В Брбржисще. Особняк Хаскилей.
Вот и столица! Брбржисщ. Забавное всё-таки название у столицы, как будто сначала передёргивает от отвращения «бр-бр», а потом шипишь от боли «жсщ», особенно похоже, когда рану прижигают и ты на вдохе шипишь «жсщщ». Странные они всё-же, те савряне, которые свою столицу так назвали. Хотя переводится вполне себе обычно Боброград. Всё-таки столица Саврии очень красива! Рыска с Альком въехали на холм с которого открывался чудесный вид на город. Отсюда, с возвышенности город смотрелся впечатляюще. Был вечер. Солнце ещё не начало менять цвет, но уже и не висело над головой, а склонилось на запад. И резкий, яркий его свет сменился на мягкий и какой-то уютный. Он расплескался золотом по шпилям и черепицам крыш. Посверкивал в разноцветных витражных вставках, играл зайчиками в стёклах домов и на металлических деталях. Солнышко весело играет с тобой, выстреливая своими лучиками, то от какого-нибудь окошка, то от шпиля, то от флюгера. На такое светило уже не больно было смотреть, только надо было прижмуриться. И если ты правильно прижмуришься, то солнечный свет брызгает из-под ресниц ворохом маленьких радуг. Рыске стало весело и уютно. Пока их коровы степенно цокали копытами по каменной мостовой, пользуясь тем, что их никто не подгоняет, путешественники любовались городом. Теперь они никуда не торопились, и Рыске показалось, что и выглядит город сейчас чуть иначе. В общем-то так и было с другим освещением и под другим ракурсом. Рыска любовалась незнакомой красотой, а Альк — как раз такой знакомой и родной. Было до роготунов приятно наслаждаться таким родным городом, никуда не торопясь и не скрываясь. На этот раз они, не таясь, поехали к центру, неспешно всё разглядывая, а Альк повёз так, чтобы показать наиболее красивые и выигрышные места. Как раз сейчас они проезжали мимо фонтана. Там с одной стороны была каменная стена и статуя из белого мрамора в виде какого-то диковинного животного, изо рта которого била струя воды. Сам фонтан был сделан в форме полукруга, и его бортики плавно переходили в каменные же скамьи. На них сидела уже какая-то пара, непринужденно болтая… Вокруг в нескольких местах были разбиты клумбы, уже не просто бочки с цветами, а огороженные белым камнем, иногда сочетающимся с изящной ковкой, цветники абстрактных, закругленных форм. В некоторых местах около клумб росли деревья, и под ними тоже стояли скамейки. Мерный шум воды успокаивал и навевал… что-то навевал, короче. Ещё струи воды били откуда-то из центра фонтана. Заходящее солнце бликовало на воде в чаше фонтана и брызгах, придавая всей картине завораживающе красивый эффект. Рыску это впечатлило. Она остановилась и в восхищении смотрела на белый мрамор, и струи фонтана. Захотелось спешиться и тоже присесть на одну из этих скамеечек. Альк с удовольствием смотрел на залюбовавшуюся девушку, испытывая чувство законной гордости за свой город. Желая закрепить эффект Альк сказал: — Рысь, тут есть одно красивое место. Ты раньше лебедей видела? Рыска отмерла, и на неё нашло шаловливое настроение, — Одного видела как-то, — засмеялась Рыска, одарив Алька лукавым взглядом, вспомнив, как Жар отправил Алька в обличье крыса в водное путешествие, поплавать в тинную речку, когда тот назвал их свиньями, а себя — лебедем. На самом деле настоящих лебедей она ни разу не видела, хотя и слышала о них довольно много, и даже на какой-то картинке видела, в отличие от такки. — Что смешного? Я что-то не понял, — нахмурился Альк. — Ну, помнишь, как ты после шошей в речке купался, объясняя нам с Жаром, что ты лебедь? Альк вспомнил. — Дура! Я тебе хотел показать озеро в городском саду, там красиво и лебеди. Ну не хочешь, как хочешь! — и он, подхлестнув корову, рванул вперёд.***
