Metallica — Enter Sandman (первый отрывок) Lifehouse — Blind (последний отрывок)
Запах свежескошенной травы поднялся в воздухе. Джейс пытался сосредоточиться на газоне под ногами, игроках, окружавших его, и мяче, находящемся на центральной линии. Зрителей не существовало. Ни трибун, ни машин, проезжающих мимо по улице параллельной полю, ни детей, играющих неподалёку в парке. Он не слышал визга радости, рева рупоров и приглушённых возгласов. Вся его энергия, его ум, его сила сосредоточены на действии вокруг белой линии, окружающей его. Десять игроков одеты в тот же цвет, что и он — двое по бокам и восемь за ним. У всех те же цели в голове. Защитить. Блокировать. Победить. Одиннадцать игроков стояли напротив него, ограниченные теми же четырьмя линиями. Один из них уставился на Джейса, на его челюсти начал образовываться фиолетовый синяк. Небольшая ухмылка задела губы Джейса и их тут же засаднило из-за небольшого пореза на нижней. Он провёл языком по ране и почти так же, как он чувствовал вкус крови, он ощущал победу над мудаком напротив. — Чёрт, Вэйланд, — сказал Себастьян. — Что за хрень проехалась по заднице Сандерса? — он указал через поле на Джулиана. Джейс усмехнулся ещё шире. — Моя нога. Или если точнее — мой кулак успокоил свой зуд об его лицо. — Ты врезал Джулиану? Почему? Джейс повернулся к Себастьяну, показывая ему своё лицо и указывая на свои губы. — Он ударил меня первым. — Что ты ему сделал? Джейс нахмурился. — Я ничего не делал. Я поймал его, когда он зажал Клэри у стены амбара позади трибуны. — Что? — глаза Себастьяна расширились. — Чёртов придурок, — пробормотал Джейс, — поймал её в ловушку между ним и стеной. Ему повезло, что я не сделал ничего хуже этого. — Он… — Себастьян опустил голову к земле и понизил голос, обращаясь к Джейсу, — Он был тем, кто… Джейс посмотрел на Себастьяна. — Ты знаешь об этом? — Я был лучшим другом её брата, конечно, я знаю. Джонатан рассказал мне, — он изучал Джейса с любопытством. — Откуда ты знаешь? — Она сказала мне. — Она говорит с тобой о таких вещах? Послышался свисток, и судья вышел на поле, лишив Джейса права отвечать Себастьяну. Он занял свою позицию около мяча, наклонился и приготовился играть, положив одну руку на спину, а другую оставив безвольно висеть. Себастьян стоял в нескольких футах от него, его нога словно ожидала пас от Джейса. И хотя Джейс старался очистить свой разум от всего, он всё ещё чувствовал гнев, текущий по венам. Он много раз ловил себя на том, что он играет лучше, когда зол. И в этот день ярость приобрела совершенно новый смысл. Он хотел закопать Джулиана, бросить его на землю и тыкать лицом в грязь. Он хотел убедиться, что у него никогда не будет возможности и случая снова причинить боль Клэри. Но это подождёт, сейчас нужно надрать ему задницу на поле. Судья встал перед Джейсом, поднял в воздух и посмотрел в сторону вратаря противоположной команды. — Вратарь! Готов? Темноволосый парень поднял руку и кивнул. Судья повернулся к Джейсу, посмотрев над его головой на вратаря его команды. — Вратарь! Готов? Джейс не повернулся, чтобы посмотреть на его реакцию, но знал, что он ответил «да», когда судья засвистел, дав старт игре. Он прозвучал пронзительно и ясно в воздухе, звук дал начало бурной деятельности. Себастьян сделал несколько шагов вперёд, когда Джейс подтолкнул мяч в его сторону и пересёк центральную линию. Команда соперника устремилась за ними, изо всех сил стараясь завладеть мячом. Себастьян пробежал вперёд несколько шагов, внимательно следя за мячом. Джейс протиснулся сквозь первую линию нападающих и поднял голову в сторону Себастьяна, подавая сигнал