Из девочки в леди Долохову

       Роды Беллатрикс Лестрейндж были назначены на середину февраля, но схватки начались в ночь с тридцать первого января на первое февраля. В ту ночь с Беллатрикс находились Рудольфус и Лагерта, решившая остаться при леди Лестрейндж, с которой успела сильно сблизиться, так как та с вечера чувствовала себя нехорошо.       Нас с Антонином разбудила сова, бьющаяся в окно с такой силой, что то едва не треснуло. Когда сонный Антонин в пижаме впустил птицу в комнату и прочитал послание, он изменился в лице и бросил мне одно: - Одевайся, мы нужны Беллатрикс.        Через пять минут мы оба были в Лестрейндж-холле. В кабинете Беллатрикс кроме нас уже были Рабастан и Эйлин, первыми прибывшие в Холл из своего большого дома в Лондоне, и Лагерта Лафингтон, находящаяся в большом волнении. Рудольфус был при Беллатрикс в спальне, как и несколько очень сведущих целителей. - Здравствуй, - Антонин пожал руку Рабастану, имеющему очень кислый вид. – Давно началось? - Около получаса назад к нам прилетела сова от Руди с новостью о том, что у Беллатрикс начались роды, - пояснил он. – Вроде бы угрозы для её жизни или жизни ребёнка пока нет, но всё же это не очень хорошо. - Это неудивительно, - заметила Эйлин негромко, с плохо сдерживаемой улыбкой поправляя юбки своего голубого платья. – Леди Лестрейндж не в том возрасте, чтобы иметь детей… - Ты закроешь сегодня свой рот, женщина? – напустился на жену Рабастан. – Уймись, чтоб я тебя не слышал! Не тебе рассуждать о Беллатрикс.        Эйлин только закатила глаза и с высокомерным до невозможности видом прошествовала к окну, где стояли мы с Лагертой, полные волнения за Беллатрикс. - Интересно, как долго будет страдать леди Лестрейндж, - со вздохом проговорила она. – Всё-таки ей уже столько лет… Что, если сердце не выдержит? - Закрой свой рот, сука, - процедила Лагерта, приблизившись к Эйлин. – Или я вырву тебе язык. Просто поверь, я сделаю это, если ты ещё хоть что-то вякнешь. И будь что будет.        В глазах Лагерты сверкнула та же ярость, что обычно можно было видеть в Беллатрикс, и Эйлин спорить не решилась. - Я всего лишь переживаю, так как сама в деликатном положении, - объяснилась она, на всякий случай сделав пару шагов в сторону Рабастана. – Леди Долохова должна понять моё волнение. - С леди Лестрейндж всё будет отлично, - ответила я холодно. – И очень скоро у неё будет достаточно сил, чтобы сломать тебе шею.        Больше Эйлин ни о чем с нами не говорила и только села в углу кабинета, поближе к Рабастану, с которым переругивалась в полголоса. - О чём вы с ней говорили? – поинтересовался Антонин, подойдя к нам с Лагертой. - Так, ерунда, - хмыкнула я, обвивая локоть мужа руками. – Это не имеет никакого значения.        Наши с Эйлин глаза встретились, и, секунду побуравив друг друга взглядами, мы отвернулись друг от друга. - Тёмному Лорду первому отправили послание, но он только сегодня отправился в Шотландию, где были замечены следы сопротивленцев. Не знаю, когда он прибудет, - проговорил Антонин.        Прошло около двух часов ожидания, когда дверь с грохотом отворилась, и в кабинет влетел Милорд. Он был бледнее обычного и казался очень взволнованным. - Что произошло? – обратился он то ли ко мне, то ли к Лагерте. - Целители сказали, что дело в слабом тонусе матки. Поэтому роды начались раньше, - ответила мисс Лафингтон. - Это выкидыш? – спросил Волдеморт, пронзая Лагерту встревоженным взглядом. - Нет. Угрозы для жизни ребёнка нет, - ответствовала девушка. - Но, увы, леди Лестрейндж может потерять слишком много крови, - смиренно опустив глаза, заметила Эйлин. - Что ты здесь делаешь? – спросил у неё Повелитель требовательным тоном. - Я тут с мужем, - удивленно ответила волшебница. – Мы прибыли как только узнали… - В таком случае сделай так, чтобы я тебя сегодня не слышал, - велел Тёмный Лорд, и больше не смотрел на густо покрасневшую мадам Лестрейндж.       Повелитель прошелся взад-вперед по комнате, хмурясь всё больше, потом повернулся к Антонину. - Я буду в комнате Дельфини, позови меня, когда будут новости, - коротко приказал он, после чего вышел и больше не появлялся до тех пор, пока Рудольфус не вышел из спальни жены. Это было уже на рассвете.        Вид у него был порядком потрепанный – даже рубашка была застегнута через пуговицу, а рыжие волосы находились в полном беспорядке. Было ясно, что Рудольфус с тех пор, как проснулся, был при жене и не оставлял её ни на минуту. Выглядел он очень уставшим. - Где Милорд? - только и спросил он.        