Альк был уверен, что Рыска бросится его догонять и будет виновато жалеть, что обидела. Он был так в этом уверен, что отслеживать её перемещение не стал. (А зря!) Вместо этого он неожиданно задумался над Рыскиными словами. Ну да, происхождение — это скорее некий дар, который даётся при рождении, а не какое-то заслуженное достоинство. Мысль эта была для него достаточно новой, и он стал её думать. То, что он родился в благородной семье, получил хорошее образование, это ему повезло, его заслуги тут особо и нет. Нет, к своему образованию он, конечно, приложил силы и это безусловно его заслуга, но у него была возможность его получить. А у Жара с Рыской такой возможности принципиально не было. (Было бы интересно дать им эту возможность. Хм?) Умственные способности и нравственные качества, пожалуй, всё-таки определяются не происхождением. Воспитание, конечно, играет свою роль, но если говорить про сословия, то тут всё может быть очень по-разному в любых сословиях. Знатные и благородные могут быть последними подлецами, как, например, Райлез, как и получившие прекрасное образование могут остаться тупицами, таких тоже немало. А некоторые весчане могут быть надёжными, верными друзьями. Всё вышеперечисленное сильно отличалось от того, как он думал до встречи с Рыской и Жаром. За последние полтора месяца его мнение как-то слишком резко изменилось. Ещё совсем недавно, да что там, всю предыдущую жизнь, он думал по-другому. Презирал весчан, причём всех скопом, и ставил себе в великую заслугу своё происхождение. Ну сноб немножко, да. Слишком мало времени прошло ещё со смены столь глубоко въевшегося убеждения. Он даже, собственно, не признал их ошибочными. Просто сделал исключение для двух не в меру наглых и активных весчан. Просто эти исключения регулярно расшатывали его устои, пытаясь тыкнуть носом в их логические нестыковки. А бывшие убеждения сдавать своих позиций не хотели и отпускали его тяжело, прорываясь в привычных реакциях, и в привычных выражениях. Так в неспешных размышлениях, он свернул на знакомую улочку. Итак, что там в сухом осадке? Он пересадил крыса поудобнее, тот решил, что удобнее всего за пазухой, и скользнул туда. И… Вот, Саший!!! Он наконец понял, что уже достаточно долгое время не слышит за спиной цокота копыт её коровы. Он оглянулся и, понятное дело, за своей спиной никого не обнаружил. «Вот, бестолочь!» — с досадой подумал Альк, — «Нашла время обижаться». Мысль о том, что не вовремя обиделся он сам, Хаскиль прогнал прочь. Ладно, бестолочь-то она бестолочь, а делать что-то надо. Ну для начала, чтобы высказать ей всё что он о ней в настоящий момент думает, надо её найти. Он повернул назад и прислушался к дару. Тот хоть и с помехами, но кажется сработал. Потом он подхлестнул корову и сначала медленно, потом всё быстрее, а потом во весь опор понёсся по ночным улицам.***
«Подумаешь, обиделся он! Как капризный мальчишка, уже и пошутить нельзя. Ну смешно же! Ничего — переживёт. Он сам-то, небось, обиднее шутит». Так думала Рыска, когда не стала подгонять корову, чтобы догнать Алька. «Да пусть хоть на сто вёрст ускачет. Надоело чувствовать себя виноватой». И продолжила своё неспешное путешествие. В тот момент ей всё казалось интересным и милым. Сейчас же, она зябко поёжилась, ощутив, как внезапно стало неуютно и одиноко, и вспомнила, что она находится в чужой стране, в незнакомом в общем-то городе. Быстро темнело, и город окутывался тьмой. Рыска начинала уже слегка нервничать. Солнце уже не казалось ей таким уютным и ласковым, да и сколько того солнца осталось. Рыска взглянула на небо и