Жар
Шла четвёртая неделя полноценных занятий. Жар уже освоился и втянулся в напряжённый ритм учебных будней. В сравнении с первыми днями, когда на дополнительный интерес ни сил, ни времени категорически не оставалось, сейчас словно второе дыхание открылось. Жар всё успевал: и учиться, и с друзьями поболтать, и дурью помаяться. Конечно, понедельник, с которого, кстати, и началась у него учёба, и когда его накрыло безмерной усталостью, так и остался для него самым тяжким днём в неделе. В этот день было максимальное число тренировок – четыре, почти до самого ужина. К тому же, как на зло, тренировки были по самым энергозатратным практикам: бой на мечах, подручными средствами, рукопашка и работа с кинжалом. Поэтому понедельник, да, тяжеловат. Но теперь Жара уже не посещали мысли о том, что он не выдержит бешеный темп занятий и здешнюю дисциплину. Хотя с дисциплиной, что уж там, и сейчас были сложности. И вместе с тем, у него были здесь друзья. И Рен с Тимом здорово помогали ему в принятии нового образа жизни, со всей его насыщенностью, напряжённостью и, будь она неладна, дисциплиной. Друзья помогали Жару морально, а иногда вполне себе физически. Взять хотя бы тот раз, когда после занятий он выбрался за пределы Школы и перебрал там с выпивкой. Мастерство, конечно, не пропьёшь и ему удалось вернуться в Школу незамеченным, но был он тогда на грани провала. Друзья, встретив его из самовольной отлучки, помогли весьма нетрезвому телу добраться до казармы без последствий. Тим вовремя заметил преподавателя, некстати идущего в их сторону. И бодро потащил Жара от него прочь, делая вид, что лишь слегка поддерживает товарища, подвернувшего ногу. Несмотря на выступивший от натуги пот, Тим достойно сыграл легкость и непринуждённость их отступления. В то время Рен заговаривал зубы преподавателю, какой их друг трудолюбивый, как увлечен боевыми искусствами, что тренируется и отрабатывает приёмы в любую свободную щепку, даже в темноте. И вот результат – не заметил камень и подвернул ногу. Удержав тем самым преподавателя от более близкого знакомства с излишне усердным учеником. Жар тогда и друзьям винишка хорошего прихватил, пару бутылок. Но после встречи с преподавателем, когда их шалость чуть не раскрылась и грозила вылетом из Школы, Рен сказал, что из-за бутылки вина не собирается рисковать. И предложил отложить выпивку до окончания Школы. Тим его в этом поддержал. Жар же тогда пьяно обиделся на них, назвав трусами и слабаками, а бутылки просто припрятал. Зато на следующий день они вместе зарыли их в тайнике, поклявшись в день окончания Школы отрыть и торжественно выпить. А Жар после этого случая поставил в уме пометочку, что не стоит выбираться на свои «прогулки» раньше отбоя, а только когда все уснут. Хоть это и будет забирать время у сна, но безопасность дороже. Да и с выпивкой во время вылазок надо завязывать. Дело есть дело, и оно должно делаться на трезвую голову, каким бы профи он себя не считал. Да, друзья здорово ему помогали. Но и Жар в долгу не оставался. Взять хотя бы сдачу текущих зачётов по предметам. Тут у них сложилась настоящая "команда". Рен писал шпаргалки, у него это лучше всех получалось. Тим придумал систему хранения и быстрого поиска, а Жар их виртуозно прятал и доставал нужные ответы на вопросы. Стоило Тиму узнать вопрос и он говорил, или передавал записку, примерно следующего содержания: "Левая рука, второй снизу, четвёртая сначала". Что означало, что нужная шпаргалка расположена на левой руке, во втором от запястья ряду удерживающих шпоры завязочек, и четвёртая от узелка в том направлении, которое они условились называть "сначала". И даже самые строгие и придирчивые преподаватели ничего не замечали. Да что там, друзья и то порой не замечали, как эти шпаргалки у них появлялись. А в случае, когда преподаватель начинал подозревать кого-нибудь из них в списывании, ну или для порядка направлялся к ним, то быстро избавляться от шпор друзьям тоже помогал Жар. Те даже не всегда замечали опасность, не то что бы вовремя среагировать. У друзей не раз ёкало сердце, когда подошедший преподаватель неизбежно должен был найти шпору, а обнаруживал девственно чистый лист бумаги или голую парту, без всякого намёка на посторонние предметы. Так что списывание у них процветало. Чему способствовали задняя парта и таланты компании. Они сносно успевали по всем дисциплинам. И вместе с тем, у каждого были свои предпочтения, куда они углублялись с большим интересом. Смысл изучения некоторых дисциплин оставался для Жара загадкой. Но несмотря на своё непонимание, он принял и это. А если даже не пригодится, то и ладно. Главное сейчас не вылететь раньше времени и благополучно закончить Школу. Чему способствовали