Из девочки в леди Долохову

      Со дня нашего приезда жизнь потекла размерено и спокойно. Даже дети теперь слушались меня беспрекословно. Драко однажды сказал мне, что чтобы дети меня уважали, нужно что-то сделать. Судя по всему, Рогнеде с Эваном хватило случая с ямой и моего геройства там. Это не могло не радовать.       В первые же выходные ко мне с визитом приехала Лагерта со своими старшими сыновьями. По её скованности я поняла, что она ещё не знает, захочу ли поддерживать с ней дружбу, как раньше. Ведь она донесла на меня Беллатрикс, и, пока я была в России, мы не написали друг другу и двух слов. И хотя я затаила на подругу обиду, я встретила её радужно. Имея общие интересы и общую госпожу нам в любом случае пришлось бы поддерживать хорошие отношения, да и было не так много людей, вхожих в наш круг, чтобы я могла позволить себе выбирать друзей. - Пэнси, я ужасно корила себя весь этот месяц! – выпалила Лагрета сразу после того, как мы обменялись любезностями и уселись на софу. – Я постоянно думала о том, что не нужно было лезть в твою жизнь. Но ты должна понять меня – я слишком люблю тебя и твоих детей, а потому ужасно волновалась, что все вы пострадаете от этой глупости!       Обычно холодные черты мадам Лестрейндж сейчас были полны чувства, и хотя я ещё не простила Лагерте её предательство, злиться я уже не могла. Тем более, что в глубине души понимала, что она в какой-то степени права. - Я не держу на тебя зла, дорогая, - я улыбнулась и взяла руку Лагерты в свою. – Тем более, что, если бы не ты, поездки в Россию не было бы. Я провела чудесное время со своей семьей – в Англии Антонин никогда не уделял мне и детям столько внимания. - Ты правда не злишься? – с робкой улыбкой поинтересовалась Герта. - Конечно, я злилась по началу, но теперь у меня слишком много поводов для радости, чтобы таить обиду, - я лучезарно улыбнулась. - Пэнси, да ты вся светишься! Скажи же скорее, что это за повод такой, - попросила Лагерта.       Я напустила на себя уже привычный вид счастливой мамочки и глубоко вздохнула, чтобы сообщить новость о своей беременности особенно радостным голосом. - У нас с Антонином будет ребёнок.       Лагерта ахнула и всплеснула руками. - Не может быть! - Что такое? - Пэнси, ты не поверишь, но я тоже. - Что – тоже? - Полтора месяца, - хихикнула Лагерта.       До меня наконец-то дошла причина её повышенной эмоциональности и необычно румяного и радостного вида. Я усмехнулась и покачала головой. - Ну… наконец-то мы состыковались, - заметила я. – В этот раз будем ходить беременными вместе.       Действительно, не смотря на то, что у каждой из нас имелось по трое детей очень похожего возраста, мы все же ходили беременными в разные сроки. Или же одна из нас в очередной раз беременела, когда второй уже приходил срок рожать. - Это просто замечательно, - улыбнулась Лагерта. – Мне будет не так тоскливо сидеть в сторонке во время танцев, и я всегда смогу оставаться с тобой, если опять понадобится постельный режим.       Моё сердце смягчилось. Теперь у нас с Гертой было ещё кое-что общее, и я уже не могла на неё злиться, так как вместе ходить в магазин за одними вещами, обсуждать перестановки в детской и готовиться к родам в одно время казалось слишком заманчивым. Не прошло и получаса, как мы уже болтали совсем так же, как раньше. Даже с большим интересом. Я рассказала про свои приключения в России, и Лагерта хваталась за сердце во время повести про яму. Герта доложила о последних сплетнях в обществе, и тут уже ахала и охала я. Проболтав до самого вечера, мы поужинали вместе и опять вернулись к теме детей. - Не знаю, Пэнси, - тяжело вздохнула Лагерта. – Конечно, ты права в том, что так мы всю молодость проведем, вынашивая и рожая, но что поделать? Таков был удел чистокровных волшебниц долгие века.       