Из девочки в леди Долохову

      Я пришла в себя уже в доме, в собственной спальне. Я стала вишенкой на пудинге – завершающим номером праздничной программы стал мой обморок. Очнувшись, я попыталась сесть на подушках, но Антонин, который, оказывается, все это время был рядом, надавил мне на плечи, не позволив этого сделать.        Я поморщилась. - Который час? – пробормотала я, поняв, что за окном уже вечер. – Дети? - С ними все в порядке, они с Патриком и нянькой, - успокаивающим голосом проговорил Антонин. – Сейчас половина седьмого. - Ох, угораздило же меня… - простонала я, потирая виски. – Целитель был? - Да, - проговорил Антонин, и почему-то я разобрала в его голосе скрытую радость. - И что он сказал? Что я дошла до истерических припадков? – поинтересовалась я. - Ты на третьей неделе, Пэнси, - чуть не припевая, сообщил мой супруг.        Это было достаточно ожидаемо, чтобы вызвать совсем сильную злость, но все же я ощутила большое раздражение. - Вот же прокля… - вырвалось у меня. – Мерлин всемогущий, ну за что… - простонала я. - Ты не нервничай, у тебя и так чуть выкидыша не было, - строго велел Антонин. – Целитель сказал, что могут быть осложнения.        Я бы хотела разразиться гневной тирадой, а то и стукнуть Антонина, пользуясь своим неприкосновенным положением, но от пережитого у меня все ещё ныла голова и я предпочла перевернуться на бок и заснуть. Вот так я радовалась своей третьей и самой нежеланной беременности.

