Не оставляй за спиной прошлое.

Северус сидел возле камина, глядя на тонкие язычки пламени. Его плечи были укутаны в шерстяную клетчатую шаль. Сейчас он выглядел, как умирающий одинокий старик, да и чувствовал себя так же. Он уже месяц находился в ступоре, не желая продолжать свою жизнь, то сидя перед камином, как теперь, то пытаясь заглушить алкоголем то, что сейчас горело в груди, безжалостно припекая, как адское пламя. Единственный друг не знал о его возвращении. Люциус обещал возобновить тренировки с сегодняшнего числа, но сам лорд Принц этого не хотел, и видеть кого бы то ни было он тоже не желал. Даже старинного друга. Зельевар сидел и размышлял о чувствах. О своём отношении к первой любви, о том, что он чувствовал рядом с Гарри. Если к Лили это было нежное чувство, что возможно ощущать только влюбившись впервые, то к Гарри это чувство было осознанное, выстраданное, но была ли это любовь? Знал ли он на самом деле, что означает это слово? Там, в магическом банке Италии, ему хотелось умереть, когда он осознал, что мальчишка больше никогда и ничего ему не скажет. Выйти, лечь на ступени и… Что его удержало? Может, это Гарри стоял за его спиной и держал на плече руку, спасая от необратимого решения? Возвратившись домой в тот же день, мужчина напился и уснул в пьяном бреду. Всю ночь он звал своего зеленоглазого юного нахала… и тот откликнулся. Он сидел на берегу той самой грязной речушки, к которой Снейп прибегал в детстве, что текла и теперь недалеко от дома, где они были счастливы. Бревно было точь-в-точь таким, как много лет назад. Вокруг гудели пчёлы и стрекотали кузнечики в высокой траве, а на тёмную лохматую макушку села большая стрекоза. В руках Гарри держал свёрток, а точнее, пакет из детского магазина, и надпись была на испанском. Он тихо сидел и улыбался, закрыв глаза, пока Северус подкрадывался и, незаметно для парня пристраивался на бревне рядом, под дезиллюминационным заклятьем. — Ты долго, — парень фыркнул смехом, глядя на вытянувшееся лицо бывшего любовника. — Ты же маг, Север, мог бы и раньше нас навестить. Хотя, что это я говорю. Мы тебе никто. — Но… как ты узнал, что это я, Гарри? — Снейп тоскливо разглядывал едва заметно округлившееся лицо. Тут Поттер потянулся, и его короткая майка задралась, открывая небольшой холмик живота. В груди возликовало странное чувство. Гарри оставил ребёнка, он не отказался от нерождённого малыша. Вот кого он имел в виду, когда говорил "мы". Рука сама собой накрыла холмик и толкнула магию в его дитя, но Гарри отшвырнул руку, обрывая контакт с магией, что даже не успела добраться до ребёнка, и зло прищурился. — У тебя больше нет сына - ты сам отказался от нас. Теперь твоя магия ему чужая и может навредить, как и ты сам. Ты выгнал нас из своей жизни. Я для тебя - приблудная псина, чтобы ты мог вышвыривать меня за дверь и позволять вернуться, когда твоё настроение это позволяет? — Гарри, я был под влиянием артефакта… — Снейп так сильно хотел объяснить, но его перебили. — Но ты и раньше никогда не даровал прощение, никому. Даже после схожего обстоятельства. Ты никогда не умел прощать, Север. Я могу понять, что в твои школьные времена вы все были юны. Может, поэтому в твою голову не пришло, что учебник Принца-полукровки попросту могли стащить у Лили. Она не давала его никому, моя мама никогда не предавала тебя, то невербальное заклинание, что ты придумал и которым подвесили тебя вверх ногами, Мародёры узнали не от неё. Ты помнишь, как назвал любимую девушку? Позже ты извинялся перед ней, но насколько искренним было твоё раскаяние? Ты простил её только, когда она умерла. Именно это событие заставило взглянуть на вашу ссору иначе, но ты опять её не