готовности. Мяч покатился по полю, останавливаясь прямо у его ног, как будто его тянуло туда магнитом. Быстро подняв взгляд, чтобы оценить окружение, Джейс надежно удерживал мяч ногами, продвигаясь вперёд. Два защитника пробились на него: один безуспешно пытался увести мяч, а другой наклонился, не заботясь о том, что толкал его плечом, чем мог заработать пенальти. Ещё один игрок свернул в сторону, блокируя движения Джейса вперёд. Боковым зрением Джейс заметил своего левого форварда. Немного приподняв ногу, он остановил мяч и оттолкнул его назад, совершенно точно попал в свою цель. Его товарищ по команде принял мяч и вёл по линии столько, сколько мог, пока не оказался загнанным в угол несколькими членами команды противника. Джейс освободился от защитников и поднял руку, указывая дать пас. Левый форвард продрался сквозь толпу достаточно, чтобы передать мяч. Джейс легко поймал его и бросился вперёд, чётко идя к цели. Адреналин наполнил его вены, цель приближалась. Он слышал, как защитники у него за спиной молотят ногами по земле в попытке догнать, но у него было преимущество, и он это знал. С новым всплеском энергии, он оторвался на ещё большее расстояние, а потом остался только он и вратарь. Бросок, казалось, был словно в замедленной съёмке, вместо нескольких секунд длился несколько минут. Вратарь слегка присел, его мышцы напряглись и были готовы двигаться в любом направлении, он был готов жертвовать свои телом, если понадобится. Он поднял руки вверх, растопырив пальцы. Джейс поднял правую ногу достаточно, чтобы обмануть вратаря, наблюдая, как он тянется налево, и нанёс удар левой ногой — мяч утонул в правом верхнем углу ворот. Вратарь распластался на противоположной стороне ворот и стукнул кулаком по земле. Джейс повернулся, встречая ухмылку Себастьяна. Себастьян, поздравляя, похлопал его по спине, и они оба трусцой двинулись обратно к центру поля. Сзади он услышал, как Джулиан кричит на вратаря: — Он левша, дебил! Сколько раз мы проходили через это? Джейс усмехнулся и занял свою позицию около центрального круга. И снова судья подал свисток, теперь команда соперника владеет мячом. Центральный форвард толкнул мяч Джулиану, который отдал пас левому форварду. Как только он направился к центральной линии, Себастьян подкрался к нему и выбил мяч из его хватки. Джейс подобрал его и оттолкнул обратно своему правому полузащитнику. Когда он остановился, он перекочевал обратно к защитнику, который пнул его в воздух прямо над головами большинства игроков. Один из игроков «Oak Valley» находился по правую руку Джейса. Он поймал его своей грудью и позволил скатить вниз по телу, пока он не упал на землю у его ног. Сразу же два игрока налетели на него. Он попытался продвинуться вперёд, но один из игроков протянул руку и скрутил его футболку, заставляя Джейса отступиться назад. Оглядывая назад в сторону рефери, он ожидал свистка, но он смотрел на них с пустым выражением лица. Себастьян подбежал к Джейсу, они наблюдали, как мяч пролетает между игроками команды-соперника на другом конце поля. Защитники «Maple Ridge» усердно трудились, чтобы удерживать мяч от ворот. — Какого чёрта это было? — спросил Себастьян. — Я не думаю, что видел когда-либо столь очевидное назначение пенальти. Джейс пожал плечами. — Чёрт его знает. Мяч обратно взмыл в воздухе, упав в нескольких футах от Джейса и Себастьяна. Себастьян добрался до него первым, ведя по линии. Джейс шёл параллельно ему, держа себя открытым для паса. Когда двое защитников припёрли Себастьяна, он толкнул мяч между их ног прямо к Джейсу. Как только он коснулся его ноги, Джейс почувствовал сильный удар в бок. Из него