Диссонанс

      — Чай, кофе? — деловито спросила девушка, доставая чашки из кухонного шкафчика. Аму, конечно, не сомневалась, что Икуто справился бы сам, однако на правах хозяйки все же взяла это на себя.       — Чай, — мгновенно отозвался Тсукиеми, усевшийся на прежнее место. Парень, решивший сделать свое пребывание в ее доме более эффективным, принялся писать краткие заметки-объяснения в распечатках с пройденными темами и задачами, которые Хинамори пропустила за последнее время. Казалось, сама Аму даже в руки их не брала, но все же имелся крохотный шанс, что его труды не будут напрасны.       — Кофе, пожалуйста, — робко произнес Тадасе. Аму пригласила его в гости совершенно неожиданно, чем застала врасплох. Не успел классный руководитель все для себя решить и придумать причину для отказа, как был втянут за руку в помещение и усажен на круглый мягкий пуфик.       Хинамори, конечно, предложила бы гостю что-то другое, однако у бабушки, долгие годы жившей в одиночку, наблюдался дефицит стульев, как, впрочем, и еще некоторых предметов быта.       Девушка перерыла несколько шкафчиков прежде, чем нашла банку с ароматными молотыми зернами. Еще минут пять потребовалось на поиск сахара. С момента переезда прошло не так много времени, да и на кухне обычно хозяйничала бабушка.       — Вы часто так собираетесь? — осторожно спросил Хотори, переводя взгляд с Тсукиеми на Хинамори.       — Хотите с нами? — одарив учителя лукавым взглядом, уточнила девушка. Секундой позже с победным выражением лица Аму извлекла из шкафчика имбирное печенье. — В первый раз, на самом деле. Он принес мою сумку.       Хинамори поставила печенье и чашки с чаем и кофе перед гостями. Сама же отправилась на поиски стула. В итоге через пару минут он прикатила старчески скрипящее компьютерное кресло. Оно было куплено еще тогда, когда Хинамори пошла в среднюю школу. Садиться на него было страшно, потому обычно девушка просто кидала на него сумку или какие-то вещи.       — Давайте поиграем? Не слишком-то весело пить чай в тишине.       — Во что? — поинтересовался Хотори. После их первой встречи стало ясно, что Аму нечасто идет на контакт с людьми. Казалось, ей проще отгородиться от всего мира и никому не верить, рассчитывать только на свои силы. Но сегодня девушка отчего-то была гостеприимна и расположена к общению.       — Если только недолго, — ответил Тсукиеми, посмотрев на часы. С момента его прихода, как оказалось, прошло немало времени. На вечер еще имелись неотложные планы.       — Я вас сильно не задержу, — Аму улыбнулась своим мыслям. — Вопрос-ответ. Все просто. Каждый задаст по одному вопросу. Нужно честно ответить, даже если очень не хочется.       — Хорошо, — сразу же согласился Тадасе. В этой игре он видел возможность понять своих, пожалуй, самых интересных учеников.       — Кто первый? — девушка рассеяно мешала ложкой сахар. Сама она не рвалась начинать эту игру.       — Я начну, — на секунду приподнял руку Икуто. Он колебался. Понимал, что собирался спросить о чем-то слишком личном, но другой возможности могло не быть. Хинамори сама назвала правила и, соответственно, должна их соблюдать.       — К кому вопрос? — хитро сощурившись, спросил Хотори. От классного руководителя не укрылось то, что Тсукиеми начал, нервничая, теребить угол тетради и бросать на девушку быстрые взгляды. Все было абсолютно очевидно. Даже мило.       — Аму… Почему ты не ладишь с отцом?       — Так и думала, что спросишь нечто подобное, — усмехнулась Хинамори. Почему-то она не испытывала особого волнения или страха перед тем, как придется рассказать то, что вот уже несколько лет ранит ее сердце. Она вдруг даже почувствовала, что благодарна Икуто за возможность скинуть с камень души. — Могу я попросить, чтобы то, что я сейчас скажу, не вышло за пределы этих стен?       — Разумеется, — заверил ее Тадасе, сделав глоток кофе. Мужчина едва не поперхнулся. Сахара Аму не пожалела.       Тсукиеми закрыл тетради и убрал распечатки в кучу, после чего отодвинул от себя. Он был готов слушать.       — Моя мама была замечательным человеком, — собравшись с мыслями, начала девушка. — Улыбчивая, добрая и очень любящая моего отца… Для нее он был центром Вселенной. Черт…       Аму вскочила с места и побежала в ванную комнату. Болезненные и в то же время самые теплые воспоминания захлестнули ее сознание. Зажурчала вода. Хинамори умылась и, спустя пару минут, вернулась.       — Простите… — прошептала она, после чего, улыбнувшись так, словно ничего не произошло, продолжила. — Я не буду углубляться в подробности их знакомства и истории любви, иначе могу не сдержаться. Ничего не предвещало беды. Теплые и гармоничные отношения родителей закончились изменой отца. Мама тогда болела, но старалась быть сильной, крепилась… И шла на поправку. Помню, ее отпустили из больницы на пару дней, на радостях мама забрала меня из школы. Папе ничего не сказала, хотела сделать сюрприз. Вот только он ее опередил… Папа был с той женщиной. В спальне.       Хинамори прервала свою речь и отпила из кружки уже остывший чай. Ненависть к отцу разгоралась к отцу и заполняла ее сердце подобно черной дыре.       — Мама сгорела за неделю. Нервы и боль от предательства подстегнули ее болезнь. А отец… Погоревав с месяц, женился на любовнице. Теперь она моя мачеха. Мне за что его уважать и не за что быть чудо-дочерью. Я не могу принять эту женщину. И не хочу. Я их обоих ненавижу. Ненавижу до той степени, что хочется сдохнуть.       В воздухе повисла тишина. Вопросов ни у кого не осталось. Никто не знал, что сказать и как выйти из столь щекотливой ситуации.       — Что же, моя очередь, — с трудом улыбнувшись, произнесла Хинамори. — Учитель, мой вопрос к вам. Какой была ваша первая любовь?       Могло создаться впечатление, что Аму уж очень сильно интересовалась личной жизнью Тадасе Хотори, если вспомнить расспрос в кафе. Но нет. Сейчас ей нужна была разрядка. Необходима как воздух.       — Первая любовь? — переспросил классный руководитель. Он все понимал и был не против таким образом избавить ее от мыслей об отце. Хотя бы ненадолго. — Это было в выпускном классе. Ее звали Мию. Она была нашей учительницей по рисованию…       — Как скучно, — фыркнула девушка. — И наверняка была красоткой?       — Это же не главное, — с искренним недоумением ответил Хотори. — Мию была приятной на внешность, но обожали ее за доброе сердце.       — Это точно была любовь, а не обожание? Вы там толпой что ли ее обожали? — уточнила Хинамори, думая, что этим подловила учителя.       — Икуто, мой к тебе вопрос, — поспешил избежать дальнейших вопросов девушки Тадасе. Тсукиеми, спокойно слушавший и не встревающий в разговор, зашевелился. Он беспокоился. — Какая у тебя мечта?       — Мне не приходилось об этом думать, если честно, — Икуто вновь посмотрел на часы. Уже опаздывал. Но еще не критично. — До этого момента я просто старался как мог, чтобы быть достойным человеком, чтобы оправдать ожидания окружающих. Хотя, пожалуй, такой стимул для самосовершенствования отдает лицемерием. Поэтому… В дальнейшем я бы хотел найти «себя». И тогда, когда это случится, я встречусь с вами и дам ответ.       Аму не смогла сдержать улыбку. Все же он был слишком хорош.