеседником одно неверное движение и ты труп. Или, как минимум в его ситуации, можно было лишиться общения с единственным человеком, пусть тот и считался злейшим врагом. Мысли скакали с одной темы на другую, совершенно не желая успокаиваться, а уставший обессиленный организм потихоньку брал свое. Гарри и не заметил, как опять заснул на полу, свернувшись калачиком. Хедвиг, видя такое дело и понимая, что сегодня ее с письмами никто никуда не пошлет, улетела на ночную охоту.***
Следующий раз полярная красавица отправилась по известному адресу только через два дня. Прилетая с охоты, она видела, что хозяин иногда сидит за столом и что-то пишет, а значит, скоро она полетит. Но чаще всего он сидел неподвижно на полу, пока еще подавая признаки жизни. В этот раз послание обещало быть длиннее предыдущих, а значит, на дорогу уйдет чуть больше времени — решила сова, оправляясь в очередной раз подзакусить полевкой. «Волдя… Вот не бережешь ты меня, совсем не бережешь! … Где еще ты найдешь такого терпеливого и верного врага? Другой бы на моем месте сразу бы прикончил тебя еще в одиннадцать лет. Один я, как дурак, из года в год с тобой „борюсь“! А оно мне надо? Ты бы спросил меня для начала: хочу ли я с тобой драться? Вот за каким соплохвостом ты мне сдался? Ни кожи, ни рожи… В темном коридоре увидишь — умрешь от страха… Ты зачем мне прислал ядовитый пергамент? Я же просил кусок хлеба! И бертолетову соль… А ты? Вот уеду я от вас, если выживу… и боритесь вы сами друг с другом… Глядишь, что и получится… Только, слышь, Волдик, ты сильно-то не рассчитывай на Дамби: он уже староват для долгих игр. Раза два потрепыхается, и у-се. Ласты склеит. Знаешь, есть у меня подруга-не-подруга… В общем, близкая знакомая. Такой милый зубастик с гипертрофированным чувством: „хочу все знать неизвестно для чего“, и принципом: „будь ты хоть трижды лучшим другом, но я все равно стукану декану, если ты нарушил правила!“. Так вот, извини, отвлекся. Написал ей. Попросил прислать пару бутербродов. Да, не только тебя! И как видишь, оказался прав! Сам жуй этот отравленный пергамент! Хотя, я лучше на нем домашнюю работу по зельям напишу. Заодно проверим квалификацию твоего зельевара. Так вот, извини… опять… Я специально написал ей, зная, что она пойдет возмущаться к директору или декану. И ты представляешь, что написал наш глубоко НЕуважаемый директор? Никогда не догадаешься: „Мой мальчик, не надо было злить тетю и дядю. Не переживай, когда они вернуться, я с ними поговорю“. Волдь… Скажи честно… Если бы ТЕБЕ пришло такое сообщение о каком-нибудь ребенке, значимом для тебя, на которого у тебя есть вполне определенный план, ты бы тоже ему ТАК написал? Да. Хотел тебя поздравить: твои подопечные определенно делают успехи! Это прекрасно видно по вашему последнему собранию. Как музыкально дергался под „Круцио“ Долохов! Передай ему мои овации. Пусть дальше продолжает тренировки. Правда ведь помогли мои воспоминания о брейк-дансе? Можешь не благодарить! Лучше подскажи: что делать несовершеннолетнему волшебнику, чей опекун сначала отдыхал двенадцать лет на курорте в обществе жгучих брюнеток в своеобразных черных балдахинах, потом появился на полчаса, предложил жить с ним и свалил в неизвестном направлении, завещав напоследок „Слушайся директора во всем — он плохого не посоветует“? Крестного я с тех пор видел всего пару минут, писем получал за год меньше, чем от тебя. Да и на Турнире… представляешь, вместо того, чтобы сказать, что он, как мой опекун, запрещает мне участвовать, поскольку я еще несовершеннолетний, просто поржал и выдал „Так держать, отец тобой бы гордился!“. Что-то подсказывает мне, что будь жива мама, они бы с отцом еще долго не смогли б сидеть на стуле ровно. Да и спали бы на диване… в обнимку… Подскажи, можно ли как-то отказаться от этого балласта, названного, видимо, по недоразумению крестным? Мне уже пятнадцать, я выиграл Турнир Трех волшебников. Может, бывают какие-нибудь бонусы в таких случаях? Типа условного совершеннолетия… Буду благодарен. Гарри.»***
