Из девочки в леди Долохову

       Антонин сухо поджал губы, когда я появилась, а двойняшки мстительно заулыбались, сидя от него с двух сторон и цепко держать за отцовские руки. У меня появилось неприятное ощущение, что я не хозяйка в доме, а ещё одна его дочь, которой сейчас крепко достанется за мнимый проступок. - Идите спать, нам с вашей мамой нужно поговорить, - процедил Долохов.        Рогнеда с Эваном без единого звука послушались и побежали наверх, чтобы, вне сомнений, притаиться на лестнице. Антонин же сделал мне знак следовать за ним.        Мы прошили в его кабинет, и Антонин закрыл за нами дверь. Я прислонилась к его столу, скрестив руки на груди, и готовясь отстаивать свои позиции. Долохов встал точно в такой же позе напротив меня. - Поверить не могу, что ты так наказала их без моего спроса! – возмутился он. - Ты был слишком далеко, чтобы я могла спросить, - вскинулась я. – Если ты не заметил, я была дома одна с нашими неуправляемыми детьми. - Ты преувеличиваешь, - скривился Антонин, вынимая сигару и раскуривая её. - Это ты ничего не видишь! – вырвалось у меня. – При тебе они как шелковые, конечно же! А я такой привилегии не заслуживаю – я всего лишь их мать. Патрик при мне курит твои сигары, а потом аппарирует в ночь куда ему заблагорассудится, Неда с Эваном разговаривают так, как будто я их личный домовик, а Эндрю сегодня читал книгу с Астерионом, и что ты думаешь? Наследник вывел на стену проекцию сражения волшебников с гоблинами. Да такую красочную, что наш сын с трудом уснул! - Ты поэтому так резво забрала их? – поинтересовался Антнонин. - Разумеется! – кивнула я. – Нашему сыну всего четыре года, а некоторые вещи лучше и во взрослом возрасте не видеть!        Антонин выпустил дым изо рта и нахмурился. - Не знаю… Он же все-таки будущий мужчина. И растет каким-то… слишком мягким что ли… Если бы Эндрю был больше похож на Неду или Эвана… - Тогда я бы попросту повесилась, - выплюнула я. – Антонин, я никогда не спорила с тобой ни в каких домашних вопросах. Так уж получилось, что ты сразу взял на себя лидирующую роль, и я с этим согласилась. Но в воспитание наших детей я не могу не вмешиваться. - Что тебе не нравится с их воспитанием? - То, что я как будто в казарме живу, - простонала я. – Ты сам-то думаешь, что это нормально? То, что наша девочка только под угрозой Авады платья надевает, а четырехлетний Эндрю смотрит, как волшебники и гоблины убивают друг друга? - Неда это перерастет. И да, мне нравится, что она такая – сильная и независимая, способная за себя постоять. - Да, это прекрасно, но может она все-таки будет хоть немного меня уважать? - Она тебя уважает.        Я поняла, что разговор заходит в тупик. Была какая-то стена непонимания, на которую мы с Антонином периодически натыкались, когда начинали спорить. Это конечно неудивительно с такой чудовищной разницей в возрасте – нас и воспитывали по-разному, и на мир мы смотрели по-разному. К тому же он был воином, закаленным в сражениях, а я всего лишь женщиной. И всё-таки я не могла совсем не упираться, когда дело касалось наших детей. Я радела за их будущее. - Это не так, - прошептала я, покачав головой. - Возможно, вы бы нашли общий язык, если бы ты приняла Неду такой, какая она есть, и не пыталась постоянно её изменить? – с неожиданной прямотой вопросил мой супруг. - Мне не нравится то, какой она растет. И я отказываюсь принимать её такой. Для её же блага – если я, её родная мать, в ужасе от её характера, то как она будет жить среди людей в будущем? Кто будет её терпеть? - Понятно, - отрезал Антонин.        По этому слову я поняла, что он уже сделал свои выводы и все мои аргументы бессмысленны. - Я и забыла, что моё мнение тут никого не волнует, - процедила я. – Чего я ещё могу ждать после того, как ты назвал наших детей, даже не поинтересовавшись, что я на этот счёт думаю?        