***
«Интересно, которое утро подряд я ощущаю себя танцплощадкой фестралов и прочей живности Запретного леса?» — подумал юноша, пытаясь перевернуться на бок. Однако организм, помня ночь, не собирался еще раз занимать данную позицию в пространстве. По его мнению, ничего хорошего его в ней не ожидало. Старшие маги тоже не фонтанировали энергией, мечтая прикинуться хоть бревном у реки, только бы не вставать и не решать очередную кучу проблем. — Марволо… Тишина… — Марволо! — Чего тебе, кошмар, летящий на крыльях ночи? — Не, вот так меня еще никто не оскорблял! — А я не оскорбляю. Я констатирую факт! Так чего тебе? — Давай сбежим куда-нибудь и просто поспим? Тишина разлилась по комнате, окутывая задумавшихся магов. Было похоже, что даже Гарри рассматривал этот вариант со всех сторон, всё больше и больше находя доводов «за» для его исполнения. — Нет, Северус… К сожалению, не получится: сами же звали гоблина. Темпус. О-т, Модред! Уже без десяти одиннадцать! Подъем! — гаркнул последнюю команду Темный лорд во всю мощь своих новых легких. Подкинуло всех: и Гарри на кровати, быстро нашедшего полотенце и умчавшегося в душ; и Северуса, слетевшего с кресла, в котором уснул, наблюдая за пациентом. Да и сам Марволо, кряхтя поднялся с другого кресла. Не успели маги дойти до двери комнаты, чтобы уйти к себе, как дверь в ванную открылась, и оттуда вылетел Гарри в одном полотенце, намотанном поверх бедер. — И где искать хоть какую-то одежду? — Трикси! — Да, гость хозяина? — Подгони что-нибудь из моего гардероба для Гарри. Мы чуть позже сходим в магазин. И принеси сюда сменную одежду для меня и Северуса. Северус, твои три минуты пошли. Волшебники собрались в рекордно короткие сроки, и через пять минут в комнате уже никого не было. Встречу решили провести в ближайшей к каминному залу зеленной гостиной, чтобы не ходить далеко по чужому дому, и не растягивать визит в этот день. — Добрый день, мастер Рикберт, — не успел Марволо и звука издать, как главную роль в предстоящих переговорах взял на себя Северус. — Прошу прощения, что мы не пришли в банк, а вызвали вас сюда, но, по рекомендациям целителя, моему подопечному запрещено покидать дом до выздоровления. А финансы не тот вопрос, решение которого можно долго откладывать. — Ничего, лорд Принц. Всё включено в счет. И так, что вы хотите узнать? — При проведении проверки крови моего подопечного, Гарри Эдварда Коннолли-МакКартана, больше известного магической Британии, как Гарри Поттер, он же Мальчик-который-выжил, мастер Богрод сообщил, что вы управляете счетом, открытым на имя Мальчика-который-выжил. А мой подопечный имеет право им распоряжаться. В связи с чем, нам хотелось бы узнать, так ли это? Гоблин ненадолго задумался, пристально разглядывая названного юношу. О его посещении банка, а точнее о том, чем оно закончилось, слышали все работники. Ещё бы! Беспрецедентные случаи сразу за пятьдесят, сто, десять и триста лет! Мало того, что начал торговаться, так еще и цену сбил! А на закуску превратил в камень, теперь уже бывшего, поверенного и наряд стражи, и ему за это ничего не было! Более того, еще и директор банка сам лично извинялся! Естественно, после такого требовать непременного посещения банка… Не… Рикберту еще жить хотелось. Долго и счастливо. Так что… ничего, он не против немного и пройтись. По каминной сети. К тому же, счет при вызове на дом увеличивается в полтора раза, что было отражено в соглашении между банком и магами. — Для начала мне надо убедиться, что присутствующий здесь мистер Коннолли-МакКартан и есть Мальчик-который-выжил, знаменитый тем, что пережил третье непростительное, выпущенное наследником Гонтом, так же присутствующим здесь, что уже само по себе странно. И так, юноша, вы готовы пройти проверку? — В принципе, готов, мастер Рикберт. Но хотелось бы узнать, как она будет проходить. — Авада кедавра следов не