оправдал, а только решил простить любимой мёртвой женщине всё, не вдаваясь в подробности. — К чему ты это вспомнил, Гарри? — тяжело опёрся рукой о ствол Снейп. — Меня бы ты тоже простил, только когда я умер? Или сказал, что туда ему и дорога? Пусть проваливает в ад к своему мерзкому папаше! — Как ты… — Ты никогда не говорил, что я для тебя значу, Север, никогда, если не считать школьных дней. Но, как ты помнишь, ничего лестного в свой адрес я не услышал от тебя. Что самое неприятное - и мне было запрещено говорить о своих возникших чувствах. Глупый мальчишка, я навсегда остался для тебя тупым гриффиндурком. Не перебивай меня! Я хочу хоть раз высказать тебе всё, а ты внимательно выслушаешь меня! Артефакт, говоришь… Может, оно и к лучшему. Для чего тебе такой… а… ну да — эксперимент. Ты знаешь, во всём мире любимых людей не используют, как белых лабораторных мышей. Из чего следует вывод: ты никогда меня не любил… — Нет!.. Нет, Гарри, это не так. В тебе говорит обида. Я не мог благоволить к тебе в школе по вполне известным причинам, но старался оградить тебя от бед. Или вытащить из неприятной ситуации, если мог. После… там в больнице, я не собирался отпускать тебя. Сложившиеся обстоятельства сыграли мне на руку. Я был счастлив, когда ты был рядом… — По ночам, когда мы трахались, в остальное время я был обузой, — зло перебил парень. - Найди себе новую игрушку, ты достаточно отомстил… Джеймсу Поттеру за школьные годы. Уверяю тебя, нет ничего больнее, чем боль твоего ребёнка. Когда ты выгнал меня, я много гулял по магловским улицам. Знаешь… у матерей такое лицо, когда плачет их малыш, что невольно начинаешь верить — они чувствуют боль в той самой разбитой коленке малыша. Или когда взрослая женщина рыдала, сидя на скамейке в парке, а её утешала уже старенькая мать. Она тоже плакала вместе с ней, ей было так же больно в сердце, как и в разбитом сердце взрослой дочери. Я ещё не знаю насколько буду близок сыну, но сделаю для него всё, как когда-то моя мама. А теперь извини, но мне пора. Больше не зови меня - я не приду. У меня своя жизнь, и она началась сначала, — он больше не кричал и не сердился, его слова унесли некоторую часть боли, оставив горечь. Гарри встал с нагретого солнцем бревна, собираясь шагнуть в высокую траву, но его не пустили. Мужчина резко вскинулся, вставая, и прижал к тёмной ткани мантии на своей груди лохматую макушку. — Я люблю тебя, Гарри. — А я уже разучился, — он попытался отстраниться, но Северус обнял его только крепче. — Побудь со мной хотя бы во сне. Даже, если ты перестал меня любить, притворись, что это не так. Пусть этот сон не закончится, — парень в его руках замер и удивлённо поднял ошарашенный взгляд. Зельевар нежно провёл по мягким, приоткрытым от удивления, губам подушечкой пальца. У Гарри они всегда пересыхали и чуть-чуть шелушились. Он потянулся к манящему рту, ласково, осторожно, словно испрашивая разрешения, приник к нему. Молодой мужчина вдруг расслабился, сверкая зеленью радужки из-под прикрытых ресницами глаз. Руки Северуса сжались крепче на спине, притискивая к себе мягкий животик и всё так же не спеша сминая, сдавливая и покусывая покрасневшие губы. Оторваться от столь приятного занятия, как поцелуй, было сложно, но Снейп лизнул зацелованную нижнюю губу в последний раз и прислонился лбом к его лбу. — Это сон… — Это только сон, — прошептали они одновременно. — Гарри. Мой Гарри, — мужчина глубоко вздохнул и вновь уселся на бревно, не отпуская руки парня. — В твой день рождения я хотел послать подарок. Так, ничего особенного, но Кларэнс не вылетел даже в окно. Я тогда подумал, что с тобой… — Но ты ничего не сделал, чтобы найти меня и помочь. Я знаю, что меня