Я стремительным шагом направилась к выходу, но когда я взялась за ручку, Антонин оперся на дверь, не позволяя мне её открыть. - Мы не договорили, - заметил он, выдыхая на меня дымом. - А смысл? Ты меня не слышишь, и не хочешь слышать, - негромко проговорила я. - Может, это ты не хочешь слышать собственных детей?        Я обиженно взглянула на мужа снизу вверх и рванула на себя дверь, отталкивая его, чтобы выйти. - Пэнси, проклятье, я не это имел в виду! – донеслось мне вслед.        Но я уже не остановилась, а только ускорила шаг, зажав рот рукой, чтобы не всхлипывать. Вот какой была реальность моей замужней жизни! В свете я могла иметь какое угодно положение, но дома я всегда была маленькой девочкой Пэнси. Маленькой и бессильной, с которой никто не считается.        Я почти вбежала в свой будуар и, захлопнув за собой дверь, сползла по ней, рыдая. Я чувствовала, что как бы я ни билась, что бы ни делала – всё было без толку. Может, стоит пустить все на самотек, и пусть Антонин воспитывает наших детей, как ему угодно? Но если так, то чем мне жить? Дети – вот то, что заполняет пустоту в моём сердце. Если нет любви к мужчине, нужно находить счастье в материнстве. Но старшие ускользают из моих заботливых рук, да и Эндрю такими темпами или замкнется в себе или станет таким же, как Рогнеда с Эваном. Хотя, может, Антонин и прав, воспитывая их такими сильными и независимыми? Может, в нашем мире легче именно таким людям?.. Трудно сказать. Но одно я знаю точно – мне не нравится, как мой муж растит наших детей.       Уже намного позже, анализируя эти проблемы в нашей семье, я, конечно, понимала, что ни я, ни Антонин не были готовы быть родителями и совершенно не понимали, что от нас требуется. Мы оба совершали ошибки. Я в силу возраста, Антонин из-за того, что за свою долгую жизнь привык к военным устоям и пытался погнать и наших чад под казарменный ритм. В общем, ошибались мы оба, но мне-то, конечно, казалось, что виноват Антонин, и только. Себя я скорее жалела и изредка сомневалась в том, что поступаю правильно. Но всё же, как свойственно людям, не стремилась признать, что и сама бываю неправа.        Когда я успокоилась достаточно, чтобы взять себя в руки, я опять поднялась в детскую, где долго и пристально при тусклом свете луны смотрела на своих детей. Что же, хотя бы во сне они походили на ангелочков. Даже Неда, черты лица которой разгладились и имели умиротворенное выражение. Я с нежностью провела рукой по её жестким темным волосам, поцеловала худенькое личико. Почему-то проблемы всегда возникали именно с ней. Даже с Эваном я находила общий язык время от времени. Он, видимо, по наущению отца, делал скидку на мой слабый пол, любил помогать мне что-то делать и вообще получал удовольствие, чувствуя себя мужчиной и защитником рядом со мной. С Эндрю все было отлично, и я очень надеялась, что не из-за нежного возраста, а из-за его характера. А вот с моей единственной дочерью постоянно возникали какие-то споры!        В задумчивости я прошлась по детской, поправляя одеяльца, аккуратно залечила свежие царапины на щеке Эвана (они наверняка были получены в одной из диких игр с Лестрейнджами), опять присела рядом с Эндрю, поцеловала его в макушку, погладила по пушистым мягким волосам.        Убедившись, что дети спят спокойно, я и сама немного уняла нервы. Зато стало дико стыдно перед Недой и Эваном за то, что я, как мне теперь казалось, жестоко их наказала. Гложимая угрызениями совести, выйдя из детской, я заглянула и к Патрику. Все равно не заснула бы, не убедившись, что он дома.        Мой брат, не смотря на то, что время близилось к двум часам ночи, только что вернулся – он все ещё был в выходной одежде и почему-то стоял у окна, то ли любуясь на звёзды, то ли думаю о своём. - Патрик? – осторожно позвала я.        Юноша обернулся и смерил меня удивленным взглядом. - Ты ещё не ложилась? - Как я могла, если ты не возвращался?        