оставляет, однако у Мальчика-который-выжил остался шрам в виде молнии с левой стороны лба. У вас он есть? — Да, — Гарри поднял отросшую челку, показывая побледневшую отметину. — Понятно… Шрам есть, но начал бледнеть. Четырнадцать лет был без изменений, а тут вдруг резко решил прекратить свое существование. Молодой человек, вы не будете против, если я проверю, что этот шрам был вам оставлен именно наследником Гонтом и именно Авадой? Гарри с легким испугом переглянулся с Марволо, но, увидев спокойный кивок, согласился. — Здесь нет ничего сложного и страшного. Гоблин достал два шара, изготовленных из цельного куска горного хрусталя, соединенных тонкой платиновой цепочкой. Звенья ее представляли собой соединенные руны. — Вы, молодой человек, берете вот этот шар и прикладываете к своему шраму, а вы, наследник Гонт, соответственно, этот, и выпускаете немного своей магии. Если эта отметина оставлена именно им, то шары станут одного цвета. Всё ясно? Тогда приступайте. Артефакт мерцал несколько секунд различным цветом, а затем остановились на смеси черного и ярко-зеленого. — Даже так… — удивился Рикберт. — Я всякое предполагал, но не такого… Значит, ваш шрам действительно был оставлен Авадой кедаврой, выпущенной наследником Гонтом. В результате вы, мистер Гарри, стали его незапланированным крестражем. Два месяца назад в результате проведенного ритуала этот кусочек души вернулся к своему хозяину. Теперь наследник Гонт может похвастаться целой душой, как и вы, мистер Гарри, стали обладателем единственной души в своем теле. И ваш шрам в течение месяца — трех тоже исчезнет. Не знаю, обрадует вас эта информация, или нет. Теперь о предмете моего вызова. Поскольку проверку вы прошли, то финансами с это счета распоряжаться вы, теоретически, можете. Практически, вы — несовершеннолетний волшебник. — Извините, мистер Рикберт, но, как сказал мастер Богрот, я признан условно совершеннолетним. — Лорд Принц, вы опекун или воспитатель мистера Коннолли-МакКартана? — Воспитатель, признанный Магией. — В таком случае, денежными операциями, общей суммой до ста галлеонов в месяц, вы, мистер Гарри, можете распоряжаться с устного согласия вашего воспитателя. На всё, что крупнее ста галлеонов и одного кната, вы должны получить письменное разрешение лорда Принца. Пока что вам всё ясно? — Да, мастер Рикберт. — Мастер Рикберт, какой суммой на сегодняшний день располагает мой подопечный? — На данный момент в сейфе четыре миллиона триста семь тысяч шестьсот восемьдесят галлеонов, пятнадцать сиклей и триста восемьдесят два кната. — Простите, мастер Рикберт, а мой воспитатель имеет право брать деньги с моего счета без моего ведома? — Боитесь, мистер Поттер? — Профессор! Мы же уже выяснили, что я не Поттер! — А повадки одинаковые… — Успокойтесь, мистер Гарри. На ваш вопрос ответ: «Нет». Если возникнет такая необходимость, ваш воспитатель обязан оформить письменное заявление, под которым расписываетесь вы, и затем его рассматривает совет гоблинов. Срок ответа — до трёх дней. — Еще вопрос, мастер Рикберт, а откуда вообще взялся этот сейф? — Не мне вам, мистер Гарри, рассказывать о ваших приключениях в конце 81 года. Так вот, оказалось, что не все маги забыли, что такое совесть. Ежегодно на этот счет поступает около трехсот тридцати одной тысячи трехсот галлеонов. Кто по сто галлеонов перечисляет, кто по восемьдесят, кто по тридцать… Бывает дети по галеону перечислят, или по несколько сиклей. А так как никто с него ничего не снимал. Вот и накопилось. Так что делать будете? — В первую очередь, я прошу вас связать сейф, открытый на имя Мальчика-который-выжил с его истинным именем. — Согласен. Пара взмахов когтистой лапы, и на стол легла пара пергаментов. — Мистер Коннолли-МакКартан, ваша подпись здесь и здесь. С этого момента этот сейф привязан непосредственно к вам. — Ещё, мастер Рикберт, свяжите с этим сейфом