***
Это произошло на второй день его пребывания в общине. Иллай разносил тюфяки с теплой одеждой по разным частям лагеря, убедив Флоренса взять небольшой отдых после его похода. Кентавр если и был против, то ничего не сказал. Вместо этого, за неторопливым завтраком, он уже привычно рассказывал Гарри о виднеющихся в светлом небе созвездиях и о том, что значит их то или иное расположение. Его импровизированная лекция была весьма увлекательна — краем глаза Поттер даже увидел, как Вилда и Хэмиш подходят поближе, чтобы подслушать их разговор. И лишь несколько темных грозовых туч, тянущихся со стороны горного хребта, пытались предупредить о надвигающейся опасности. В лице главы группы кентавров, возвращающихся с охоты. — Флоренс, полагаю, что у тебя была достойная причина, чтобы не явиться на охоту, — ядовито пророкотал Бейн, стягивая с оголенного плеча тяжелую сеть. Гарри невольно сглотнул — плечо Бейна было рассечено вдоль всей его руки до самого локтя. Он был одним из немногих, кто демонстративно игнорировал все удобства людской одежды, поэтому его кожа всегда была покрыта шрамами и царапинами, но подобное ранение явно было не связано с неудачно подвернувшимся кустарником. — Дополнительная пара рук нам бы не помешала в этот раз, — раздраженно отметил Бейн и отмахнулся от попыток Норы осмотреть его плечо. Вместо этого он резко подошел к столу, разгоняя своим видом притаившихся жеребят, и раздраженно ударил копытом по камянистой почве. Взгляд кентавра был направлен исключительно на Флоренса. — Ты должен был помочь. Охота — это наша обязанность. — Я не знаю, что еще сказать тебе, Бейн, — тихо, но твердо ответил Флоренс, кивая в сторону чужого плеча, — я предупреждал, что нужно повременить с охотой. Ты сам делал чтение по звездам и видел, что охота сейчас столкнет группу с хищником, который им не по зубам. Ты должен был… — А кто тогда прокормит стадо?! — зло рявкнул Бейн, бросая сеть с добычей на стол с силой. Бейн выглядел раздраженным задолго до того, как увидел Гарри, скрывающегося за телом кентавра. Но едва тяжелая сеть с добычей, брошенная на стол, заставила Поттера охнуть от удивления, взгляд охотника тут же переключился на него, мрачнея. — Мы едва можем прокормить поселение, а тут еще один рот, неспособный даже поймать себе пищу самостоятельно, — грубо выдохнул кентавр, скалой возвышаясь над съежившимся Поттером, — само его присутствие отравляет общину. «Великий маг, которому предначертано быть в самом центре неизбежного»… Он даже себя спасти не в состоянии и даже не пытается что-то исправить. Его созвездие застряло на месте в момент, как он вступил на нашу территорию. Ему здесь не место. Гарри хотелось инстинктивно отвести взгляд. Бейн не сказал неправды. Напротив, каждое его слово было исключительно верно и прямолинейно. Но от этого легче не становилось, нет. Но Поттер все же не отвел взгляда, а продолжил молча смотреть в лицо кентавру. Он не хотел подавать виду, что по-детски не способен признать чужую правоту. И, как минимум, это было его долгом перед кентаврами, что пустили его к себе — помнить, что это большое одолжение с их стороны и не более. Кентавр буравил его своим тяжелым, пристальным взглядом не менее вечности, прежде чем медленно, низко спросить: — Мистер Гарри Поттер так ничего и не скажет? Он собирается помочь миру или же будет и дальше трястись на своих слабых коленях и цепляться за чужую помощь? Гарри открыл было рот, но Бейн внезапно резко отстранился и демонстративно обошел его стороной, в очередной раз показывая, что не считает Поттера способным даже постоять за себя. За него, к стыду и раздражению Гарри, опять стояли другие. — Бейн, это было лишнее, — Флоренс все же не выдержал и поднялся, преграждая путь соплеменнику, — Не тебе судить чужую судьбу. И ты прекрасно это знаешь. Судьба стада… — Зависит от того, сможем ли мы прокормиться или нет. Акромантулов становится слишком много, сезон троллей приближается по-новой… Нам нужны воины, а не калеки, — зло отрезал Бейн, не выдерживая и довольно жестко толкая боком Флоренса в попытке согнать его со своего пути. — Именно за воинами я посылал тебя в другие общины. Но что произошло? Год скитаний, а возвращаешься ты с промытыми мозгами и этой… ломовой лошадью. Флоренс вспыхнул, медля всего мгновение, прежде чем жестко напомнить. — Он достойный кузнец. Его стрелы лучше всех тех, что мы делали сами. Бейн рвано