All-American Rejects — Move Along Jason Walker — Down (с собрания)
Клэри стояла перед зеркалом в полный рост, которое висело на внутренней стороне двери шкафа, поворачиваясь из бока в бок и осматривая свой внешний вид. Она поджала губы, её глаза забегали по тёмным, плотно облегающим джинсам, футболке и кедам. Вздохнув, она стянула чёрную толстовку с вешалки и сунула руки в рукава. Её пальцы слегка дрожали, когда она пыталась застегнуть молнию. Солнце тускло светило сквозь занавески, освещая комнату мягким багряным свечением. Её часы показывали семь тридцать утра — она знала, что скоро нужно выходить. Закрыв глаза, Клэри сделала несколько глубоких вдохов, напоминая себе, что это всего лишь школа. Она посещала её всю свою жизнь. Она могла справиться с этим. Но правда была в том, что она не могла. После аварии она не вернулась в школу. Из-за отчаяния она убедила Джослин перевести её на домашнее обучение на оставшуюся часть года. Она просто не могла заставить себя ходить через эти коридоры, чтобы терпеть сочувствующие взгляды и вопросы одноклассников, которые обязательно задавали бы их. Она не хотела быть «девушкой, чей брат умер». Или «девушкой, которая еле пережила эту ужасную аварию». Она просто хотела снова быть Клэри Фрэй-Моргенштерн. Просто Клэри. Без всяких взглядов. Без всякого шёпота. Без молчаливого сочувствия. Просто Клэри. Ботаником и любителем искусства. Как бы она хотела вернуться в те дни, когда её бесконечно дразнили «ботаником». Даже это было лучше. Сейчас она ненавидела каждую минуту. Послышался мягкий стук, прежде чем дверь медленно открылась. Клэри повернулась и увидела мать, стоящую в дверном проёме, она нервно сложила руки вместе. Клэри нахмурилась. — Мама, что случилось? — Мне позвонили из школы, — Джослин не сводила глаз с пола. — У них сегодня собрание по поводу первого дня учёбы. — Ладно… — сказала Клэри, не понимая значения реакции мамы на эту новость. — Я понимаю, собрания разжигают несусветную скуку, но ты не должна так… Джослин наконец встретилась глазами с Клэри. — Они хотели сказать мне, что будут чествовать Джонатана. Клэри сглотнула. Тяжело. — Они спросили, хочу ли я приехать, потому что они будут «запечатлевать» его номер и вешать его футболку как память. Клэри направилась к кровати и села, дыша медленнее, чем обычно. Джослин подошла и положила руку на спину Клэри. — Ты в порядке? Клэри кивнула, стараясь выровнять дыхание. Она знала, что рано или поздно школа сделает что-то подобное. Когда произошла авария, все пребывали в шоке и старались быть более чувствительными к Клэри и её матери, что почти ничего не сделали в честь Джонатана. Она знала, что это был способ выразить то, сколько он значит для них, и что они тоже скучают. Но, в любом случае, это не помогло Клэри пройти через то, что произошло. Видеть его футболку там день за днём во время урока физкультуры, вероятно, больше, чем она может вынести. — Ты придёшь? — спросила Клэри тихим голосом. — Да. Если ты не против, я хотела бы пойти. — Я не возражаю, — Клэри остановилась и подняла взгляд, встречаясь с глазами матери. — Как ты это делаешь, мам? — Как делаю — что? — Живёшь с этим. Продолжаешь идти день за днём. Как ты остаёшься сильной? Джослин подняла руку к щеке Клэри и испустила медленный вздох. — Я не сильная, Клэри. Бывают дни, когда я чувствую себя такой разбитой, потерянной и запутанной, что просто хочется лечь в кровать и больше никогда не вставать. И бывают дни, когда я почти делаю это. Когда я почти сдаюсь и поддаюсь боли. Но потом вспоминаю, что я не могу. Я не могу, потому что знаю, что ты нуждаешься во мне. Я знаю, что мне нужно быть рядом с тобой. И я также знаю, что это не то, чего бы хотел Джонатан. Он бы не хотел, чтобы мы грустили, перестали жить. Он всегда был так счастлив, так полон жизни, — она сделала паузу. — Я чувствую, что оставляю пятно на его памяти, сдаваясь. Поэтому я не могу. Клэри положила руки поверх ладоней матери. — Ты сильная. Я хотела бы быть такой. Я хочу быть такой. — Ты будешь, милая. Просто это займёт время. Для нас обеих. Закрыв глаза, Клэри кивнула ещё раз. Она открыла их, когда в дверь позвонили. — Это Саймон, — сказала она, поднялась с кровати и схватила свой рюкзак с пола. Джослин пристально посмотрела на неё. — С тобой точно всё в порядке? Клэри одарила её улыбкой, зная, что, должно быть, она выглядит натянутой. — Да.***
