К чему приводит скука

      Вернувшись домой, Хедвиг застала своего хозяина все в той же позе около дивана. И это уже достаточно сильно напрягало умную птицу, поскольку даже ей было понятно, что такое поведение для человека не нормально. Однако она не знала, чем ему может помочь, кроме как быстро носить почту. Увидев полное игнорирование своего появления, сова с трудом протиснулась в щель между створками окна и села на плечо юноши, вызвав весьма ощутимое вздрагивание. — Хед… Хедвиг… — мальчик еле ворочал языком, пытаясь остановить свой взгляд на белом пятне, — это уже ты, моя девочка? — Ух-хуг… — птица протянула послание, с тревогой наблюдая за поведением двуногого.       Встав на нетвердые ноги, Гарри добрел до поилки совы, выставленной на решетку, и беззастенчиво выпил всю воду, не обращая внимания на округлившие глаза своего почтальона. — Хед… Хег… из-в-ни… сейч… дождь… она быстро… напол…нится… — затыкаясь на словах пробормотал Гарри, пытаясь дрожащими пальцами и фактически одной рукой отвязать присланное письмо.       Уже не проверяя письмо на возможный яд, он вытащил пергамент из конверта. Буквы расползались перед глазами, стараясь вообще сбежать, куда подальше. Строчки прыгали друг на друга, пытаясь превратиться в тонкую ниточку. Все больше и больше хотелось спать. Однако любопытство, вечно толкающее в школе во всякие небезопасные приключения, было еще сильным и подзуживало узнать, что же ответили. Заснув пару раз, юноша все-таки смог понять смысл написанного. — Значт… выбить… дв…рь… или… вылез…ти… в окно… я — ид…от? — спросил он у недоуменной совы.       Нет, в принципе, Хедвиг в последние дни тоже склонялась к этому диагнозу, но… одно дело, когда только ты это подозреваешь, и совсем другое, когда сам… «пациент» задается этим же вопросом… это не к добру… — Значт… два… дня… не отв…ит… Ну и… ладн…       Однако, противореча своим словам, он потянулся к пергаменту, даже слегка ожив. Однако правая рука практически не двигалась, а левой получались кривые, далекие от читаемых английских букв. Но Гарри с упорством, достойным представителя славного факультета Годрика Гриффиндора, продолжал это нелегкое занятие, периодически засыпая прямо за столом. И к вечеру уже нетвердым почерком, а точнее - каракулями, было выведено ответное письмо, в процессе написания которого родилась МЫСЛЬ! Пожалуй, только больной и воспаленный мозг мог решиться на такую идею.       Еле добравшись до кровати, Гарри провалился в тяжелое забытье, которое даже с натяжкой нельзя было назвать сном. Этой ночью не было никаких походов в гости по чужому сознанию, и, если бы не вечный голод со всеми сопутствовавшими «прелестями», юноша мог бы выспаться. Очнулся он уже, когда в комнате стало достаточно светло. Сил закрывать занавески уже давно не было, и они не скрывали ежедневную смену утреннего и вечернего пейзажа за окном. Умывшись все из той же поилки, пополнившейся за ночь, Гарри сел за второе письмо, идея которого посетила его буйную голову вчера вечером.       К обеду оно было закончено, и вернувшуюся в обед сову ждало уже два послания. — Хед…иг… отн-си эти письма… Волди… и… Сней…пу… пжл…уста… Сначл… Волди… От Волди… отв-т… не нужн…       Вылетая в окно, она заметила, что хозяин сполз по стенке на пол. Уставшая птица долетела до первого адресата уже затемно. Ухнув в качестве приветствия, она просто выронила на стол перед опешившим магом письмо, направляясь прямо к своему уголку, не обращая внимания на тихие шипящие ругательства со стороны волшебника. Перекусив и выпив всю воду, тяжело взлетела, ухнув на прощание, и растворилась в ночной темноте. — /И что это было? / — задал Волдеморт риторический вопрос небу. — /Похоже, сегодня ты не единственный адресат детеныша…/ — ответила Нагайна, уютно сворачивая кольца прямо на хозяйской постели. — /Неужели у него еще кто-то появился? / — /Я слышу ревнивые нотки? / — шипяще рассмеялась змея. — /Что он пишет? Прочти мне./ /«Волдя! Черт лысый!       