Антонин поспешно вышел, чтобы позвать Повелителя. Все остальные, повставав со своих мест, не сводили глаз с Рудольфуса. - Ну же, она жива? А ребёнок? – не вытерпела Эйлин, и в её голос слышалась такая надежда, что Рабастан не удержался и сжал предплечье жены так, что та вскрикнула и больше рта не открывала.        В комнату вернулись Антонин с Милордом. На Волдеморте словно лица не было и он, не глядя по сторонам, прошел прямо в спальню. Рудольфус закрыл дверь с той стороны, и все мы опять оказались в полном неведении. - Мерлин, только бы всё хорошо было, - прошептала Лагерта, даже глаза прикрыв.        Я тоже не могла унять свой страх. Было ясно одно – не будет Беллатрикс, не будет и Лестрейнджей с Долоховыми. И я умоляла Мерлина и Моргану, чтобы роды прошли удачно со всех сторон.        Когда волнение и любопытство в кабинете достигло предела, двери опять отворились, и к нам вышел Милорд с крохотным свертком на руках. На его лице читалось удовлетворение и гордость. - Это мальчик? Ребенок жив? – послышался шепот Эйлин, и Рабастан силой посадил её в ближайшее кресло, надавив на плечо девушки. - Те, кто находится в этой комнате, знают, кто этот ребёнок, - тихо проговорил Милорд, бережно покачивая сверток пеленок. – Но я всё равно скажу, чтобы каждый из вас понимал его значимость.        Милорд отвернул в сторону край пеленки, закрывающей крохотное красное личико малыша, и чуть приподнял его. - Этот мальчик – мой сын и Наследник. Наступит день, когда я наделю его колоссальной властью и огромным могуществом. Каждый из вас должен постоянно помнить, кто он, и быть верным ему. Этому мальчику предстоит стать великим, и каждый, кто будет проявлять к нему недостаточное уважение, будет иметь дело со мной, - Милорд кинул быстрый взгляд на Эйлин Нотт, которая вся дрожала от подступивших к глазам злых слез.        Рудольфус вышел из-за спины Тёмного Лорда и первый опустился перед ним на одно колено. - Клянусь быть верным Астериону Лестрейнджу, как и его отцу. И клянусь скрывать тайну его рождения до тех пор, пока так будет нужно.        Антонин рядом со мной тоже встал на одно колено, Лагерта присела в низком реверансе, и я вслед за ней. Рабастан Лестрейндж тоже опустился на правое колено, а Эйлин Нотт была вынуждена склониться в реверансе. - Рудольфус, с этого дня я доверяю тебе обоих моих детей, - властно проговорил Милорд. – Береги их, как своих собственных.        Рудольфус поднялся, а за ним и остальные. Лестрейндж стоял прямо перед Тёмным Лордом и смотрел ему в глаза с пониманием всей своей ответственности и с готовностью эту ответственность принять. - Вы знаете, Милорд, что я даю им не только своё имя, но и свою преданность, - ответил Лестрейндж негромко.        Тёмный Лорд медленно кивнул, после чего передал Рудольфусу своего сына. - В ближайшее время будет проведена церемония введения мальчика в род, - добавил Повелитель. – Он станет моим крестником, и это увидит весь мир. А теперь я должен побыть с Беллатрикс. Рудольфус, позаботься об Астерионе.        Как только Милорд скрылся в спальне, и оттуда вышли целители, Эйлин Нотт вылетела из кабинета, не вытерпев триумфа Беллатрикс и мысли о том, что не её ребёнок станет Наследником. Остальные же сгрудились вокруг Рудольфуса, силясь заглянуть в личико маленького принца Магической Британии. - Астерион Лестрейндж? – спросил Рабастан. – Звучит сильно. - Да, - прошептал Рудольфус, глядя на младенца, и его губы дрогнули в улыбке. – Тёмный Лорд дал ему это имя – Астерион Рудольфус Лестрейндж. - О, брат, да ты в неслыханном фаворе! – ахнул Рабастан, хлопнув Рудольфуса по плечу. – Повелитель сына в твою честь назвал! - Это лишь прикрытие. Как и всегда, - негромко заметил Рудольфус. - Мне кажется, что это способ выразить благодарность, - подала голос я.        Я встретилась глазами с Рудольфусом, и тот опять как-то неловко улыбнулся, словно совсем забыл, как это делается.        Так на свет появился Астерион. И все мы – я, мой муж, Лагерта Лафингтон и оба брата Лестрейндж присягнули ему на верность. Ведь сам Милорд признал мальчика своим сыном. Наследником. Недовольна была только Эйлин Лестрейндж. Но, к счастью, роды прошли благополучно для Беллатрикс, которая отделалась всего лишь большим упадком сил. И это значило только одно – Эйлин недолго оставалось быть недовольной.