вздрогнула. Закат был достоин её сказок. Прямо иллюстрация к фразе «зловещий закат». И если бы она верила в свои сказки, то сказала бы, что это плохое предзнаменование. Нет, она, конечно, девушка рассудительная и понимает, что это просто облака так сложились и солнце, зашедшее за них, образовало эту жутковатую рожу. Но рожа со злобно сверкающими глазами и усмехающимся ртом, получилась на славу. Если бы здесь был Альк, можно было бы с ним над этим посмеяться. А сейчас ей было не до смеха и, вообще, не по себе. Одной в ночном городе потеряться не хотелось. Она повернула корову так, чтобы не видеть эту ухмыляющуюся рожу, вздохнула и продолжила свой путь, предавшись невесёлым размышлениям. То, что белокосый видун её найдёт, если захочет, она не сомневалась. Это когда людей много, в том числе путников и других видунов, тогда дар не работает, а сейчас фактически безлюдные улицы, найдёт, когда про неё вспомнит. То, что когда-нибудь да вспомнит, она тоже была почти уверена. А вот то, что это произойдёт быстро, в этом девушка начала сомневаться, и чем дальше, тем уверенность в обратном росла всё больше и больше. Не пришлось бы ночевать на улице. Главное не вляпаться в неприятности до того, как о ней вспомнит. И крыс, как назло, у Алька остался. Девушка почти совсем остановилась. Тем временем стало совсем темно. Перед Рыской из-за угла внезапно появилась компания молодых людей. Сердце её резко скакнуло один раз, а потом заскакало с удвоенной силой. Она подумала, что одинокая девушка, стоящая столбом на улице, пожалуй, слишком привлекает внимание, и ударила корову по бокам, та бодренько поцокала по улице. Поравнялась с компанией. Те с интересом оглядели Рыску, и один из них спросил, не заблудилась ли милая девушка и не нужна ли ей помощь. Рыска ответила, что нет, спасибо. Другой парень с улыбкой спросил, кого она ждёт в столь поздний час. Мол, если кавалер опаздывает и заставляет ждать столь симпатичную девушку, то может, и ну его? И что они, мол, тоже неплохи, и, может быть, они вместо него сгодятся? Рыска старалась сохранить остатки спокойствия, но ей это не удалось. Она что-то ответила, но постаралась быстрее уехать. Юноши, лишившиеся этого маленького развлечения и возможности почесать языки, разочарованно закричали ей вслед: «Девушка, девушка, куда же вы?», а потом и заулюлюкали. Рыска покраснела и сильнее ударила корову. Юной наезднице стало всё равно куда ехать, лишь бы не стоять. Волнение и страх сыграли с ней плохую шутку. Да и привычка полагаться на дар, которого уже не было. С даром бы она никогда не оказалась в это время и в этом месте. Рыска и не заметила, как попала на эту узкую улочку, где даже корове не развернуться, переходящую в какой-то тупик. У стены в этом самом тупике горел костёр, а около него сидело человек пять недружелюбного вида мужиков, все они были при разномастном оружии. С её появлением они все как один обернулись и посмотрели на неё с удивлением. Один из них присвистнул и протянул по-саврянски: — Ух ты, какую кралю к нам занесло! И сама ничего, и шмотки богатые, а ещё и кошель небось где-то привязан! Что, птичка, попалась?! Рыска остановила корову и потихоньку начала сдавать назад, чтобы иметь возможность развернуть корову и ускакать. Развернуться впереди у костра нечего было и думать. Бандиты (ну, а кто ещё это мог быть) уже повставали и приготовились ловить корову, некоторые взяли из костра горящие палки. И начали подступать к ней. Отступить ещё дальше и развернуться она не успевала. Рыска глубоко вдохнула и, стараясь не поддаваться панике, пыталась трезво оценить, что она может сделать. Мысленно позвала Алька и попросила защиты у Сашия. И тут у неё сама