Я понимаю, профессор Снейп меня называет „гриффиндурком“! В конце концов, ему моя мама не просто не дала, но еще и демонстративно вышла замуж за злейшего врага! Но ты-то?! Дамби тебе, что ли, не дал? Из окна я выбраться не могу: там решетки, еще толще, чем дужка замка. Вынести дверь не получается. Пробовал. Вышибить. Теперь вывих руки. Только скажи, что не заметил, что мой почерк изменился! Пролезть в окно для еды или для кошки — тот же результат.       Я не знаю уже, что делать! Хотя… Точно! Пока закругляюсь.       Не скучай. Это ненадолго. Гарри.»/ — /Вот что могло прийти в голову этому детенышу? / — /Не знаю/, — пожала плечами Нагайна. — /Спроси его самого./. — /Как? Если не заметила, сова улетела./ — /Вернется. Он долго без тебя не сможет. А пока начинай писать ответ, если про своих почтальонов забыл./ — /Наги, я тебе говорил, что люблю тебя? / — /Можешь повторять чаще, мне это нравится./

***

      А в это время уставшая сова летела на север Британии, в неприметный городок Коукворт ко второму адресату. «И что это детенышу неймется? Все лето лети туда, лети сюда… а покормить? … Сама чего-нибудь поймай… Я-то поймаю, а сам? На тень похож стал. Такими темпами его и добычей-то не назовешь… так… падаль… А мне все летай и летай. Тот маг хоть уголок для отдыха сделал. И поилка стоит со свежей водой, и печенье лежит, мясо перепадает. Сейчас еще и мышки появились. А главное, вода всегда есть. Не так, как у Хозяина… сам выпил… А второй… скорее всего сразу выгонит…» — горестно вздыхала Хедвиг, рассекая могучими крыльями потоки воздуха.       Для магов до сих пор оставалось загадкой, как почтовая сова могла найти практически любого адресата, если дом, где тот находился, не был защищен антисовиным барьером. Хотя, для справедливости, стоит сказать, что большая часть волшебников и не стремилась понять этот феномен: летают — и это главное… Сейчас вообще маги ничем толком не интересовались. Куда-то пропали составители заклинаний, практикующие чародеи, ликвидаторы проклятий, артефакторы, меналисты, истинные целители… Все больше и больше магов считали, что лучшее — враг хорошего, а для англичанина нет ничего главнее традиций.       Хедвиг пролетала милю за милей, пользуясь своими совиными «дырками в пространстве», что нынешние маги называют «под-пространство для аппарации», а у крылатых почтальонов это «истончение магического пространства, образующие портальные переходы». В принципе, раньше маги тоже ими вовсю пользовались… пока одни не запретили эти знания, а другие не забыли их окончательно. Теперь пользуются… огрызками магии. А раньше… птица горестно ухнула… раньше маги спокойно перемещались в один-два прыжка на разные континенты. Путеводная нить прирожденного почтальона напряжено звенела, подсказывая, что и второй адресат уже близко. Пора идти на посадку.       Как она и предполагала, ее никто не только не ждал, но еще и не обрадовался её визиту. Судя по всему, маг только вышел из помещения с противным резким запахом, сильно действующим на тонкое обоняние совы. А увидев, кто именно в глухую ночь стучит в окно, вообще застонал, пытаясь сделать вид, что никого за стеклом не видит. Но или он что-то для себя решил, или вид совы много чего обещал в случае саботажа, но после долгих безуспешных переглядываний, окно было открыто, письмо отвязано, и даже куда-то срочно налили воду и положили кусок мяса, судя по запаху, живущего своей жизнью в холодильнике уже недели две как. «Они с Хозяином найдут общий язык», — решила Хедвиг, изучая предложенное угощение. — «Еды что у одного, что у другого нет. И не только», — по магу прошелся внимательный оценивающий взгляд. — «Еще один доходяга», — вынесла свой вердикт представительница женского племени, пусть и совиного вида.       