Пыль. Какое-то пережаренное масло. Маркеры для доски. Моющее средство с ароматом лимона. Те же запахи, которые всегда пронизывали коридоры «Мейпл Ридж», делая воздух тяжёлым и густым. Ароматы смешивались вместе, образуя собственный. Клэри держала голову опущенной, пыталась пройти через переполненные коридоры, избегая взглядов, прожигающих её. Она не видела большинство своих одноклассников после аварии. Не было секретом, что она ушла в себя, спряталась в безопасности в своей комнате. Кроме Саймона и её матери, она никого не впускала. Никто не проник в её святилище. Не то, чтобы у неё было много настоящих друзей. Знакомых — конечно. Людей, с которыми она разговаривала, и которые ей нравились, но она никогда не чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы поговорить о том, что чувствовала. Даже Саймон и её мама не обращали внимания на то, что на самом деле было скрыто под тщательно выстроенным фасадом. Она никогда не позволяла никому видеть тьму, живущую внутри неё, даже самую малость. До недавнего времени. — Так что, как ты считаешь? — Саймон принюхался и нахмурился. — Я говорю — индейка удивительная. Нет, подожди… — он сделал паузу, подняв палец вверх, потом покачал головой и махнул рукой в воздухе. — Не, я остановлюсь на удивительной индейке. Клэри взглянула на лист бумаги, который сжимала в руке, и подошла к шкафчику с номером «сорок пять». — Я не знаю, Саймон. Здесь всегда пахнет одинаково. Саймон облокотился на шкафчик рядом с Клэри, скрестив руки на груди, и закатил глаза. — Ой, да ладно. Ты хочешь сказать, что мексиканская пицца пахнет так же, как курица и пельмени? — Здесь? — она достала блокнот и ручку из рюкзака, прежде чем затолкать его в тесное пространство вместе с курткой. — Да. Я даже не думаю, что это настоящая еда, — она захлопнула дверь и обессилено привалилась к ней. — Именно поэтому я всегда приношу с собой обед. Саймон хотел ответить, но к ним подошла Изабель. — Привет, ребята! — она осторожно перебросила сумку на одно плечо, чтобы не прищемить свои длинные тёмные волосы. — Привет, — сказала Клэри с улыбкой, заметив Джейса за Изабель. Он не поднял взгляд и прошёл мимо. Клэри нахмурилась, провожая его глазами. Они не разговаривали со дня, когда столкнулись в парке неделю назад. Она была занята, помогая маме с несколькими занятиями, которые добавила в расписание, а он ходил на тренировки почти каждый день. Но даже когда она видела его, он не предпринимал никаких усилий, чтобы поговорить. Конечно, она была с Изабель каждый раз, когда он был в десяти футах от неё. Они заключили сделку, и она понимала это. Но даже так часть её скучала по их разговорам. Скучая, по какой-то причине, она чувствовала себя лучше, будучи около него. По крайней мере, он придерживался своего слова, и она могла слушать по ночам, как он играет. Каждый вечер она устраивалась у открытого окна и ждала его. Он никогда не разочаровывал, открывая своё и позволяя музыке гулять между их домами. В тёмных закоулках ночи она лежала, позволяя боли обволакивать её, отпуская одновременно. И потом каждый день, когда она шла навестить Изабель, она оставляла рисунок под его дверью. Давать и брать. Вот что они делали, и теперь этого было почти достаточно. — Какой у тебя кабинет? — спросила Изабель. Клэри отвела взгляд от удаляющегося Джейса и посмотрела на своё