вышел весь воздух, когда он приземлился на землю. Боль пронзила бок, а лёгкие горели, пока он пытался отдышаться. Где-то пронзительный свист, но единственное, что осознавал Джейс, боль в рёбрах. Он пытался дышать, поднеся руку к боку. Тень нависла над ним, и когда он поднял глаза, встретился с самодовольным лицом Джулиана. — Сейчас не такой крутой, да? — кривая усмешка растеклась по губам. Неодобрительные выкрики и стоны исходили от толпы. Джейс услышал разгневанный голос Роберта где-то возле боковой линии. Он повернул голову в сторону и увидел Маризу, Изабель и Клэри на ногах с широко раскрытыми глазами, смотрящих на него. Глаза Клэри встретились с его, её рука прикрыла рот. Он прикрыл их и позволил голове упасть обратно на мягкую траву, стараясь изо всех сил регулировать дыхание. Резкая боль в боку начала стихать, но всё равно было больно дышать. — Чувак, с тобой всё в порядке? — он услышал голос Себастьяна, наклонившегося над ним. Открыв глаза, Джейс прищурился от яркого света солнца и кивнул. — Дай мне минуту, — он сделал глубокий вдох, внутренне морщась из-за боли, но полагал, что готов двигаться дальше. — Ладно, я в порядке. Себастьян протянул руку, и Джейс ухватился за неё, позволяя ему поднять его с земли. Возгласы и стоны сменились на крики, когда он поднялся на ноги, пытаясь выровнять дыхание. Игроки вокруг него поднялись с колен и пошли обратно на прежние позиции. — Вэйланд! — позвал тренер из-за боковой линии. Джейс посмотрел в его сторону. — Всё в порядке, малыш? Джейс кивнул и поднял большой палец вверх. Его бок всё ещё пульсировал, но было терпимо. Ничего такого, чего никогда не случалось до этого и, конечно, это не самая худшая травма. Судья подошёл и снова спросил, может ли он продолжать. Когда Джейс ответил утвердительно, судья просигналил рукой возобновить игру. Поскольку это произошло в пределах штрафной лини, Джейс был назначен на пенальти — только он и вратарь. Легко, вперёд. Он встал за мячом, замахнулся и сделал удар. Мяч полетел по воздуху, и вратарь бросился к нему, но ему удалось будто проникнуть сквозь его пальцы и утонуть в углу ворот. Джейс повернулся и пошёл обратно к центру. Джулиан поймал его взгляд и свирепо посмотрел. Джейс вновь ухмыльнулся. — Как ты на это смотришь, мудак?***
Клэри стояла возле трибуны около раздевалок, ожидая увидеть, как выходит Джейс. Из всех игр Джонатана, что она видела, она никогда не видела такой грубой и жестокой. Казалось, вся команда была настроена против Джейса. Вокруг него теснились, толкались локтями и толкали его, даже не заботясь о том, что можно получить пенальти. Два игрока получили жёлтые карточки, а три — красные. Джейс, однако, казалось, справился с этим лучше, чем она. Ему удалось избежать большинства травм, просто свернув в сторону в нужный момент. Но этот первый удар прямо в его рёбра принёс ему боль, Клэри знала. На протяжении всей остальной игры он защищал тот бок и старался, чтобы никто не ударил его снова туда. Она наблюдала, как он хватал воздух и морщился на боковой линии, но увидеть это было сложно, нужно было рассматривать очень пристально — как это делала она — он хорошо скрывал свою боль. Наконец, дверь открылась, Джейс и Себастьян вышли, разговаривая и смеясь над чем-то. Видеть Джейса, смеющимся с кем-то кроме неё, казалось таким странным — особенно, когда этим кем-то был Себастьян. Джейсу, казалось, не особо нравился Себастьян, но, может, просто потому, что ему казалось, будто тому нравится Клэри. В любом случае, она была рада, что они, вроде бы, находились сейчас в более дружеских отношениях. Она вышла из толпы, поймав взгляд Джейса. Он слегка