Пока сова подкреплялась, профессор развернул полученный пергамент. Первое, что бросалось в глаза: это изменившийся почерк, выученный за четыре года до последней закорючки на буквах. Да даже кляксы стояли практически на одних и тех же местах. Но не в этот раз. «Профессор Снейп,       Вы меня извините, что один недалекий гриффиндурок пишет вам на каникулах. Но реально, больше не к кому обратиться. Вопрос в следующем. Бывают ли какие-нибудь зелья, позволяющие растворить древесину или металл? Задача проста, как апельсин. Есть закрытая снаружи комната с решетками на окнах. Надо из нее выбраться. Способы: перекусить решетку, выбить дверь, расшатать несколько досок — испробованы и результата не принесли. Собственно из-за чего я и рискнул к вам обратиться. Если ничего такого нет, не могли бы вы придумать что-нибудь? Оплату, если справитесь за четыре дня, гарантирую любую, какую выставите. Потом просто не к кому будет предъявлять счет. С уважением, Г. Дж. Поттер.» — И что твоему хозяину на каникулах неймется? — риторически спросил у уставшей совы зельевар. — Нет бы, как все: гулять, бегать, баловаться. На худой конец уроки бы сел учить. Так нет, опять куда-то умудрился вляпаться по самые уши, а добрый вечный профессор Снейп должен его выручать! «Оплату гарантирую»… И почему именно в четыре дня? А не пять или десять?       Сова предсказуемо ничего не ответила, спрятав голову под крыло. — И птица вся в хозяина: такая же наглая и беспринципная… «Тетенька, дайте попить, а то так есть хочется, что переночевать негде».* Ладно, спи. Видимо, совсем тебя Поттер голодом заморил.       Не дождавшись, а точнее, и не ожидая от совы никакой реакции на свои слова, Северус закрыл окно, оставив приоткрытой форточку. Искать для себя чай, кофе или что-то более-менее съедобное не было никаких сил — пришлось, по привычке, довольствоваться подогретой водой, прокручивая в уставшем мозге, чем сможет помочь ребенку. В этом году директор как с ума сошел: заказ шел за заказом. И все под соусом: «Северус, мальчик мой, старость не радость. Это для Всеобщего Блага»… ага… благо-то всеобщее, а вот ингредиенты, почему-то его личные, Северуса. Как время, силы, нервы… И естественно, все абсолютно бесплатно! Ведь это на «общее благо!» А оно только требует, ничего не давая взамен. Вздохнув тяжело, зельевар еле дошел до своей кровати, чтобы уснуть еще на подлете, даже не раздеваясь.       Утром по большому счету ничего не поменялось: продукты в холодильнике не появились, сова так и спала, даже не подумав развеять ночной бред, что ему мог написать сам Поттер. Поставив чайник на огонь, Северус нашел три заплесневевшие чаинки. Помедитировав на них, вспоминая, что из его сухостоя можно без вреда для здоровья пустить на своеобразный травяной настой, который в последнее время так полюбили маги, он все с той же пустой банкой вышел из кухни по направлению к кладовке. Выбрав сушеные листья малины, клубники, чабра, подумал немного и добавил к ним еще и корень женьшеня. Потом зашел в лабораторию, проверил зелья, настаивающиеся на медленном огне, взял ступку для измельчения лекарственных трав и вернулся обратно на кухню, на ходу измельчая взятый сбор. Стоило только мужчине зайти в помещение, как сова сильнее наклонилась к поилке, закрывая ее раскрытыми крыльями, злобно сверкая черными глазами в его сторону. «Это что же надо было сделать с совой, чтобы она ТАК себя вела?» — Я не собираюсь забирать твою поилку, — успокоил он пернатое, заваривая получившуюся смесь