бездонный кошелек с суммой в сто галлеонов в месяц. — Держите, лорд Принц. — Так… Гарри, читай внимательно. Если согласен, ставь свою подпись. — Какую? — С настоящей фамилией. — А я знаю, какой она должна быть? Тем более, она у меня теперь двойная. — Молодой человек, при двойной фамилии вы можете ставить подпись, связанную с любой из них. Всё равно вы подкрепляете её своей магией. Вот вам чистый пергамент, потренируйтесь. Но рекомендую использовать первую фамилию, как изначально родную. Лорд Принц, пока ваш подопечный тренируется, покажите мне, что вы даете на подпись. Так… запрос на покупку одежды и сопутствующих товаров, в том числе школьных. Триста галлеонов?! Лорд Принц, вы не ошиблись? — Нет, мастер Рикберт. Моему подопечному необходима смена всего. Раз прошлые опекуны этим не занимались… — Хорошо. Согласен. Мистер Гарри, вы определились? — Да, мастер. — Тогда расписывайтесь. Вот здесь, здесь и вот тут напишите: «С назначением и суммой согласен». Дата, подпись. Хорошо. Лорд Принц, это вам кошелек, чтобы постоянно к нам не ходить. Сначала кладете подписанное разрешение, потом забираете означенную сумму. Сейчас в нем лежит триста галлеонов. — Благодарю, мастер Рикберт. А чтобы получить такой кошелек, привязанный к моему сейфу, надо связываться с моим поверенным? — Не обязательно. Могу и я сейчас выдать. Но стоить будет на двадцать пять процентов больше. — Северус, сейчас смысла нет. Ты всё равно опять пойдешь к Блэкам, заодно и к поверенному заглянешь. — Пожалуй, ты прав, Марвло. — В таком случае, господа, если вопросов больше нет, — дождавшись утвердительного кивка старших магов, гоблин продолжил, — то я откланиваюсь. — Извините, мастер Рикберт. У меня есть вопрос. — Слушаю вас, мистер Гарри, — слегка удивился гоблин. — Скажите, мастер, а если я захочу вложить часть этих денег в какое-либо прибыльное предприятие, мне что нужно будет сделать? — Странный вопрос, молодой человек, но я рад, что вы его подняли. Значит, вы не собираетесь только тратить, но хотите еще и приумножить. Это замечательно! В таком случае, вы расписываете, куда, сколько, чего ожидаете. Ваш воспитатель ставит свою резолюцию: согласен или нет. Потом эти бумаги передаете мне. Я представляю их на совет гоблинов, и если мы согласимся, что риск оправдан, ваше решение будет удовлетворено. Вы хотите для таких целей нанять отдельного управляющего? — Я бы предпочел заниматься финансами с одним управляющим, которому могу доверять. Вы меня пока полностью устраиваете. — Спасибо за доверие. Еще какие-то вопросы? — Спасибо, мастер Рикберт. Пока всё. — Что ж, до свидания.***
Распрощавшись с гоблином, маги слегка расслабились. Чтобы не бегать по коридорам, Северус вызвал домовика и отдал ему оставленные управляющим документы. А Марволо, узнав у другого ушастого, что господа хозяева уже поели и заняты своими делами, попросил накрыть поздний завтрак в малой столовой. — Гарри, целитель говорит, что у твоего лечения положительная динамика, однако он боится, что это временный эффект, и может начаться ухудшение. К тому же надо учитывать эту ночь. Поэтому, сегодня посиди еще здесь под присмотром целителя и Нагайны. — А вы? Опять уходите? — Надо, Гарри. Дела. Сам понимаешь, само по себе ничего с места не сдвинется. Ты мне, кстати, еще эссе обещал. Про модернизацию школы. — Помню. Еще и домашнее задание, и таблицы совместимости… — Не фырчи, ёжик. Ученье — свет! — А я — электрик? — Северус, Люциус сказал, что тебя позавчера Минерва искала. Не забудь с этим вопросом разобраться. И учти. Не вернешься к ужину… — Не угрожай! Куда я от детеныша денусь? — Я предупреждаю.***