ухмыльнулся ей и что-то сказал Себастьяну, прежде чем повернуться к ней. Взгляд Себастьяна на мгновение последовал за Джейсом, в его глазах мелькнул странный блеск. Джейс стоял перед ней уже через несколько секунд. Он быстро огляделся, прежде чем потянулся и поцеловал её в щёку. Скрещивая руки перед собой, он опёрся плечом на один из столбов трибуны. — Итак? Клэри подняла брови. — «Итак» что? — Что ты думаешь об игре? — Это было… — Клэри замешкалась. Хотя, наверное, это была одна из лучших игр, что она видела, ей не понравилось, как грубо остальные игроки относились к Джейсу, — очень жестоко. Джейс посмотрел вниз и усмехнулся. — Да, ну, я разозлил Джулиана, и он прибег к помощи своих товарищей по команде в урегулировании счёта, — он пожал плечами. — Ничего, что я бы не встречал раньше. Клэри сделала шаг вперёд и медленно подняла руку, положив на его предплечье. — С тобой всё в порядке? Он нахмурил брови и взглянул на неё так, будто она задала самый нелепый вопрос, что он слышал. — Конечно. Почему я не должен быть в порядке? Она зажмурила глаза и снова шагнула вперёд, проведя ладонью по его руке и спустившись к боку. Он невольно поморщился, когда её пальцы пробежались по месту, куда пришёлся удар. — Лжец. Он оттолкнул её руку и закатил глаза. — Я сказал тебе — ничего страшного. Такое бывает. — Ничего страшного? Я видела, как ты едва ли не задыхался и морщился на боковой линии. Почему твой тренер не осмотрел тебя? Это может плохо закончиться. Он покачал головой и отвернулся. — Дай мне посмотреть, — сказала она. Он взглянул на неё с поднятыми бровями. — Что? — Дай мне посмотреть, — повторила Клэри. — Я сказал тебе, я в порядке. Просто перестань беспокоиться, ладно? — Джейс… — Клэри. Она закатила глаза. — Ты можешь перестать быть задницей и позволить мне посмотреть? Ты мог сломать ребро или ещё чего. — Что? Ты теперь доктор? — Джейс, пожалуйста. Он испустил медленный вздох и встретился с ней глазами. Что-то мелькнуло в них, и если она не ошиблась, это «что-то» было похоже на страх. — Ладно, — он бросил свою сумку на землю за своей спиной и схватил свою тренировочную футболку с одной стороны и поднял. Клэри вздрогнула, когда ткань поднялась, раскрывая лиловый синяк, формирующийся на его нижних рёбрах. — Джейс… — она потянулась вперёд, чтобы прикоснуться к нему, и он опустил рубашку в нескольких сантиметрах от её пальцев. — Это выглядит хуже, чем на самом деле. Поверь мне. Всё нормально. Клэри вздохнула и закрыла глаза, упираясь лбом о его грудь. Он поднял руки и обвил ими её спину. — Ты такая задница, — произнесла она. — Я знаю, — тихо ответил он, сжимая её щёки и наклоняя своё лицо к ней. В тени трибун, подальше от любопытных глаз и всего остального, он поцеловал её, плавно двигаясь губами по её губам. В этот момент Клэри удалось оттеснить своё беспокойство за то, что он пострадал, то, что их могут поймать в любой момент, и постоянно растущее любопытство, почему он не позволил ей прикоснуться к нему. Почему он не позволяет никому прикасаться к нему. Это она хотела знать, нуждалась. Как она могла помочь ему, если он не открывался ей вообще? Она до сих пор не заслужила его доверия? Джейс оторвался первым, хоть и не отодвинулся от неё. — Мне нужно вернуться. Следующая игра начнётся через полчаса. Она кивнула около его лба, наслаждаясь ощущением его рук на своём лице. — Позаботься о боке, ладно? Он наклонился вперёд и ухмыльнулся ей в губы. — Да, мама. — Я действительно думаю, что ты должен поменять имя на «Задница» вместо «Джейса». Задница подходит тебе лучше. — Боже, ты начинаешь говорить как Изабель с каждым днём всё больше. Это действительно