Вернувшись после очередного собрания, на котором большинство раздолб… нерадивых слуг только вывело из себя, подтвердив истину, что вокруг одни только идиоты, Волдеморт с удивлением увидел картину: белая полярная знакомая до икоты сова сидела в обнимку с его Нагайной и о чем-то переговаривалась. Судя по вздохам, обе жаловались на своих хозяев. — /Наги, а ничего, что она сова и твоего шипения не понимает? / — /А какая разница? Животные завсегда друг друга поймут, в отличие от людей…/ — только что не пожала плечами змея. — /Она опять с посланием от этого мальчишки? / — /Да, и ей не нравиться ее хозяин: целыми днями сидит, никуда не ходит/ — /Это его выбор/, — пропустив мимо ушей реплику своего фамилиара, только и ответил Лорд, подходя в сове и забирая у неё письмо. — Хм. Оно сегодня больше, чем всегда. Да и зелье какое-то на пергаменте… а… мальчишка додумался, как можно использовать мой подарок. Молодец! Не прошло и три года…***
«Мистер Поттер, Знаете, вы меня прямо-таки удивили и поразили, написав на подаренном пергаменте. Правда же на него совершенного по-другому ложатся чернила? И этот чудный запах, возникающий, когда высыхают ферменты. Надеюсь, вы заметили разницу? Старайтесь покупать только качественные товары, я вам как профессионал говорю. Этим вы показываете, что уважаете не только собеседника, но и себя. По поводу опекуна. Тут я вам не советчик: такие вопросы надо решать с гоблинами. Как вы знаете, они ведут все финансовые дела волшебников: хранят и преумножают капиталы, меняют волшебные на обычные деньги. А вопросы опекунства, родословной и многие другие напрямую связаны с финансами. Так что, вам надо к ним. Сделаете проверку на родословную, а заодно и зададите интересующие вопросы. Гоблины не вмешиваются в дела волшебников, если они не связаны напрямую с финансами, но за плату у них можно получить практически любую информацию или консультацию. Главное правильно с ними разговаривать, не грубить и не хамить, чем вы очень часто грешите. Хотя, я вас понимаю: лучше не иметь никакого опекуна, чем такого разгильдяя. К тому же тут возникает следующий вопрос. Насколько я знаю, после нашей первой встречи в 81 году, вашим опекуном стал директор Дамблдор. Но, раз у вас есть магический крестный, то он должен нести всю ответственность за вас. Однако Сириус Блэк до сих пор находится в розыске, как преступник, поэтому вашим опекуном он быть не может. Но, при живом крестном не находящимся в Азкабане, и директор не может быть вашим опекуном… Так кто же ваш опекун на самом деле? И в любом случае, почему вы живете с какими-то родственниками, хотя по моим сведениям, со стороны Джеймса Поттера никого в живых не осталось, а не со своими опекунами? И почему директор, который всех уверяет, что вы живете, как у Мерлина за пазухой, отмахивается от таких сигналов? В одном вы правы, если бы до меня дошла информация о жестоком обращении с детьми, то их родители уже бы давно давали развернутые объяснения, почему так произошло. И поверьте, они бы обзавидовались не только Августу, но и Долохову. Если вы напишите имя родственников матери, я попробую узнать, имеют ли они право на вашу опеку, поскольку вы — волшебник, а значит по законам Магии не каждый родственник имеет на вас право. Лорд Волдеморт». Дочитал подросток, нервно комкая измятый пергамент. Нет, письмо пришло, как всегда, в безукоризненном виде все так же через день. — Видимо, чтобы не сбиваться с графика, — тихо фыркнул подросток. Но особой радости, как и ответа на вечный вопрос «что делать?» оно не принесло. Все опять и снова упиралось в гоблинов. В этих шустрых и пронырливых зубастиков, возвращая к невозможности покинуть ненавистное помещение. Прошло уже десять дней, как родственники закрыли дом и уехали. Все чаще и чаще Гарри казалось, что они настолько устали бояться всего волшебного, что просто решили сбежать, бросив его здесь. Хотя тут же возникал вопрос: а почему не убили по-тихому? Ведь в магловском мире