расписание. — Хм, Миссис Кук. Сто двадцатый кабинет. — У меня тоже! — сказала Изабель, а потом перешла к Саймону. — А что насчёт тебя? — Мистер Баннистер. Сто сорок пятый, — Саймона нахмурился. — Теперь я не могу сидеть с тобой на собрании. Грудь Клэри сжалась. — Каком собрании? — Изабель достала конфету из рюкзака и невинно засунула в рот. Глаза Саймона замерли на её губах, сжимающих чупа-чупс. Клэри закатила глаза на то, как откровенно он пялился, и повернулась к Изабель. — Каждый год у нас проходит собрание «С возвращением» во время классного часа. Оно абсолютно скучное. — Хм, — произнесла Изабель. — Но это хороший шанс, чтобы разведать местных парней… если ты понимаешь, о чём я, — она подмигнула. Клэри фыркнула. — Да, выбор невелик. Саймон нахмурился. Клэри показала язык и начала идти в кабинет вместе с Изабель. — Клэри! — услышала она мужской голос позади. Медленно повернувшись, она увидела тёмные волосы и глаза лучшего друга её брата. — О, привет, Себастьян. Он подбежал к ней, кивая в направлении Изабель и Саймона. Саймон закатил глаза и махнул Клэри, давая понять, что уходит. Она помахала в ответ. Изабель подняла брови, закусила губу и подмигнула Клэри, прежде чем развернуться. — Я займу места. Клэри улыбнулась и кивнула. — Хорошо. — Кто это? — спросил Себастьян, провожая взглядом Изабель. — Моя новая соседка, Изабель. Себастьян обратно повернулся к ней. — Ты серьёзно? В старом доме Пенхоллоу? — Угу. — Итак, — он взглянул на пол, шаркая ногами. — Как ты? Я не видел тебя вечность. — Я в порядке. А ты? Он поднял голову, встречаясь с ней взглядом. Она могла видеть блестящую в них грусть. — Я тоже. Клэри протянула руку и положила ладонь на его плечо, даря ему небольшую улыбку. В этот момент глаза Себастьяна блеснули из-за её плеча и сузились. Она повернулась и встретилась с золотым взглядом Джейса. Он прошёл мимо них, смотря прямо на Себастьяна, прежде чем на мгновение посмотреть на неё, а затем он быстро зашёл в класс рядом с её. — Вау, — произнесла она. — Что это было? Себастьян покачал головой. — Новый игрок в команде. Тотальный придурок. Клэри засмеялась и направилась к своему кабинету. — Да ладно. Он не так уж плох. — Ты его знаешь? Она кивнула. — Он брат Изабель. Себастьян остановил её. — Ты имеешь в виду, что он тоже твой сосед? — Ага. Я же говорила, что Изабель моя соседка, а он её брат, так что… В эту минуту прозвучал звонок. Клэри рассеяно посмотрела на коридор. — Я лучше пойду. Приятно было поговорить с тобой, Себастьян. — Эй, Клэри, подожди. Она остановилась и повернулась к нему. Он посмотрел на свои ноги, и она могла поклясться, что видела, как его щёки порозовели. — Ты идёшь на танцы «С возвращением» в пятницу? Клэри пожала плечами, наблюдая, как последние студенты торопятся по коридору в свои кабинеты. — Может быть. Я не знаю. — Ты должна пойти, — тихо сказал он. Её взгляд встретился с его. — Ладно, возможно, пойду. Он улыбнулся. — Прибереги для меня танец, ладно? — Конечно, — она улыбнулась и снова пошла к своему кабинету. — Увидимся. — Пока, Клэри, — он засунул руки в карманы и побрёл по коридору. Клэри зашла в класс с последним звонком и плюхнулась на стул рядом с Изабель. — Итак? — Изабель повернулась боком. — Выкладывай. — Что выкладывать? — Клэри положила блокнот и ручку на стол. — Как что? Кто этот красавчик? — Какой красавчик? — О Боже мой. С которым ты только что разговаривала! Высокий, темноволосый, вкусный. Клэри нахмурила брови. — Ты имеешь в виду Себастьяна? — она подумала, что он действительно казался милым. — Вкусный? Серьёзно? Глаза Изабель расширились, её челюсть едва не отвисла. — Не говори мне, что ты никогда не замечала. Этот парень жжет. Клэри пожала плечами. — Он… — она сжалась из-за боли в груди. — Он был лучшим другом моего брата. Лицо Изабель потускнело. — О. — Он хороший. Тоже играет в футбольной команде, — она