3 глава
12 января 2017 г. в 15:45
Зейн подался вперед, чтобы выключить телевизор.
– Не возражаешь? – обернулся он к Лиаму, указывая на экран.
– В этом все равно нет смысла, только нагоняет депрессию, – согласно покачал головой Лиам, и Зейн повернул ручку выключателя. На какое-то мгновение они остались стоять в тишине, не зная, что делать дальше.
– Думаю, здесь должны быть какие-нибудь напитки и закуски, – предложил Зейн. Он повернулся к мини-холодильнику и присел перед ним на корточки, изучая его содержимое.
– Эм, воды будет достаточно, – Лиам вдруг ощутил обуревающую его жажду. Конечно, он и проголодался, пропустив ужин из-за учебы в библиотеке и из-за потери сил при борьбе за жизнь, но не хотел об этом говорить.
Зейн протянул ему бутылку воды, беря одну и для себя. Лиам принял ее с благодарностью. Вода была прохладной и приятно освежала пересохшее горло, и ему с трудом удалось остановить себя от того, чтобы выпить сразу полбутылки. Кто знал, когда в следующий раз удастся найти воду? Больше ни в чем нельзя было быть уверенным. Ни в следующем приеме пищи, ни в отличном ночном сне, ни даже в том, проснется ли он утром.
– Здесь есть сэндвич, – вырвал Зейн Лиама из его мыслей. – Не думаю, что стоит его долго хранить. Поделим?
– Да, – почувствовав, как у него скрутило живот, кивнул Лиам, зная, что Зейн прав. Никакие скоропортящиеся продукты все равно долго не пролежат.
Зейн вытащил упаковку из холодильника, которая была похожа на пластиковый контейнер из супермаркета или заправки.
– Кажется, в нем ветчина и швейцарский сыр, пойдет? – спросил Зейн, открыв крышку и изучая еду.
Идиотизм заданного вопроса поразил Лиама.
– Ну, знаешь, я предпочел бы, конечно, что-нибудь другое, но учитывая ситуацию... – саркастично заметил он.
– Наверное, ты прав, это не имеет значения, – забавляясь, Зейн посмотрел на него с ухмылкой на губах.
Они рассмеялись от всей нелепости ситуации, потому что ингредиенты сэндвича больше никогда не будут важны, потому что они были напуганы и сейчас это было просто необходимо.
Перестав смеяться, они невесело улыбнулись друг другу и Зейн передал Лиаму половину сэндвича, падая на пол около стены. Лиам присоединился к нему спустя секунду, не желая занимать единственное кресло рядом с рабочим столом. Они снова остались в окружившей их тишине, которая в этот раз была менее неловкой. В очередной раз Лиам испытывал благодарность за то, что был не один во всем этом дерьме. Они теперь были своего рода связаны после всего, через что прошли за эти короткие несколько часов.
Лиам впервые решил рассмотреть Зейна. До этого он был слишком напуган, чтобы замечать то, как он выглядел. У него были черные как смоль волосы, а кожа на несколько тонов темнее, чем кожа Лиама. На нем были старые армейские ботинки и джинсы, а из-под кожаной куртки виднелась выцветшая футболка. И весь он был покрыт подсохшей и потемневшей кровью.
Нечаянно он поймал Зейна за разглядыванием себя. Их глаза встретились на короткое мгновение, и они оба быстро отвели взгляды, смутившись из-за того, что оказались пойманными за рассматриванием.
После того как они покончили с едой, Лиаму стало чуть лучше. Не то чтобы голод совсем уж исчез, но, по крайней мере, не чувствовался как прежде. Его вполне можно было игнорировать.
Они все еще сидели на полу у стен узкой комнаты, друг напротив друга, почти соприкасаясь в центре ногами.
– Неплохо было бы поспать? – предложил Зейн, закашлявшись и сделав глоток воды.
– Отличная идея, – кивнул Лиам. Он был истощен и утомлен событиями этого вечера. Бросив взгляд на часы, он совсем не удивился – циферблат показывал три утра.
Зейн встал, чтобы выключить свет.
– Подожди, – остановил его Лиам, поднявшись. Он подошел к столу, взял стул и, перенеся его к двери, подпихнул его спинкой под ручку. Кресло было маленьким, но сейчас даже оно могло помочь выиграть время. Это помогло ему почувствовать себя хоть чуточку лучше.
– Хорошая мысль, – приподнял большой палец вверх Зейн, выказывая одобрение и нажимая наконец выключатель, погрузив комнату в темноту.
В таком маленьком пространстве было сложно найти место для сна, и пока они искали его, то врезались друг в друга несколько раз, тихо матюкаясь, а потом извиняясь.
Наконец им удалось устроиться на грязном офисном ковре и, когда глаза Лиама привыкли к темноте, он понял, что они лежат рядом. Он переместил руку чуть дальше и задел ладонь Зейна, что по идее не должно было успокоить его, но странным образом расслабило.
Лиам скомкал свой свитер и положил его под голову, а Зейн проделал то же самое со своей кожаной курткой. На них обоих все еще была забрызганная уже засохшей кровью одежда, в которой они до этого проходили весь день. Лиам хотел бы иметь что-то, во что можно было бы переодеться сейчас, но, по сравнению с остальными их проблемами, эта была самой незначительной.
Он никогда раньше так, кажется, не уставал: ноги болели от бега, а руки все еще горели огнем от использования лопаты. Он знал, что неплохо было бы поспать, но не был уверен, что сможет. Он нервничал и напрягался на каждый слабый шум снаружи, чувствуя, что Зейн делает то же самое.