— Северус… — оклик с непонятной вопросительно — просительной интонацией застал зельевара за застегиванием уличной мантии глубокого черного цвета. Чем она отличалась от домашней, кроме её хозяина, никто не понимал. — Что, Гарри? — Вы же сейчас к Блэкам пойдете? К Сириусу? — И к нему тоже. А что? — А можно мне с вами? Я… по крестному… соскучился. — Гарри, посмотри на меня. Ты уверен? Подумай, и скажи честно, себе в первую очередь. Он для тебя действительно родной человек, или больше надежда на изменение жизни? — Родной человек. — Гарри, — Северус подошел к подростку и слегка взлохматил волосы, наводя уже привычный беспорядок на отросшей шевелюре, — никогда не ври себе. Это очень плохо заканчивается. Сколько раз ты его видел? — Два! — он вырвался из рук старшего мага. — Два раза в сознательной жизни! И что?! — И вот за два раза он стал самым родным человеком? — Да! Вам не понять! — Гарри… — Я хочу его увидеть! И вы не сможете мне помешать! — Сейчас ты сам себе мешаешь! Возьми себя в руки! Успокойся! Иначе целитель тебя закроет надолго. А то и в школу не отпустит. Послушай меня внимательно, Гарри, — Северус с небольшой силой надавил на плечи мальчика, заставляя его сесть в кресло, с которого тот вскочил. — Сейчас Блэк живет не один. Более того, он не распоряжается в своем доме. Тебе надо будет появиться там, с тобой хочет познакомиться твоя… ну, пусть будет, двоюродная тетя. — Кто? Двоюродная тетя? Я уже ничего не понимаю… То я сирота из чулана, никому не нужный, то у меня оказывается куча родственников, которые, вот неожиданность, вдруг про меня вспомнили! Не понятно зачем! — Начнем с того, что в Британии не так и много магов. Около семи тысяч человек вместе с новорожденными детьми. А магических родов, чистокровных, намного меньше. Вот и получается, что маги практически все друг другу приходятся родственниками в разной степени дальности. С Ирландией чуть проще, в том плане, что официально ирландские маги редко пересекались с британцами. Если вспомнишь историю, то поймешь почему. Но, как оказалось, это только официально. Теперь возвращаемся к твоей родословной. Что ты помнишь? Касаемо Поттеров? — Что прадед Джеймса Поттера, Генри Харвин Поттер, является и моим прадедом. Родным, хоть и не официальным. — Вот именно. Родным. Так же Поттеры в середине XVIII веке породнились с Блэками через Менди Рид, жену Арактура Блэка, дочку Кэролайн Рид, в девичестве Поттер. Затем Карлус Поттер, внук Генри Потерра, жениться на Дореи Блэк — младшей сестре Поллукса Блэка — отца Вальбурги. Вот Вальбурга и есть твоя двоюродная тетушка. К сожалению, она уже десять лет как мертва, но её портрет очень хочет с тобой познакомиться. — У меня сейчас голова лопнет от этих хитросплетений! Как она может быть моей двоюродной тетей, если у нас пересечение было еще в XVIII веке?! Ведь я никаким боком к Джеймсу и Карлусу Поттерам не принадлежу! — Не, если хочешь вычислять точное колено родства… — Это ко всем заданиям?! — Тихо-тихо… Это был сарказм. Не задание. В общем, портрет Вальбурги Блэк хочет с тобой познакомиться. И учти, портреты могут жизнь испортить не хуже живых родственников. Но, пока там Уизли всем семейством и Дамблдор, тебе появляться опасно. — Как?! Рон тоже там?! — Гарри подскочил в кресле, даже не обратив внимания, что лбом попал в челюсть своему опекуну и профессору. От узнанных новостей его трясло, как при сильном морозе. Хотя, почему «как»? Температура в комнате резко упала. Кончики волос стали серебристыми. Не то побели так быстро, не то покрылись инеем. В принципе, Северус склонялся ко второму варианту: резкая седина — дело, хоть редко, но встречается, однако начинается с корней волос. В завершение глаза начали принимать уже знакомый серебристый цвет. — И Гермиона, значит… Она всегда приезжала к ним в конце июля и оставалась до отправки в школу. Ну, друзья! И ведь ничего не сказали! Даже полслова! И… и… Значит… «дорогой друг, извини, мама сейчас так много не готовит, поэтому ничего прислать не могу»! Значит, «Гарри, не надо было злить тетю. Сейчас ничего нет». Значит, так, да?! — А ну тихо! Я в своей жизни столько не