***

       С первых дней я чувствовала себя ужасно, несмотря на то, что Антонин заставил меня надеть его проклятый кулон плодородия, или как он там называл эту безделицу. Наверно, мысли были материальны, потому что ребенок словно чувствовал, что я его не хочу, и оттого сам словно не желал приходить в этот мир.       Но ребёнок был не самой большой проблемой, как ни странно. Меня точила совесть. Я не переставала думать о том, что я не усмотрела за своими детьми, представляла, что могло бы случиться, если б не Рудольфус и стихийная магия Астериона, и вскоре пришла к выводу, что я самая ужасная мать на свете. Я плохо спала, постоянно волновалась за детей и не переставала изводить саму себя. Только то, что Рогнеда уже вполне активно скакала по дому, несколько утешало меня.        Через неделю после происшествия меня навестила Лагерта, на высоком лбу которой я заметила первую морщинку. Выглядела она примерно так же, как и я – измученной и взволнованной. - Как ты, дорогая? – поинтересовалась она, проходя в мой салон, где я возлежала на софе в домашнем платье и читала. - Ужасно, - пожаловалась я. – Места себе не нахожу. Скажи, Лагерта, как мы могли допустить, чтобы такое случилось? - Мучаю себя тем же вопросом, - тяжело вздохнула моя подруга. – Но все произошло так быстро, ты и представить себе не можешь… Мгновение назад они все играли на берегу, рядом был Рудольфус, помогавший Дельфини ловить бабочек, а через секунду наши старшенькие уже взобрались на дерево, да и Астериона с собой заманили. Одно мгновение, и дерево уже стало падать. А у меня Руди на руках, что я сделаю? Не могу простить себе того, что просто встала столбом… - К счастью, все обошлось, - тяжело вздохнула я. – Сильвий уже поправился? - Да, только все ещё немного кашляет – наглотался воды. Но голова цела и висок уже зажил.        Я была рада, что приятель моих детей отделался минимальными травмами. - Если бы не Рудольфус, все могло быть хуже, - заметила я. – Не знаешь, как он? Я думала, что Беллатрикс убьет мужа. - Басти рассказывал, что Милорд устроил ему настоящую выволочку, - доверительно сообщила Лагерта. – Он жил в лондонском доме с того случая. Не понимаю, за что они его так! – возмутилась волшебница. – Он ведь спас наших детей, а Астерион совершенно цел!        Лагерта сухо поджала губы. - Антонин мне объяснил, - с тяжелым вздохом проговорила я. – Рудольфус – личный телохранитель детей Милорда, он не должен был допустить такой ситуации изначально. А когда вытащил из воды Астериона, он должен был уже не выпускать его из виду и поскорее вынести принца из воды. - Что за жестокость! – вскинулась Лагерта. – Сильвий – его племянник! Он его с рождения нянчит! Рудольфус не мог поступить иначе, и слава Моргане! - Беллатрикс, должно быть, до сих пор в бешенстве, - поежилась я. - Да, и это мягко сказано, - кивнула Лагерта. – Хотя я не знаю, почему она не понимает, что мой сын для меня так же важен, как для неё – Астерион. Разве Сильвия не нужно было спасать? У Рудольфуса не было выбора, но она и видеть его не хочет. Правда, Дельфини на днях закатила такой скандал – ты же знаешь, как они с Руди близки – что его пришлось вернуть в Холл. - Надеюсь, у них все наладится, - тяжело вздохнула я. - А как ты сама, Пэнси? – поинтересовалась Лагерта. – Как ребенок? - Я пью кучу лекарств и соблюдаю постельный режим, - отмахнулась я. – По крайней мере, когда Антонин видит меня.        Раз уж я была беременна, приходилось думать о ребёнке. Рожать сквиба не хотелось бы, а избавиться от младенца у меня не поднималась рука. В самом деле, даже если он был нежеланным, он все же был моим, как Неда с Эваном и Эндрю. Хотя этого ребёнка я вовсе не хотела и даже пока что не любила его, я все же соблюдала предписания целительницы, прекрасно понимая, что иначе мне несдобровать. Да и Антонин присматривал за мной слишком тщательно. От безысходности я потихоньку свыкалась с тем, что вскоре нас ждет пополнение, и даже начала подумывать о том, какую перестановку сделать в детской.        Прошло несколько месяцев, лето кончилось, наступила осень. Я кое-как примирилась со своим положением и даже начала готовить вещи для ребёнка, хотя, на удивление, все ещё не чувствовала к нему любви. Уже было известно, что с большой долей вероятности ожидается мальчик, и Антонин был совершенно счастлив. Я же существовала как-то по инерции, по уже установленному ритму, хотя и чувствовала себя совершенно обессиленной морально. Присматривала за детьми и за домом, бывала на приемах и званых вечерах, появлялась в Цитадели Змея… И частенько вспоминала Драко Малфоя, который был вынужден ненадолго отлучиться в Ирландию.        В следующий раз мы с ним встретились уже на хэллоуинском приеме в Лестрейндж-холле. Тот день я запомнила особенно хорошо.        Бал, как и всегда в этом замке, был слишком пышным, и гостей была тьма. Антонин был вынужден сопровождать Милорда из соображений безопасности, а я шаталась по залу, сплетничая без особого удовольствия. После я поднялась на любимую мною галерею и прохаживалась вдоль перилл, поглядывая на гостей внизу и любуясь искусно нарисованными портретами. - Пэнси! – окликнули меня.        Обернувшись, я обнаружила Малфоя, и в груди что-то екнуло. - Вот так встреча, - обронила я. – Вы так часто исчезаете, мистер Малфой, что всякое ваше появление вызывает легкий шок. - Ну же, Пэнс, не сердись, - умоляющим тоном попросил Малфой. – Я был вынужден уехать, пока ты болела, и не переставал переживать. Надеюсь, с тобой все в порядке? - Скажи, Драко, ты так развлекаешься? – не выдержала я. – Исчезаешь на неопределенное количество времени, а потом появляешься, чтобы нести всякий вздор? Так вот, я давно не та девочка, что ты знал, и не думай, что я буду сидеть и ждать тебя. - Я всё-таки наместник Ирландии, - напомнил Малфой. – Я должен там бывать. Но теперь я приехал на целый месяц в Британию, и… - Что и? – перебила я. – Иди пригласи на танец Асторию Гринграсс, к концу недели сделаешь ей предложение, и все будут довольны.        Драко подошел ко мне и осмелился взять меня за руку. - Раньше ты так не говорила, - прошептал он. – Помнишь, у беседки… - Драко, тогда пострадала моя дочь! – ахнула я. – Только потому, что я недосмотрела! Больше я такого не допущу. - Пэнси, ну послушай, от одной ужасной неприятности ты не должна закабалять себя… - Малфой! – осадила я блондина. – Я беременна, ясно? Это все меняет. Мне сейчас немного не до романов на стороне. Я вынашиваю четвертого ребенка от своего мужа.        Драко выглядел удивленным и совсем безрадостным. - Если ты не понял, то теперь все моё внимание должно быть сосредоточено на малыше, - продолжала я. – А когда у тебя такая орава детей, хочешь – не хочешь, а приходится все время и внимание посвящать им. - Ты не выглядишь счастливой, - заметил проницательный блондин. – Ты не хотела его, так? - Какая теперь разница, - отмахнулась я. – Забудь меня, Драко… Это обстоятельство не дало нам совершить огромную ошибку, и слава Мерлину. Так будет лучше для всех. Не ищи больше встреч со мной.       Довольная собой, я решительно пошла прочь, и Драко больше не стал преследовать меня. Может, в какой-то степени малыш был послан мне для того, чтобы я не наделала глупостей. Сама судьба распорядилась так – по её замыслу я должна была окунуться в домашние хлопоты, и не было бы никаких дальнейших проблем… Но, увы, злой рок решил иначе.        Когда я подошла к лестнице, я запнулась о сбившийся ковер, вскрикнула, попыталась поймать равновесие, но наступила на собственную юбку, а в следующую секунду уже кубарем летела по ступенькам. В зале слышались испуганные крики, а у меня сердце замерло от страха. Падение длилось мгновение. Секунду назад я стояла наверху лестницы, а вот уже с размаха упала у её подножия на спину, пересчитав все ступеньки. Попыталась приподняться, но не смогла от резкой боли в животе.        Рядом со мной уже были Антонин с Лагертой, а так же мои перепуганные дети, кто-то вызвал целителя, и мой супруг шепнул мне на ухо «держись». Чья-то рука, кажется, рука Антонина сжала мою ладонь. - Целителя! - рявкнул Антонин не своим голосом. - Все будет хорошо, не бойся...       Но лежа на полу бального зала Лестрейндж-холла и глядя на роскошную хрустальную люстру, я прекрасно понимала, что последний удар об мраморный пол стал решающим – я чувствовала в животе пустоту вместо клубящейся ранее магии ребёнка. Мой нерожденный сын умер в одно мгновение. Но, как бы цинично это ни звучало, а меня в те секунды куда больше волновала моя боль и последствия от такой травмы.        Мне бы тогда видеть лицо Драко Малфоя, прячущегося в тени колонны на галерее второго этажа… Но, увы, я не видела его, а потому у судьбы ещё сохранялись для меня кое-какие сюрпризы…