искал Малфой, но на этом поиски меня закончились. Север, не порти этот сон, мы опять поссоримся. — Да. Теперь, если мы поругаемся, то помириться будет очень сложно, — он потянул за руку Гарри, усаживая к себе на колени. — Ты невозможный тип, — прошептал юный любовник, ткнувшись носом в шею, и щекоча тёплым дыханием, смешно засопел. — Я люблю тебя, — здесь, во сне, эти слова дались так легко и естественно, что в них нельзя было не поверить. — Почему ты не говорил этого раньше? — грустно прошептал Гарри. — Наверное, потому, что я не умел этого делать. А сейчас научился, потому, что ты потерялся и вновь нашёлся, — по шее скользнуло что-то юркое и затерялось в воротнике чёрной мантии, от этого сделалось немного мокро. — Я ещё люблю тебя, но простить уже не смогу. Чувства - и твои, и мои - постепенно угаснут, — юный мужчина тяжело вздохнул и оторвался от тёплого, когда-то самого родного человека. По щеке едва заметно пролегала влажная дорожка. — Мне уже пора. Пожалуйста, не зови меня больше, я не приду. Это больно, всё равно, что отрывать по куску от тела. Наши пути разошлись. Теперь ты будешь жить так, как хотел. Глупый, невоспитанный мальчишка перестанет мешать тебе, прекратит взрывать твои зелья или ломать что-то в доме. Ты можешь найти пару под стать себе, когда станет одиноко. Магия никогда не соединяет то, что разорвали сами маги. Я был твоим Единственным по всем признакам, но и этого оказалось мало, чтобы мы были вместе. Теперь ты свободен от неугодной пары. Рвать связи нужно навсегда, иначе потом будет совсем плохо. Поэтому прощай, — не слушая вскинувшегося мужчину, Гарри мгновенно растворился в воздухе, мгновение спустя исчез и пакет, упавший на траву. Северус сидел на берегу, слушая, как журчит вода и стрекочут кузнечики. Солнце ласкало тёплыми лучами закрытые веки. В душе царило умиротворение с маленькой толикой грусти. Он всё же пришёл. Пришёл даже после смерти. Теперь лорд Принц вспоминал этот сон каждый день и говорил те слова, которые не успел сказать Гарри во сне. Но его мальчишка больше не приходил, как бы отчаянно он не звал каждую ночь. Но он всё равно звал, отчаиваясь с каждым днём всё больше. Люциус ворвался, как весенний ураган. Его весёлость не соответствовала мрачности разбитого человека, который отрешённо смотрел на него, сидя в кресле. — Северус, — настолько сильного удивления от одного из Малфоев никто не в праве ожидать, но единственный друг это увидел. — Извини, Люциус, я немного не в состоянии встать с тобой на спаринг. Мы больше не… — Ах ты, дрянь такая! Я ему сведения добываю, а он умирать собрался. Твой Поттер сделал несусветную глупость. Ну да, не в первый раз. Вставай, ещё успеешь стать развалиной, — блондин ухватился за шаль и потянул на себя, и только удивление и ожидание мужчины позволили его поднять. — Гарри не умер? Но, как же он приходил ко мне во сне? — Поттер не мог так просто умереть, мелкий паршивец. А ты совсем сдурел со своей любовью. Северус, прополощи и включи мозги! Эта розовая хрень весь думательный аппарат тебе засрала. Что с тобой такое? Тебя прокляли, это очевидно. Жив твой Поттер. — Рассказывай, — через мгновение, как он услышал, что парень жив, напротив ругающегося Люциуса сидел сильный мужчина с прямой спиной, сурово сжатыми губами и странным блеском в глазах. Готовый выслушать любые новости. — Поттер остался Лордом, более того, теперь он Лорд двух родов и та-да-да-дам - у этого мальчишки есть ещё один древний Род, который он так и не принял пока. В Салем я так и не выбрался, не успел. А теперь и не для чего. Всё, что держалось после ритуала, за это время рассеялось. Ты же не знаешь. Поттер был в городе ведьм и провёл какой-то ритуал. — Салем? Борджиа