Игра

Ich Tu Dir Weh Tut mir nicht leid Das tut dir gut Hoert wie es schreit Я несу тебе боль, И мне это не несет горя, А тебе несет радость. Послушайте, какой крик. © Rammstein

* Даня попал в сказку. Потому что только в сказке ты просыпаешься в шикарной теплой постели, выспавшись и отдохнув. Даже с похмелья. И, что самое важное, в полной тишине. Даня медленно разлепил тяжелые веки и практически сразу почувствовал, что в постели он один. Еще немного поколебавшись, повернул голову к соседней подушке… ожидаемо пуста. Даня выдохнул, только сейчас осознав, что все это время не дышал. Прислушался к себе — в голове немного шумело и было до отвратительного сухо во рту, немного зудела и почесывалась шея – видимо, Томаш здорово вчера потер его щетиной. В остальном все было прекрасно. Матрас, повторяющий контуры тела, подушки, с которых не представляется возможным поднять голову – до того хороши, что аж не верилось. И, самое главное – огромная комната, размером во всю данину квартиру, с панорамными окнами в пол, сквозь которые видно чистое, слепящее голубизной небо, темно-зеленые сосны в ряд, а если все же нечеловеческим усилием воли приподняться с подушек, то виден въезд в поместье – резные ворота, дорожка, небольшая беседка слева. Охранники на входе, садовник, вскапывающий землю, рабочие, делающие какие-то замеры земли возле беседки. Размотавшись окончательно из теплого кокона легкого пухового одеяла, Даня с наслаждением перевернулся и сладко потянулся так, что в глазах потемнело и где-то хрустнули косточки. Под левой рукой что-то зашуршало. Листок бумаги, сложенный вдвое. Доброе утро, Даня. Ты так сладко спал, что я не решился тебя разбудить. Я уехал по делам. Буду очень поздно. Как проснешься, принесут завтрак. Шофер тебя отвезет домой… или можешь остаться у меня. Жду встречи, Томаш. Даня сел на кровати и улыбнулся. Черт, как просто! Мало того, что его не выгнали, так еще оставили на ночь, и утро отличное, и завтрак! Очередной взгляд в окно помог убедиться: это не мираж. И вспомнилось, что в доме есть все еще неопробованная джакузи и бассейн. Даня мечтательно зажмурился. Что это на него вчера нашло? Все получится с Томашем, непременно получится. Решив подремать еще немного, он уютно зарылся обратно поглубже в подушки. Закрыл глаза, но тут послышался тихий стук в дверь. Завтрак! Даня резво спрыгнул с кровати, поплатившись за это болью, пронзившей голову – все же выпил он вчера прилично – и пошел открывать дверь. Забыв, конечно, о том, что спать ложился он без трусов. Соответственно, сами собой появиться они c утра не могли. Впрочем, вспомнил он об этом быстро – под взглядом женщины лет пятидесяти в фартуке и с подносом в руках. Догадавшись хотя бы не захлопывать обратно дверь с перепугу, Даня развернулся и, очень быстро добежав до кровати, юркнул под спасительное одеяло. - Доброе утро, Даниил. Меня зовут Мария, я заведую в доме кухней. Томаш распорядился насчет завтрака, но я не знала, что вы предпочитаете, поэтому сервировала завтрак как для хозяина, - женщина мягко улыбнулась. – Не переживайте, ничего нового я не увидела. Она неожиданно подмигнула и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Поднос на низком столике пах просто одуряюще. И Даня вспомнил, что вчера толком не ел ничего практически с обеда. Благоразумно решив сначала быстро принять душ и почистить зубы, Даня пошел в ванную, по пути все же обнаружив свои вещи вместе с нижним бельем, аккуратно сложенными на стуле. В ванной нашлись чистые полотенца, зубная щетка в упаковке и тюбик с пастой. Наскоро сполоснувшись в душе и с сожалением взглянув на джакузи, Даня, выполоскал, наконец, вкус вчерашнего виски изо рта и почти бегом вернулся в комнату, чтобы, замерев на секунду в предвкушении, быстро поднять сервировочную крышку. В глубокой пиале горкой лежал салат из авокадо с огурцом и королевскими креветками, на блюдце на листе салата красиво расположился огромный бутерброд с черной икрой, рядом – высокий стакан апельсинового фреша и круассан с шоколадом, посыпанный сверху дробленым миндалем. В отдельной крохотной пиалке Даня заметил две серо-коричневые таблетки. Распознав хорошо знакомый цитрамон, Даня сразу же проглотил таблетки, и настроение поднялось еще на пару пунктов. Хотя, казалось, уже выше