обнимался, сколько с тобой за эти дни! Магию убрал! Как? Раньше надо было думать и спрашивать «как»! Так… сегодня все задания в сторону, будешь читать о контроле магии. Книги получишь. Тихо. Но юноша всё не мог успокоиться. Понимание, что друзья где-то вместе с крестным, а ему ничего не писали, не вспоминали и даже не собирались, не хотело отпускать и накатывало девятым валом. — За что? Нет, но просто: за что?! — Успокойся… Гарри, успокойся… Я всё понимаю. Тебе сейчас обидно. Эмоции бьют через край. Но постарайся успокоиться. Встретишься в школе с ними, спросишь лично при встрече: что и как. Не забывай: они, как и ты, несовершеннолетние. И если взрослые скажут: «нельзя», значит нельзя. Вам еще везет, что над вами нет главы рода. Вот если он запретит, да еще и подкрепит родовой магией… ослушаться нет ни малейшей возможности. Так что, ты сначала узнай у них, что случилось, а потом обижайся. — Вы думаете, им запретили мне писать? — Всё может быть. — И, находясь в доме, они не могли ни одной конфеты взять?! Не-е-ет… Пусть им кто что хочет запрещает, но я им такого с рук спускать не собираюсь! — Гарри, ты сейчас выдыхаешь, пьешь вот это успокоительное и приступаешь к медитации. А я принесу тебе книги по контролю своей магии. Тем более тебе пятнадцать лет, гормональный взрыв. Характер итак не сахар с сиропом, а сейчас так и вообще может испортиться окончательно. Но самое ужасное, что если сейчас ты не научишься её контролировать, будет плохо. В первую очередь тебе. Книги интересные, и там много практических примеров. Думаю, тебе понравится. Я же пока схожу к Блэку, и потом тебе расскажу, как там твои друзья и крестный. Договорились? — Да. Всё равно выбора нет.***
Кое-как успокоив нервничающего подростка, и переведя его энергию в мирное русло, зельевар отправился в Блэк-хаус. В этот раз в доме темного рода было непривычно тихо: не причитал Кричер, не гремела кастрюлями и сковородками Молли на кухне, не шумел гриппогриф на чердаке, не взрывалось, ломалось, дымилось что-то у близнецов, никто не выше на звук аппарации. — Леди Блэк, вы хоть живы? — Очень остроумно, молодой человек! — недовольно сказала леди, резко открыв занавески портрета. — Леди, хорошо выглядите. Не подскажите, что здесь случилось? — Предатели крови перешли все границы! — вскрикнула нарисованная леди, резко взмахнув веером. — Этот мерзкий ворюга попытался украсть ритуальный набор! — Я знал, конечно, что он с головой не дружит, но не до такой же степени?! — Именно до такой, Северус! Теперь сидит «отдыхает» в казематах. — А учитывая, что туда может зайти только наследник или глава рода, то… — Да-да… — А Сириус где? — В комнате, без сознания. Кричер пытается его отпоить зельями, что были в доме, но пока безрезультатно. — А Уизли и прочие? — Это еще «веселее», — ухмыльнулась Вальбурга. — Эта… мамаша… стараясь отбелить родовой особняк темных магов, попыталась взломать кабинет главы рода. И ладно бы одна! Я понимаю, что на некоторых природа отдыхает… Но это уже никуда не годится! Она же потащила и детей! Шестого своего, седьмую и эту, лохматую грязнокровку. Видимо, решила разом от трех ртов избавится. Кричер переправил их в Мунго, но… сами понимаете… шансов… — Ноль целых, ноль десятых… Соответственно, Артур с близнецами отправились обратно в «Нору». Хорошо, поду посмотрю, что там с Сириусом. И что в нем Гарри нашел?.. — Гарри? В Сириусе? — удивилась мадам. — А подробнее? — Видите ли, леди, ваш непутевый старший сын год назад обещал своему кресному сыну, что тот будет жить с ним, и свалил. Больше они не пересекались. Но ребенок сегодня устрол истерику с почти стихийным выбросом, так хотелось увидеть Сириуса, еле удержал. — Вы обещали, что приведете мальчика, когда здесь никого не будет. — Леди, или я сморю Сириуса, или привожу Гарри. — Северус, я вас прошу, приведите Гарри. И пока я буду разговаривать с мальчиком, вы осмотрите Сириуса. — Мне надо поговорить с целителем Гарри.***