хохотнул. Вокруг уже начала собираться толпа. Напряжение нарастало с каждой минутой, Гарри становилось тяжело дышать от того, насколько густым был этот накал. Кто-то коснулся его плеча и потянул назад, оттягивая на безопасное расстояние. Подняв голову он увидел Дана — супруга Норы. Но темноволосый кентавр даже не смотрел на него, он лишь показал жестом «тихо» и невольно закрыл Гарри собой. Только оказавшись за его спиной Гарри понял, что Дан закрывал собой не только его, но и жеребят, которых Нора пыталась тщетно уговорить закрыть уши. Он так и не расслышал, что именно ответил Бейн, но судя по тому, как побледнело, а после покраснело лицо Норы — это что-то было явно нелестным. И, скорее всего, неприличным, если судить по оханью в толпе. А вот первый удар Гарри услышал до отвращения четко. Он обернулся так резко, что в ушах зазвенело, но когда он выглянул из-за Дана — все что он увидел, так это Флоренса, стоящего на одном колене и потирающим грудь с четким, наливающимся синевой отпечатком копыта на коже. Бейн стоял на дыбах, вскинув голову в ярости — на его щеке краснел отпечаток чужого кулака — и занеся передние копыта над Флоренса с явным намерением затоптать его заживо, не меньше. Но за мгновения до того, как одно из его копыт должно было ударить по склоненной светлой макушке, темное смазанное пятно внезапно выскочило из рядов наблюдателей, сбивая Бейна с направления, но не с ног. Гарри широко раскрыл глаза и невольно отступил назад, наблюдая за тем, как вороной кентавр так же встает на дыбы и принимает удар на себя. В голосе Иллая всегда звучала определенная нотка некой самоуверенной гордости, когда он говорил о Флоренсе, а в глазах горело некое теплое, мерное пламя. Даже при общении с остальными кентаврами — этот веселый, бодрый огонек никогда не пропадал из его глаз. Но в тот момент его взгляд обжигал, словно необузданное пламя в Тайной комнате. И, словно то же пламя, этот взгляд был таким же смертоносным. Никто не осмелился броситься наперекор. Кентавры сцепились в яростной схватке, не обращая внимания ни на кого, кроме противника. Кто-то все же сумел выдернуть Флоренса из-под пути очередного удара спутанных копыт, но большее было просто опасно. Драка была абсолютно неуправляемой и грязной. Кентавры не мешкали: били кулаками, вставали на дыбы, брыкались, лягали друг друга в попытке сбить соперника с ног. Первая кровь очень вскоре оросила землю, но даже этого не хватило, чтобы хоть немного охладить злобу. Они могли бы убить друг друга, Поттер в этом не сомневался. Внезапно поляну оглушил звенящий свист, хлопок… Глухой шум падения. А после — оглушительная тишина. Гарри нерешительно открыл глаза и выглянул из-за Дана, рвано выдыхая. Оба кентавра — все еще сцепившиеся копытами — лежали на земле в легкой серебрящейся дымке, а в камне между ними сверкала темная стрела. Поттер инстинктивно повернул голову в сторону, откуда она прилетела, и тут же глухо сглотнул. Теперь ему было понятно, почему все кентавры внезапно забыли, как дышать. Белоснежная Лиах, сжимающая лук в тонких, испачканных травами пальцах, выглядела по-настоящему пугающе…***
Гарри тяжело провел ладонью по лицу и неуклюже сел, загребая пальцами мох. В результате оба кентавра были перетащенны под «больничный арест» в их же шатры, а Лиах провела отдельную беседу с теми, кто должен был контролировать порядок в поселении. Поттер на эту беседу не попал, но вину почувствовал и без лишних слов. Иллай пытался убедить его, что конфликт произошел бы даже если бы Поттера рядом и не было, но Гарри не мог искренне доверять его словам. В последствии, его дневные блуждания по поселению сократились до минимума, а все свое свободное время он проводил за чтением книги за пределами общины. И эта небольшая, покрытая мхом ниша стала его личным уголком, где его никто не тревожил. Но даже тут он был не один. — Грубые-с, детеныши… — послышалось тихое возмущенное шипение со стороны его левой руки. Гарри не боялся змей, но нервно отдернул ладонь и отсел в сторону, наблюдая как из-под выкопанного его пальцами мха высовывается небольшая треугольная голова, щелкая языком в его сторону. Гарри невольно выдохнул. Это был самый обыкновенный уж, которых он даже в дальних окраинах Литтл-Уитнинга встречал. Те, правда, никогда с ним не разговаривали, но… Чему уже тут удивляться. — Прос-с-сти, — тихо попросил Поттер, наблюдая за тем, как уж