Легерта почти дословно цитировала агитационные лозунги с плакатов, призывающих создавать большие семьи, чтобы поддерживать чистоту и силу нации. Спорить с ней было глупо. Рабастан теперь заведовал всеми средствами массовой информации, обеспечивая цензуру и должную порцию ежедневных восхвалений Темного Лорда. И я очень бы удивилась, если бы Лагерта, слепо любящая мужа, не повторяла его лозунги на каждом шагу. - Кто бы мне когда-то сказал, что Рабастан Лестрейндж будет заниматься массовой пропагандой больших семей, - усмехнулась я. - Ну, рано или поздно каждый мужчина должен остепениться, - и тут нашлась Лагерта. – К тому же, он искренне любит наших мальчиков, да и для меня это большое счастье.       Я с сочувствием взглянула на Лагерту. О, эта бы и без политики нашей организации была бы рада нарожать своему ненаглядному. И что только любовь делает с женщинами... Лагерта была одной из умнейших и красивейших женщин из тех, что я знала. И оттого я всегда чувствовала небольшую досаду, глядя на то, как она вбивает в себе голову чужие мысли и сидит дома с детьми вместо того, чтобы блистать в свете. - Ты хочешь сына, как и всегда? – поинтересовалась я. - Честно говоря, теперь я уже не так в этом уверена, - усмехнулась Лагерта. – Родив трех сыновей, я уже имею представление о том, как с ними сложно… - Я очень надеюсь на девочку, - честно сказала я. – Всегда хотела дочь. - У тебя же есть Неда, - заметила моя подруга. - Да, и она – самый задиристый и непоседливый ребёнок на свете, - тяжело вздохнула я. – Хочется маленькую куколку. Как Дельфини. - Ну, тогда решено, - пафосно изрекла Лагерта. – В этот раз девочки. - Которые вместе пойдут в Хогвартс и будут лучшими подругами. - И, разумеется, красавицами, - ухмыльнулась Лагерта, и на миг в ней промелькнула та светская сердцеедка, которой она была когда-то.       Мы чокнулись чашечками чая и покатились со смеху. - Хотя с девочками тоже нелегко. Представь, как мы изведемся, пока будем искать им достойных женихов, - проговорила я. - Что там искать, - отмахнулась Лагерта. – Наши проблемы уже давно решены. Для Рогнеды вполне подойдёт Сильвий – они прекрасно ладят и очень схожи нравом. А если ты родишь ещё девочку, то остаются Энтони и маленький Руди. - Тогда Эван и Эндрю в распоряжении твоей малышки, - кивнула я.       Конечно же, нашим планам не суждено было сбыться. По крайней мере, с точностью. Но идея так нам понравилось, что мы решили во что бы то ни стало породниться если не через уже имеющихся детей, то через будущих.       Тут как раз прискакали наши сорванцы, и Сильвий тут же начал ластиться к матери. Лагерта погладила по волосам своего любимца и поцеловала его в лоб. Было удивительно видеть, как самый неугомонный из Лестрейнджей смирнеет на глазах. Я взглянула на своих чад – те с довольными криками галопировали вокруг дивана, и только Эндрю мне улыбнулся.

***

      Следующие месяцы пролетали один за другим. Мы с Лагертой проводили почти всё время вместе, подготавливаясь к рождению новых членов наших семейств, Антонин с Рабастаном были заняты своими важными делами, как и обычно, а отец моего ребенка благополучно женился в конце марта на Астории Гринграсс. Свадьба проходила в Ирландии, и я не приняла приглашение под предлогом того, что добираться в такую даль в моём положении слишком затруднительно. К слову сказать, как и любой дурман, любовь к Драко заметно притупилась, когда её источник оказался далеко и не мозолил мне глаза.       Весной Гиббон женился на Насте, и они уже вдвоем жили в маленьком домике за замком. Эдвард занимался всеми охранными чарами и часто сопровождал нас с детьми на прогулках, его молодая жена оказалась очень работящей и занималась садом, помогала старой няньке с моими детьми и всячески пыталась быть полезной. Я часто занималась цветами в розарии вместе с ней, и мы пытались понемногу учить языки друг друга. К моей досаде, у Насти это получалось куда легче, чем у меня.       В конце сентября поздним вечером пришла весть из лондонского дома Лестрейнджей – у Лагерты начались схватки. И хотя я сама была на восьмом месяце, я уговорила Антонина отправиться к Лестрейнджам и поддержать их в такой ответственный момент.       