Разговаривать пришлось не только с целителем, но и с Томом. После долгого спора они решили, что действительно такой шанс упускать… недальновидно. И Гарри, оторванный от древних манускриптов, был быстро одет и введен в курс изменившейся реальности. По пути к камину, Северус объяснил своему подопечному, что, несмотря на опасения целителя, сейчас самое лучшее время встретиться с портретом леди Вальбурги, так как в доме отсутствуют все посторонние. — Леди Вальбурга, — Северус слегка придерживал дезориентированного после аппарации подростка за плечо, — позвольте вам представить моего подопечного по велению Магии — Гарри Эдварда Коннолли-МакКартана, крестника Сириуса Блэка, больше известного как Гарри Поттер или Мальчик-который-выжил. Гарри, наученный зельеваром, поклонился, чуть замерев в поклоне, высказывая почтение леди намного старше себя и выше по положению. Вальбурга, наполовину прикрыв лицо веером, внимательно рассматривала юношу, замечая явные следы истощения, подорванного здоровья, клинической смерти, а также артефакта иллюзии. И, похоже, кроме нее никто на последнем факте не заострил своего внимания. Придется это исправлять, пока не стало совсем поздно. — Так-так… Юноша… Значит, Коннолли-МакКартан… Ирландец, — она снова замолчала. — Гарри, позволь представить тебе леди Вальбургу Блэк, маму твоего крестного Сириуса, и твою… дальнюю родственницу. — Даже так, Северус? Не помню у себя родни среди ирландцев, — слегка недовольно поджала губы леди, понимая, что за раскрытие этой тайны ей опять придется чем-то расплачиваться. И чутье её не подвело. — Доступ к книге «Ритуалы крови» Райнхольда Ахима Герстле, и я расскажу вам, каким образом они затесались среди ваших родственников. — Для человека, ссорившегося с моим сыном с одиннадцати лет, вы поразительно много знаете о моей библиотеке… — Так ссорился я только со старшим, леди. — Кричер! Когда молодой мастер осмотрит Сириуса, выдай ему для ознакомления книгу «Ритуалы крови» герра Герстле. — Слушаюсь, хозяюшка! — и уже тише себе под нос: — Ходят тут всякие… грязнокровки… как будто еще не весь благородный дом растащили! — Тихо! Вернись к Сириусу! Итак, Северус, я вас слушаю. Пришлось зельевару очередной раз рассказывать о смешении крови Поттеров, Блэков, Коннолли и МакКартан. Убедившись, что Гарри и Вальбурга нашли общий язык, и их общение не грозит глобальной перестройкой этого городского особняка, он ушел наверх выполнять данное ранее обещание. Увиденное не понравилось магистру ядов и противоядий от слова «совсем». Бледный, чуть ли не до синюшного цвета, осунувшийся, косматый, но хоть бритый, почему-то про себя отметил Северус, одетый в темно-бордовую пижаму, только подчеркивающую ужасный вид, давний недруг вызывал только недоумение и жалость. Старый домовик, хоть так и не признал в нем своего хозяина, но кровь рода чувствовал, и старался хоть как-то выправить ситуацию зельями. Но что может сделать один домовик старого, почти умершего рода, который не поддерживался ритуалами уже больше пятнадцати лет? Практически ничего. Только ругаться про себя. Юноша, что сейчас разговаривал в холле с его хозяйкой, чувствовался слабо. Кровь есть. Но… или мало, или скрыта, почему домовик её почти не видел. Диагностические заклинания ложились одно на другое, а волшебное перо четко фиксировало все получаемые данные. Через десять минут диагностика была закончена. Но идти к леди с результатами было банально страшно. Однако деваться некуда. Как говорил Долохов: «назвался груздем, полезай в кузов». В холле же всё были мирно, чинно, благородно. Гарри принес с кухни стул и внимательно слушал свою, пусть будет, двоюродную тетю. Заметив Северуса на лестнице, Вальбурга замолчала, пытаясь угадать результат, но Принц — он Принц и есть, хоть и Снейп. — Северус, что скажите? Какой