собой всплыла в памяти саврянская фраза, без перевода, из тех, что Альк всё-таки заставил её выучить. Рыска, зло и чётко проговаривая каждое слово, озвучила её, не переставая при этом пятиться. На мужиков это имело волшебное действие. Не остановило, конечно же, но задержало. Мужики, не ожидавшие подобной реплики от юной, растерянной, потерявшейся девушки, на щепку остолбенели, переваривая услышанное. Потом, ругаясь (ну, наверное, ибо это были тоже какие-то непереводимые слова) кинулись на неё уже бегом. Но время для них было упущено. Рыска успела уже почти выйти из тесной западни и теперь проделала ранее виденный, но самой ни разу не опробованный финт. Она резко натянула повод коровы в сторону выхода из тупика, и с силой ударила её пятками, заставив бедное животное встать на дыбы, доразвернуться и поскакать галопом прочь. И уже боковым зрением она увидела, как откуда-то из подворотни вынырнул Альк, без коровы, но с одной из сабель. На мгновение повернувшись к ней, он что-то крикнул, а дальше шагнул к бандитам. И ... всё смешалось. Послышались крики, потом что-то вроде «Уходим отсюда, это путник». Через пару щепок мужики шустро тащили своих раненых или трупы в свои норы-подворотни. А ещё через щепку Альк уже стоял между домов в полном одиночестве, убрав оружие в ножны. Рыска, проскакавшая по инерции ещё некоторое расстояние, встала столбом, не очень удобно развернувшись назад и во все глаза таращась на происходящее. Потом Альк сходил за своей коровой, которую он оставил неподалеку. Подъехал к Рыске, которая так и осталась стоять там, и раздраженно обратился к девушке: — Ну и как? Развлеклась? Прогулялась по ночному городу? Свежих зрелищ насмотрелась? Ну вот, почему мне только на тебя надо смотреть? Только отвлечешься, так сразу ты отстать и потеряться норовишь! Рыска обиженно засопела. — Может, перестанешь уже обижаться?! — сказал Альк. — Кто? Я?! — не выдержала такой несправедливости Рыска. — Это ж ты обиделся и почесал, не оглядываясь! — А ты должна была меня нагнать, а не еле плестись! Почему я должен постоянно следить, где ты и всё ли с тобой в порядке? — продолжал наседать поволновавшийся за Рыску Альк. — Мог бы и оглянуться! Альк только фыркнул. Никто из них виноватым себя не чувствовал. — В общем, держись за мной и не отставай. Какое-то время они ехали молча. — А я, между прочим, сама уже выезжала, когда ты пришёл. И они бы меня не догнали, — сказала Рыска, которой самой почти удалось решить проблему и не хотелось чувствовать себя капризной неумехой, которую вечно надо спасать. — Два к трём, что не догнали бы. Да, ты неплохо справилась. Не ожидал, — согласился Альк, который тоже был доволен, что Рыска сама сумела справиться с ситуацией, хотя и не понимал, как ей это удалось. — Там сначала другой расклад был. Что ты сделала, интересно? — А мне сначала времени не хватало развернуться, а потом я сказала одну из тех фраз, перевода которых мне знать не положено, ну и пока они впечатлялись, мне удалось развернуть корову. Ну, а потом они бы меня уже не догнали. Альк рассмеялся: — Да, представляю, как они удивились! Ты всё правильно сделала! — он одобрительно взглянул на неё. — Только скажи мне, куда ж ты потом собиралась и как вообще сюда попала, любительница трущоб и злачных мест? Я как-то не ожидал тебя здесь обнаружить, мы вроде по более приличным местам проезжали, — уже успокоившись, более миролюбиво продолжал допытываться Альк. — Тебя долго не было, я подумала, что ты про меня, наверное, забыл, а я не знала, куда ехать и что-то как-то страшно стало. — Ну так и осталась бы на месте, там в центре сравнительно безопасно, и я бы тебя быстрее нашёл. — Да я так и