выскальзывает из своей поврежденной норки и складывается рядом в кольца, продолжая смотреть на мага с явным возмущением. — Говорящс-с-чий? — в удивлении склонил голову змей, но спохватился почти тут же, юрко поворачивая ее к своей норе, — Говорящий делает новое жилис-с-ще. И приносит хорошую добычу. Тогда Шии не ест говорящего. /Аха-ха! / Гарри едва заметно скривился от громкости смеха, с которым Фил вновь ворвался в его сознание. — Шии — уж. Как ты собираешься меня есть? — закономерно поинтересовался Гарри, со смешком приподнимая часть мха и неловко пытаясь вылепить из его «крышу» для норы. Уж на секунду задумался, но вскоре лишь дернул хвостом, словно пожимая плечами. — Когда говорящий будет маленьким, как Шии, Шии не будет его есть. Но говорящий принос-с-сит добычу сейчас. И строит жилис-с-ще. Гарри хотел было сказать что-то о том, что он не строитель, но ему даже и не пришлось — тщательно слепленная из влажного мха крыша выстояла ровно секунды три, прежде чем понуро обвалиться вновь, оставляя перед ошалевшим ужом и растерянным Поттером только небольшую ямку. Фил вновь сотрясся в хохоте в его сознании и, судя по частым рваным предыханиям, ему было совсем не стыдно. — Говоряс-с-сщий… Не надо строить, — немного погодя прошипел уж, словно потеряв все надежды на Поттера в принципе, — Нужно сос-с-суд. Теплый, под землю. Говорящий понять? — Говорящий понять, что его никто в этой жизни не ценить, — раздраженно спародировал Поттер, поднимаясь с земли, но после все же вздохнул, — Чаша подойдет? Уж, который не знал, что такое «чаша», просто кивнул без разбора и уполз куда-то в темный уголок ниши, ворча что-то про потерянных двуногих. /Адепт… Гарри, ну что ты. / — если Фил и пытался этим хриплым от смеха голосом как-то к Гарри подмаслить, то он точно издевался. Поттер его просто проигнорировал, неспешным шагом направившись в сторону поселения. Похоже, ему придется искать новое место для отдыха.***
Это был очень пасмурный вечер. За высоким окном эхом шумело постукивание капель дождя, едва перебивая тихий треск огня в огромном камине, который не гас даже летом — в Меноре всегда было прохладно. В остальном, в гостинной было по-сонному тихо. В широком, уютном кресле возле камина сидела женщина, чинно перебирая аккуратно сложенные листы пергамента. Судя по ее слегка влажным, спадающим к плечам светлым волосам и легкой ночной рубашке под тонкой робой — казалось, она уже готовилась ко сну. Однако то, как она в третий раз перечитывала один и тот же документ, задумчиво ведя тонким пальцем по краю пергамента, и то, как ее взгляд то и дело возвращался к камину — все это говорило больше о том, что она что-то ждала. И в этот вечер ее ожидания были не напрасны. Пламя в камине внезапно всколыхнулось и взвилось вверх до самой каминной полки, меняя цвет на чарующе зеленый. Огненные языки зашумели, практически выливаясь на нежно-бежевый ковер перед камином, и этот шум рос и рос, пока не оборвался… … с глухим звуком удара и тихим, болезненным шипением. Женщина выждала несколько долгих секунд, оправляя ворот своей ночной сорочки, и только после этого взяла в руки палочку, изящным движением снимая с камина простенький блок. Пламя взвилось вновь, с насмешкой облизывая высокую фигуру мужчины, что вовсе не аристократично ввалился в открывшуюся каминную «дверь», спотыкаясь о невинно бежевый ковер. Ведьме пришлось прикусить кончик языка чтобы сдержать удовлетворенную улыбку. Наконец-то и ковер пригодился. Мужчина даже не сразу заметил чужого присутствия, раздраженно шипя от боли в покрытых каминной пылью глазах. Когда же он все же смог стереть сажу с лица и поднял глаза, вместе с холодным взглядом жены в его глазах отразился огонек страха. — Нарцисса… Люциус Малфой быстро взял себя в руки и расплылся в особенной улыбке, с внезапной грациозностью подходя к креслу супруги и присаживаясь на мягкий пуфик у ее ног. Однако взгляд Нарциссы оставался все таким же: холодным и непоколебимым. — Нарцисса, я понимаю, что никаких извинений не будет достаточно, но… — Четыре дня, — остановила его Нарцисса, своим голосом вынуждая физически прикусить губы, чтобы остановить поток сладких извинений, — Четыре дня твой филин ведет себя приличнее своего хозяина, возвращаясь домой каждую ночь. С моими же письмами, привязанными к его лапе, попрошу заметить. Лорд Малфой вовсе не аристократично выдохнул, картинно наклоняясь вперед и