врождённое любопытство и изворотливость. Одним из таких "загадочных" предметов оказался курс «Вхождение в оптимальное состояние для боя». Вел предмет тот строгий мужик, который с самых первых занятий вколачивал в их головы «Кодекс мужества» и преподавал «Теорию ближнего боя». Лекции промелькнули незаметно, и основой курса были сплошные практики, в том числе ранним утром. У их группы практику вёл лично он. По утрам они садились перед листочками бумаги с нарисованным кругом и точкой в нём. Сосредотачивали всё своё внимание на этой точке, и, как говорил им наставник - «Ничего от этого занятия не должно вас отвлекать: ни эмоции, ни мысли, ни какие-то физические ощущения». <tab Они пялились на этот круг с точкой, сначала представляя, что некая энергия исходит из них и заполняет собой круг. А потом нужно было представить, как ты якобы уменьшаешься в размерах и погружаешься в точку внутри круга. Когда ты полностью войдёшь внутрь точки, то надо обернуться и посмотреть назад. Если ты видишь своё тело, находясь при этом как бы внутри точки, то всё получилось. Ну разве не хрень? Хрень, конечно! Но у Жара довольно быстро это начало получаться. Справедливости ради, надо заметить, что мужик им объяснил, зачем они это делают, и зачем им это нужно. Красиво рассказывал, интересно, хотя, Жар и не слишком проникся, связи не понял. Но выполнял всё честно. А мужик, вообще-то, оказался интересным. Он много путешествовал. Причём не только в их тсарстве или в Саврии, но и за Дальними пустошами бывал. Для Жара это звучало как за краем Света, настолько невероятно далеко это было. Там он и поднабрался, наверное, всех этих диковинных практик. Хотя, нет, он говорил, что повидал и изучил много разнообразных практик для вхождения в нужное состояние, а потом всё это "систематизировал" (его словечко). На основе того что повидал и изучил разработал свою собственную практику. А рассказывал он очень занимательные истории. Например, что когда он путешествовал за Дальними пустошами, то встречал там диких людей, которые жили совсем не так, как в их цивилизованном мире. Они жили племенами. И племя, где он находился, постоянно воевало с соседними племенами. Для их мужчин вся жизнь – это война (ну и охота, тоже больше похожая на войну). Дикие люди, что с них взять. Ещё долго рассказывал, как он с ними изъяснялся, и по какой причине они его хорошо приняли. Но Жар слушал не внимательно и плохо запомнил. Впрочем, это и неважно. Именно там их наставник заметил, как жрецы племени работают с воинами, что бы те в нужный момент смело бросались в бой, несмотря на немалую вероятность быть убитыми. Потому что даже диким людям присущ страх за свою жизнь, чувство самосохранения, желание избежать боли и страданий. А для выживания племени важно, чтобы мужчины-воины во время битвы с соседними племенами, да и во время охоты, сражались самоотверженно, с чувством полного самоотречения. И это должно быть по щелчку. Раз, бой барабанов, и пошёл. За это у них отвечает весь уклад жизни и жрецы. У каждого племени есть тотемное животное, которому они поклоняются. Оно считается прародителем их рода и является священным. Также они верят в то, что когда умрут, то превратятся в своё тотемное животное. Это внушается каждому с малолетства, и они искренне в это верят. Они часто носят на себе какую-нибудь часть своего тотема, например, кусочек хвоста, клок шерсти, коготь или зуб. Или как-то по-другому пытаются приобщиться к своему тотему. В его племени это был волк. Он описывал также дикие пляски вокруг большого костра. Как все мужчины племени собирались в определённом месте, для совершения таинства, или обряда, (надо полагать место называлось «таинственным»). Разрисовывали себя, надевали маски и шкуры животных. Зажигали большой костёр, и под звуки барабана начиналось действо. Все собравшиеся одновременно выкрикивали одни и те же слова, но чаще угрожающие звуки, чем-то похожие на волчий вой или рык. Совершали одинаковые ритмичные движения, тоже не мирные. И прямо на глазах, по мере развития действа, под ритм барабанов набирала мощь и силу некая энергия. Она ощущалась физически, а потом накрывала волной желания слиться «в едином порыве». Очень яркие эмоции. Это переживание остаётся с тобой надолго. Трудно назвать все испытываемые при этом чувства. Это и восторг, воодушевление, ликование, и отрешённость от реальности, и, пожалуй самое главное, чувство единения, некая потеря индивидуальности, как будто ты мелкая частичка чего-то большего, а это большее самое главное и оно всесильно. Всё это называлось ритуальными плясками. Собственно, эмоциональная составляющая и являлась тем самым важным фактором. Заводили и контролировали процесс жрецы. Они детально