Из девочки в леди Долохову

       С того дня, как я узнала тайну леди Лестрейндж, я стала часто бывать в Лестрейндж-холле. Я составляла ей компанию, если можно так выразиться, учитывая то, что Беллатрикс было со мной смертельно скучно. Она, привыкшая жить войной, теперь больше всего интересовалась горсткой сопротивления, скрывшейся где-то в Ирландии, и сетовала на то, что «из-за некоторых обстоятельств» руки её связаны, и она не может быть там, где должна.        Сопротивление никак не должно было вызывать сильных опасений, так как представляло собой разрозненные кучки грязнокровок и бывших авроров. После окончания войны было две или три группы, которые представляли кое-какую угрозу, так как имели сильных лидеров. Одну возглавлял Кингсли Бруствер, другую – Гермиона Грейнджер, третью – Минерва МакГонагалл. К декабрю силы Темного Лорда, направляемые его твердой рукой и такими опытными полевыми командирами, как Антонин Долохов или Рабастан Лестрейндж, задавили людей Бруствера. Те в основном представляли собой авроров старой закалки и приняли на себя весь удар, как силы наиболее умелые и боеспособные. Клан Грейнджер, состоящий из Отряда Дамблдора и прочих школьников, провел несколько более или менее успешных диверсий и, потеряв много людей, затих. Люди МакГонагалл ушли в самую глубинку Шотландии и словно растворились. В общем, не о чем было беспокоиться, если не знать о проклятом пророчестве…        Мирная жизнь вроде как наладилась, и я потихоньку привыкла к своему новому положению компаньонки леди Лестрейндж. Я теперь присматривалась к ней ещё внимательнее и восхищалась ею ещё больше. Ещё бы, иметь возможность быть при фаворитке Тёмного Лорда и не пытаться изучать её! И, скажу по правде, чем больше времени я проводила с Беллатрикс, тем больше я убеждалась, что знать её и не восхищаться ею просто невозможно. Беллатрикс Лестрейндж была необыкновенным человеком. В чём-то ужасным, но всё же выдающимся.       Как я уже говорила бесчисленное количество раз, она была красива и женственна, но при этом в ней угадывалась большая сила – и моральная, и физическая. Например, Беллатрикс терпела ужасные боли в спине, но почти не жаловалась на это. Как я узнала от неё самой в тот день, когда Беллатрикс не смогла встать утром с постели, то была старая травма позвоночника, полученная от Грюма при взятии Лестрейндж-холла в восемьдесят первом. Леди Лестрейндж и забыть про неё успела, но после первой беременности и рождения Дельфи спина все чаще беспокоила её, и по мере того, как Беллатрикс набирала вес из-за своего положения, боли усиливались. Но она даже обезболивающие пила редко – боялась, что сильные зелья плохо скажутся на рассудке, который и без того приносил свои сюрпризы.       Беллатрикс была очень умна, и особенно хорошо это демонстрировалось на военных советах, о которых в общих чертах любил рассказывать Антонин. Ещё она была блестяще образована и как-то на одном из приёмов в Цитадели Змея внезапно перешла на чистый французский, беседуя с гостями. Леди Лестрейндж вообще могла поддержать любой разговор, но особенно хорошо знала историю Магической Британии.       А ещё у Беллатрикс был очень тяжелый и спесивый характер, и иногда мне казалось, что её разум болен. Она была очень категорична во всех своих суждениях и в спорах вспыхивала слишком большой эмоциональностью, бурно смеялась над самыми неожиданными вещами вроде известия о казни изловленного сопротивленца, была жестока и легка на расправу, в чем могли убедиться домовики. И, насколько я могла судить, даже это в Беллатрикс нравилось Тёмному Лорду.       Что до их отношений… Более странной пары я не видела. Милорд явно давно попал под чары Беллатрикс. Но при этом Тёмный Лорд никогда не выказывал Беллатрикс того, как сильно ею дорожит, и не позволял своему интересу к ней выйти за рамки. На первом месте всегда была власть, он сам и Магическая Британия. Беллатрикс была… привычкой? Близким человеком? Верной соратницей? Думаю, он и сам не мог бы сказать с уверенностью. Но одно было ясно точно – может, Милорд и не встал бы за Беллатрикс под проклятье, может, иногда и интересовался другими женщинами, но к леди Лестрейндж его тянуло, как магнитом. Он сильно дорожил ею и как будто даже питал к ней странную привязанность.       