кипятком, и беря вчерашнее письмо. «…один недалекий гриффиндурок пишет вам на каникулах… Бывают ли какие-нибудь зелья, позволяющие растворить древесину или металл? Задача проста, как апельсин. Есть закрытая снаружи комната с решетками на окнах. Надо из нее выбраться. Способы: перекусить решетку, выбить дверь, расшатать несколько досок — испробованы и результата не принесли…». — Странно… почерк изменился… Зелья… нет, но сделать… в принципе можно… Вот только надо дней шесть… Хотя… если усовершенствовать настой Беркка… там надо три унции крыльев скарабеев, но если заменить их на крылья золотистой бронзовки… Можно обойтись одной унцией, и сократить стадию настаивания до трех дней с пяти, — перо летало над пергаментом, делая мало кому понятные заметки. — Да, и варить на кислоте. Должно получится.       Допив настой, Северус как раз собирался проверить, что из необходимых компонентов есть в наличие, когда зазвенели сигнальные чары, установленные на доме. — Вечный Гадес! Да что это такое?! Стоит только отлучиться из дома дольше, чем на полчаса, или заняться чем-то своим, как сразу срабатывает сигналка! И ладно бы просто срабатывала! Ложной тревогой. Так нет… через пять минут является Альбус под любым, самым смехотворным предлогом!       Схватив письмо своего студента, он на обратной стороне быстро вывел ответ и отправил обратно сову. Не успел пернатый почтальон скрыться за облаками, как дверь распахнулась, и раздался ненавистный старческий голос: — Северус, мальчик мой. Ты говорил, что тебе для зелья надо всего два дня. Срок уже вышел, а результата все нет. Что у тебя случилось? — Альбус… — устало выдохнул зельевар, — вот скажи честно: я, по-твоему, спать и есть не должен? Ты в курсе, что у меня нет домового эльфа, ровно как и жены? — А это-то тут причем?! — Да притом! — не выдержал Северус, и сорвался на повышенный тон. — Что мне самому приходиться не только готовить, но и ходить за продуктами! Вот скажи, что ты навесил на мой дом, что стоит отлучиться, как ты сразу же приходишь под любым предлогом?! Думаешь, я не помню, что сегодня второй день ТОЛЬКО НАЧАЛСЯ? А ты уже требуешь результата! Да я даже из дома выйти не успел! У меня в холодильнике уже мышь повесилась! Хочешь, чтобы я рядом с ней висел?! — Нет-нет, мальчик мой, ты что-то не так понял, — тут же запричитал господин директор, про себя ругая такого внимательного и непослушного зельевара. — А как мышь может повеситься? У нее же рук нет? — Нет, говоришь? Так зайди, посмотри… Холодильник в твоем полном распоряжении. А я пока схожу все-таки за продуктами. — Но, Северус! Зелье ждать не может… — Это голодный зельевар ждать не может! А твоему зелью еще пять часов настаиваться. Без контакта с любой магией, в том числе с самим зельеваром. Так что я успею не только купить продукты, но и приготовить чего-нибудь. Так ты на мышь смотреть будешь? — Нет-нет, я как-нибудь в другой раз… — Нет, ты что, Альбус! Думаешь, я ее тут вечно держать буду? — и он цепко схватил за руку старика и потащил на кухню.       Открыв дверь, Северус чуть не запихнул директора в холодную камеру, чтобы тот точно не просмотрел грызуна, болтающегося на тонкой веревке, привязанной к верхней решетчатой полке. — Се-се-северус… эт-т-то что такое? — Ты же раньше никогда на зрение не жаловался… Мышь… дохлая… повесившаяся… Достать, показать поближе? — Нет! — взвизгнув, пожилой маг тут же отскочил подальше не только от холодильника, но и от коварного зельевара. — Значит, еще пять часов настаиваться. Я зайду попозже.       