разработали ряд методов, помогавших соплеменникам входить в нужное боевое состояние. <tab Ритуальный танец не был бессвязным набором движений. Там разыгрывалось настоящее представление, символически показывающее охоту священного животного, завершающуюся символическим убийством жертвы. В этот момент переживания и энергия достигали своей высшей точки. Тренер назвал это – экстазом (ещё одно новое слово). Священного животного играл лучший танцор. Он представлял вожака звериной стаи и своим экзальтическим танцем увлекал остальных. Участвовали в этих плясках только мужчины-воины, ни женщин, ни мальчиков до определённого возраста, ни стариков до этого действа не допускалось. Это было своего рода таинство только для посвящённых. Когда кому-то из племени приходилось общаться с человеком из другого племени, то вместо вопроса, к какому роду или тотему принадлежит человек, его спрашивали, какой танец он танцует. Каждый член племени осваивает навык отождествления себя покровительствующему животному и в определённый момент, в нужной ситуации с полной верой чувствует себя таковым. Мужчины-воины превращают себя в своё тотемное животное во время битвы или охоты. Возможно звук барабанов облегчает или запускает процесс перехода, перевоплощения из человека в дикого зверя. В итоге, во время столкновения с другими племенами каждый мужчина-воин превращался в дикого зверя, (разумеется, не в буквальном смысле слова). Воину это даёт силу и ловкость, отвагу и ярость того зверя, что является тотемом данного племени. Никаких «собственных» эмоций индивид, перевоплотившийся в дикого зверя, не испытывает. Тем более, нет у него в это время никаких мыслей. Он сражается не думая, не рассуждая, в «образе» своего тотема. Так в племенах срабатывает самый старый, и в то же время один из самых надежных методов вхождения в оптимальное боевое состояние — метод подражания или, по-другому, метод ролевого поведения. Правда, потом тренер со смехом говорил, что плясками у костра он их мучить не будет. Это не их метод. Не дикари всё же. Что в их цивилизованном мире, есть более цивилизованные методы приводящих к тому же результату. Вообще, есть разные методы, и на их основе он выработал свой, более всего им подходящий. Так вот, тренер им объяснял, что то, что они делают по утрам, нужно для того чтобы подготовиться к процессу вхождения в образ "идеального воина". Выбор кто для них будет «идеальным воином», давался на усмотрение самих учащихся. То есть своего "воина" они должны были выбрать сами. И потом вместо точки представлять себе образ того, кого они выбрали и в кого они будут перевоплощаться во время боя. Вообще, не важно кто это будет, важно твёрдо верить в то, что их идеальный боец в любой ситуации всех побеждает, всё преодолевает. Затем учащийся должен научиться в нужный момент отождествлять себя с объектом подражания, по принципу «он — это я, я — это он». Вхождение в образ идеального воина позволяет сражаться самым эффективным для данного человека способом, соответствующим его физическим и техническим возможностям на пределе их проявления. Как говорил тренер «вхождение в образ» устраняет страх и сомнения, значительно снижает порог болевой чувствительности, даёт возможность своевременно реагировать на любую возникающую в ходе схватки угрозу. Враги интересуют бойца исключительно в одном аспекте — как удобнее их бить. Или как наилучшим образом достигнуть поставленной задачи. Выполнить задачу – вот что важно, остальное не имеет никакого значения. Их целью, и соответственно целью всех этих странных упражнений, частью которых являлось утреннее рассматривание точки, являлось научиться «входить в образ» идеального бойца в нужный момент. Полностью перевоплощаться, отрекаясь на время от своей личности. Здесь тренер подчеркивал, что боевое мастерство не может появиться из ничего. Поэтому речь не идет о том, что неловкий, физически недостаточно тренированный человек вдруг ни с того, ни с сего начнет прыгать, бить, маневрировать так, словно он стал великим бойцом. Это о другом. О том, что у него господствующей эмоцией будет ярость, пропадёт скованность, он максимально задействует свой собственный боевой потенциал. Конечно, тело должно быть подготовлено. Мало знать какой-то прием, мало уметь его выполнять, надо довести его до совершенства, до рефлекторной реакции. Лишь в этом случае вхождение в особое боевое состояние принесёт победу. И выбранный идеальный воин, которым становишься, сможет применять боевые приёмы во время сражения. Поэтому большое значение имеет техническая подготовка. Благодаря вхождению в подобное состояние становится возможным смотреть на ход боя, анализировать изменения ситуации, управлять своими действиями как бы со