никто его искать даже не будет. Но они выбрали самый, пожалуй, жестокий способ, бросив умирать от голода и жажды. Когда-то, очень давно, еще в магловской школе, им один учитель рассказывал, что человек без еды и воды может продержаться очень не долго. Максимум две недели, если будет не жарко, и несчастный по большей части находится в состоянии покоя. Но все это было приблизительно, поскольку на количество этих дней влияла влажность, состояние здоровья человека, возможность чем-то заменить еду или воду. Или, как в случае Гарри, в дождь поставить на решетку поилку для совы, чтобы набрать хотя бы четверть пинты воды. Голод постепенно утихал: видимо, желудок уже не надеялся чего-нибудь получить. Так смысл возмущаться? Зато головокружение, усталость, вялость, да иногда галлюцинации расцвели махровым цветом. И только вот такие письма, да ночное реалити-шоу поддерживали тонус. — Люциус, — новая серия для разнообразия началась с хозяина мэнора, — как выполняются решения, принятые на собрании Попечительского совета? — Идет подготовка к полномасштабной проверке всей хозяйственной деятельности Альбуса в «Хогвартсе». Как я вам уже докладывал, мой Лорд, мы должны успеть провести ее в августе, пока детей нет в школе. Сейчас утрясается полный план мероприятия и его участники. — И? Люциус, не испытывай мое терпение! — Все чаще звучит предложение привлечь некоторых магов со стороны. Например, Долохова, и отдать нам на проверку финансовую отчетность Хогвартса. — «Нам» — это кому? — Мне, Долохову и Нотту. — Что ж, согласен. Дальше? — Ещё хотят попробовать уговорить Главу Отдела Тайн и трех-четырех невыразимцев привлечь к проверке магии замка. Но это еще не ясно: боятся, что под маской одного из них будет скрываться Руквуд, и тогда обо всех тонкостях узнаете вы. — Август, что ты выяснил об истинной биографии Долорес Амбридж? — Значит, что подтвердилось: Долорес Амбридж родилась 26 августа 1965 года в семье Орфорда Амбриджа, работавшего в Отделе магического хозяйства. В одиннадцать лет поступила в Хогвартс на факультет Слизерин. Сразу после выпуска из школы поступила на должность младшего стажера в Сектор борьбы с неправомерным использованием магии. Уже в тридцать лет стала главой этого Сектора. Сейчас она старший заместитель Министра магии, имеет место в составе судей Визенгамота. Мать Долорес — магла Эллен Кракнелл. Брат — сквиб. Имя неизвестно. О семье сейчас замалчивается и, более того, кто начинает расспрашивать об этом, либо выгоняют из Министерства, либо вообще не находят. В 1980 году семья распалась, и дочь-волшебница осталась с отцом. Мать с братом исчезли в неизвестном направлении. Когда мисс Амбридж поступила в Министерство, она стала обрабатывать отца, чтобы тот досрочно ушел на пенсию. После этого мисс начала всех убеждать, что полотер из Отдела магического хозяйства — не ее отец, ее покойный отец был почетным членом Визенгамота. Преподносит себя, как чистокровную. Жестокая, склонна к садизму, хитрая, беспощадная, всеми правдами и неправдами присваивает себе заслуги других. После бокала хереса склонна изливать на собеседника свои взгляды на обработку, которую заслужило немагическое общество. От себя добавлю, что взгляды оче-е-ень жестокие. Обожает изображения кошек и котят, в одежде предпочитает розовый цвет, рюши, оборки. Ненавидит представителей разумных рас, считая их животными. — И этот человек будет учить наших детей Защите? — Да, мой Лорд, — опять подключился Люциус, — сегодня вышло постановление Отдела образования в Министерстве, чтобы сократить по многим предметам практику. В том числе, оставить по Защите только теорию. — Северус, ты опоздал! Круцио! «Волдь, опять не бережешь сторонников? Они ж по одной команде вокруг тебя только что искры не ловят, а ты их все наказываешь… Придумай другое наказание. Это даже мне надоело», — опять влезла личная шизофрения в процесс воспитания. Отменив заклинание и позволив своему зельевару встать, Лорд вернулся к прерванному разговору. — Люциус-с-с, а экзамены у пятого и седьмого класса тоже будут только по теории? — Нет, мой лорд, практику тоже будут сдавать комиссии. — И где они ее возьмут? — Мисс Амбридж уверена, что если правильно выучить теорию, то с практикой проблем не будет. — Северус, объясни свою реакцию? — тут же последовал приказ на тихое фырканье из темного угла. — Мой Лорд, в этом году С.