некуда. С лица не сходила довольная улыбка, Даня готов был еще долго сидеть и просто любоваться королевским завтраком, но в животе заурчало, и о красоте сервировки пришлось забыть. Расправиться с завтраком было делом пяти минут. Было нереально вкусно, и одолевало сильное желание спуститься вниз и попросить добавки, но Даня решил не жадничать. После еды навалилась сонливость, но отчаянно не хотелось проспать весь день и упустить шанс отдохнуть по полной. И Даня решил начать с осмотра бассейна и бильярдной. Юношей он был воспитанным и привык убирать за собой сам, а потому привычно подхватил поднос и спустился вниз на кухню. На кухне обнаружилась Мария, склонившаяся над большим противнем с пирожками. Она обмакивала кулинарную кисточку в яйцо и смазывала кругляши теста. Даня чувствовал жар духовки и невольно улыбнулся. Это было давно забытое ощущение из детства. Когда-то давно, так давно, что кажется, что это было в другой жизни, Даня помогал маме лепить пирожки… - Даниил? Боже, зачем вы несли поднос сами? Вы поели? Что-то не понравилось? Я могу принести что-нибудь другое. Даня очнулся от воспоминаний и взглянул в ее встревоженное лицо. И сразу поспешил успокоить: - Все понравилось, было очень вкусно. А поднос я просто захватил по пути, я хотел пойти посмотреть на бассейн. Сейчас я есть не хочу, но через часик не откажусь от пирожков, - Даня улыбнулся. – С чем они? Мария улыбнулась в ответ. - Те, что на противне, с вареньем. Сейчас налеплю и с мясом. Хозяева других не признают. Только не задерживайтесь сильно, – она засмеялась. - А то сегодня Марек дома, пирожков может и не остаться, если придет на кухню раньше, чем вы. Он большой любитель выпечки, хотя ему и не стоило бы так налегать на тесто… но он просит и я пеку, куда деваться. Просит-то Марек так, что не откажешь, – Мария как раз смазала последний будущий пирожок и, развернувшись, ловко сунула тяжелый противень в духовку. Мария не видела, как застыл взгляд Дани. Набатом в ушах бухала кровь в такт словам. «Просит-то Марек так, что не откажешь». Но в тоже время он не мог и не отметить того, каким тоном и какими словами прислуга отзывается о Новицком. Он ей явно симпатичен. Да неужели Марек умеет вести себя нормально? Что-то свербело в мозгу, что-то Даня упустил… что-то… - Теть Маш, а обед скоро? Даня резко дернулся от густого баса, раздавшегося прям над ухом. Обернувшись, он чуть не врезался в высокого мужчину. Перед ним стоял явно один из охранников – ростом почти с Даню, но раза в два шире в плечах. Берцы, двойная кобура внахлест на груди, чуть сбоку на поясе виднелась рация. Он подмигнул Дане и плавно, в два шага перетек к большому разделочному столу. Оперся бедром на край и улыбнулся кухарке. Мария засмеялась и, схватив полотенце, шлепнула его по спине. - Топай отсюда, Андрюша! Готов обед, подавать в час дня буду, можно подумать, ты не знаешь! Андрей немного наклонился вперед и проникновенным голосом сообщил, что не прочь бы подкрепиться прямо сейчас, а в обед еще раз. Мария засмеялась снова, многозначительно закатила глаза, но всё-таки налила в глубокую красивую тарелку суп и поставила на другой край стола, где не было муки. Андрей уже было собрался приступить к еде, но внезапно цепко взглянул на Даню и непринужденно сообщил: - Я-то знаю, кто ты. А вот я старший смены охраны, зовут Андрей. Будем знакомы. Даня от неожиданности не придумал ничего лучшего, чем брякнуть дурацкое: «Здрасьте» и почел за лучшее с кухни все же ретироваться. Практически сбежав от новых знакомых, Даня сразу увидел прозрачную дверь, за которой виднелась голубая вода и разноцветный мозаичный пол. Бассейн оказался неожиданно большим, обычной прямоугольной формы, выложенный бирюзовой плиткой, отчего вода приобретала глубокий красивый цвет. Где-то около дна виднелся ряд с лампами. Скрытые в толще воды, они давали из глубины замысловатую подсветку. В помещении оказалось достаточно тепло, а вот вода была прохладной. В углу – два шезлонга из ротанга и маленький столик между ними. Под его верхней столешницей была еще одна, нижняя, на которой, как на полке, стопкой лежали полотенца. Там же внезапно обнаружилось несколько пар чистых «боксеров». Даня уже собрался было раздеться и искупаться, пожалев, что нижнее белье в столике совсем не его размера, когда