Млечный путь

      Захлопнув дверь автомобиля, Чонин, даже не оглядываясь, побежал к дому. Ворвавшись в холл, он метнулся к лестнице и рванул наверх. Его щёки раскраснелись от мороза, полы расстёгнутой куртки развевались на бегу. Ворвавшись в общую комнату, он замер на пороге, пытаясь отыскать взглядом Кёнсу. Заметив брата в обществе Бэкхёна, сидящим у письменного стола, Чонин сбросил куртку прямо на пол и направился к нему. Ни слова не говоря, он схватил его за руку и потащил прочь из комнаты.       Они стремительно шагом пересекли коридор и поднялись на третий этаж. Там лестница упиралась в крышу, образуя тупик; туда никто не совался, боясь схлопотать от воспитателей, но в такой момент только это место пришло Чонину на ум. Толкнув ничего не понимающего брата к стене, он прижался к нему всем телом и жадно впился в губы. Кёнсу замычал в поцелуй и уткнулся руками в его грудь, но Чонин перехватил их и прижал к стене над головой.       Он никогда не целовал Кёнсу так жестко и неистово. Они сталкивались зубами и носами, когда парень пытался увернуться. Его манипуляции закончились тем, что Чонин случайно укусил брата за нижнюю губу. Слюна обрела металлический привкус; заметив это, парень тут же отшатнулся от Кёнсу.       — Прости, — хрипло выдохнул он и утёр губы. — Чёрт возьми, прости пожалуйста!       Попятившись назад, Чонин наткнулся на подоконник и осел на него, пряча лицо в ладонях. Кёнсу застыл у стены, тяжело дыша и испуганно косясь на брата.       — Что случилось? — спросил он. Ответа не последовало, что встревожило парня ни на шутку. Слизав капли крови с губы, он подошёл к брату и присел перед ним на колени. — Что случилось, Чонин? Пожалуйста, не молчи…       Кёнсу протянул руку и коснулся его волос. Осторожно, стараясь не спугнуть, он пропустил взлохмаченные пряди сквозь пальцы.       — Судья вынес приговор, — внезапно подал голос Чонин. — Он приговорил её к тридцати шести годам в колонии строгого режима…       Каждое его слово больно било по ним обоим. У Кёнсу зазвенело в ушах, он не мог в это поверить…       — Тридцать шесть лет, понимаешь? — прошептал Чонин и шмыгнул носом. — Ей будет почти семьдесят, когда её выпустят… Она ведь может и не дожить до этого момента!       Кёнсу раскрыл было рот, чтобы ответить, но все звуки застряли в горле тугим комом. На дне его глаз блестели слёзы, и он не собирался их сдерживать. Дрожащие руки сами собой потянулись к брату и сомкнулись у него на шее. Уткнувшись лицом в его плечо, Кёнсу закусил губу и заплакал.       Чонин сполз на пол и сгрёб брата в объятия. Хотелось прижать его к себе как можно сильнее, чтобы весь окружающий мир исчез. Хотел заглушить эту жгучую, невыносимую боль, которая разъедала в этот момент грудную клетку. Перед его внутренним взором стояли глаза Минджи — последний взгляд, брошенный через плечо, пока конвой уводил её из зала суда. В нём было столько любви, боли и раскаяния. «Прости меня, сынок!» — закричала она возле самых дверей. «Прости, что не смогла вас защитить!».       Стиснув зубы, Чонин сморгнул слёзы и взял лицо брата в ладони. У Кёнсу снова был этот взгляд — мёртвый и безучастный.       — Нет, пожалуйста… — прошептал парень. — Ты мне ещё нужен! Всё будет хорошо, слышишь? Мы с тобой скоро уедем отсюда!       — Как?       — В суд приехал отец, — ответил Чонин и бережно стёр вытер слёзы с его щеки. — Он сказал, что скоро заберёт нас, нужно только немножко подождать…       — Нас? — рассеяно спросил Кёнсу. — Нет, он заберёт только тебя, я ведь ему никто.       — Не говори так! — взмолился Чонин и поцеловал его в лоб. — Отец знает, что без тебя я никуда не поеду, поэтому ему придётся забирать нас обоих.       — Я не хочу, чтобы из-за меня ты ссорился с отцом.       — А мне плевать! Он с самого начала знал, что случилось с нами, но приехал только в последний момент. Видите ли, дела у него были! Знаю я эти дела с сиськами с волейбольный мяч и ведром между ног!       Кёнсу усмехнулся столь красочным описаниям и шмыгнул носом.       — Ю знает о нас, — выпалил он. — Понятия не имею, как он узнал.       — Походу правда психолог, — невесело пошутил Чонин. — Чего он хочет?       — Меня.       — Что?!       — Чонин! — воскликнул Кёнсу и схватил брата за руки, когда тот уже собирался подорваться с места. — Прошу, успокойся! Мы что-нибудь придумаем!       — Да я его пидорскую рожу быстро разукрашу! — угрожающе прорычал парень.       — И угодишь за решётку. Нет, спасибо, второго раза я не переживу…       — Я надеюсь, ты не?..       — Боже, Чонин, конечно же нет!       — Ну слава Богу! — вздохнул тот и притянул брата к себе. — Я что-нибудь обязательно придумаю, не сомневайся…       — Он дал мне неделю на раздумья.       — Если всё удачно сложится, мы свалим отсюда ещё раньше.       — А если нет? — обеспокоенно спросил Кёнсу.       — Тогда просто сбежим.