облокотившись грудью о бедро супруги, заглядывая в ее глаза с долей серьезности. — Ты же знаешь, чем я занят и каких усилий требует судебный процесс такого уровня, — Люциус не смел позволить себе оскорбиться. Поводов для раздражения у Нарциссы накопилось предостаточно в последние дни и, если говорить откровенно, он не был настолько занят, чтобы не уделить мгновение, чтобы прочитать те несколько строк на пергаменте, что она слала ему ежедневно. Его оправдание было лишь в том, что добиться верного суда ему приказывало горячее желание отмщения, загоревшееся в его груди с трагической смертью отца. Кому, как не Нарциссе понимать, насколько важно было для него… Для Рода, даже, решить эту проблему раз и навсегда. И она понимала. Как бы ей не хотелось продолжить злиться, если кто-то и понимал, что творится в голове Люциуса Малфоя, так это она. Нарцисса проскользнула взглядом по красивому, но омраченному напряжением и сажей лицу супруга и остановилась на уголке чужой прикушенной губы. Он был очарователен настолько, что она никогда не могла перед ним устоять. Нарцисса нежно провела ладонью по бледной щеке, размазывая сажу, и коснулась большим пальцем чужой губы, оглаживая ее. Люциус немедленно засиял и с готовностью перехватил ее ладонь, перецеловывая каждый из ее пальцев и прижимая губы к запястью в конце. Казалось вырезанное из льда лицо Нарциссы Малфой растаяла в мягкой, очарованной улыбке. — До чего коварно, лорд Малфой, — тихо улыбнулась она, позволяя Люциусу устало уронить голову на ее колени. Она едва успела вытащить пергамент из-под его щеки. — Неужели этого коварства внезапно стало недостаточно? Мне казалось, что у тебя есть все, что нужно для приговора: и свидетель, и доказательства, и мотив, и даже живая химера… С каких пор этого мало для Визенгамота? Мужчина раздраженно фыркнул и прикрыл глаза от практически физической боли. — С тех пор, как Дамблдор стоит в его главе, а подсудимые — его непосредственные последователи, — зло ответил Люциус, перебирая в ладони тонкие пальцы жены, — Если бы это был только Артур — возможно у меня бы получилось добиться обвинения в связи с Непреложным обетом и воспоминаниями о его первом нападении. Однако в этот раз его руки не касались экспериментов — ими заведовала эта его супруга. Маразматик пытается убедить суд, что Молли Уизли просто «была одурманена любовью к своему мужу» и что «Уизли подарили целое будущее поколение магов и отбирать у детей обоих родителей слишком жестоко». — Неужто это кого-то может убедить? — с удивлением вскинула брови Нарцисса, рассеянно убирая выбившуюся прядь с чужого лица. — Не может. Все эти речи только доказывают, насколько он безумен, однако эти же речи сильно тормозят процесс. Он может затянутся на месяцы, если не на годы, — ядовито скривился Люциус, вновь открывая глаза и устремляя горящий злобой взгляд в пламя, — Пока Дамблдор мешается под ногами… Ничего я не добьюсь. А лишить его этой власти без скандала просто не выйдет. Вот только самого скандала нет. Даже ситуация с пострадавшими детьми была замята в связи с тем, что ни один из родителей пострадавших не смог подать официальную жалобу. Нарцисса задумчиво нахмурила тонкие брови и соскользнула взглядом к свиткам пергамента в своей руке. В ее глазах внезапно загорелась идея. — Возможно твоя жена держит в руках нечто достойное скандала, который может надолго отгородить директора от любых дел вне школы. Люциус изогнул бровь в вопросе и повернулся так, чтобы смотреть на нее, не поднимая головы с ее теплых коленей. Нарцисса услужливо показала ему одно из писем, которое она привязывала к лапке филина прошедшие четыре дня. — Твой сын сообщил интересные новости. Герой Магической Британии вероятно пропал из самого безопасного места в Англии, но об этом никто не говорит. — Поттер? — вновь удивился Люциус, прищуриваясь и всматриваясь в идеальный почерк Драко, — Сбежал… Скрывают… Зелье… С каждым прочитанным словом его удивление становилось все ярче и ярче, пока Люциус вынужденно не выпрямился, отпуская чужую ладонь и перенимая из другой то самое письмо. Нарцисса спокойно отпустила свиток и, пользуясь моментом, щелкнула пальцами, вызывая домовика. Однако, когда на ее зов пришла аккуратная домовушка, Нарцисса незаметно качнула головой: — Нет, пришли ко мне Добби. Это он неправильно положил тот ковер, ему и убирать его. Домовушка быстро закивала с одобрением в глазах и