Прикосновение к огню

***

      Следующий экзамен оказался одновременно проще и сложнее. Конечно, Эмма знала, что мистер Голд уже решил, что она будет учиться в академии, так что экзамен был чистой формальностью, но она не знала, что на экзамен он пригласит мисс Миллс. Та стояла в углу, сложив на груди руки, и презрительная усмешка проскальзывала на ее губах. Поежившись, Эмма подошла к роялю. Голд стоял рядом в плавном изгибе черного корпуса. — Так, — сказал он, маслянисто улыбаясь. — Тема сегодняшнего экзамена — городская лирика. Я прошу вас сыграть так, чтобы мы все почувствовали характер нашего города. Импровизируйте.       Эмма хрустнула пальцами и пустила их в вольный бег по клавишам. Сначала играла простой лейтмотив — красной нитью через весь город проходила широкая главная улица, и вдоль нее выстраивались синкопой маленькие аккуратные домики, похожие на разноцветные, яркие игрушки. Они звенели почти на самом краю клавиатуры слева, там, где звуки высокие и почти не различимые слухом; среди них попадались дома побольше, как бетонный короб больницы, и они уже гудели с правого края, где низкие звуки отдавались где-то в грудной клетке. И все вместе это превращалось в регтайм, прерывистую линию, и Эмма резко сбрасывала руки, чтобы потом перескочить на другую сторону и сыграть тот же мотив, но в другой тональности. Одной рукой она выводила простую мелодию, а вторая создавала атмосферу города.       Эмма чувствовала себя бабочкой, от взмаха крыла которой все меняется, преображается. И тихая мелодия молчаливого, сонного утра постепенно нарастает, становится все громче, сильнее, и вот — вся аудитория заполняется урбанистическими ритмами, хотя где-то вдалеке все еще слышится шум огромного, раскинувшегося со всех сторон леса.       Но бабочка угодила в паутину, на которую похож Сторибрук, если смотреть на него сверху, и все дороги, все ниточки ведут в паучье логово, сердце и разум города, его центр. В Музыкальную Академию, и хищный паук смотрел на Эмму торжественно. Она перестала играть, Голд удовлетворенно хмыкнул. — Здорово. Я давно не слышал такой легкости, такого полета и такой образности в музыке. Это как раз то, чего, как мне кажется, не хватает нам. Возможно, вы захотите участвовать в моей экспериментальной группе. Что скажете?       Эмма растерянно взглянула на него. Голд сиял искрящимся восторгом, и казалось, что сейчас из глаз его посыплются золотые звезды. Восхищение его казалось вполне искренним. — Я немногим такое предлагаю, тем более абитуриентам, но вы так поразили меня, что я готов взять вас прямо сейчас, — Голд погладил Эмму по щеке. — Вас ждет блестящее будущее. Вы станете знаменитой! — Думаю, что не стоит заглядывать так далеко вперед, — сдержанно заметила Регина. — Неплохо было бы сначала подучиться, а уж потом бросаться в погоню за славой. — Не будьте занудой, дорогуша, талантливого человека видно и безо всякой учебы, — Голд тонко рассмеялся. — А бездарность, сколько ее ни учи, выше головы все равно не прыгнет.       Эмма не знала что сказать, поэтому просто переводила ошеломленный взгляд с Регины на Голда и обратно, пытаясь понять, издеваются ли над ней или и вправду предлагают блестящую карьеру.