POV Влад.
— Да нет же, она это, рожает, походу. Слова Толи ударили меня по голове. Я совсем растерялся, оглушенный биением собственного сердца и шумом в ушах. Первое, что мне пришло в голову после слов Толи: во всем виноват я. Психанул, не сдержавшись, а Кристина разнервничалась. Ей ведь совсем нельзя переживать. Но в то же время, я ведь тоже человек, а ее капризы порой сводили меня с ума — но я терпел! Мне порой казалось, что Кристина загоняет, будто специально выдумывает невероятные желания. Но я терпел. Надо же было мне сдаться именно сейчас — на девятом месяце беременности моей любимой девушки! Какой я идиот! — Как? — опомнившись, спросил я и, подскочив с дивана, рванул в нашу комнату. Кристина лежала на кровати, тихо скуля, я подошел к девушке. — Кристиночка, солнышко, прости меня. — Влад, ты больной? Я тебя зачем позвал? Чтобы ты тут прощение просил? Ей в роддом нужно… или до тебя не доходит?! — вскипел Толя. — Да, да, — словно в трансе ответил я, поднимая девушку на руки. — Рамм, вещи мои. — Зай, какие вещи? Я всё привезу потом. Выйдя из дома, я подошёл к машине, открыл заднюю дверь, положил туда Кристину, а сам сел за руль. Меня догнал Толя и сел рядом со мной. — Тебе нужна поддержка, — выдыхая, сказал он. — Тема и Ник на другой машине поедут. — Спасибо, — сказал я, заводя машину и выезжая со двора. В боковое зеркало я заметил, как машина Тема выехала за нами. Я устремил свой взгляд на дорогу, вжимая педаль газа. — Не гони так, — сказал Толя. — У меня девушка рожает, а ты говоришь — не гони. — Влад, все хорошо, это нормальное явление, до роддома ехать не больше сорока минут. — Знаешь, что такое сорок минут в родах? И вообще почему сейчас? Ведь еще полторы недели. — С бабами не наигрался, да? — со вздохами сказала Крис. — Не начинай, а? Я и так знаю, что виноват. — Влад, ты не виноват, это вполне естественно, что девушка на девятом месяце начала рожать. — Полторы недели, — процедил я. — Ну это вам полторы недели, а девочке они, значит, не нужны. Я остановил машину около больницы и, взяв девушку на руки, забежал в здание.***
Мы сидели уже около двух часов в больнице с парнями, девочки сказали, что сами привезут вещи Кристины. С зала доносились крики, от которых становилось не по себе. Мурашки побежали по коже, когда среди всех женских голосов я узнал знакомый. Мягкий, звонкий, но на этот раз звучал особо громко. Толик положил руку мне на плечо, почувствовав, как я напрягся. Голова кругом. Еще немного, и я стану отцом. Никогда бы не подумал, что решусь на такой шаг в таком-то возрасте. Ещё лет в семнадцать я думал, что никогда не допущу, что девушка от меня забеременнеет. И вот, это случилось, но я, не только не отступил, я сам заставил ее оставить этого ребенка. Более того, я уже не могу дождаться, как возьму на руки свою маленькую малышку, как буду кормить ее с бутылочки, учить говорить. А потом я обязательно отдам ее в музыкальную школу — иначе и быть не может. Я провел рукой по волосам, пропуская светлые пряди сквозь пальцы. Ладони вспотели от волнения. Черт возьми! Я давно так не трясся! Мне так хотелось ворваться в родильное отделение и держать Кристину за руку, чтобы она чувствовала мою поддержку, но останавливало лишь одно: я точно знаю, что свалюсь в обморок, если увижу, что там происходит. Крики продолжались, но добавлялся и детский плач. Я подорвался с места, когда из зала вышел доктор. Но он прошел мимо нас и направился к парням, которые были вдали от нас, потом с их стороны послышались радостные крики. Счастливые. Скоро и я так кричать буду, наверное. Никто не знает, сколько еще всё это будет длиться. Из родильного зала вышел еще один врач и направился в нашу сторону. Он подошел к Пиндюре. Странно. — Поздравляю вас, папаша. У вас девочка, очень хорошенькая. Рост пятьдесят шесть сантиметров, вес три килограмма, триста грамм. — похлопав по плечу, врач пошел дальше. Тема стоял, ошарашенный этой новостью не меньше, чем я.