сделала, а тут молодые люди вышли и что-то спрашивать стали. Я им отвечала невпопад, да в общем, я просто испугалась и погнала корову куда глаза глядят, лишь бы не стоять, привлекая к себе всеобщее внимание. Как я в эту трущобу заехала, я и не заметила. Опомнилась, только когда разбойников этих увидела. Альк что-то посчитал про себя и резюмировал: — Похоже, первый раз тебе ничего не угрожало. Я бы почувствовал. Наверное, юнцам просто скучно было, и захотелось с симпатичной девушкой языки почесать. Ничего страшного. Зря испугалась. — Не привыкла я по ночам с парнями языки чесать, вот и испугалась. — Даа?! — С незнакомыми парнями. — Мммм! За разговорами они незаметно подъехали к старинному особняку, который был столичной резиденцией Хаскилей. — Милости прошу! Это наш дом в столице. Я думаю, мы здесь переночуем, — объявил Альк. Путешественники спешились, саврянин отдал повод своей коровы девушке, а сам поднялся на крыльцо. — Ну, с Хольгиным благословением, вперёд! И Альк по-хозяйски постучал в дверь. Поначалу дом отозвался ворчливым, недовольным голосом слуги: — Ну, кого там на ночь глядя принесло? Потом дверь отворилась, представив взору путников столь же недовольную физиономию обладателя голоса: — Чего надо? — физиономия не подобрела, зацепив взглядом изрядно потрепанную обувь спутников. Это почему-то больше всего разозлило Алька. — Глаза разуй, придурок! Перед тобой Альк Хаскиль! Кто в данное время дома? Рыска стояла поодаль от Алька, а то бы дёрнула наглого саврянина за рукав. Зачем хамить-то с порога? И решила привязать куда-нибудь коров и подойти поближе, к этому нервному потомку знатного рода, так, на всякий случай. Глаза слуги после последней фразы гостя недоверчиво округлились. Он явно не поверил, но и открыто хамить и выпроводить наглых гостей не решался. Слуга работал не так давно, Алька никогда не видел, но слышал про сына господина Хаскиля, что тот сгинул неизвестно где, уже много лет как, и домой его не ждали, а месяца два назад, прошёл слух, что он умер. И этот наглец в ободранных сапогах никак не мог являться потомком столь знатного и уважаемого рода. В лицо незнакомца, слуга как-то не очень вглядывался, да и капюшон Альк не снял. — Не можешь, ты, — слуга презрительно фыркнул, — Быть сыном моего господина, потому что Альк Хаскиль умер несколько месяцев назад. И только младший Хаскиль, раздираемый противоположными желаниями, заржать в голос и вдарить распоясовшейся прислуге по наглой морде, хотел уже сказать своё веское слово, как слуга, с сомнением добавил, — Хорошо, ждите здесь! Я о вас доложу хозяину! «Ага, значит отец здесь», — подумал Альк. — И если вы обманываете, то вам не поздоровится! — с угрозой добавил слуга и развернулся идти к хозяину, ещё больше заведя своим замечанием оппонента. — Ты! — потомок рода Хаскилей, всё-таки произнёс своё веское слово в отношении нерадивого и наглого слуги, причём, довольно громко, и это была немаленькая словесная конструкция довольно обидная по содержанию и не допустимая в приличном обществе по форме, в конце добавив, — Ты должен отвечать, а не хамить, когда тебя спрашивают! Совсем вас тут разбаловали! Прервал эту словесную перепалку старший Хаскиль, сам вышедший на шум и показавшийся ему знакомым голос. Он спускался сейчас по лестнице, статный, холёный, средних лет мужчина, тот самый, которого Рыска видела во дворце. — Заявился-таки! — довольно улыбаясь, пробухтел старший Хаскиль — Всё в порядке, Иржик, этот наглый гость действительно мой сын, ты возьми их коров, поставь к нашим и приготовь дорогим гостям комнаты, да распорядись перекусить что-нибудь, — и быстро двинулся навстречу Альку. — А ты, Альк, не успел