О.В.У. сдает набор Поттера. Зная эту… биомассу… особенно красно-золотого цвета, я с уверенностью могу сказать, что без внешнего вмешательства они эти экзамены провалят еще быстрее, чем мои зелья: кто шепелявит, кто умудряется в слове из одного слога неправильно поставить ударение, кто просто ничего не учит и не собирается даже начинать! У кого-то банально силы не хватит, а у кого-то терпения. В общем, шансов никаких. У Хаффлпаффа ситуация ненамного лучше. Равенкло… скорее всего сдаст. И то - потому, что Флитвик своих не бросит и устроит им внеплановые занятия. Слизерин сдаст по той же причине. — Ты будешь с ними заниматься?! — Конечно, мой Лорд. Экзамены же им надо как-то сдавать? — А как же твои школьные дежурства, варка зелий для Больничного крыла, деятельность декана и профессора? Да и от меня в этом году будет больше заданий. — Как-то же раньше я это все совмещал? — пожал плечами зельевар, не понимая, чем этот год кардинально будет отличаться от предыдущих? Те же … хм… только в профиль. На этой веселой ноте Гарри как-то удалось вывалиться из сознания своего верного врага. Но сна уже не было, как сил и желания двигаться. Сова опять летала, устроив очередную охоту. Попереворачивавшись с бока на бок еще несколько минут, юноша все-таки встал, покачиваясь: тело переставало его слушаться, а ноги так и норовили подогнуться. В последнее время он все чаще и чаще мерз: сказывался недостаток жидкости. Дойдя до стола, он еще раз перечитал письмо, обдумывая ответ. Куда пыталась завести их беседа, никому не было понятно. А, поскольку, Гарри чувствовал, что осталось совсем немного времени, когда может что-то написать, то не собирался выдерживать эти два дня между письмами. «…Хотя, я вас понимаю: лучше не иметь никакого опекуна, чем такого разгильдяя. К тому же тут возникает следующий вопрос. Насколько я знаю, после нашей первой встречи в 81 году, вашим опекуном стал директор Дамблдор.» — Директор — мой опекун? Странно, — но строчки уже ложились косыми линиями на пергамент, расползаясь кое-где кляксами.***
— Да, что б тебя… Опять ты тут? — мученически вздохнул самый страшный маг второй половины ХХ века, глядя на белую сову, восседающую на спинке кресла в рабочем кабинете. Знакомая, до последнего перышка на голове, сова с несчастным видом смотрела на конечного адресата, протягивая лапку с закрепленным к ней письмом. — Вот, что ему неймется? Ты хоть немного отдохнула? — проявил неслыханную заботу о почтальоне Темный лорд, на что пернатая красавица только горестно ухнула, по-прежнему протягивая письмо. «Волдя, Спасибо тебе. За что? Как за что?! За честность. Теперь я знаю, что для тебя твои подчиненные, хоть и идиоты, но свои, родные… И ты за такое обращение с детьми им бы не только голову открутил, но и остальные выступающие части тела, не нужные для выполнения заданий. Приятно знать, что хоть где-то кто-то ценит детей. Ты знаешь… уже пошел девятый день, как меня здесь заперли. Да, кстати. Спасибо за совет. К гоблинам я обязательно схожу. Если успею… Воды нет, еды, кроме твоего пергамента, тоже. В этот раз даже Молли Уизли ничего не прислала. Хотя она обычно всегда помогает с провиантом. Вместо отхожего ведра приспособил старый горшок. Накрываю его азбукой. Помогает слабо. Все равно вонь стоит ужасная. Надеюсь, хотя бы никакую заразу не подцеплю. Хорошо, хоть дождь ночью был, пусть и слабый. Подставил поилку совы, и к утру набралось немного воды. Глаза там протереть, да и просто глотнуть. Учусь вызывать без палочки Люмос, Нокс, Агуаменти и Эванеско. Как-то тяжко. После каждого раза теряю сознание. И чем дольше пробую, тем дольше пытаюсь