начинает меня пугать: целовать кого-то, кто говорит, как моя сестра. Клэри потянулась и крепко прижалась его к себе, целуя, а затем отпихнув прочь. — Продолжай играть и выплёскивать своё задничество. Оно начинает действовать мне на нервы. — Ты же знаешь, что любишь его, — сказал он, его дыхание скользнуло по её лицу, заставив Клэри содрогнуться. Он улыбнулся. — Увидимся, Пеппи. Клэри смотрела, как он уходит, с ослабевшими ногами и его вкусом, задержавшимся на губах. Она задавалась вопросом, прекратится ли когда-нибудь такая реакция на него. В некотором смысле это раздражало и делало её невероятно расстроенной. Он мог манипулировать всем, что она чувствовала, и это казалось несправедливым. Но, с другой стороны, она надеялась, что это никогда не прекратится, и что она будет чувствовать себя всегда подобным образом. Колотящееся сердце, неглубокие вдохи и слабые колени — небольшая цена за то, что Джейс Вэйланд смотрит на неё так, как смотрит. Прикасается к ней, обнимает её, целует. Да, это на самом деле очень маленькая цена.***
К тому времени, как штормовые облака покрыли небо, Джейс уже сыграл три игры. У него болело всё — бок, ноги, грудь. Всё. К счастью, последнюю игру отменили из-за приближающегося шторма. Джейс откинулся назад и опёрся затылком о жесткое сиденье автобуса, и смотрел в окно, сосредоточившись на фарах проезжающих машин. Послышался гром, и жирные капли начали падать на окна и растекаться во все стороны. Он наблюдал, как они стекают, а затем их подхватывает ветер и уносит. Молнии мерцали на месте тёмного неба, заостряя внимание на тёмных деревьях вдоль шоссе. Он закрыл глаза и попытался забыть, как его заставляют чувствовать себя штормы. Оттеснить картинку гула грома и стука дождя, причинявшую боль в его голове. Ощущение большой руки, обвивающей его руку и тянущую назад; стесняющий грудь страх, когда его просьбы были проигнорированы; белую простынь поверх тёмных волос с просветом красного; щелчок металлического замка. Картинки проносились в его памяти снова и снова, становясь всё яснее и яснее с каждым ударом грома. Голоса кричали, крики отдавались эхом, его собственные стоны всё громче, чем всё остальное вокруг него. Он хотел попасть под эту простынь, поднять и заглянуть. Чтобы доказать всем, что они сказали неправду. Чтобы эти люди в синем отпустили его. Заставить их поверить, что всё произошло не так, как они думали. Но никто не прислушался к пятилетнему ребёнку, а уж тем более крупная женщина, которая сдерживала его и пыталась увести. — Вэйланд, — раздался голос на расстоянии. — Джейс, мы приехали. Медленно, Джейс открыл глаза и посмотрел вокруг. Себастьян стоял в проходе почти пустого автобуса. Джейс нахмурился и выглянул в окно, мокрое от дождя, признавая школьную стоянку и увидев свою машину на расстоянии. — Не знаю, как тебе удалось заснуть. Он был громче, чем черти в аду. Джейс встал, затёкшие мышцы протестовали его движению. — Понятия не имею, — он схватил свою сумку и последовал за Себастьяном к выходу из автобуса под дождь. Отдав свою кофту Клэри, у него остался лишь капюшон, чтобы прикрыть голову, и дождь промочил его одежду, и капли стекали с его волос. Он быстро махнул своим товарищам и бросился к своей машине, повозившись с влажными ключами. Он открыл дверь, швырнул сумку и скользнул на сиденье. Он осторожно ехал по улицам, дождь шёл такой сильный, что едва можно было видеть из лобового стекла. Наконец, он свернул на свою подъездную дорожку и рванул в тёмный дом. Его семья и Клэри ушли после второй игры из-за позднего часа, а также того факта, что все они были голодные и уставшие. Клэри сказала ему, что