исчезла. Добби явился в привычной ему растянутой грязной наволочке и поклонился ей так низко, что его уши коснулись пола. Нарцисса лишь указала в сторону испачканного сажей ковра и, улыбнувшись какой-то своей мысли, повернулась к озадаченному мужу. — То есть, юный Поттер, получивший самое тяжелое ранение, заявлен, как перевезенный в Святого Мунго. Однако несколько учеников свидетельствуют, что видели его бегущим по коридору прочь в неподобающем виде и полнейшей панике? — Я узнала через леди, что в Мунго в тот день не поступало детей. Однако, — задумчиво проговорила Нарцисса, — поступила молодая колдомедик с серьезным ожогами от огня, подобного Адскому, которая ранее должна была провести замер для протеза мистеру Поттеру. — Это тот, который я обещал оплатить? — все еще непонимающе нахмурился Малфой. Нарцисса протяжно хмыкнула и аккуратно качнула головой. — Нет, к моему удивлению. Колдомедика от нашей семьи даже не допустили в школу, ссылаясь на то, что кто-то уже работает над этим вопросом. Люциус раздраженно цокнул языком, даже не замечая, как дернулся при этом звуке домовик. — Что мы имеем… Медсестра из Мунго, не являющаяся специалистом в протезировании, и травмированный неизвестными событиями ребенок, запертый в комнате на неопределенное время, после которого один убегает в панике, а другая — попадает в Мунго с ожогами от тёмного проклятья, — даже на словах это звучало слишком двояко, но Малфой-старший продолжил, — глупый человек посчитал бы, что мистер Поттер напал на колдоведьму в приступе ярости. Это звучит, как трагедия не в пользу мистера Поттера. Нарциссе пришлось сильно постараться, чтобы выдержать нужную долю театральности в своем ответе. И судя по растерянному взгляду мужа — она немного переиграла. — Именно. Ох, как же жаль. Как же жаль юного мистера Поттера, — картинно вздохнула Нарцисса, утирая сухие глаза, — Никого больше не было в комнате, когда случилась эта трагедия. Поэтому мы можем только предполагать, что произошло. Владение столь темным проклятием не простят даже спасителю магического мира в состоянии аффекта. Люциус вскинул брови в молчаливом вопросе, но увидев знакомый огонек в глазах супруги все же не очень убедительно согласился. — Верно… Молодого Поттера ждут большие неприятности… Как жаль, что нет никого, кто мог бы рассказать, что именно произошло в той палате… На мгновение гостинная погрузилась в ошеломленную тишину. И только тогда, когда Люциус уже был готов прервать спектакль и спросить, что за чушь несет его благоверная, за его спиной раздался тихий, тонкий возглас. — А если… А если кто-то был в этой комнате? Лорд Малфой тут же обернулся и пристально уставился на дрожащего в нерешительности Добби, что уже пару минут только возил скомканной тряпкой по ковру, размазывая сажу еще сильнее. — Повтори, я не расслышал, — жестко приказал лорд, и домовик дернулся вновь. Но все же заявил громче. — Добби… Добби был в палате, когда мистер Гарри Поттер пострадал! — никто из хозяев не сказал ни слова, а посему домовик с горячностью продолжил, заламывая руки, — Больничная ведьма была груба! Мистер Гарри Поттер не раз сказал ей остановиться, но она продолжала приставлять к нему ту деревянную руку. Гарри Поттер страдал! Огонь был случайностью! Добби тоже виноват, он был так зол, что не сдержался! Домовик, роняя огромные и уродливые слезы, рухнул на пол и принялся биться головой о ковер, причитая: — Добби должен был помочь Гарри Поттеру! Но Добби боялся… Добби чужой эльф и не должен следить за чужим человеком, он должен был тут же себя наказать, — домовик показал одну из своих ладошек, на которой виднелся след от старого ожога, — Пока Добби наказывал себя, Гарри Поттер пропал. Так же как и тогда, когда Добби пытался не дать Гарри Поттеру приехать! Когда неправильно зачаровал мяч! Когда не уследил. Во всем… Во всем виноват Добби! Домовик оглушил комнату рыданиями, а Люциус наконец-то оторвал от него взгляд, поворачиваясь к жене. И замирая бездыханно. В глазах Нарциссы не было ни капли удивления. Словно она знала о каждой провине домовика задолго до того, как тот сам смог их осознать. Леди Малфой сидела с идеально прямой спиной и в ее глазах не было ни капли сострадания или шока, которые мог бы испытывать любой другой человек. И все равно, когда она вновь заговорила, ее голос будто бы дрожал от растерянности. — Добби не виноват… Утри лицо, разве кто-то сможет