вердикт? — Простите, леди, но, думаю, вам стоит самой взглянуть. А потом я объясню, если что-то останется непонятным, — и он развернул свиток так, чтобы было видно только портрету. — Северус, — Гарри чуть-чуть дернул своего воспитателя за рукав мантии, привлекая внимание, — а можно я проведаю крестного, раз уж здесь оказался? Ну, пожалуйста! — Сейчас леди Блэк дочитает, и решит: безопасно ли для тебя эта встреча. Спустя время, которое потребовалось портрету прочитать результаты три раза, поскольку в её нарисованной голове никак не могли уложиться сухие строчки колдомедицинского отчета, она печально взглянула на зельевара. — Точно ничего нельзя поделать? Северус! Молю!!! — К сожалению, леди, — он виновато опустил голову. — В данном случае, уже ничего. Если бы он обратился в Мунго сразу после Азкабана… года два-три у него было бы. А так… — Что ж… значит, план «Б». Кричер! — Да, хозяюшка? — Проводи молодых людей в гостевой ритуальный зал и выдай всё необходимое. — Что вы задумали? — Спасать род! И пару мальчишек, может быть. Судя по этим результатам, Сириус уже не жилец, как бы мне не было горько от этих слов. Он последний кровный Блэк. Нарцисса, Белла и Андромеда не в счет. Драко — Малфой, хоть и характером в Блэков. Да и других наследников там не ожидается. Белль с мозгами еще в школе перестала дружить, и вместо своего мужа чужого мужика всё норовит ублажить, но с этим пусть её муж разбирается, если он мужик с… — Леди! Тут ребенок ещё, в конце концов! — Прости-прости, нежная фиалка, я забыла. Так вот, возвращаясь к нашим фестралам. Поскольку Гарри — магический крестник, то есть вероятность около пятидесяти процентов, что родовая магия Блэков его примет. Добавим, что хоть Коннолли, что МакКартаны светлыми никогда не были, как и Поттеры. Получаем уже вероятность в семьдесят пять процентов. Но! Принц! Вы когда собирались снять с парня артефакт иллюзии? Хотите, чтобы он совсем с этой личиной сжился? Еще год, и ничего вернуть обратно будет невозможно! — и, увидев замешательство на лице зельевара, тихо выругалась. — Цепочка на щиколотке. Левой! Подожди. Если так хочет увидеть крестного, пусть идет сейчас, но только вдвоем! Затем, пойдете за Кричером. Вы ограничители снимать думали? А зелья из крови выводить? — Думали, когда целитель разрешит. — Идиоты! Значит, в ритуальном зале сначала проведете ритуал очищения. Полный. Надеюсь, декан самого благородного факультета, рассказывать, что делать, не надо? — Нет, леди. Но это чужой алтарь! — Идиот, и это не лечится! Я же сказала: гостевой зал! Это должно снять ограничители и проклятья, разрушить зелья. Затем проведете ритуал определения. Насколько я поняла, род Поттеров Гарри пока принять не может, Коннолли вместе с МакКартанами еще до рождения ребенка отказали ему в поддержке родовой магией, еще одни дебилы. Но из родов выгнать не смогли. Так что, магия Блэков, должна отозваться. Как бы Северус ни хотел не показывать ребенку это страшное зрелище, в которое превратился Сириус, но пришлось идти на второй этаж, слегка придерживая его на темных ступеньках. Гарри не один раз представлял их встречу, но к жестокой реальности оказался не готов. Едва он переступил порог, в глаза тут же бросились ярко-красные обои, обклеенные магловскими плакатами с практически раздетыми девушками. Их было настолько много, что цвет лица подростка, не так давно вступившего в неравный бой со своей гормональной системой, мгновенно сравнялся с оттенком обоев. А ноги перестали слушаться и двигаться. Идущий следом профессор совсем не собирался застревать на пороге комнаты, и чуть подтолкнул замершего юношу в сторону огромной кровати под таким же красным балдахином. И уж тем более, где было заметить ошарашенному подростку, что на этом ужасе психиатра, кто-то лежит. — Сириус! — воскликнул Гарри, подбегая к кровати и хватая синюшнюю руку. — Я так по тебе