Привет из Аутбэка

Maybe I don't know, How many people are starving, In this world long gone.

В Аутбэке красивые закаты. В вечернем небе можно найти любой цвет. Солнце окрашивает облака в зеленый, а горизонт светится розовым, почти красным. Мако любит сидеть на крыше одного из покосившихся домов, некогда бывших загородными виллами жителей Австралии, и читать старую, еще довоенную литературу. Вот и сейчас он, свесив ноги с растрескавшейся черепицы, листает пожелтевшие страницы антиутопического романа. Удивительно, сколько в Руттледже желания просто созерцать, учитывая его жестокость и наплевательское отношение к чужой жизни. Он, не напрягаясь, может сломать неприятелю шею одной своей мощной рукой, просто сомкнув пальцы на позвонках. Без особого, впрочем, удовольствия, но он может. И он делает так, когда возникает необходимость. А его привычное оружие вообще не дает врагам умереть быстро и безболезненно — металломет, извергающий из себя куски железного мусора, плотно входящего в человеческую плоть, заставляя людей медленно истекать кровью, и цепной крюк, которым Мако хватает их, чтобы через мгновение притянуть к себе и размозжить кулаком лицо. И все же, в душе Руттледж немного романтик. Идея путешествовать с тщедушным Джейми, в янтарных глазах которого горит вся Австралия, показалась ему интересной. И в какой-то степени выгодной. Солнце ушло за горизонт, для чтения стало недостаточно света, Мако загнул уголок страницы и закрыл книгу, ожидая, пока на небосводе появятся первые звезды. Признаться, он испытал умиротворение, когда убил две дюжины «Стервятников» две недели назад. Он сам когда-то был «Стервятником», но ушел из банды еще до появления в ней Джеймисона Фокса. Кто-то сказал бы, что Мако просто стал слишком стар для такого дерьма — на момент выхода из банды ему было сорок пять, сейчас сорок семь — но на самом деле Руттледжу просто осточертели идиоты-напарники, умеющие только пить, трахаться и грабить. Не то что бы в банде Мако занимался чем-то другим, но такая жизнь ему надоела. А что может делать одинокий человек на выжженных радиацией австралийских пустошах? В целом, то же самое, что и «Стервятники». Просто Руттледж залег на дно. Появилось время на закат, звезды и чтение. Тихий мат и шум падающей на землю черепицы донесся сзади. Мако сел вполоборота. Джеймисон забрался на крышу, стараясь не уронить свой мешок, который стал раза в три больше по размерам. — Пятак, я все нашел, — сообщил он, присаживаясь рядом. — Завтра сбагрим весь этот металлолом, купим запчасти для твоего чоппера и сможем выдвигаться. — Куда? — Для начала — в Сидней. Там как-то пооживленней, чем в сраном Аутбэке. На продаже хабара с омнии много денег не поднимешь, а там… Джейми замолчал, мечтательно смотря вдаль, на потемневший горизонт. — А что там? — А там есть, где взять денег. Побудем Робинами Гудами — возьмем у богатых и отдадим бедным, то есть, самим себе. Фокс рассмеялся, золотой зуб, который он вставил себе вместо выбитого Джонни, сверкнул в полумраке. Две недели назад он потратил последние деньги на этот зуб. В самом же деле, не ходить с дырой во рту. — Я предпочел бы не убивать безоружных, если есть другой выход, — в Мако проснулся миротворец. — Так и не нужно убивать. Пара взрывов там, несколько здесь — и люди сами отдадут тебе все, что скажешь, лишь бы не видеть наши аутбэкские морды у себя дома. Руттледж издал звук, похожи на тяжелый вздох и хрюкание одновременно. Они были знакомы уже две недели, но знали друг о друге катастрофически мало. Мако предпочитал молчать, что поначалу очень бесило разговорчивого Джеймисона, но постепенно он привык. Руттледж тоже не выносил балабола-Фокса, но потом понял, что иногда безумный подрывник говорит дельные и даже философские вещи. — Почему ты не снимаешь свою маску? — спросил вдруг Джанкрэт, опершись на руки. Мако носит ее, потому что так проще скрывать эмоции. Снаружи он — неприступная гора мышц, машина для убийств, ходячий апокалипсис. Внутри — он тот, кто есть на самом деле. И никто никогда этого не узнает. — Отвали, Джанкрэт. Фокс обиженно надул губы и уставился на звезды. Когда-нибудь Руттледжу придется снять перед ним маску, если он начнет доверять Джейми стопроцентно. Когда-нибудь, когда Фокс сам попросит. Фокс не попросит. Потому что за его безумным горящим взглядом, за его приземленными речами, полными нецензурщины, за истерическим смехом и манией разрушать тоже кроется Душа. Душа, которая жаждет вырваться из душной песчаной клетки Аутбэка. — Что читаешь? — Брэдбэри, «451 градус по Фаренгейту». — Тебе пиздеца в жизни не хватает, ты решил