Молодой человек вздохнул и посмотрел на меня виноватыми глазами. В этом был однозначный плюс моего старшенького – он, как и я, быстро остывал и чувствовал уколы вины достаточно отчетливо. - Прости, Пэнси, я наверно перегнул палку, - поморщился он. – Но и ты хороша – при всех, как маленького, меня увела! - В своё оправдание могу сказать, что для меня ты всегда будешь маленьким, - улыбнулась я. – Но ты прав, наверно, я действительно не должна была быть такой категоричной. Все дело в том, что я застала Астериона и Эндрю за чтением ужасной книги про войну с гоблинами, и Эндрю выглядел таким напуганным, попросту шокированным… - Я этого не знал. Пожалуй, это тебя оправдывает, - кивнул Патрик.        Мы помолчали немного. - О чём ты думал, когда я вошла? – поинтересовалась я. - Пэнси… Днём я разговаривал с Милордом – он появлялся в Холле… - И что же? – забеспокоилась я. - Повелитель даст мне Метку в конце августа, - улыбнулся мой брат. - О, поздравляю, милый, это большая честь! – воодушевилась я, и, расчувствовавшись, порывисто обняла Патрика.        Он теперь был выше меня на полголовы, и мне пришлось встать на цыпочки. - Но ты уверен, что готов? – первая радость и гордость прошли, и я заволновалась. – Тебе же всего шестнадцать… - И я уже считаюсь одним из лучших дуэлянтов, - хвастливо вставил мой братец. - Но это не значит, что ты готов связать свою жизнь с воинской деятельностью – я так понимаю, тебя продвигает Антонин? - Никто мне не продвигает, - обиделся Патрик. – Но да, я уверен, что хочу служить под началом отца. Скажу больше, Милорд намекнул, что за мной придержат место в личной охране его семьи. - В охране Беллатрикс и детей? – удивилась я. – Патрик, это огромная ответственность! Ты понимаешь, что если с ними хоть что-то случится, то тебе наступит конец! - С ними ничего не случится, - твёрдо ответил мой брат. – Пока я буду рядом. Уж я постараюсь, я готов ценой своей жизни защищать их…        Я тяжело вздохнула. С одной стороны это была великая честь и высочайшее доверие к нашей семье, а с другой очень большая ответственность. Что уж там, даже риск. - Патрик, я уверена в твоих силах, но все-таки считаю, что ты слишком молод, - не удержалась я. - Да, но не забывай, что я на данный момент единственный ученик Антонина Долохова, и он уже научил меня всему, что знает, - мой брат гордо вскинул подбородок. – К тому же, у меня ещё есть пару лет, чтобы окончательно подготовиться.        Я отстраненно кивнула. Что же, не самая плохая судьба – военная карьера. Тем более, когда ты - протеже Антонина Долохова. И все-таки я бы предпочла, чтобы Патрик вел семейный бизнес и сидел дома, в безопасности… - Ты будешь гордиться мною, Пэнси, вот увидишь, - усмехнулся Патрик. – И отец тоже. - Милый, мы уже тобой гордимся, - заверила я брата, нежно поглаживая его по щеке. – А Антонин так тобой хвастается на всех приемах, что мне даже неловко становится.        Я заглянула в глаза брата, чувствуя, что хотя бы один человек в доме меня понимает. На душе стало намного легче. Эх, что бы я делала без Патрика! - Ладно, а теперь марш в постель, молодой человек! – деланно строгим голосом скомандовала я. – Если ты планируешь стать сильным Пожирателем Смерти, отец завтра поднимет тебя с рассветом. - Слушаюсь, мамочка,- ухмыльнулся Патрик, и отправился в гардероб переодеваться.        Я вроде бы совсем успокоилась, а потому даже соизволила вернуться в нашу с Антонином спальню. Там уже было темно, и потому я, не зажигая Люмос, прокралась в ванную, чтоб скинуть с себя одежду и принять расслабляющую ванну. Затем, накинув на себя легкую рубашку, я вернулась в спальню, и, стараясь не разбудить мужа, забралась в постель.        Но разве можно было не разбудить Пожирателя Смерти? Антонин, закаленный в разведках и неоднократно скрывающийся от авроров, кажется, и мышь услышал бы. - Успокоилась? – поинтересовался мой супруг. - Поговорим утром, - прошептала я, отворачиваясь.        