Всего три дня нас

PОV Миша. - Как давно этот придурок тебя донимает? - раздался тихий шепот, разрезающий вселенскую тишину, в коей было слышно, разве что, биение сердца светловолосого. Я догадываюсь, почему его пульс катастрофически быстр, а вены слегка дрожат под каждым тяжелым ударом, но не буду говорить. Зачем? Ухмылка на моём лице лишь увеличилась, принимая не человеческий облик, словно одинокий дикий волк, долго желавший свою добычу, её получил. Как давно он донимает меня и портит жизнь, что и так давно спустилась под ярый наклон социальной лестницы? С самого рождения, вероятно, поскольку наши родители были и есть близкие друзья, потому волей не волей общаемся, хотя то, что происходит, язык не поворачивается назвать хоть малейшим общением. Шло время, мы, естественно росли и шли наверх, вернее он - вверх, а я замыкался в себе, даже будучи подростковом возрасте, начав резать тело, оставляя жгущие шрамы, по которым приятно проводить вечно холодной рукой, морозя все кости до самых мурашек. Сначала унижал и рвал рисунки, в кои было вложено больше смысла, чем в человеческую жизнь. Ему, по самым верным меркам, стали наскучивать вечно грустные шоколадные глаза, а за этим следовало, что раскрашивать моё тело - словно наркотик или холст, лишь вместо приятных на ощупь кистей были кулаки, а рисунками синяки. Из воспоминаний, тяготивших все сознание, буквально с головы до ног, вывели щелчки пальцев и бархатный голос друга, кой был в явном оцепенении, что выражали приподнятое брови и удивленный взгляд. - Эй! Ты в каких облаках витаешь? - голубоглазый наклонился к моему лицу и посмотрел в глаза, вздохнув. Зрительный контакт, от которого мурашки бегали по худощавому телу, продолжался тяготенно долго, – Ты так и не ответил, - шепчет в ухо, опаляя его горячим дыханием. - Можно я не буду отвечать? – отводя взгляд, промямлил я, складывая руки на груди и утыкаясь взглядом в безжизненную травинку, что лежала, вырванная с корнем на сырой, холодной земле, отживая последние минуты. Даня приобнял меня за талию, опустив голову, неприятно, знаю. Ты из кожи вон лезешь, чтобы... трюизм. Ты просто отсталый, что волнуют чужие проблемы, когда своих по сонную артерию. Руки. Большие, фантастически нежные и крышесносно тёплые, невероятно, но можно растаять, просидев в объятиях чуть дольше, словно весенний снег. - Идти можешь? – юноша медленно, себя за фактически каждым ростиком под ступами, повёл меня к ближайшей скамейке, усадил, а сам присел рядом, наровясь прижать к себе. - Говорю же, – немного отстраняюсь от Дани, хмыкнув и посмотрев в чистое небо, что переливалось отблеском румянца облаков, – я привык. Голубоглазый опустил руки и присел передо мной на корточки, смотря прожигающим до самого развевающегося на ветру пепла, взглядом. Я начал медленно, будто выискивая, за что цепиться, оглядываться по сторонам, дабы не выгореть от глаз Дани. - Если что-то заболит только скажи, - на выдохе произнес он, встав и пойдя в сторону школы. Немного посидев на продрогшей скамье и считая падающие багряные листья, которые безжалостно впутывались в волосы, я опомнился и побежал за Даней с волшебной улыбкой и таким же настроением. PОV Саша. Я медленно шёл в сторону школы. Не стоило призноваться, как по мне, это лишнее. - Нет, пожалуйста, не рви, - шептал Миша, на уголках глаз которого собиралась соленая влага, что должна была прочеть по тонким ключицам, а белоснежная, идеально выглаженная рубашка, высушила слезу до попадания на кожу. Не реагировал на его просьбы. Лишь зло истерично смеялся, если бы я мог остановиться, то всё было бы, вероятнее всего, по-другому. Всё это я делал лишь ради устрашения сверстников, боясь признать своей слабости, что больно покалывала в сердце. Но вскоре я сам не заметил, как стал страшным монстром с дикой улыбкой и бешенными огоньками в глазах, перелювающимися легкими бликами, в глазах девятилетнего брюнета, пальцы коего с надеждой и трепетом вырисовывали каждый контур подобных экспозиций. Его усты окрашивала улыбка, а к стене прикреплен лист малого размера. Дойдя до школы, я наткнулся на новенького, что, к слову, меня сразу же позабавило. Неплохой парень с притягательный бархатным голосом и яркой душой. Он, по всем здравым предположениям направлялся к библиотеке, тихо, но при том не менее гордо ступая на землю легкими светлыми кедами. Быстрым шагом направляюсь за ним, догнав и положил руку на плечо, громко усмехнувшись. Игра, Даня? Я принимаю правила, коли настаиваешь. - Чего тебе? - спросил Даниил и кинул в мою сторону леденящий и душу, и нервную систему взгляд. - Не лезь к Мише, он мой, – прошипел сквозь зубы, оскалившись, подобно кошке, мусорной, к слову. - Он не. Врешь, - властно отрезал Даня и со всей силы попал тонкими пальцами прямо по недавно запёкшемуся шраму на животе.