Рабастан встретил нас в гостиной, смежной со спальней. Он видимо ещё не раздевался, так как оставался в строгом сюртуке. По его непривычно бледному и встревоженному лицу я сразу поняла, что что-то идет не так. - Я был в Министерстве, когда всё началось, - объяснил он. – У Герты высокое давление… Целители говорят, что риски не велики, но всё же…       Дальнейшие разговоры я уже не слушала, так как прошла прямиком в соседнюю комнату. Я помнила, как Лагерта поддерживала меня во время родов, и теперь не могла не быть с ней. Не смотря на то, что обида еще оставалась, я слишком хорошо понимала свою приятельницу во многих вопросах хотя бы потому, что сама была матерью.       В спальне сновали целительница с помощницей, а Лагерта тяжело дышала, видимо, отдыхая в перерыве между схватками. Когда она увидела меня, то облегченно выдохнула и протянула мне руку. Я сжала её ладонь и села рядом. - Я боялась, что ты не придешь, - прошептала Лагерта слабым голосом.       Её обычно бледное лицо было красным, волосы прилипли к мокрому лбу. Она тяжело и шумно дышала. - Как я могла не прийти? – удивилась я. – Как ты, милая?       Я убрала волосы с её лба. - Очень душно, - пожаловалась Лагерта. – И мне совсем нехорошо… И как на зло наша незаменимая миссис Фоули захворала… - Не волнуйтесь, мадам, я позабочусь о том, чтобы роды прошли в лучше виде, - заверила Лагерту тучная целительница с простым лицом.       У Герты начались схватки, и я всячески подбадривала её. Через полчаса я поняла, что происходит что-то неправильное. Я была с Лагертой, когда она рожала двух младших сыновей, и я знала, как обстояли дела с Сильвием. Лагерта рожала легко и быстро, постоянно была в сознании, и ни разу не возникало никаких проблем. Теперь же она мучилась третий час, ребёнок так и не появился, а сама Лагерта то и дело впадала в бред или начинала жадно хватать ртом воздух. - Вы не хотите ничего предпринять? – вспылила я, когда поняла, что ни целительница, ни её помощница не дают моей подруге никаких зелий, да и давление измеряют в лучшем случае раз в час. - Мы делаем всё возможное, мэм, - ответила мне тучная женщина.       Я мало что смыслила в их деле, но я сама дважды рожала и присутствовала на родах своей подруги. Была какая-то проблема, которую целительницы не видели. - Пэнс, - Лагерта с силой сжала мою руку, когда ей немного полегчало. – Пэнси, я умру… - простонала она. - Глупости, мадам, не вы первая рожаете, не вы последняя, - отозвалась волшебница.       Я нахмурилась. В глазах порядочно ослабевшей Лагерты читалось такое отчаяние, что мне стало не по себе. Словно она уже не имела сил на то, чтобы просить о помощи, и умоляла меня взглядом что-то предпринять. Я внимательнее вгляделась в целительницу и её помощницу. Молодая девушка показалась мне чем-то смутно знакомой. Лицо в веснушках, светло-карие глаза, приятные черты лица… Мне никак не удавалось вспомнить, где я могла её видеть. Тревожное чувство всё нарастало, а Лагерта опять начала задыхаться. - У леди Лестрейндж приступ удушья, сделайте что-нибудь! – потребовала я. - О, мэм, это она так тужится, - заявила целительница. – Через пару минут пройдёт. - Что пройдет? Через пару минут она перестанет дышать! – возмутилась я. - При всём моём уважении, мэм, вы ведь не профессиональный целитель, - приторно заметила волшебница. – Я видела подобное не раз. Просто плод очень крупный, идёт большая нагрузка на сердце… - Моргана! – вскрикнула я, вскакивая. – Она начинает синеть! Сделайте же что-нибудь!       Лагерта действительно вся напряглась, сведенная судорогой, её пухлые губы приобрели лиловый оттенок, а глаза закатились. Всю женщину сотрясала мелкая дрожь. Целительница же так неспешно стала подниматься, чтобы обойти кровать и встать и изголовья, что я не выдержала.       Так быстро, как мне позволяло моё состояние, я кинулась к дверям и распахнула обе створки так, что те стукнулись о стены. - Они ничего не делают специально! Лагерта сейчас умрет, если ей не помочь! – выпалила я на одном дыхании остолбеневшим Антонину и Рабастану.       Обернувшись, я увидела дерзкое и вызывающее выражение на лице молодой девушки. И тут же в памяти вспыхнул образ. Если бы не волосы, перекрашенные в русый, я бы узнала её раньше. - Это предательство! Та девчонка – Уизли! – воскликнула я.