прийти в себя. Какой-то кошмар… Не знаю, когда смогу написать в следующий раз. Если что, не скучай. Гарри.» Отложив пергамент, Волдеморт замер, что-то напряженно обдумывая. Сова все также сидела на спинке кресла, устало прикрыв глаза, и, кажется, даже заснула. Разбудив ее нежным поглаживанием перышек, он осторожно поднял и перенес ее на насест, специально установленный в темном углу шкафа. — Дикси! Накорми сову и поменяй ей воду, — приказ он, стоило только раздаться тихому хлопку, сопровождающий появление домового эльфа. — Ничего, ночь проживет без тебя. Устроив ставшую уже почти настолько же родной, как Нагайна, сову, Волдеморт сел опять перечитывать письмо от своего «верного врага». Вся эта переписка, поначалу сильно раздражающая Темного лорда, постепенно стала отдушиной для него в череде бесконечного людского идиотизма, который постоянно показывали ему его вассалы. Этот наглый мальчишка совершенно не боялся его, а порой, даже складывалось ощущение, что и не уважал. Однако Лорд быстро привык к этим постоянным письмам и такому большому количеству белой совы в своей жизни. Они не только отвлекали от всякого рода неурядиц, но и позволяли расслабиться. Но никому, даже под вертисариумом, Волдеморт не собирался признаваться, что с нетерпением ждал нового письма от вредного мальчишки. Он не понимал, чем его так смог «зацепить» невнятный лепет пятнадцатилетнего подростка. Но ждал, читал, отвечал… Иногда, вон, советы давал… — Вот только следовал бы им хоть кто-нибудь! — печально покачал головой маг, пытаясь понять: ему только кажется или почерк действительно изменился? И если «да», то, что тому стало причиной, поскольку червячок сомнений «а вдруг парня действительно заперли в комнате без еды» не просто поселился, но и стал поднимать голову. Но поверить… в написанное поверить было сложно. Ведь даже над ним в детстве так не измывались, а ему-то пережить пришлось многое. Волдеморт нервно передернулся, вспоминая эти бесконечные бомбежки, стоны, крики, людское море… обезумевшее от боли, непонимания, что происходит, и что делать… паника… А потом… тоже ничего хорошего: не отапливаемое помещение, постоянный голод, пустая койка, даже без намека на хоть какое-нибудь постельное белье, «жидкое» одеяло, настолько, что просвечивало даже в вечном смоге Лондона. Но… его никто никогда не закрывал: боялись. И правильно делали: Темные Лорды не феи — неизвестно откуда не берутся. Так что представить такое положение дел… нет… это было выше его сил… пока что… Невидимые домовики уже давно зажгли свечи, как-то стороной прошел ужин, совершенно не отложившись в памяти, а Волдеморт все сидел, закапавшись в свои воспоминания. — /О чем опять так сильно задумался? / — раздалось обеспокоенное шипение, а по ноге поползла любимая змея. — /Да вот… опять письмо пришло…/ — /Оно тебя беспокоит? / — /Да… он пишет странные вещи, … я не могу поверить, что это на самом деле так…/ — /А проверить? / — /Я не знаю, где он живет./ — /Спроси/ — /Да, наверное, ты права. Надо спросить как-нибудь./ — /Ложись спать. Утром подумаешь/ А утром выспавшаяся и отдохнувшая сова унесла своему непутевому хозяину ответ. «Мистер Поттер, То, что вы разучиваете беспалочковую магию — это хорошо. Она действительно отнимает много сил, поэтому не хватайтесь за все эти заклинания одновременно. Советую разучить Люмус и Нокс, поскольку они всегда идут в паре, и на них разобраться с принципом работы такого способа. По поводу того, что вас закрыли. Никогда не думал, что буду вам читать лекции на ТАКИЕ темы. Хотя, чего кривить душой, я никогда не думал, что вообще буду с вами разговаривать. Так вот. Не мне вам рассказывать, что, если закрыта дверь, всегда можно выйти в окно. Или же помочь двери попрощаться с насиженным местом, проще говоря, вышибить. Надеюсь, в вашей комнате достаточно места для разбега? Мистер Поттер, прошу: не затрудняйте жизнь своей сове: я ближайшие два дня буду очень занят, так что ответить на ваше послание все равно не смогу. Лорд Волдеморт.»