вспомнила их с Джейсом взгляды. — На самом деле твой брат одарил его убийственным взглядом в коридоре. — Себастьян, — Изабель нахмурилась, как будто что-то обдумывала. — Себастьян. Подожди. Как его фамилия? — Верлак. — Ну, это объясняет взгляд. — Что ты имеешь в виду? — спросила Клэри, Миссис Кук начала перекличку и объясняла, как они будут идти в зал, где будет проходить собрание. Когда они выстроились, Клэри подтолкнула Изабель. — Ну? — Помнишь, у Джейса был синяк на глазу? Клэри вспомнила тот день в парке, когда она изучала его глаз после тренировки. Как близко он был, и как пристально смотрел на неё, пока она осматривала его. Она стряхнула воспоминания и обратилась к Изабель, стараясь выглядеть непринуждённо. — Да, помню. — Ну, видимо, этот парень, Верлак, заехал ему локтем во время тренировки. И, по словам Джейса, это было не случайно. — Что? Почему? Изабель пожала плечами. — Мальчики — идиоты. — Хм, — произнесла Клэри, следуя за одноклассницей в спортзал. Она знала Себастьяна почти столько же, сколько знала Саймона. Он никогда не показывал каких-либо склонностей к насилию. Зачем он целеустремлённо ударил Джейса? Зная Джейса, он, наверное, ругался или делал что-либо-в-стиле-Джейса. Но, всё же, Клэри не могла видеть, как Себастьян делает это. Как только Клэри шагнула в зал, её внимание привлекла временная платформа на другой стороне. Были поставлены большой проекционный экран и трибуна. На одной стороне стояло три стула, которые занимал директор, завуч и её мать. Клэри с трудом сглотнула, они с Изабель заняли свои места в конце второго ряда. Оглядываясь по сторонам, Клэри заметила Саймона на другом конце зала. Он отчаянно замахал с огромной улыбкой на лице. Она помахала в ответ и развернулась, почти сразу же замечая Джейса, который сидел на два ряда позади них, свесив ноги через край. Она позволила себе задержаться взглядом в качестве приветствия, и его губы изогнулись в едва заметной полу-улыбке. Улыбнувшись в ответ, она развернулась обратно. — Чего ты ухмыляешься? — Изабель подняла бровь. — Ничего, — Клэри закусила губу, как вдруг директор встал за трибуну. — С возвращением, студенты, — он откашлялся. — Прежде чем мы начнём, я хотел бы… Клэри перестала его слушать и стала рассматривать зал, разглядывая старых и новых студентов. Людей, которых она знала с тех пор, как впервые пришла в школу, и тех, кого никогда не видела раньше в своей жизни. Их лица выражали беззаботность, о которой она мечтала. В своё время она была уверена, что она у неё есть. Она была уверена, что если кто-то обратит внимание, то они заметят ту же беззаботность. Она задавалась вопросом, что же люди видят сейчас. Видят ли они опустошение? Тьму? Чувство вины? Переведя взгляд вперёд, она увидела свою маму. Она сидела слегка нервная и потерянная. В руках она держала свёрток из белой ткани, тревожно сжимая его пальцами. Клэри прищурилась от света яркой лампы дневного света над головой, пытаясь разглядеть, что лежит на коленях у её матери. Наконец, её осенило. Они повесят его футболку в качестве памяти. Слова матери всплыли в её голове. Предмет в руках — его футболка. Футболка Джонатана. Клэри с трудом вздохнула, её грудь сжалась, заключая сердце в свои тиски. — … на расцвете спортивной… — раздался голос директора из микрофона, но Клэри не могла расслышать ни единого слова из-за шума в ушах. Её сердцебиение участилось в груди, когда дыхание замедлилось. Свет потускнел, и появилась белая вспышка на экране проектора. Видео с прошлогодних спортивных соревнований мелькнули на фоне. Забитый гол. Рёв толпы. Три очка. Аплодисменты. Препятствие прекрасно преодолено. Забитый гол. Вспышка светлых волос, тёмных глаз и невероятно белозубой улыбки. Переброшенная через его плечо рука; кулак, поднятый в воздух. Клэри закрыла глаза, сцена, изображённая на экране, отразила в её мыслях. Та же яркая