обвинить свободного эльфа в том, что он безвозмездно заботился о маге? Добби шумно шмыгнул носом и утерся прямо несчастным ковром, растерянно переспрашивая: — Свободного? Но ведь Добби… — Разве я не освободила тебя еще в начале весны? — мягко, словно у ребенка, переспросила Нарцисса, — Помнишь, я дала тебе мою блузку и сказала, что ты «свободен»? Домовик качнулся на месте, потирая ноющую от всех ударов голову, и попытался возразить: — Хозяйка дала одежду для стирки и сказала, что Добби волен делать что хочет, но она должна быть чистой… Нарцисса театрально прижала ладонь к губам, скрывая улыбку и покачала головой. — Так Добби неправильно меня понял. Я думала ты остался от верности нам, как свободный эльф. Но что же делать… Она даже не успела драматично заломить свои тонкие руки, как Добби тут же поспешил согласиться, все еще поступая услужливо, как и всегда. — Хозяйка не виновата… Добби просто не понял, глупый Добби не понял добрую бывшую хозяйку! Нарцисса вновь утерла абсолютно сухие глаза и вздохнула. — Как хорошо… Ведь так Добби может дать показания, верно? Рассказать всем правду о том, как пострадал несчастный мистер Поттер от неправильного колдомедика? Добби быстро закивал, подскакивая к ее креслу, волоча ковер за собой. Люциус хотел было скривиться, ревностно боясь, что грязное создание посмеет коснуться женской руки, но зря. Добби трепетал от счастья, что может исправиться и помочь своему кумиру, абсолютно забыв, что пытался когда-то спасти его от этой же семьи. — Но… Кому Добби должен рассказать? Добби может рассказать всем! Он будет кричать об этом на Косой Алее, он… — Не стоит, — быстро прервала его нарастающий энтузиазм Нарцисса и по-особенному посмотрела на Люциуса, — Хватит только одного человека, который сможет рассказать эту историю в красках и которому поверят все. Верно, дорогой муж? Люциус чуть склонил голову, драматично обдумывая такое предложение. Если бы Добби оставался его домовиком, то никто бы не прислушался к его свидетельству, а даже попытался бы обвинить в произошедшем Малфоев. Однако домовик свободный, пусть и чудной. Малфой невольно улыбнулся. Он сможет убить всех зайцев одним махом: избавится от безумного слуги, Скиттер предоставит публичный скандал, который сможет отвлечь директора от суда. А если этого будет мало — Драко писал об этих Поттеровских маглах. Нет мотивации больше для того, чтобы скандалить за нелюбимого родственника, чем деньги. А Малфои всегда умели называть суммы, от которых невозможно отказаться. Да, так он и поступит. Сбросит домовика на Скиттер, статьей пошатнет репутацию Дамблдора, а купленные маглы хотя бы поплачутся на колдокамеру о том, как страдает их дорогой племянник. Все сходилось, словно ноты в симфонии. — Верно… Я напишу одной ведьме, Добби нужно будет только встретиться с ней и рассказать о произошедшем в больничном крыле. Только о том, что произошло в той комнате — иначе Добби могут не поверить. Справишься? Добби засветился благодарностью и, заливаясь новой порцией слез, поспешил раскланяться в пол. — Да, бывший хозяин! Добби все сделает! Добби расскажет только то, что скажет бывший хозяин, если это поможет мистеру Гарри Поттеру. — Хорошо. Тогда можешь идти и отдыхать, — милостиво позволил Люциус, — я сообщу тебе, когда и где с ней встретиться. Домовик заливался благодарностями еще добрых полторы минуты, прежде чем исчезнуть с хлопком. Ненадолго в комнату вернулся стук капель дождя о стекло и треск пламени в камине, а после и протяжное, восхищенное: — После всех лет, ты продолжаешь поражать меня вновь и вновь, дорогая жена, — с улыбкой протянул Люциус, передвигая пуфик еще ближе к креслу и вновь укладывая голову на чужие колени. Нарцисса лишь попыталась возмутиться. Очаровательная улыбка ее мужа пленила ее вновь. — И чему же ты поражаешься, мне бы хотелось услышать? Люциус поймал ладонь, деланно собирающуюся шлепнуть его по лбу, и вместо этого прижался к ней щекой, касаясь губами мизинца, которого, если он правильно понял, он даже не стоил. — Ты знала все… — Кого, как ты думаешь, ты взял в жены? Чтобы леди Блэк не знала, что творят ее собственные домовики? Неслыханно. Тетушка бы приказала высечь тебя за подобное оскорбление. — «Опять», — поправил ее Люциус, прикрывая глаза в ностальгии, — помнишь тот раз? Я думал о том, насколько ты «слишком» невинна и хрупка для рода Малфоев, а ты… Нарцисса невольно улыбнулась, наблюдая