Сама леди Лестрейндж Повелителя боготворила и обожала. И при том единственная из всех осмеливалась с ним спорить и препираться, когда считала нужным. Ещё они оба очень любили Дельфини, но почему-то чаще всего она проводила время с Рудольфусом. Но что самое странное – Темный Лорд и Беллатрикс не жили вместе. И хотя то время, что Беллатрикс не проводила в Цитадели Змея, Волдеморт был в Лестрейндж-холле, я этого не понимала. Возможно, дело было в том, что оба они имели очень сильные характеры, и лучше им было хоть какое-то время проводить вдали друг от друга.       На всех приемах, официальных или семейных, они были вместе. Редко между ними можно было увидеть какой-то признак связи, но иногда проскальзывали какие-то жесты, которые можно видеть в паре, которая вместе уже достаточно долго. Например, Милорд после многих своих саркастических или весомых фраз посматривал на Беллатрикс, как любой мужчина смотрит на свою женщину, желая увидеть её реакцию. Или, скажем, когда он долго не видел её в публичном месте, начинал машинально искать глазами. И дистанцию между друг другом они иногда держали непозволительно маленькую, как бывает только у близких людей.       Что касается Беллатрикс – по ней можно было понять всё без особых усилий. И для меня оставалось загадкой то, что ещё не все подозревали об их романе. Леди Лестрейндж не сводила глаз с Волдеморта, не уставала говорить о нём чуть чаще, чем это вообще возможно, и, как всякая сильно любящая женщина, иногда не могла удержаться от мимолетного, но прикосновения.       В общем, это была старая семейная пара. Со своими странностями и сложностями, но всё же это было так. И я не могла не считать их связь красивой и романтичной. Ведь Беллатрикс была такой прекрасной и сильной женщиной, что не могла любить кого-то менее значимого и великого, чем Милорд. И Темный Лорд с его тяжелым характером и положением не мог выбрать кого-то более простого и покладистого, чем гордая и упрямая леди Лестрейндж.        Как оговаривалось выше, бывало, что Тёмный Лорд и Беллатрикс спорили. В основном, о каких-то стратегических нюансах, разумеется. И вполне сдержанно. Озвучивая своё мнение, леди Лестрейндж всегда уважала и пыталась понять точку зрения Милорда, а он в свою очередь как минимум внимательно прислушивался к её словам. Но как-то раз, когда уже начинался декабрь, я застала настоящую ссору между ними. Мерлин и Моргана, в тот вечер буквально стены тряслись.        Мне не посчастливилось прибыть в Лестрейндж-холл раньше указанного времени, и я решила подождать в большой гостиной, чтобы не помешать леди Лестрейндж своим преждевременным появлением. И, как оказалось, правильно – она уже принимала гостя. - Не бывать этому! – чуть не с порога услышала я гремящий на весь замок голос Беллатрикс. – Только через мой труп!        Она не говорила, а почти кричала. Её голос звенел сталью и в нём чувствовалась сила. Я называла это тоном Миледи, и была уверена, что Беллатрикс повздорила с Рабастаном или отчитывает кого-то из слуг и подчиненных. Но, как ни удивительно, я ошибалась. - О, не будь ты беременна, я бы это устроил! – разъяренно отвечал Милорд своим высоким голосом.        Я поспешила выйти из гостиной в коридор и притаиться за большой вазой. И как раз вовремя – в гостиную из смежной комнаты вышел Повелитель. Он был бледен от гнева, его узкие ноздри быстро раздувались, а на виске пульсировала жилка. Ещё никогда я не видела, чтобы он так выходил из себя. За ним спешила Беллатрикс, подобрав длинные юбки домашнего серого платья. Она тоже имела взбешенный вид – в лицо бросилась краска, глаза расширились, рот кривится. - Это – мой дом, и я буду решать, кому тут жить! – захлебываясь гневом, воскликнула Беллатрикс. - Рабастан с супругой будут жить где-нибудь в другом месте – кто в здравом уме останется здесь с тобой? – не остался в долгу Тёмный Лорд, подходя к камину. - Не бывать ей Лестрейндж! – в ярости прокричала Беллатрикс. - Это решать не тебе, - отмахнулся от неё Волдеморт таким жестом, каким отгоняют назойливую муху. - Вы знаете меня, Милорд, если я узнаю что-то не то об этой дряни, я убью её! И никто в целом мире не сможет меня остановить! – заявила леди Лестрейндж. - Ты забываешься, Белла! – рявкнул на неё Милорд. – Попробуй нарушить мой прямой приказ, и ты узнаешь мой гнев! - Кажется, вы забыли, на что способна в гневе я! – прорычала Беллатрикс.        Милорд рванулся к ней, и на какое-то мгновение мне показалось, что он или ударит леди Лестрейндж, или проклянёт. Но её беременность, или что-то другое остановило его. Они мгновение сверлили друг друга взглядами, а Тёмный Лорд положил руку на шею любовницы, нависнув над ней, и прошипел: - Не испытывай моё терпение, Беллатрикс. Это плохо кончится.        