останется на ночь у Изабель. Мысль о ней, спящей в соседней комнате, заставила его улыбнуться. Он открыл дверь и тихо вошёл; его слух не уловил никакого звука, кроме ливня на улице и раскатов грома. Сняв мокрые ботинки, он начал подниматься по лестнице, зайдя в свою комнату в рекордные сроки. Он бросил сумку рядом с небольшим столом и скинул одежду. Корзина стояла рядом с дверью, и он бросил одежду туда, напоминая себе потом первым делом отнести её, дабы она не покрылась плесенью. Скользнув в пару пижамных чёрных штанов и облегающую белую майку, он наконец подошёл к своей кровати, заметив манильский конверт на краю. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, точно зная, что его ждёт внутри. Сделав несколько медленных шагов, он пересёк комнату и осторожно сел на край кровати. Он сильно сжал пальцами конверт, задержал дыхание, разорвал края оболочки. На штампе он прочитал слова, которые уже знал наизусть. Тюрьма штата в округе Грэйсон. Делая медленный вдох, он надорвал конверт и вытащил письмо. Его глаза прошлись по словам, почти тем же самым, что украшали последние три письма, которые он получил. Джейс, Я понимаю твои мотивы и уважаю твоё право не отвечать на мои письма или не принимать моё предложение о визите. Я также могу понять, почему ты не хочешь видеть меня. Но есть некоторые вещи, которые я должен тебе сказать, которые тебе нужно знать о той ночи, обо мне, твоей матери и о тебе. Ты должен был узнать это давно, но мне неудобно разглашать их через письмо. Ты должен услышать это от меня. Я думаю… нет, я знаю, что это поможет тебе понять, почему я сделал то, что сделал. Может быть, ты не согласен, и это нормально, если ты не хочешь, но я прошу тебя пересмотреть возможность визита ко мне. Я знаю, что у меня нет прав на тебя. Я знаю, что твоя жизнь не была такой, как положено, и я полностью признаю свою вину в этом. Я не прошу тебя простить меня, потому что знаю, что не заслуживаю этого, но, возможно, если ты приедешь и выслушаешь то, что я скажу, может быть, когда-нибудь ты хотя бы поймёшь.~Папа
Джейс сжал письмо в кулаке и прислонился к нему лбом. Письма стали приходить чаще, тон стал более отчаянным. Что его отец хотел сказать ему через двенадцать лет и почему он не пытался связаться с ним раньше? Никогда раньше он не получал корреспонденцию от Майкла Вэйланда. Ни одного письма или открытки. Ничего. Но сейчас, в течение пары месяцев, он получил целых четыре письма. В каждом одно и то же. Он не знал, что должен ощущать в ответ на просьбу отца. Хотел ли он видеть его? Хотел ли он услышать его объяснения о том, почему он сделал то, что сделал? Оправдания? Джейс не знал. Он не мог представить, но он тогда был всего лишь ребёнком. Едва достиг школьного возраста. Хотя картинки были отложены в его памяти, как бы он не пытался искоренить их, он на самом деле понятия не имел, что случилось той ночью. У него были только картинки, фрагменты целого. Никто ничего не объяснил ему. Никто даже не разговаривал с ним. Всё они только оттаскивали его, плачущего и кричащего в холодную, промозглую ночь. Переплетающиеся синий и красный цвета искажали ему виденье, когда автомобиль отъезжал. Он вспомнил, как он чувствовал себя, лёжа на стерильной кровати, желая, увидеть маму, отца, кого-либо. Но никто не пришёл, никто не хотел его, никто не заботился о маленьком мальчике, который остался один. Его телефон завибрировал на деревянной тумбе, вырывая Джейса из воспоминаний. Взяв его в руки, Джейс сумел улыбнуться в ответ на сообщение Клэри.Ты дома? ~К
Да, я дома. ~ДТы в порядке? ~К
Джейс хмыкнул и покачал головой. Она всегда была так обеспокоена. Это покоряло. Я в порядке. А ты? ~ДДа, но… ~К