еще об этом почитать? Мако удивленно посмотрел на Джеймисона. Конечно, за маской не было видно приподнятой брови, но Джейми знал, что Мако смотрит именно удивленно — Фокс не похож на человека, увлекающегося литературой. Скорее он похож на того, кто в жизни не брал книгу в руки. Впрочем, Руттледж тоже не похож на читающего человека, и в этом они похожи. — Мне редко удается достать книги, так что выбирать не приходится, — Родхог посмотрел на обложку. — У нас почти все, как в книге. Огонь и отсутствие книг. — А я бы был одним из тех, кого в книге зовут «пожарными», — хмыкнул Джанкрэт. — только горели бы не книги, а весь этот чертов мир. Мако поражали наклонности Джеймисона. Взрывы — это слишком шумно, но Фокс радовался как ребенок, когда рядом что-то полыхало и рушилось. Руттледж не спрашивал, но полагал, что на его психику так повлиял взрыв омнии. Кровь и пламя. Радиационный фон. Инферно во плоти. — Тебе иногда стоит на мгновение остановиться и посмотреть вокруг. На звезды, например. — Они давно мертвы, Пятак, — Джейми все же поднял взгляд на небо. — Как и многие, кого я знал. До нас доходит только свет холодных звезд, а люди остались лишь в воспоминаниях. И я не хочу вспоминать. — Это не отменяет того, что звездное небо — красиво, а те, кого ты потерял, когда-то были тебе дороги. Не стоит этого забывать, иначе потеряешь самого себя. Фокс усмехнулся. — А ты мыслитель, Свин. Мне нравится. Они еще долго смотрели на небо, не проронив ни звука, а потом спустились вниз, в дом, где устроили себе временное убежище. Следующим утром они пришли на стихийно возникший рынок в самом сердце Аутбэка, где еще теплилась жизнь. Джанкрэт быстро развернул свою лавочку по продаже полезных и не очень железок. — Единственное хорошее, что осталось от омников — это их запчасти, они неплохо заходят, — сплюнул на землю Фокс. Мако стоял недвижимой скалой рядом с лавочкой, играя роль телохранителя и охранника товаров. Ему пришлось признать, что из Джеймисона выходит отличный торгаш — таких лозунгов, какие на ходу придумывал Джейми, он еще не слышал. Люди подходили посмотреть на железки, некоторые из них ушли быстро, некоторые пришлось впарить путем беззастенчивого вранья, но через два часа непрерывной торговли с лотка ушла большая часть товара. Джейми решил сделать перерыв и достал из своего мешка помятую пачку «Camel», которая была такой же старой, как книги Мако. Джейми прикурил и потом долго смотрел на пламя бензиновой зажигалки. Он так же замирал перед кострами, которые они разводили, чтобы согреться в холодных пустошах по ночам. — Ну что, Пятак, хватит вот этого для твоего мотоцикла? — подрывник помахал в воздухе солидной пачкой купюр, которая, конечно, была ничтожно мала для жизни в каком-либо цивилизованном месте. — Двигатель починим, — успокоил Руттледж. — И даже на припасы немного останется. — Отлично, отлично, от…отъебись от моего товара, слышь! — Джеймисон зажал сигарету в зубах и круто развернулся к воришке, решившему спереть оставшийся хабар, пока Джанкрэт и Родхог отвлеклись. Ворюга испуганно вылупился на Фокса, схватил одну из железок и дал деру. Джейми, не вынимая сигареты из зубов, рванул за ним, и всего через каких-то тридцать метров догнал его, повалив на песок. Джеймисон умел бегать. Если бы не умел, был бы давно мертв. — Урод, мама в детстве не говорила тебе, что воровать — нехорошо?! — подрывник потушил окурок о щеку воришки, и тот отчаянно завопил, задергавшись под худым телом Джейми. И всем было плевать. Всем было бы плевать, если бы Джейми прямо сейчас затолкал мину в задницу этому человеку и выдернул чеку. Может показаться, что в Аутбэке живут без правил, но нет, правила есть, и самое главное одно: не лезь не в свое дело. — Вот грабить — это благородно, — продолжал Фокс, отнимая свой товар и в придачу худенький бумажник воришки. — Пфе, десять баксов. Ну ты и жлоб. Проваливай. Получив разрешение уйти живым, воришка, немедля ускакал с рынка, держась за обожжённую щеку. — Джейми Фокс! — женский голосок, немного приторный, послышался со стороны лавки. Джеймисон обернулся. — Детка, я Джанкрэт, — усмехнулся он, направляясь назад. Мако стоял молча, с легким интересом наблюдая за сценой. — Это для бандитов и прочего дерьма ты Джанкрэт. Для меня ты Джейми. — Лейла, ты портишь мою репутацию перед напарником, — наигранно возмутился Фокс. — Напарником? — Лейла посмотрела на Родхога с легким недоверием. — С каких это пор Джеймисон Фокс работает с напарником? — С тех пор, как за жопу Джеймисона Фокса назначена круглая сумма, детка, — Джейми потянулся поцеловать проститутку, но та