Кажется, теперь леди Лестрейндж опомнилась, а потому замолчала и только сверлила Милорда взором. Минуту они смотрели друг другу в глаза, а потом Повелитель подошел к камину и, кинув в него горсть летучего пороха, произнёс «Цитадель Змея» и исчез.        Беллатрикс же с яростным воплем схватила с тумбочки статуэтку со всей силы запустила её в стену. Потом, сильно не напрягаясь, швырнула в сторону одно из кресел, и только после этого вспомнила, что вообще-то находится на седьмом месяце беременности. Она тяжело опустилась на софу и положила руку на свой живот.        Я наконец-то отмерла в своём укрытии и, испугавшись, что леди Лестрейндж стало нехорошо, поспешила подойти к ней и присесть на подушечку для ног перед нею. - Что я могу сделать для вас, мадам? – с участием спросила я негромко.        Около минуты Беллатрикс молчала, успокаиваясь. Черты её лица разгладились, а взгляд устремился вдаль. - Я стала его любовницей, когда была чуть постарше тебя, - тихо проговорила Беллатрикс, подперев голову рукой. – И уже тогда я понимала, что он слаб на женский пол. Как он не устоял передо мною, так он мог пасть в объятья другой красотки. Но, Мерлин и Моргана, как я могла допустить это, когда он стал для меня смыслом жизни?        Беллатрикс помолчала немного и уселась поудобнее, поглаживая свой живот. - Я вышла за Рудольфуса Лестрейнджа в восемнадцать лет. И к двадцати разочаровалась в своей жизни чуть более, чем полностью. Мужа я никогда не любила, детей от него не хотела, а от светской жизни устала. Видишь ли, мне всегда казалось, что я способна на что-то большее, чем на роль домохозяйки. Может, это и звучит самонадеянно, но всё-таки мне ужасно не хватало смысла жизни, что может быть довольно утомительным.       Я понимала леди Лестрейндж очень хорошо, а потому продолжала внимательно слушать, не прерывая. - Когда я встретила Тёмного Лорда, я влюбилась сразу же. Он открыл для меня магию заново, он дал мне смысл жизни, направив мою энергию в нужное русло, и с ним я была готова идти до конца. Меня никогда не смущала разница в возрасте, к слову сказать. Да и теперь это не бросается в глаза так сильно, как раньше… Не суть. Благодаря Милорду я обрела себя и, думаю, если бы этого не случилось, я бы отравилась или нашла другой способ прекратить ту пустую жизнь, которую вела. Но, увы, если привлечь его внимание было легко, удержать Милорда оказалось намного сложнее. Мерлин и Моргана, сколько же таких идиоток, как Эйлин Нотт, я отправила на тот свет этими руками! И ведь всегда находится какая-нибудь смазливая дрянь наглее и моложе! – Беллатрикс стукнула кулаком по ручке софы и решительно поднялась на ноги.        Я встала вслед за ней, от души сопереживая леди Лестрейндж и желая ей помочь. - Что же, кажется, пришло время всем хорошенько напомнить, кто я, - процедила Пожирательница Смерти. – Я сотру Эйлин Нотт в порошок, а он пусть делает, что хочет. Лучше уж умереть, чем видеть, как рядом с Милордом вьётся такая дрянь! А тебе, Пэнси, я очень советую быть верной мне. Так как если на этот раз у меня не получится поставить зарвавшуюся девчонку на место, Нотты начнут такую грызню за власть, что под ударом окажутся не только Лестрейнджи, но и Долоховы. - Мы этого не допустим, - твёрдо заявила я.        Беллатрикс, кажется, впервые взглянула на меня с большим вниманием, чем уделяют насекомому. Наши глаза встретились, и мы обе как-то неуловимо поняли, что будем союзницами в этой войне. Это был странный союз – взрослая женщина, фактически коронованная правительница Магической Британии, держащая в руках судьбы мира, и я – совсем молодая волшебница, только начавшая взрослеть и понимать все возможности своего положения. - Вы правы, если у Нотт что-то получится, под угрозой может оказаться будущее и моей семьи, - добавила я, давая понять Беллатрикс, что я целиком и полностью на её стороне.        Она смерила меня долгим взглядом. - Что же, если так, то мы должны приступить к действиям немедленно, - заявила она. – Первым делом необходимо расстроить помолвку Рабастана и этой маленькой дряни. - Но как это сделать? – вырвалось у меня. - Рабастан всегда был падок на доступных и порочных женщин, но, к счастью, в кругу его знакомых оказалась одна достойная. Более того, она готова за него бороться всеми средствами.        Я продолжала удивленно смотреть на леди Лестрейндж снизу вверх. - Пэнси, где были твои глаза всё это время? – тяжело вздохнула она. – Я говорю о Лагерте Лафингтон, конечно же.