улыбка, направленная на неё. Смех, наполненный радостью. Громкий щелчок ремня безопасности, когда он наклонился над ней. Рёв двигателя; волнение, промчавшее через неё. Внезапный ливень застучал по крыше и лобовому стеклу. Последний взгляд. Последняя улыбка. Крик. Хруст. Темнота. Она наклонилась, тяжело дыша и закрыв уши руками, пытаясь заглушить крики и скрежет металла. Её голову заполнил шум. Чья-то рука коснулась её плеча, встревоженный голос прошипел на ухо: — Клэри, ты в порядке? Она хотела ответить, но её тело дрожало так сильно, что она не могла сформировать слова. Ей не хватало кислорода, она едва могла вдыхать. Увеличивающийся стук сердца только усиливал проблемы с дыханием. Она встала на ноги, пробилась мимо Изабель, но кто-то схватил её за руку, прежде чем она упала с сидения. — Клэри, что ты делаешь? — В… воздух, — всё, что ей удалось выдавить. Изабель поднялась, взяла её за руку и потянула сквозь ряды. Боль и дыхание стали ещё хуже, когда они встали. Ноги Клэри дрожали, появилась темнота в глазах, в желудке поднялась тошнота. Она вцепилась пальцами в руки Изабель, пытаясь оставаться в вертикальном положении. — Господи, Клэри, что происходит? — прошептала Изабель ей на ухо. Клэри покачала головой, с трудом дыша, она еле могла сказать хоть слово. — Я…я…не…не з…знаю. — Изабель, что случилось? — прозвучал голос Джейса за спиной. — Я не знаю, — Изабель положила руки на талию Клэри. — Она просто затряслась и стала задыхаться. Потом сказала, что ей нужен воздух. Я не знаю, что делать! Колени Клэри просто подогнулись, Изабель поймала её, прежде чем она упала на пол. — Мы должны вытащить её отсюда, — сказал Джейс. Клэри почувствовала, как её тело подхватили и понесли к выходу из спортзала. Она понятия не имела, что происходит вокруг, куда она направляется или даже с кем. Всё, что она знала, что она не может дышать, ей нужен воздух. Наконец, она почувствовала, что её опускают на землю, спиной на что-то твёрдое и холодное. Большие тёплые руки обхватили её щёки. — Клэри? — прикосновения к её лицу были нежными, успокаивающими. — Клэри. Послушай меня. Сосредоточься на моём голосе. Ты можешь это сделать? — спросил Джейс. Она вдохнула немного воздуха и только смогла кивнуть головой, её глаза всё ещё были плотно сжаты. — Ладно. Хорошо, — его пальцы двигались по её щекам, вырисовывая маленькие круги на коже. — У тебя когда-нибудь была паническая атака? Паническая атака? Это она? Она думала, что у неё сердечный приступ или что-то другое, не менее смертельное. Она покачала головой. Он продолжал прикасаться к ней: её лицу, волосам. Слегка, настолько мягко, что если бы она не была сосредоточена на этом, то не почувствовала бы. Её дыхание ничтожно замедлилось. Его голос успокаивал её, когда он пел, так же, как и его присутствие сейчас. — Изабель ждёт у двери. Давай я позову… Глаза Клэри распахнулись, и она протянула руку, хватаясь за его рубашку. — Н…нет! По…пожалуйста…не…у…уходи, — она наклонилась вперёд и уткнулась в него лицом. В любых других обстоятельствах она бы никогда так не сделала, но на данные момент все законы нормальности вылетели в окно. Ей нужен был кто-то. Он был с ней, и что бы он ни делал — это работало. — Хорошо, Клэри. Если это поможет, я останусь. Она кивнула, чувствуя щекой его пульс. Постепенно её дыхание замедлилось, как и сердцебиение. Ноющая боль в груди уменьшилась, когда она вдохнула, наполняя лёгкие его ароматом, всё ещё держа его за рубашку. Сначала он держался настороженно, но спустя мгновение притянул её к себе, запустил пальцы в её волосы и опустил подбородок на макушку. Казалось, время текло медленнее, пока она сидела там, на земле, рядом с Джейсом. Когда она, наконец, почувствовала себя достаточно спокойной, чтобы отстраниться, она поняла, что не только лицом прижималась к изгибу его шеи, но и обвивала руками его плечи, крепко