Они лежали так некоторое время, надеясь, что сон придет и, пытаясь расслабиться и успокоить бешеное биение сердец, пока Лиам не услышал, как Зейн вздохнул.
– Лиам? – тихо позвал Зейн, зная, что тот не спит, но все равно спрашивая.
– Да? – Лиам повернулся к нему лицом. Он снова вспомнил как близко они находились друг к другу, даже если Зейн и был сейчас всего лишь силуэтом в полнейшей темноте.
– Я просто... не могу уснуть и подумал, что можно было бы поболтать. Отвлечься, знаешь? – голос Зейна дрожал. Он казался ему таким твердым раньше, проезжая сквозь толпу зомби. Но сейчас он был напуган, почти уязвим.
– Да, мне тоже не спится, – признался Лиам, думая, звучал ли он таким же потрясенным.
– Все, о чем я думаю, я мог бы спросить сейчас, кажется таким идиотизмом, – прошептал Зейн скорее самому себе, чем Лиаму. – Школа, работа, друзья. Больше ничего нет.
Лиам знал, что он имел в виду. Даже время, проведенное им в библиотеке несколько часов назад, ощущалось как совсем другая жизнь.
– Ну, это хоть какие-то темы для разговора, – ответил Лиам. – Легче говорить о глупых вещах. Иначе придется говорить о чем-то более серьезном, что навевает тоску.
Он услышал, как Зейн пошевелился, и задался вопросом – отодвинулся он, или, наоборот, придвинулся ближе, или же просто устроился с большим комфортом.
– И то правда, – согласился Зейн через некоторое время. – Так ты студент? Или был им? Или все еще? Черт. Что ты изучаешь?
Лиам хотел посмеяться над тем, как неловко пытался сформулировать вопросы Зейн.
– Машиностроение, – честно ответил Лиам. – Я хотел проектировать самолеты и автомобили или еще что-нибудь в этом роде. А что насчет тебя?
Зейн замялся на мгновение.
– Ты подумаешь, что это глупо, я имею в виду, что глупее и быть не может сейчас. По крайней мере, так говорили остальные, – сознался он. Его тон был дерзким, но в тоже время и слегка застенчивым. Лиам молчал и просто ждал его ответа, и Зейн сдался, вздыхая обреченно. – Я специализировался на английском и литературе, но еще и посещал занятия в медицинской школе?
Лиам слегка растерялся, услышав это.
– Но разве ты не был весь по горло в курсовых работах? – спросил он. – Если ты собирался на медицинский, зачем изучал английский?
– Потому что я его люблю. Я люблю читать и писать и книги. Но стать врачом...это был своего рода план, одобренный моим отцом... – Зейн умолк, оставляя некоторую недосказанность между ними.
– Оу, – понимающе откликнулся Лиам. Он чувствовал, что в этой истории с отцом есть что-то еще, но не был уверен, что имеет право спрашивать сейчас об этом. Он не знал этикета для знакомств посреди апокалипсиса.
Но Зейн, видимо, собравшись с мыслями, продолжил.
– Ну, он просто всегда на этом настаивал? И я не хочу подводить его еще больше, чем уже успел, наверное.
Лиам не знал, ему стоит промолчать и просто позволить выговориться или сказать хоть что-то. Он издал легкий мягкий звук, надеясь, что это побудит Зейна продолжать разговор, или признание, или что он там хотел бы сделать.
Похоже, этого хватило, и Зейн продолжил делиться своей жизнью, а Лиам последовал его примеру. Он сам удивился тому, как легко оказалось открыться кому-то, находясь в самом эпицентре апокалипсиса, когда тихий голос рядом с ним было единственным, что позволяло ему держаться. Он рассказал Зейну о том, в чем не признавался раньше никому. Об издевательствах над ним в школе, о смерти своей собаки, в которой он всегда винил себя, и о лете, проведенном в больнице.
Зейн сделал то же самое: вспомнил о стихотворении, написанном в шестом классе для девочки, которая рассмеялась ему потом в лицо, о времени в лагере, когда он чуть не утонул в озере.
Было неплохо говорить вот так, просто. Он чувствовал себя вполне обычно, если это еще можно было так назвать. В тесноте помещения больше не было неуютно, а дыхание Зейна рядом с ним было тихим и ровным. Подобравшись еще чуть ближе друг к другу, они все еще не соприкасались.
После нескольких часов, проведенных за неторопливыми рассказами, наконец, утомившись, они заставили себя обсудить планы на следующее утро. Судя по новостям из телевизора, было понятно, что вся страна катится к чертям, а те немногие убежища, которые еще якобы сохранились, находились в слишком далеких от них городах.
Они остановились на двух основных моментах: что им нужно найти воду и припасы и что необходимо попытаться связаться с семьями. Этот план казался хорошим, за исключением второго пункта, который вызывал у них обоих дрожь волнения из-за того, что они могли бы обнаружить. После того, как они обо всем договорились, парни смогли провалиться в беспокойный сон. Рассказанные друг другу истории слегка успокоили их, но этого все равно было недостаточно для того, чтобы не дергаться и не видеть пугающих снов.
Каким-то образом среди ночи они соприкоснулись ладонями. Это не было чем-то значительным, но хотя бы напоминало им о том, что они проходят через все это не в одиночестве. Они были связаны, по крайней мере, тем, что кто-то такой же живой, теплый и дышащий лежит рядом с ним в темноте.