скучал! — Джей-Джей… Это ты? Гарри потрясенно замер. Ожидание сказки очередной раз разбилось о правду. С худого лица на него смотрели впалые, некогда синие глаза… «маньяка» — почему-то подумалось мальчику. Ни Гарри, ни Северус не успели среагировать, как Сириус метнулся и схватил крестника, сильно прижимая к себе. — Джей-Джей, ты чего такой мелкий? Щуплый? Ты же знаешь, я не люблю костлявых! Что ты с собой сделал?! Говорил тебе: не надо жениться! Всё зло от баб! Но теперь всё будет замечательно! Ты только мой!!! — Сев… Север… Северус!!! — Гарри, ощущая волну паники, пытался вырваться из цепких рук крестного, но тот держал крепко, одновременно пытаясь не то еще сильнее прижать к себе, но то пощупать схваченное тело. — Ступерфай! — немного хрипло, но всё-таки раздалось от двери. — Гарри, быстро подойди ко мне. — Что? — он, не отрываясь, смотрел на лежащего мужчину и не понимал… ничего не понимал… даже боялся начать что-то понимать, чтобы картина мира окончательно не рухнула куда-то далеко в район магловской подземки. — Гарри, успокойся. Я ведь предупреждал, что Блэк еще более неадекватный, чем был раньше. Теперь ты видишь, что тебе никто не врал. А сейчас ты спокойно выходишь из комнаты, закрываешь дверь с той стороны и идешь с Кричером пить теплый чай. Кричер, надеюсь, пока я буду чистить и вставлять обратно мозги последнему Блэку, ты сможешь успокоить ребенка чаем с чем-нибудь съедобным? — Если хозяйка разрешит, — буркнул домовой, однако уводя находящегося в ступоре мальчика. — Так, Блэк! Фините Инкантатем. Инкарцерус. Вот теперь поговорим, блохастый! — Северус трансфигурировал себе стул. — Ты что творишь, доха облезлая?! Тебе кто дал право лапать своего крестника?! Ребенка! Я знал, что ты и мозг — вещи не совместимые, но я даже представить не мог, что ты себе такое позволишь! — Джей! — Его здесь нет! Ты почему род не принял? — Нюниус?! А ты что тут делаешь?! — Тебя спасать пришел, по просьбе твоей матери. Но поздно уже! И так мозгов не было, так еще и Аврорат, пренебрежение крестником, проклятье Петтигрю, Азкабан, дементоры и почти свершившийся поцелуй, куча лишних зелий. Не хочу тебя растраивать, но всё это вместе привело к самым плохим последствиям. — Нюниус, что такое говоришь?! Где Джей? Что ты с ним сделал?! Так и не смог простить, что он увел «твою» Лили? Что?! Куда ты дел моего щеночка?! — Твоего «щеночка», которого ты сейчас чуть не разложил здесь явно не с целью спокойного отдыха, сейчас твой домовик отпаивает чаем. А ты вспомни, что кроме твоего «щеночка» у тебя больше никого нет! И уже не будет! Решил перед смертью Предателем крови заделаться?! — Что?! Какой смертью?! — бешено вращающие глаза на неподвижном теле… Кажется сегодня и такой закостенелый человек, как Снейп, не сможет уснуть без своих же зелий. — Обычной, Блэк. — Ты меня отравишь?! — Ты сам себя отравил… и предал… — тихо сказал Северус. У него уже не осталось сил на выяснение отношений. Хотелось вернуться обратно в Малфой-мэнор, лечь и укрыться одеялом с головой. Как в детстве. И послать всё… в пеший эротический. Только карту забрать, чтоб не возвращались подольше. — Сколько?! — Кто ж тебя знает? День, два, неделя, месяц… Зелья я оставлю. Как давать Кричер знает. А остальное… я не некромаг. — Гарри… он… он… — Нам пора. Прости, Сириус. Я постараюсь завтра прийти. Но уже без твоего крестника. После такого… я его близко к тебе не подпущу! — Ты?! А по какому праву? Я его крестный! Я решаю! Где Дамблдор?! — Прощай. Гарри нашелся в малой столовой, одиноко сидящим за достаточно большим, чтобы почувствовать себя одиноко, столом с большой керамической кружкой. По комнате плыл еле ощутимый терпкий аромат пряностей и апельсина. — Мистер Гарри не мог больше пить чай, но и никак не успокаивался, и Кричер заварил виноградный сок со специями, — тихо проскрипел домовик. — Спасибо, Кричер. Ты должен был нас отвести…