увидел не замеченный раньше поворот в небольшой коридор, ведущий куда-то из основного помещения. Это оказалась открытая душевая кабинка, и рядом с ней красовался странный аппарат. Приспособление походило на старые стиральные машинки, вот только сверху торчали четыре датчика, похожих на спидометры, два рычажка и еще два шланга с насадками. Шнур питания был в розетке, и грех было бы не нажать на кнопку включения, чтобы понять принцип действия, но… Внезапно Дане плеснуло жаром в лицо, и сжался желудок. Господи, неужели этот аппарат заменяет стандартную клизму перед сексом? Даня медленно опустил взгляд на насадки. Наконечник был в диаметре примерно с пятирублевую монету. Вспомнилось, что член у Томаша куда больше, поэтому клизма будет не самым страшным. Настроение испортилось. Даня слишком уж упивался собственными печальными фантазиями, чтобы сообразить, что вряд аппарат для чистки кишечника догадались приткнуть прямо рядом с бассейном. Не самое подходящее место, да и туалета поблизости не было. Даня понуро брел обратно к шезлонгам, на ходу решая, стоит ли сразу попросить отвезти его домой или все же задержаться здесь еще ненадолго. Ответ пришел сам. Причем пришел в буквальном смысле слова – перед Даней не дальше, чем в двух метрах, стоял Новицкий. Даня замер испуганным кроликом в свете фар. Марек выглядел совсем непривычно в спортивных штанах и свободной майке без рукавов. В руках он держал стопку чистой одежды. Даня прикусил губу. Видимо, после тренировок – по плану заплыв в бассейне. Черт. Как же не вовремя. А Марек Новицкий абсолютно спокойно разглядывал Даню с ухмылкой. - Привыкаешь к хозяйской роли? – спросил он спокойно, но сразу же, без паузы почти, зло добавил: – Сучонок. Даня молчал. Ответить было нечего, а провоцировать лишний раз Новицкого не хотелось. - Ну что ж, пошли со мной. Будешь привыкать, – Марек прошел вроде бы мимо Дани, но в самый последний момент Даня вдруг почувствовал легкий толчок и, не успев опомниться, уже летел носом прямо в красивый мозаичный пол. Успел затормозить, когда пол был буквально в сантиметре от носа, больно приложившись локтем и коленями. Удар пришелся точно в сочленение суставов локтя, и боль пронзила до самого плеча. В глазах на секунду потемнело. Даня скрипнул зубами. Да сколько можно–то? Он мальчик для битья, что ли? Он быстро вскочил на ноги, развернулся и собрался уже броситься вслед, чтобы высказать Новицкому все, что хотелось. Но столкнулся с ним нос к носу – опять! Тот стоял, слегка согнув колени – наверное, чтобы быть одного роста с Даней – и смотрел ему прямо в глаза. И тут вспомнились фильмы про дикую природу и альфа-самцов. И еще что-то из сопливых бабских историй. Вот только сейчас это не было вымыслом. У Томаша тоже были голубые глаза, но они были почти синие, теплые и совершенно обычные. Даня смотрел в голубые глаза Марека, льдисто-прозрачные и злые, и ощущал каждым своим нервом, что перед ним настоящий хищник. Жестокий и сильный зверь, который ломает и подчиняет, властвует и унижает. Который не остановится ни перед чем ради своей цели. Даня вспомнил обещание про пальцы – и тут же ощутимо заныли суставы, словно фантомная боль. Решимость и мимолетная вспышка самоуверенности исчезли мгновенно, как предрассветная дымка в солнечных лучах. Даня боялся Марека. Боялся сильно и совершенно обоснованно. Убедившись, что даже малейшее сопротивление подавлено, Марек выпрямился в полный рост и направился в душевую. Даня нехотя поплелся за ним следом. Дойдя до душевой, Новицкий неторопливо разделся. Его тело полностью подходило его характеру – монолитное, мощное и тяжелое. Дане стало понятно, почему Мария говорила, что не стоит Мареку увлекаться выпечкой. Судя по всему, он был склонен к полноте, но когда-то – в молодости, наверное – прицельно и активно занимался спортом. И сейчас, в свои почти сорок, он был не толстым, а всего лишь немного оплывшим. Но под кожей все еще четко прослеживались мощные мускулы. Широкие плечи, сильные ноги, литой торс, грудь и живот, густо заросшие темными волосками. На одном из бицепсов – тонкие белые шрамы. На секунду Дане показалось, что они складываются в рисунок. Но Марек повернулся к нему полностью, и Даня невольно опустил взгляд на пах. Волоски в паху подстрижены под машинку. Член