На мою талию скользнула рука, и Антонин прижал меня к себе. - Да брось, ты ж знаешь, что у нас замечательные дети. - Морганы ради, я никогда и не говорила, что они плохи, - шикнула я. - Я бы даже не отказался завести ещё парочку. Для ровного счета. - Ровного счета? – переспросила я, от удивления даже поворачиваясь к мужу. - Ну, в рейд всегда выходят минимум четыре Пожирателя. Надо бы ещё одного пацана для правильного боевого расчета.        Муж попробовал привлечь меня к себе, но я вывернулась из его сильных объятий и привстала на локте. - Ты шутишь? – вырвалось у меня.        Антонин не шутил и в подтверждение своих слов зажег ночник на тумбочке и тоже сел. - Нет, я не шучу, - вполне серьезно заявил он. - Ты хочешь ещё ребёнка? - переспросила я, чтобы быть уверенной, что не ослышалась. - Да, почему нет? – с нотками удивления спросил Антонин. - Мерлин и Моргана, хоть бы как-то морально подготовил меня, а то вечно как обухом по голове! – возмутилась я. - Что там готовиться? – отмахнулся мой супруг. – Вот как с Эндрю легко было – не планировали, а потом раз и всё! - Легко!? – воскликнула я, меняясь в лице.- А ничего, что у него разница с Недой и Эваном меньше года!? Тебе-то, конечно, легко, а я?! Я разрываюсь между тремя детьми и Патриком, и мы точно не справляемся с воспитанием их всех – Неда совсем отбилась от рук. - Опять ты за своё, - скривился Антонин. - Да, я опять за своё! – не унималась я. – Я больше не смогу! Пожалуйста, не заставляй меня рожать ещё – я свихнусь с ними всеми! Ты-то на службе или ещё где-то, а я с ними дома сижу! Антонин, я хочу и для себя пожить немного, мне не хочется думать, что я способна только производить потомство. Может быть позже, когда старшие подрастут и пойдут в школу… - Мне сколько лет-то будет на тот момент? – вклинился Долохов. – Не забывай, что я не могу ждать! - Милый, я не забывала об этом все эти годы! – простонала я, садясь и глядя на супруга в упор. – Я с радостью подарила тебе троих детей, я очень стараюсь, чтобы в нашем доме был уют, я буквально живу семьей, но я не могу прыгнуть выше головы.        Надо напомнить, что моему мужу уже было семьдесят четыре года, и то, что он выглядел на пятьдесят пять-шестьдесят было большой удачей. Но я замечала, что его поразительно здоровый организм начинает сдавать, и что Антонин устает намного сильнее, чем раньше. Может, он все ещё неплохо держался, но необратимый процесс старения уже был запущен. И я была бы совсем глупа, если бы не понимала, что самое большее через десять лет рядом со мной будет старик. - Брось, мы справимся, - увещевал меня Антонин. – Наймём ещё няньку. Или даже двух. Пэнси, я никогда и не думал, что дети – это такое счастье. И я чувствую, что ещё не исчерпал себя – у меня ещё хватит любви и внимания на нескольких отпрысков. - А времени у тебя хватит? – вырвалось у меня. - Милорд иногда может справиться без меня… - не понял меня Антонин. - И имею в виду – ты уверен, что ты сможешь поставить всех на ноги? Если рожать ещё одного сейчас, то тебе нужно ещё минимум семнадцать лет, чтобы опекать его…        Я осекалась, когда увидела, как Антонин изменился в лице. Мгновение мне казалось, что он даже ударит меня, но Долохов не изменял принципам – не поднял на женщину руку, хотя ему явно этого хотелось. Вместо этого мой супруг поднялся и, взяв со стула халат, накинул его на плечи. - Пожалуй, проверю посты у Цитадели, - глухо проговорил Антонин. – Что же касается тебя… Я уже всё сказал. Готовься стать матерью опять. И за меня не волнуйся – ты ещё не скоро освободишься от меня.        Антонин вышел, а я в бессильной злобе запустила в дверь подушкой. Он сказал! Да черт бы его побрал с его указаниями! Я чувствовала, что готова ещё не один час придаваться гневу или слезам, а потому попросту велела домовихе принести зелье сна со сновидениями и, опрокинув весь флакончик, очень быстро провалилась в сон.