приехать, уже обругал мою прислугу! — Отец! — Альк зашёл в дом и направился к отцу. Рыска, тоже зашла в дом. Мужчины обнялись. Рыска заметила, что в глазах старшего сверкнули слёзы. Но он быстро взял себя в руки. Так что Рыска подумала даже, что она ошиблась. — Я уж думал, ты так и не найдёшь время к нам зайти. При прошлой нашей встрече ты сильно торопился. Альк хотел ему ответить в тон, но не успел. Всё как-то скомкалось, Альк ойкнул, коротко ругнулся, извинился и достал из-за пазухи крыса, про которого забыли и придавили при жарких объятиях. Он, естественно, не стал ждать, пока его совсем задушат, а тяпнул Алька за пузо. — Не понял! — удивился отец. — Ты всё-таки стал путником? — Нет! — А это тогда кто? — указал он на крыса. — А это тот, кем я был полтора месяца. — А я тебя предупреждал, сын, — сказал старший Хаскиль, и на его лицо легла едва заметная тень. — Ты, как обычно, был прав, но я ни о чём не жалею, — ответил Альк. Старший чуть заметно скривился, но решил уйти пока от скользкой темы, перейдя на нейтральные вопросы. — И что, теперь ты будешь хранить его как реликвию? — старший, кивнув на крысюка. — Я к нему привык, — ответил младший, и ласково погладив тварюшку, посадил её на плечо. — Ну пошли, что ты как неродной в прихожей встал, — сказал отец блудному сыну. Рыска почувствовала себя брошенной и совсем лишней, но тут Альк оглянулся к ней и, протянув руку, сказал: — Знакомься, пап, это Рыска. Она со мной. Моя спутница. Я её должник. Ему и самому не понравилось, как это прозвучало. И надо бы сразу с порога объявить, кто такая для него Рыска, чтобы поставить все точки над i. Но он так давно не был дома, так соскучился, что с порога вляпаться в отчуждение, скандал и проблемы не захотел. Он, конечно, это сделает, но чуть попозже, решил Альк. Старший, оглянулся, окинул цепким взглядом девицу, подошёл к ней, церемонно протянул свою руку и по-саврянски сказал: — Позвольте вашу руку, мадемуазель? — дальше пошла стандартная процедура знакомства, Рыска протянула руку для поцелуя. Хорошо, что сцену знакомства они с Альком репетировали несколько раз, иначе засмущалась бы и что-нибудь не так сделала. — Кшиштоф Хаскиль! — с достоинством, а как показалось Рыске, с видом «А ты кто такая?» представился отец Алька. — Рыска, — ответила Рысь и сделала реверанс. Неплохо получилось, отметил про себя Альк. — Ну пойдёмте все… в столовую, — сделал приглашающий жест хозяин. Дома, кроме отца и слуг, оказались ещё нянюшка с Ташем. Таш, правда, уже спал, а нянюшка вышла на шум. О, как она обрадовалась, как кинулась к Альку обнимать, вспоминать, какой он был, восхищаться, каким стал, сокрушаться, что ж такой худой да бледный. И вспомнив, что скорей надо накормить детей с дороги да спать уложить, потащила их в столовую. Альк с удовольствием и обнимался, и вспоминал, и давал восхищаться, а также суетиться вокруг него, холить и лелеять. Он с радостью окунулся в знакомую атмосферу. Крыса-таки пришлось отдать Рыске, так как он у нянюшки тёплых чувств не вызвал. Их проводили в столовую, где уже зажгли свечи и принесли остатки ужина. Встреча продолжилась там. Вопросы, воспоминания, разговоры. Пока путешественники ели, нянюшка и отец сидели, опёршись локтями о стол, а ладонями подперев щёки, и с обожанием смотрели на Алька. Изредка тёплый взгляд доставался от нянюшки и Рыске, та, когда его замечала, улыбалась в ответ, а вот крысу, которого посадили рядом и тоже дали еду, доставались неодобрительные и опасливые взгляды нянюшки. Оно и понятно, нормальная женская реакция. Старший Хаскиль был безразличен к крысу, а вот на Рыску тоже иногда поглядывал с интересом. Внимательный наблюдатель мог бы