тоже говорил, что Гарри там был. — Сатана-то откуда знает? И где его встретил ты? — насторожился блондин. — На конференции зельеваров. Он с лордом Пруэтт поделились слухами о Гарри. Там многие о нём говорили, но отчего-то именно их я воспринял, как правдивый надёжный источник. Люц, нам нужно расспросить Пруэтта, может, Борджиа ему ещё что-то рассказал. А гоблины? Почему во всех отделениях банка больше не значится клиент Гарри Поттер? — он уставился на друга и сам просчитывал все варианты. — Есть один способ. Он Поттер, но не Гарри. Насколько я знаю, это имя - сокращение от какого-то другого. — В Салеме он проводил ритуал избавления от плода или отказа от ребёнка, как сказал Борджиа. Поэтому на моём гобелене больше нет веточки моего сына. Пережить наказание от Великой он смог по нескольким причинам. Гарри - единственный, более того последний из рода Поттер, он глава двух Родов и возьмёт под свою руку третий, который может оказаться ушедшим в тень. Как бы не был виноват мальчишка перед Магией, но она его не убьёт. Ему предстоит возродить три Рода и дать им Наследников. — Точно! Ты гений, Северус. Мы подадим жалобу в Визенгамот на твоего наглеца. Детьми он раскидывается. Этот… Твой Поттер лишил род Принц Наследника. Я всем займусь сам. Адвокат у меня — сам Мордред связываться с ним не станет. — Нет. Не нужно в Визенгамот. Я… не желаю огласки и скандала. И ты уже забыл, о чём я рассказал тебе, когда проходил процедуру очищения перед принятием Рода под свою руку? Перед тем, как Гарри уехал… я его изнасиловал. Он не отказывался от ребёнка, его организм не выдержал такого напряжения. Его нашла мисс Грейнджер, но Гарри отказался от её помощи и… я помню, как я его оставил на холодных камнях. Избитого, в крови, со связанными руками. Это я убил нашего малыша. И мне теперь тащить весь груз ответственности за это. — Ты знал, что он в положении? — напряжённо спросил блондин. — Я не поверил ему, когда он сказал. Диагностика показала отрицательный ответ. Но я применил только одно заклинание, возможно, магия Гарри окутывала зародившуюся жизнь более плотным коконом, ведь в его крови остался яд василиска, но вся эта шаткая конструкция рухнула, когда я… В Салеме он, скорее всего, просил у Великой прощения за это. — Если это узнает общественность, то тебя линчуют. Добраться до Поттера можно через долги и новые совместные контракты с родом Поттер в Гринготтс. Я покопался в запасах и ничего не обнаружил. Род Поттер ничем не обязан Роду Малфой. Наоборот, это моя кровь ему многим обязана, не говоря о долге жизни Наследника. То, что Нарси объявила его мёртвым перед Тёмным лордом, Магия не посчитала за Долг жизни. Нарси желала спасти своего ребёнка, а Поттер стал лишь средством для достижения этого. Тебе тоже стоит посмотреть списки должников. По всем остальным фамилиям та же история. Поттеры оставили большую часть магической Англии в должниках. Нужно что-то, что обязывало бы главу рода присутствовать при разборе дела. Я пытался найти и выменять такой долг, но не нашёл. Ты представляешь? Этот ушлый мальчишка, а точнее, его поверенный всё лето закрывал такие дела. Род Поттер скоро станет белым и пушистым, а над головой нимб засияет. Одним словом, Поттеры никому ничего не должны, а им слишком многие. И провернули-то всё тихо. Северус, ты посмотри на всякий случай, а я подумаю, что за дело нам стоит организовать совместно с Героем, нужно такое, чтобы он наверняка не отказался. Это не прибыль от новых предприятий, и не новая спортивная команда, может, прииски? Всё не то, — Люциус настолько увлёкся планами, что не увидел отстранённого взгляда и боли на дне чёрных глаз. Это был только сон. Глупый, нереальный, болезненный