прижимая к себе. Со вздохом она дёрнулась назад, но он не отпускал, и она встретилась с его взглядом. — С тобой всё в порядке? — тихо спросил он, внимательно изучая её. Клэри почувствовала, что её лицо покраснело почти мгновенно. Она хотела сказать, но боялась, что её голос всё ещё может дрожать, поэтому просто кивнула. — Ты уверена? — он провёл пальцем по волосам, чуть выше её уха, его глаза ни на секунду не отрывались от её. Она боролась с дрожью. — Д…да, — она смотрела на него ещё несколько мгновений, зная, что её руки по-прежнему лежат на его плечах, а его — на её, но не могла найти в себе силы беспокоиться об этом. — Откуда… откуда ты знаешь, что нужно делать? Улыбаясь уголком рта, он наклонился ближе, и желудок Клэри снова сделал небольшой кувырок. — Не говори никому, — прошептал он, — но я знаю не понаслышке. — Правда? — её глаза расширились. Он кивнул. — Этого давно не случалось, но я помню, что это такое. — Боже, это было ужасно. Я чувствовала, будто умираю. — Я знаю, — он смотрел в её глаза, его руки всё ещё поглаживали её волосы, а её ладони по-прежнему оставались на его шее. — Ты… ты знаешь, чем это вызвано? Она покачала головой и кратко закрыла глаза. — Я, правда, не знаю. Всё было нормально… немного волновалась по поводу собрания, так как там была моя мама. А потом, — она сделал вдох, — я увидела, как моя мама держит футболку Джонатана, и будто началось слайд-шоу… и я просто растерялась. Все эти образы из аварии, и я… — её сердцебиение снова начало ускоряться, а дыхание замедляться. — Хорошо, шшш, — Джейс заключил её лицо в ладони ещё раз. — Всё в порядке. Тебе не нужно больше ничего говорить. Я всё понимаю. Клэри закрыла глаза и сделала глубокий вдох, концентрируясь на его прикосновениях и голосе. Медленно, паника померкла, и она смогла открыть их и снова сфокусироваться. Когда она это сделала, она обнаружила, что смотрит прямо в его золотые глаза. Недолго думая, Клэри расцепила свои руки, пробежалась по шее, пока они не упёрлись по обе стороны от его лица; её пальцы мягко прошлись по его щекам, слегка задевая мягкие кудри, висящие за ухом. — Спасибо, — прошептала она. — Всегда пожалуйста. Она сидела там, думая, что надо бы встать и убрать руки от него, но он не двигался, и она на самом деле не хотела. Вместо этого Клэри посмотрела на него. По-настоящему посмотрела. Он был таким…красивым. Как она не замечала раньше? Да. Она знала, что он привлекательный, девушка должна быть слепой, чтобы не заметить этого, но он был просто… красивым. И мягким, и жёстким, и… Джейсом. Под её пальцами она ощущала, какой он тёплый и живой. Она хотела пробежаться ими по всему лицу, ощутить мягкую и грубую кожу, щетину на подбородке и линию рта. Она поймала себя на том, что задаётся вопросом, что почувствует, если просто наклонится вперёд, сократит то небольшое расстояние между ними и коснётся губами его губ. Они будут такими же мягкими, какими выглядят? Они будут тёплыми или холодными? Влажными или сухими и гладкими? Всё это было всего в нескольких сантиметрах. В нескольких дюймах. — Кхм. Клэри подскочила при звуке голоса, раздавшегося возле дверного проёма. Джейс убрал от неё руки, и она последовала его примеру; её взгляд упал на Изабель и её мать, стоящих в светлом коридоре. Рот Изабель был раскрыт, а глаза чуть ли не выскакивали из орбит. — Кларисса Фрэй-Моргенштерн. Что, ради всего святого, ты делаешь? — спросила Джослин, сложив руки на груди и яростно стуча ступнёй по плитке. Клэри знала, что она должна быть обеспокоена, даже напугана и смущена тем, что мать застала её в полу-компрометирующем положении с мальчиком. По крайней мере, в глазах её матери это выглядело так. Но почему-то она не могла найти силы на это, потому что она сожалела только о потере тех ощущений. Сожалела о том, что его руки больше не касаются её, а она его больше не обнимает.