заметить, что интерес был недобрый, но Рыска была слишком смущена и смотрела в основном к себе в тарелку или на Алька, а Альк тоже так был занят встречей и разговором, что тоже ничего не заметил. В замок решили ехать утром, послав вперёд гонца. Но прежде отцу надо было заехать во дворец, дать необходимые распоряжения. Сейчас все усиленно готовились к помолвке её высочества Исенары и Шареса, и отец был здесь по делам. Наконец все наговорились и разошлись по разным комнатам спать. Кшиштофу Хаскилю не спалось. Слов нет, как рад был старый Хаскиль приезду сына. А вот присутствие чернокосой девушки его сильно напрягало. Он её узнал, это была та самая девица, которую он видел вместе с сыном во дворце. Поэтому то, что она ринтарка не было для старшего Хаскиля неожиданностью. Но и приятностью тоже не было. Эта девица рядом с его сыном старшему Хаскилю категорически не нравилась. Хотя может удастся отделаться от неё деньгами, лишь бы этой чернокосой ринтарки не было ни в их семье, ни рядом с Альком. А то с этого упрямца станется, решит ещё жениться в знак благодарности или для демонстрации своего свободного выбора и попрания традиций. Любит он это, попрать традиции. Поэтому провоцировать его нельзя, впрочем, как и допустить этой связи. Надо что-нибудь сделать, чтобы этого не случилось, но осторожно и дипломатично. И Кшиштоф Хаскиль хищно усмехнулся. Он не допустит появления в их приближенной ко двору благородной саврянской семье Хаскилей этой ринтарки. Да и просто вместе они не должны остаться, дабы не появилось от этой связи щенков ринтарских, не попортила чтобы их чистую благородную кровь эта чужеземка. Ринтарцев Кшиштоф Хаскиль недолюбливал, хотя и имел с ними дела. Во-первых, они чуть не отобрали у него сына со своей Пристанью, во-вторых, в прошлой войне убили его брата, и смешанные браки он не одобрял. Ему даже брак тсаревны Исенары не очень нравился, но это тсарские дела, там свои интересы, и он признавал этот брак выгодным обоим тсарствам. Но в своей семье он был категорически против смешения кровей и традиций. Да и вряд ли девчонка из достаточно — достаточно для Хаскилей — знатного рода. Она даже фамилию свою не назвала, значит - плебейка. Наверняка, из какого-нибудь богом забытого уголока Ринтара. Наверное, дочка какого-нибудь купца, в лучшем случае. Надо будет, если потребуется, навести справки. Не пара она Альку, не пара, ни по сословию, ни по крови, и даже рядом не должна стоять. И он, Кшиштоф Хаскиль, постарается этого не допустить. Но сделать это надо чисто, как бы само собой, без его явного участия. Во избежание обвинений и обид. Не зря же он такой опыт в дворцовых интригах имеет. Но для начала он к ним присмотрится, может, он и зря опасается, и между ними ничего нет и быть не может. Может, получит деньги и уедет в своё захолустье навсегда.***
Альку тоже не спалось. Он ворочался, думал про завтрашний день и прокручивал в голове сегодняшнюю встречу. Кстати, спали они с Рыской в разных комнатах, что логично, но непривычно, может, ещё и это мешало уснуть. В голову приходило то одно, то другое. Потом туда полезли всякие мелочи. Например, куда бы деть крыса на время жарких встреч? Алька же женщины, мать да сестра, заобнимают, придавят же тварюшку, да и испугаются, женщины же. Рыске дать — нормальное такое первое впечатление будет. А ведь он его так тщательно планировал. Логичнее где-то оставить. Но где? Если с торбами, то когда слуги будут распрягать коров, прибьют же, а Альк в эмоциях может и забыть предупредить. Жалко, однако. Садить за пазуху тоже не вариант. Альк потрогал прокушенное пузо и, так ничего путного и не придумав, повернулся на другой бок и наконец заснул.