крупный даже в спокойном состоянии, не обрезанный, и … У Марека был там пирсинг. Небольшое полукольцо проходило через уретру, и на концах были накручены шарики. Даня вспомнил, что где-то такое видел в интернете. И даже вспомнил название — «Принц Альберт». - Нравится? – Мареку всегда удавалось застать Даню врасплох. Даня мучительно покраснел. Да что ж такое-то? - Хватит бабу изображать, - Марек подошел к тому самому аппарату, покрутил ручки, послышалось какое-то урчание, и стрелки на приборах закрутились. Из шлангов брызнула струя, все набирая мощность. Марек отошел на пару метров, подставил руку под струю. Подошел обратно, взял Даню за локоть и потащил к аппарату. Даня внезапно, даже для самого себя, закричал: - Нет, я не хочу, пожалуйста, нет-нет-нет! Марек удивленно остановился. - Все же приложился ты об пол, да? Чего орешь-то? Даня, смаргивая невольно подступившие слезы, прошептал: - Я не смогу сейчас так… такую.. клизму сделать. Я не привык, насадка меня порвет просто… пожалуйста, не надо… я сам сделаю! Обычно как-нибудь, пожалуйста… Марек секунду смотрел на него, как на медведя посреди мегаполиса, а потом неожиданно расхохотался. Громко, басовито и от души. Даня глупо таращился на него и только жевал нижнюю губу по привычке. Марек успокоился лишь через несколько минут. Вытер выступившие от смеха слезы, покачал головой и сделал шаг к Дане. - Ты совсем деревенский, я смотрю. Это не для тебя, а для меня, - серьезно сказал Марек. И прежде чем Данина челюсть отпала, рискуя встретиться с полом, он добавил: - Это душ Шарко. Для спортсменов используют, очень хорошо мышцы расслабляет. Я все поставил на нужные уровни, вот, держись за шланги и просто поводи струями мне по спине и ногам. Ты понял? Даня от неимоверного облегчения готов был снова расплакаться. Господи, да когда он в бабу-то успел превратиться? Когда согласился на всю эту авантюру, не иначе – смело ответил Даня сам себе. Даня водил струями воды по телу Марека, как было велено. Марек довольно постанывал, и в целом все было не так уже плохо. Через несколько минут он вывернулся из-под струи, выключил аппарат и взял полотенце. Даня смотрел, как Марек надевает джинсы и футболку, и молился, чтобы на сегодня интерес Новицкого к нему закончился. Человек предполагает, а бог располагает… Марек подошел к Дане, положил тяжелую руку на затылок, внезапно сжал сильно и зло прошептал: - Ну а теперь, когда я в хорошем настроении, я готов взять плату за три вещи: за твое охуевшее подмигивание мне в клубе, за твою бездарную попытку сделать Томашу минет, - пауза, а потом он закончил жестко: - Ну и за то, что тебе, подстилке сраной, с какого-то хуя вдруг померещилось, что ты можешь быть здесь хозяином. И даже не договорив, коротко ударил Даню под дых, одновременно отпуская шею. Даня свалился кулем ему под ноги, разевал рот, как золотая рыбка на берегу, пытаясь вдохнуть воздуха и избавиться от ощущения, что кулак Марека все еще где-то в районе желудка. Боль разливалась волнами по телу, в глазах потемнело, на корне языка чувствовалась горечь. Даня закашлялся. Сука, как же больно! Он валялся в ногах у Марека и пытался отдышаться. - Ну хватит, не сдохнешь, - Новицкий схватил его за шкирку, поднял на ноги и потащил обратно в дом. - Это было только за клуб. Не расслабляйся, сучонок. Даня покорно плелся рядом с ним, стараясь даже не думать, что может быть еще хуже. Марек быстро протащил его по холлу, они куда-то зашли, спустились… Теперь Дане правда стало плохо. Он стоял в небольшой комнате, в которой из отделки были только выкрашенные в белый стены. Зато посередине гордо возвышалось приспособление, очень сильно напоминающее какое-то средневековое орудие пыток. Даня опрометчиво повернул голову, краем глаза заметив что-то темное на стене. Там, вывешенные в ряд, покоились плети, стеки и даже кнут. Марек захлопнул за ними двери. Лязгнул замок, и Марек неспешно пошел к стене, по пути напевая приятным баритоном: - Ich tu dir we-eh, tut mir nicht leid… Немецкого Даня не знал. Зато Rammstein любил. И тексты были ему, к сожалению, отлично знакомы… __________________ * За перевод спасибо Treff :-* Визуал: завтрак http://savepic.ru/12007229.jpg http://savepic.ru/11998013.jpg http://savepic.ru/12007231.jpg Аппарат http://savepic.ru/12054334.jpg