***
Чувствовать себя идиотом Гущину было не привыкать. Гущин потёр глаза и попытался отогнать острое желание извиниться перед Сашей и отменить свадьбу к чёртовой бабушке. Желание это было, разумеется, идиотским, потому что расставаться с девушкой совершенно не хотелось. Чего не хотелось ещё сильнее, так это объяснять ей, почему Зинченко отказался быть свидетелем. – Извините, вы – Алексей Гущин? Он вздрогнул, быстро поднял глаза и увидел рядом с диванчиком, на котором он замечтался в ожидании разрешения на вылет, невысокую девушку с серьёзными серыми глазами и утыканной шпильками копной тёмно-русых кудрей. – Да, – он встал и поправил китель. – А вы… – Меня Галя зовут, я… – А, так вы с Зинченко будете летать? – перебил девушку Гущин и тут же протянул ей руку. – Очень приятно. – Мне тоже, – она залилась румянцем и тут же смутилась. – Да, завтра первый вылет у нас. Вот хотела у вас совета спросить. – В смысле? – растерялся Гущин. – Да я только и слышу, что вы единственный стажёр за несколько лет, которого он одобрил. Пусть это и в другой компании было, но подход-то у него вряд ли поменялся. А мне, сами понимаете, стажировку пройти хочется. Вот надеюсь, что вы какой-нибудь ценный совет дадите, как ему понравиться, – румянец на её щеках стал интенсивно-алым, и она начала обмахиваться папкой, которую держала в руках. – Душно здесь. – А вы только училище закончили? – Нет, – она улыбнулась. – Я из Южно-Сахалинска, два года в «Авроре» летала. – А в Москве какими судьбами? Да вы садитесь, что мы стоим-то. – Спасибо, – она снова улыбнулась, села и повертела в воздухе правой рукой с тонким золотым кольцом на безымянном пальце. – Замуж вышла. Мой муж журналист, он репортаж делал про региональные авиакомпании, а я в «Авроре» единственной женщиной была, он захотел интервью взять. Ну и вот. – Здорово! – сказал Гущин и немного помолчал. – Только я не знаю, что вам посоветовать. Понимаете, Леонид Саввич больше всего ценит профессионализм, организованность и соблюдение правил. – То есть вы были примерным учеником? Гущин нервно хихикнул. – Вот уж нет. Я, знаете ли, все правила, какие мог нарушить за время стажировки, те нарушил. – Так вы же говорите… – Я потому и говорю, что советчик из меня не очень. Ну, лётчик-то я, допустим, неплохой, но по всем остальным параметрам меня Леонид Саввич после первого же вылета должен был из компании пинком выкинуть. – А, то есть вы ему просто понравились? – уточнила Галя, и Гущину захотелось забрать из её рук папку и начать обмахиваться самому. – Скажем так, он почему-то решил дать мне шанс. – Значит, не такой он и зверь, как рассказывают? – Он совсем не зверь, – Гущин задумчиво улыбнулся. – Правда. Пиликнул телефон, он прочитал сообщение и встал. – Извините, вылет вроде как разрешить должны через час. Командир зовёт. – Конечно, я понимаю! Спасибо вам. – Не за что. Удачи вам завтра! – Спасибо, – Галя встала с дивана протянула ему руку.***
– Мы с Алей на следующей неделе поедем платья смотреть. – Угу, – кивнул Гущин, дожёвывая стейк. – А ты с Леонидом Саввичем говорил уже? – Н-нет, – медленно ответил он. – Я подумал, что лучше кого-то другого попрошу. Вадика Артемьева. – Почему? – удивилась Саша. – Ну, как-то странно будет, он старше, Леонид Саввич, в смысле. Да и вообще. Ты представь, что будет, если его попросить мальчишник организовать? – И что же? – серьёзно уточнила Саша. – Ну… – смутился Гущин. – Вряд ли весело. – Лёш, я тебя не понимаю, – она встала, собрала со стола тарелки и отнесла в раковину. – Ты что-то против Вадика имеешь? – Да нет, при чём тут Вадик, – Саша мотнула головой. – Дело же не в нём. У вас что-то случилось с Зинченко? – Да с чего ты взяла? – взвился Гущин. – Тебя знаю хорошо. И не понимаю, зачем ты мне сейчас врёшь. – Я? Ты с ума сошла? – Я-то не сошла, – в голосе Саши зазвучали металлические нотки, которые Гущин почти успел забыть. – Слушай, если ты поссорился с Зинченко – это твоё дело. – И зачем тогда допросы устраивать? – огрызнулся он. – В чём проблема? – Проблема в том, что ты мне, судя по всему, не доверяешь. – Да почему не доверяю-то?! – Это ты у меня спрашиваешь, – ровным голосом сказала Саша и вышла из кухни. Гущин молча собрал оставшуюся посуду со стола и принялся её мыть.