Он нахмурил брови, увидев её незаконченное сообщение. Но что? ~Д Джейс подождал несколько минут, чувствуя растущее беспокойство и задаваясь вопросом, что могло быть не так. Наконец, его телефон завибрировал. Он быстро посмотрел на ответ.Я не люблю штормы. ~К
Он закрыл глаза и прислонил телефон ко лбу, прежде чем ответить. Я тоже. ~ДМожно… прийти к тебе? ~К
Джейс улыбнулся. Да. ~ДХорошо. ~К
Джейс наклонился и щёлкнул по ночнику, потом тяжело поднялся с кровати, бросая письма отца на тумбочку, и направился к двери, выключив свет в процессе. Он открыл дверь, прежде чем она успела постучать. Она стояла по другую сторону, её рука повисла в воздухе, а её усталые, красные глаза расширились. Неяркая жёлтая кофта прильнула к её верхней части, а на бёдрах висела пара шорт. Он протянул руку и взял её ладонь, потянул в комнату, закрывая за ними дверь. Потянув её к себе, он обнял её и положил подбородок ей на голову. — Ты плакала. Клэри испустила медленный вдох. — Иногда штормы вынуждают меня вернуться. В ту ночь. Джейс закрыл глаза и коснулся губами её макушки. — Я знаю. — Я всё время стараюсь забыть, и иногда это работает. Но в другое время… кажется, будто это было вчера, — она вздохнула, её тело безвольно повисло. — Я так устала, Джейс. Он поцеловал её макушку, убрал руки от неё и схватил её ладони. — Пойдём, — он повёл её к своей кровати и жестом пригласил лечь. Она легла, но не отпустила его руку и потянула за собой. Устроившись рядом, Джейс протянул руку и выключил лампу, погружая их обоих в темноту. Только непрестанные вспышки молний приносили свет в комнату. Джейс перевернулся на бок, и Клэри сделала то же самое, зарылась лицом в его грудь и положила руки под подбородок. Он скользнул рукой ей под голову, подтянув вплотную к себе, и положил вторую на её бок. Клэри вздохнула, её дыхание касалось голой верхней части его груди. Её рука поднялась и скользнула вдоль его бока, внимательно проходя поверх синяка. — Как ты на самом деле? — спросила она, тепло от её прикосновения просачивалось через рубашку и успокаивало боль в рёбрах. Он выдохнул. — Мучительно. Она усмехнулась и кивнула головой. — Готова поспорить, — отодвинув ладонь от бока, она двинулась вверх и коснулась плеча, следуя его вытянутой руке. Он высвободил её, и она взяла его руку, переплетая свои пальцы с его, касаясь губами костяшек. Вздохнув, она произнесла: — Джейс? — Хм? — Почему ты не любишь штормы? Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох; образы снова начали возникать, неустанно прокручиваясь в его разуме. — Ты не обязан говорить мне, — сказал она, поражение сквозило в её голосе. Он ненавидел заставлять её чувствовать себя подобным образом. Больше всего он хотел сказать ей, чтобы позволить ей узнать его, всего его. Но он боялся — боялся, что если он снова откроется, он никогда не сможет закрыть эту дверь. Что она разольётся, как река, пожирающая всё, что он так тщательно строил в жизни. Все падёт жертвой черноты и ничего не останется. Но она лежала здесь, держа его за руку и целуя костяшки пальцев. Просила дать ей что-нибудь — что-нибудь, что поможет ей понять. Позволит ей быть рядом с ним. И, чёрт побери, он хотел, чтобы она была у него. Он хотел, он был у неё. Хороший, плохой, испорченный. С глубоким вздохом он заговорил: — Я не люблю штормы. Мне просто не нравится то, о чём они заставляют меня думать. — О, — сказала она спокойно. — И… что это? Он зарылся лицом в её волосы, вдыхая её запах, чтобы придать себе силы, чтобы сказать. — О ночи, когда весь мой мир изменился. Когда моя старая жизнь закончилась и началась эта.