Ругнувшись и вспомнив всю родню доставшего его до печенок директора, Северус спустился в лабораторию и поставил основу на зелье для Гарри. Хотя при любом раскладе оно готовилось минимум четыре дня, поскольку только первая стадия занимала двенадцать часов. Поэтому, усмехнувшись вспомная свою шутку с игрушечной мышью в холодильнике, мужчина решил все-таки дойти до магазина, а заодно и приготовить запас еды на несколько дней.       Прогулка вышла неспешной: как бы Северус не любил зелья, но даже он признавал пользу и необходимость не только свежего воздуха, но и нагрузки на мышцы, хотя бы таким способом. Магазин в этом забытом Богом и его заместителями бывшем промышленном городишке был единственный и достаточно далеко от дома профессора: в районе, где раньше жили Эвансы, в том числе и мама его нынешней персональной головной боли. Вот и сейчас, несмотря на то, что лето в самом разгаре, мальчишка рискнул написать ему. — Мерлин! — тихо простонал Северус. — Видимо, когда ты раздавал всем мозги, младший Поттер умчался за снитчем… Вот зачем доводить ситуацию до абсурда?! «четыре дня, потом предъявлять счет будет не к кому!» Не мог раньше написать? Для чего пол ночи выдумывали шифры на разные случаи жизни, если доводить до такого?! «Один недалекий гриффиндурок»… «красный код», высшая опасность.       В магазине народа практически не было. Так, пара старушек, которым дома сидеть было достаточно скучно, а почта в этот день не работала. Вот и выходили «в свет», точнее, в магазин, поговорить, обсуди, посплетничать. Хорошо, что новый завоз был вчера вечером: полки радовали большим выбором различных товаров. Спустя полчаса Северус уже с трудом докатил тележку к кассе, обеспечив продавщицам недельную выручку, а местным сплетницам на это же время пищу для разговоров.       Дойдя до дома налегке, благодаря магии, он усмехнулся, заметив аляповатую мантию непоседливого директора, попавшего в новую ловушку зельевара, как муха в паутину. — Что, господин директор, опять что-то забыли? Я же предупреждал, что уйду в магазин, а ваше зелье будет готово только через пять часов… Нет, надо было мне отдохнуть в парке. Зря я так спешил. — Северус, мальчик мой, что ты такое говоришь?! Мне просто срочно понадобилось зелье от артрита… — Конечно-конечно, Альбус. Только… в уплату… расскажите мне, куда вас послала мадам Помфри за этим зельем? — Никуда, её нет сейчас в замке… — Если вы не заметили, меня сейчас тоже нет в замке. Я — в отпуске! Так что, в Мунго, господин директор, Мунго! — Мальчик мой, но у меня так прихватило спину, что я не смогу даже аппарировать туда! — Ко мне смогли, значит, и туда сможете. Вас там уже заждались! Насколько я помню, по Уставу весь профессорско-педагогический персонал, и директор в том числе, обязаны проходить ежегодный медосмотр в больнице святого Мунго! Причем больница прописана жирным шрифтом. Так что, Альбус, по доброте душевной, я вас могу туда сопроводить. — Нет-нет, мальчик мой. Мне сейчас никак нельзя в больницу. Дай мне лучше зелье, и я пойду к себе. — Пятьдесят галлеонов наличностью предоплата, и зелье будет готово через два дня. — Что?! — директор даже подскочил на месте от такой суммы. — Северус! Что ты такое говоришь?! — Нормальную установленную цену за зелье от артрита, вышедшее из-под руки Мастера Зельеварения. Готовое не держу, а мне еще до приема таких составов дожить надо, что с такой работой находится под большим вопросом. — Северус, у тебя совести нет! — Альбус, иди в Мунго! У меня нет ни совести, ни денег на эти ингредиенты! — и зельевар, пройдя мимо застывшего от такой отповеди директора, демонстративно хлопнул дверью, выводя того из ступора. — Ну, погоди у меня, пожирательское отродье! Ты еще пожалеешь об этом! — погрозил кулаком закрытой двери волшебник и спокойно аппарировал обратно к себе.       А Северус, убедившись, что непрошеный визитер убрал свой старческий скелет подальше от его крыльца, принялся готовить обед и ужин.