за тем, как дрожат чужие ресницы. Это была их первая встреча после помолвки. Вальпурга пригласила их обоих в свой дом, чтобы раздать нравоучений и познакомить. Люциус тогда был еще совсем юнцом, с ослепительной внешностью и репутацией некоего «плейбоя». Безрассудного и не до конца готового к роли главы рода. А Нарцисса хотела лишь одного — выбраться из угнетающей атмосферы дома и не раствориться в будущем браке, как Белла. Но повторять путь сбежавшей от этого же брака Андромеды она не собиралась. Если бы Малфой ей показался неподходящим, она бы смогла подстроить скандал, достойный разрыва свежей помолвки. Однако, Люциус не купился ни на одну ее уловку. Более того, на каждую ее попытку — он находил новые и новые поводы, чтобы уговорить ее дать этому браку шанс. Слухи были правдивы. Малфои… Всегда обладали особенным очарованием. Нарцисса рассмеялась и откинулась на спинку кресла, заправляя прядь за чужое ухо. — А я думала о том, что с таким очаровательным, но скучным женихом сойду с ума быстрее, чем тетушка, которая его привела. Но ты оказался хитер, дорогой муж. Настолько хитер, что даже меня смог очаровать. — И все равно, всей моей хитрости, коварства, лицедейства, зловещности и всей моей змеиной способности виться и увиливать не хватит, чтобы сравниться с тобой, — льстиво прошептал Люциус, змеей незаметно соскальзывая с пуфика и опускаясь на колени перед ее креслом, чтобы удобнее положить голову на ее колени и трепетно поцеловать ее оголенное в разрезе сорочки бедро, — моя истинная леди Малфой… — … Блэк, — со смешком попробовала подколоть его Нарцисса, но тот лишь качнул головой и вновь коснулся губами ее кожи, выдыхая. — Нет… Все же, Малфой.***
«… Лучший совет, который могу дать в этом разделе — игнорировать его и не пытаться узнать свою форму заранее. Лучше погружаться в процесс на слепую, таким образом у мага остается контроль над ситуацией и выбор между несколькими сущностями, что родственны его духу. Проведя ритуал и познав лишь одну из форм, маг подсознательно может ее отвергать, если ожидания его были завышены, или натянуть на себя, не обращая внимание на то, насколько она по-настоящему ему удобна. — Хвост» /Звучит так, словно он из тех, кто в форме своей разочаровался заранее, / — прокомментировал Фил, в очередной раз вторгаясь в его мысли без предупреждения. Но в этот раз Гарри был с ним полностью согласен. Среди всех пометок, только размышления Хвоста были настолько подробными и личными. Бродяга ниже советовал «не быть нюниусом или просто отказаться от затеи, если струсил», а Сохатый чаще рисовал непонятные карикатурки на очкастых кентавров с гиперболизированными мускулами и рогами или же сложные магические формулы, над которыми даже Фил подвисал. Единственный, чьих подписей почти не было в книге — это Лунатика. Но он упоминался другими и довольно часто. /Не думал, что соглашусь с этим Бродягой — он кажется мне невероятным засранцем — но тебе правда не стоит тратить на это время, / — вновь завел свою шарманку Фил, прервав попытки понять, что именно в этот раз рассчитывал Сохатый, — /Анимагия редко сочетается с артефакторикой. Да и к тому же… Мне жаль, но я не думаю, что это чем-то поможет в твоей ситуации. Магию нельзя обмануть. Твое тело имеет свои магические потоки, а твоя рука была ведущей. У тебя больше шансов поставить на ее место проводник, вроде протеза, нежели то, чего ты надеешься добиться со всем этим./ Позиция Фила не изменилась с тех пор, как он впервые услышал о задумке Гарри. Однако и аргумент у него был лишь один: магию нельзя обмануть с помощью «технической лазейки». С магией можно только подписать договор, цена у которого всегда неоправданно высока. В чем-то Поттер был с ним согласен. Однако чем дольше он думал о возможностях, что открывает анимагия, чем дольше читал комментарии Хвоста — тем сильнее убеждался, что он должен хотя бы попытаться. Самое худшее, что может произойти, так это он потеряет время. И несколько сотен галеонов, которые придется отплатить за неактивированную основу зелья. К счастью, это все еще было в его силах. Когда он впервые сказал Флоренсу о том, что ему нужно, тот лишь покачал головой. — Совы не долетают и не вылетают отсюда, — подтвердил он все опасения Гарри, а после, немного подумав, добавил, — Однако из деревни послать сову должно быть легче. В крайнем случае, в деревне бывают те же гоблины, что работают и в