***
К вечеру того же дня меня уже успела осмотреть целительница, сообщившая, что мои подозрения правдивы и я и впрямь на первом месяце беременности. Она предположила, что я где-то на третьей неделе, и Антонин не обратил на это внимания, решив, что она просто немного ошиблась, так как срок очень ранний. Я же всячески увела разговор на другую тему, чтобы сроков больше никто не касался. - Видите ли, у меня есть определенные опасения, - деланно взволнованным голосом заметила я, продолжая использовать все свои актерские таланты. – Как вы помните, моя прошлая беременность закончилась неудачно. Это никак не будет иметь никаких последствий? Антонин весь превратился в слух, а целительница тут же поспешила меня успокоить: - Не волнуйтесь, леди Долохова. В силу возраста и крепкого здоровья осложнений не должно быть. Возможно, что на поздних сроках могут быть проблемы с тонусом матки, но это нестрашно. Если вы будете соблюдать все предписания и принимать кое-какие зелья, всё обойдётся. Я изобразила радость и протянула руку, чтобы сжать ладонь Антонина, сидящего в соседнем кресле. Он тоже выглядел счастливым, хотя на его лице оставалось легкое беспокойство. Отблагодарив целительницу, я отправилась отдыхать, а Антонин – просматривать почту. Старая нянька занялась детьми, и я мимолетом подумала, что она уже слишком стара и с рождением ещё одного ребёнка придется взять в дом ещё одну нянечку. Уже в одиннадцатом часу, когда мы с Антонином легли в постель и обсуждали, как бы получше устроить будущего малыша в детской, появилась Полли и доложила, что к нам пришли гости. - Серьезно? – я с укоризной взглянула на мужа. – Я надеялась, что хотя бы сегодня тебя не будут дергать по делам… - Полли, кто там? – потребовал Антонин, с неудовольствием вставая и накидывая на пижаму халат. - Мистер Гиббон с невестой, сэр, - ответствовал домовик. - Что ещё ему надо? – удивился Антонин. – Пусть приходит завтра… - Подожди, они же не просто так явились, - заметила я. – Может быть, что-то случилось? Антонин нахмурился, но все же кивнул. - Пусть ждут в гостиной, - кинул он Полли. – Я постараюсь закончить побыстрее, но ты не жди меня и ложись спать. Я спорить не стала. Антонин действительно вернулся довольно быстро и улегся рядом со мной. - Что хотел Гиббон? – сонно поинтересовалась я. - Нам придется приютить на какое-то время его избранницу, - отозвался мой муж. – Родители Эдварда категорически против русской невесты, вдобавок из бедной семьи. - Неужели они не пустили невесту сына на порог? – изумилась я. – Разве они не понимают, что Эдвард последует за ней? - Он младший из трех сыновей, всё равно на него, как на продолжателя рода, никогда не смотрели, - хмыкнул Антонин. – Брось, не стоит беспокоиться. Гиббон не пропадет – он на хорошем счету в организации, и пока он не найдет дом, мы вполне можем приютить Настю в одной из гостевых спален. - Да, он правильно сделал, что привел её к нам. Ей не место в гостинице, - согласилась я. – Что же, мне не помешает компания, поэтому я не имею ничего против.***
Следующим утром Антонину пришлось рано уехать в Цитадель с докладом, а потому завтракали мы уже без него. Я даже немного расстроилась, что наша гостья не спустилась к завтраку – мне хотелось на неё взглянуть ещё раз и, возможно, как-то сгладить неуютную и чужую для неё обстановку. Поэтому, когда дети отправились заниматься чистописанием и другими незамысловатыми предметами с прибывшим гувернером, я осведомилась у Полли, где поселили Настю, и поспешила в самую дальнюю и скромную из гостевых спален. Я постучалась, и гостья отворила дверь. Она взволнованно на меня взглянула, кивнула и проговорила «здравствуйте» с большим акцентом. - Здравствуй, - я улыбнулась, чтобы она могла видеть, что я к ней расположена. Девушка улыбнулась в ответ и продолжила выжидающе на меня смотреть. Я понятия не имела, как с ней разговаривать, но от этого интерес лишь усиливался. - Вы завтракали, милочка? – в итоге выдала я. Девушка виновато улыбнулась, потом спохватилась и взяла с прикроватной тумбочки тетрадь с карандашом, что-то написала и протянула мне. Я взяла, непонимающе глядя на непонятные мне слова, которые вдруг изменились. «Эдвард сделал это для меня. Вы можете написать то, что хотели сказать, и тетрадь переведет». Я оживилась и тут же написала свой вопрос. Буквы снова изменились и Настя смогла прочитать то, что я хотела спросить. Девушка ответила положительно. И, так как мне было откровенно нечем заняться, мы с ней проговорили таким образом около часа, попутно пытаясь как-то объясняться жестами и редкими словами. Так я узнала, что избранницу Гиббона на самом деле зовут Анастасией, но она вовсе не против того, чтобы её называли Настей, Анастейшей или как нам заблагорассудится. Я решила, что её нежному юному лицу и явно доброму нраву больше подходит именно Настя. Был ещё забавный момент – волшебнице только через месяц должно было исполниться семнадцать. Так же я выяснила, что Настя чистокровна, хотя её семья бедна и не имеет никакого веса. Из приданного у Насти была только кошка Мурка, которая теперь спала в корзине, да пара ничего не стоящих вещей. Из разговора, пусть и такого сжатого и неудобного, я не могла не понять, что девушка умна и быстро схватывает, что так же не могло не радовать. «Думаю, вам будет лучше оставаться у нас до вашего совершеннолетия, чтобы не возникло проблем. Всё равно пожениться раньше у вас с Эдвардом не получится». «Благодарю от чистого сердца за гостеприимство! Мы постараемся как можно скорее обзавестись своим углом и не мешаться вам»! Ну, стоит ли говорить, что Настя не уехала ни через месяц, ни через два, ни через год? Так, к слову, почему-то всегда случалось с людьми, останавливавшимися у нас на какое-то время. Антонин был щедрым человеком, и в этот раз тоже без всяких сомнений помог одному из своих самых расторопных подчиненных маленьким домиком, который был пристройкой к замку и никак не использовался. Аргументировалось это тем, что мы все равно хотели завести личную охрану, а Гиббону, прикрепленного к нашему дому на постоянной службе, так было удобнее. На самом деле я так быстро привыкла к Насте и так сошлась с ней характерами, что уже ни за что не хотела отпускать от себя и не уставала доказывать Антонину и Эдварду то, что лучшего места Гиббонам с их скромным доходом все равно не найти.