отшатнулась, достала скомканный носовой платок, смочила его слюной и принялась оттирать сажу с его носа. Джанкрэт фыркал и морщился, но стоял смирно, и Мако этому удивлялся: за две недели он успел понять, что Фокс не из тех, кто любит, когда к нему прикасаются без его желания. А еще забавен тот факт, что Джанкрэт старается как можно чаще называть Родхога напарником. Вообще-то он нанимался в телохранители, а попытка Джейми привязать Мако к себе словом «напарник», скорее всего, связана с тем, что телохранителю доверяют только жизнь, а хорошему напарнику — еще и мысли. Нужно ли это Руттледжу? Не очень. — Я слышала, ты показал Джонни и его ублюдкам их место? — закончив оттирать лицо Фокса, спросила Лейла. — Ага, их место на дне могилы. Только это не я показал, а Пятак. Я бы там отсосал за обе щеки, если бы не он. Лейла вскинула бровь. — Пятак, имя-то у тебя есть? — Мако. — Очень приятно, Лейла Карамелька. Эти уроды, что пытаются залезть мне в трусы, зовут меня так, но лучше просто Лейла. Или пятьдесят долларов вперед. Руттледж хмыкнул простоте Лейлы. — И какие у вас планы на ближайшее будущее? — продолжила разговор проститутка. — Через пару дней уезжаем, и я надеюсь, навсегда, — восхищенно поделился Джейми. — Сначала в Сидней, а потом, когда накопим денег, дернем через континент! На лице Лейлы быстро сменились разные эмоции: непонимание, удивление, обида, злость, ревность. А потом все пришло в норму. — Ммм, здорово, что этот твой план наконец перестал быть просто словами, — девушка выдавила из себя улыбку. — Ну так, может, заскочите ко мне? Выпьем, поболтаем. Все-таки, может, последний раз тебя вижу, Джейми Фокс. Скидку сделаю… — А ты все о деньгах, — усмехнулся Джеймисон. — Деньги — это ничто, бумажки какие-то. В этой жизни нужно ценить другие вещи, мне Пятак посоветовал… Но мы зайдем. Наверное. Зайдем ведь? — подрывник обернулся к напарнику, и тот даже не сразу понял, что у него спрашивают разрешения. — Как скажешь. — Ну вот и отлично, Лейла! Ты же нас накормишь? Жрать хочу — умираю… Дом у Лейлы был маленький, но уютный, не чета привычным Мако и Джейми заброшенным полуразвалившимся зданиям. Таков уж уклад жизни в Аутбэке: бандиты, наркоторговцы и проститутки получают больше денег, только вот жизни шлюхи редко кто угрожает. Джеймисон давно не ел мяса. И пусть то, что приготовила Лейла, было жестким и резиновым (не из-за ее навыков готовки, а из-за качества изначального продукта), он все равно был рад. Мако не ел — не хотел снимать маску. И от выпивки тоже отказался, решив вечером снова почитать, а это лучше делать на трезвую голову. — После Сиднея куда? — спросила Лейла. — А куда первый самолет полетит. Хоть в Британию, хоть в Корею! — едва дожевав, ответил Джейми. Мако вдруг подумал, что слабо видит Фокса в обыденной жизни. Вот он сидит за столом, ужинает, рядом с ним — проститутка (но можно на мгновение представить ее любящей женой). И нет, все равно что-то не то. Руттледж так уже привык к Джанкрэту, подрывающему все на своем пути, что эти семейные сопли никак не стыкуются в его разуме с Фоксом. — Уведу у тебя друга ненадолго? — улыбаясь, спрашивает Лейла у Руттледжа и тянет Джейми за руку в сторону спальни. — Угу, — мычит из-под маски Мако и достает недочитанную книгу. Хотя бы сегодня он отдохнет от балабольства напарника. Позже, направляясь в комнату, которую ему определили спальней, Руттледж становится невольным слушателем диалога: — Возьми меня с собой в Сидней, прошу тебя. Я не могу больше здесь жить. — Я не могу. Чоппер нас двоих-то с трудом довезет, а ты, честно говоря, будешь нам обузой… Всхлип. Шлепок. Лейла вылетает из комнаты, едва не шандарахнув дверью замеревшего на месте Мако. Следом выходит Джеймисон, его щека — красная от удара. — Что смотришь, Пятак? Женщины — они такие… — Мы могли бы ее взять, и ты это знаешь. — Знаю. Но не хочу. Зачем она мне там? — Фокс поднимает взгляд и выдыхает. — Еще одно напоминание о прошлой жизни. Я ее знаю, она ведь привяжется, как банный лист. И все. Никуда не денешься. Женщины… — Что-то подсказывает мне, что за время вашего знакомства, она многое для тебя сделала. В том числе, чтобы спасти твою шкуру. — И это ее проблема. Ну как можно полюбить такого, как я? Как вообще в мире, в котором мы живем, можно любить?.. Бедная девчонка. Жизнь ее, конечно, сильно потрепала… «Она тебя и не любит», — подумал Мако. — «Она еще расчетливее тебя, но, как говорится, quid pro quo*, мог бы и вытащить ее из дерьма, раз у тебя появилась возможность». Через несколько дней до Джеймисона дойдут вести, что Лейлу зарезали в кабаке другие проститутки.