сон, навеянный его мыслями и желаниями. Пусть так. Он готов бороться за будущее возле своего гриффиндорца. Главное, подловить этого неугомонного мальчишку и уговорить начать всё сначала. Надежда вновь взяла его за руку и потащила вперёд. Целый месяц Гарри задумчиво разглядывал волны, вздрагивая от прикосновений Чезаре. Весь сентябрь парень вёл себя странно, но Сатана не торопил события. Он знал, тот день, когда паренёк проснулся разбитый и в слезах, сдвинул в душе Гарри большой пласт, заставив принять решение. Спрашивать бесполезно, он и не стал. Даже выбирая подарок подруге на день рождения, он задумчиво косился на книги по ритуалистике. А сегодня что-то изменилось. Черноволосый парень рассеянно оглядывал ещё тёплое море. Скоро придут дожди. Ещё месяц - и станет прохладнее. — Зар, ты не мог бы сделать мне одолжение? — мужчина вопросительно взглянул на своего спутника. — Поцелуй меня. Просьба не вызвала удивления. Чего-то такого он ожидал. Гарри хотел проверить свои выводы, что искал весь этот месяц. Присев возле шезлонга, Сатана нежно провёл ладонью по щеке. — Просто поцелуй, — серьёзно посмотрели зелёные глаза. — Нет. Я сделаю наш первый поцелуй, каким посчитаю нужным. Расслабься, разве я требую от тебя чего-то? — пальцы провели по скуле и очертили тонкую кость нижней челюсти до подбородка. Склоняясь, Чезаре смотрел тёмными глазами в зелень напротив и, мягко втягивая в поцелуй, всё ещё не отпускал взгляд супротив. Губы лениво шевельнулись, захватывая нижнюю своего партнёра, и язык тут же обвёл верхнюю, затем он чуть усилил напористость, сминая рот, зелёные глаза рядом прикрылись, всё ещё следя за карими напротив. Губы приоткрылись, впуская в глубину язык. И вдруг всё изменилось. Сатана сорвался и жадно завладел ртом Гарри. Он удерживал ладонями лицо парня и ненасытно сжимал, мял, кусал припухшие губы того, кто запал в его душу, и ему ответили. Целоваться было приятно, а в льняных штанах обозначилось шевеление. Борджиа накрыл ладонью бугорок в паху парня, под рукой стало немного влажно. — Ты опять не надел нижнее бельё, яблочко, — чувственная улыбка прошлась по губам, взгляд утонул в затуманенных глазах, и мужчина медленно потянул резинку штанов вниз, оголяя не полностью вставший член. Чезаре перетёк ниже, устраивая голову в паху. Ласковые губы обхватили ещё мягкий ствол и нежно втянули в рот, чувствительно посасывая. Кончики пальцев прошлись по мошонке, тут же сжав её крепко, но не больно, в руке. Тихий стон порадовал Сатану. Ноги напряглись, ища опору, и Гарри тихо толкнулся глубже. Борджиа позволил задать темп, принимая небольшой аккуратный член целиком. Он то втягивал щёки, усиливая давление, то немного пускал в ход зубы, язык оглаживал головку на выходе и прижимал ствол к нёбу. Гарри продержался недолго, с хриплым, гортанным стоном кончая в глотку и выгибаясь на шезлонге. Ещё несколько секунд и он выскользнул из влажного ласкового рта. — Может, ты и прав, Зар. Стоит попробовать страсть вместо любви, — он ещё часто дышал, в глазах ещё плавилось желание, но взгляд был осознанным. — Хорошо, давай попробуем, есть только одно "но". Тебе нельзя подставлять свою сладкую попку. При мужских беременностях вообще стараются не заниматься сексом. Взаимные ласки, или носящий берёт своего партнёра. Поэтому начнём с малого. — Почему нельзя брать меня? — Это может спровоцировать выкидыш, а может и не спровоцировать, но никто не рискует, моё вкусное яблочко, — он довольно улыбнулся. Гарри - очень темпераментный мальчик, им будет сладко вместе… Возможно, вместе навсегда. С таким, как этот юный Герой, можно жить всю жизнь рядом, так и не налюбовавшись, не сделав всё, что хотелось — умереть счастливым.