банке. Я могу провести тебя… Скажем, к новолунию. В человеческом календаре это означало «через десять дней», и Гарри оставалось выждать всего три. Но волнения его от этого не становились меньше. Поттер вздохнул и закрыл книгу, убирая ее к своему тюфяку с вещами. Сосредоточиться на чтении теперь не получится, но, к счастью, приближалось время ужина. А значит, он сможет утащить для Ши кусочек мяса и ту разбитую глиняную чашу, что он присмотрел еще днем. Почему-то просто забыть о самоуверенном ужике не получалось. Фил винил его совестливость. Гарри же считал, что дело как раз в чувстве той самой вины. Выйти из шатра было несложно. Иллай все еще отсыпался после очередного курса лечения, так что Гарри ускользнул незаметно. Что было странно, так это то, что на кухне горел костер под котлом, однако Норы или даже Иссидора рядом не было. Гарри удивленно осмотрел брошенные посередине нарезки морковь и мясо, и сложил в небольшой платок небольшой кусочек, раз уж все равно никто не видит. Но все же… на кухне было до странного пустынно. Гарри подхватил чашу и неторопливо побрел в сторону опушки, пытаясь вытолкнуть эти сомнения из своей головы. Но с каждым новым шагом дальше в лес становилось все очевиднее и очевиднее — что-то было не так. Со всех сторон опушки среди деревьев вдалеке мелькали огни факелов, осветляя привычно темный лес. — Фабиан! — раздался голос где-то в чаще. Ему повторило эхо из других выкриков разной тональности, прежде чем раствориться в темноте вместе с последними огоньками удаляющихся факелов. Поттер притормозил, присаживаясь у своей ниши и машинально начиная закапывать чашу на то место, где раньше была нора. — Похоже, что что-то случилось. /Фабиан… Это не тот грубиян, который тебя чуть не затоптал утром? / — предположил Фил. — Да, это он… Но что произошло? Гарри не успел додумать эту мысль до конца, невольно отдернув ладонь, когда его пальцы вместо земли внезапно загребли несколько тонких змеиных колец. — Опять ломать жилище, Говоряс-с-сщий? — возмущенно взвился Ши, по инерции оплетая Гаррино запястье, чтобы не упасть. Поттер тут же неловко улыбнулся и зашипел в ответ, устанавливая чашу в земле и устилая ее внутри и снаружи мхом. — Я обещал тебе чашу. Такое жилище тебя устроит? Я даже положу мясо внутрь. Уж с любопытством свесил голову и засунул ее в горлышко разбитой чаши, оценивая и осматривая каждый сантиметр. В конце концов, его шипение сменилось на нечто более дружелюбное. — Хорошо. Не лучшее, но хорошее жилище. А когда сюда переберутся другие змеи, у Ши будет самый надежный дом. Гарри удивленно вскинул брови. — Другие змеи? Я видел только тебя за все то время, что живу в общине. Вы разве мигрируете на большие расстояния? — Нет-с-с, но многие напуганы возвращением пауков, — пояснил уж, как для идиота. Гарри почувствовал себя именно идиотом, потому что Ши явно ожидал от него какой-то определенной реакции. А не получив, терпеливо пояснил вновь. — Когда Король проснулся, пауки убрались далеко к горам или осели в спячке в своем логове. Но теперь Короля больше не слышно. Пауки осмелели и начали подбираться ближе. Туда — где есть большая добыча. По спине Гарри пробежал холодок. — Почему мне кажется, что ты говоришь не о простых пауках?.. — Говорясщий забавный, — дернул хвостом Ши, — но говорящий должен быть осторожен. Пауки гораздо больше даже самого большого «с копытами». Если они смогли поймать маленького «с копытами», то смогут легко поймать в паутину и говорящего. А Ши сам это видел! Даже звука не издал, наверное, в логове уже. /Маленького… Это он про того засранца? / — задумчиво протянул Фил, цокая языком, — /Если он про акромантулов, то это вполне возможно. Даже молодые акромантулы будут крупнее того кентавренка… Да уж, незавидная, медленная смерть…/ Свою главную ошибку Фил понял слишком поздно. — Если Ши покажет мне, где украли маленького с копытами, я дам ему столько добычи, сколько поместится в его новом жилище, — предложил Поттер. Да, именно в этот момент Фил вспомнил о своих же словах о совестливости и умственных способностях адепта. Ши задумчиво щелкнул языком в воздухе, представляя себе столько сочных мышей. И принял решение почти сразу. — Ши проводит говоряс-с-сщего. Но говорящий принесет Ши кусочек паука. Тогда Ши сможет получить любого партнера, которого захочет. Фил взвыл, но Гарри его уже не слышал, быстрым шагом погружаясь дальше и глубже в чащу.