стороны. Иначе говоря, можно на какое-то время внутренне стать тем, чью роль играешь и вести бой как бы от его лица. В результате, сознательная часть бойца на какое-то время отключается, и поведением начинает управлять помещённый внутрь образ идеального воина. Конечно, «оптимальное состояние для боя» это в определённом смысле изменённое состояние сознания. Назовём его – «боевой транс». Имеется в виду тот факт, что в своём обычном, повседневном состоянии мы ощущаем самих себя, воспринимаем других людей и совершаем разнообразные действия в соответствии с устоявшимися привычками, вкусами, убеждениями, на которые накладываются колебания настроения и всякого рода случайности. Но в изменённом состоянии нас не узнать: то как мы себя осознаём и поведенчески мы становимся совершенно другими людьми. Самым простым аналогом трансоподобного состояния бывает та стадия опьянения, когда человеку кажется, что ему «море по колено», и он совершает такие поступки, которых на трезвую голову никогда бы не допустил. Но естественно, нам не подходит ни употребление алкоголя, ни других веществ, потому что мы хотим не только бесстрашно броситься в бой, но и победить, а для этого нам необходимы все трезвые реакции нашего тела, все его отточенные тренировками навыки и что немаловажно, трезвая голова, способная анализировать и принимать важные решения. Всё это, говорил им тренер. Практика во "вхождении в оптимальное состояние" была у них ещё один иногда два раза в день тоже небольшими, непродолжительными кусочками, обычно, в перерывах между тренировками. Там правда они занимались другим (другой хренью). Почти всегда эта практика у них начиналось с того, что они садились в самой тихой, наверное, комнате в «Школе» и запирались на ключ. В ней не было слышно этого вечного гомона Школы, которая особенно в середине дня звучала как разбуженный улей. Они садились в круг, в удобную позу и … расслаблялись. Да, да, в отличии от диких плясок у костра, они делали прямо противоположное – расслаблялись. Уже одно это, среди суматошного напряжённого дня, могло восприниматься как хрень, хотя, Жар и ощущал это несколько иначе. Но они не просто расслаблялись, они это делали тоже весьма необычно, они успокаивались, медленно дышали, слушали своё сердце, и другие телесные ощущения. Они слушали и пытались выполнить, то что им говорил тренер, а он им говорил примерно следующее: «Вы спокойны… Вы совершенно спокойны… Вы дышите легко и свободно… Ваша правая рука словно наливается тяжестью… Эта тяжесть идёт от кончиков пальцев все выше и выше». В общем всё это было странно, и явно смахивало на хрень, но делать не трудно, а на фоне остального напряга даже приятно. Достигнув этого блаженного состояния, они начинали повторять за тренером: — Я всегда готовый к бою Бью врага я наповал … А после финальных строчек: — И стратегия моя К Победе приведёт меня Их опять приводили в бодрое состояние, и они опять привычно бежали что-то делать: тренироваться, учиться, выполнять какие-то задания, поручения и т.д. Так они повторяли кодекс бойца почти каждый день, исключение составляли, только суббота, воскресенье. А ещё для того чтобы в нужный момент прийти в «боевой транс», нужно что-то запускающее и кроме образа это должно быть какое-то пусковое действие и слово. Потому что как опять-таки говорил тренер, не стоит надеяться, что для решения такой сложной задачи, как безотказное вхождение в «боевой транс» достаточно одного только образа и одной попытки его использования. Нет, это довольно длительный процесс, требующий многократного повторения на тренировках определённой процедуры вхождения. Что же касается типов того что, запускает в действие желаемую реакцию, то для надёжности тренер сказал им взять на вооружение и жест, и звук, и образ. Жест — это, например, сжатие пальцев обеих рук в «кулак Сашия», хотя, в принципе, можно использовать и что-то другое. Единственное условие – этот жест не должен применяться в других ситуациях. Звук должен быть очень простой. Например, какое-нибудь короткое, но звучное слово. Но в любом случае слово это или звук не должны встречаться в повседневной речи и должно храниться в тайне от всех других людей, даже самых близких. Ну, а зрительным образом должно стать изображение того самого идеального бойца, которого каждый выбрал. Об этом тоже нельзя рассказывать ни одному человеку на свете. Далее тренер сказал, что потом, после того как мы всё это выберем и освоим нам предстоят многочисленные тренировки, типа «перешагни черту», на которых мы будем проверять достигнутый результат. Пробуя из обычного, расслабленного состояния перейти в «боевой транс». Это всё он говорил, чтобы мы понимали, что мы сейчас делаем, чему предстоит научиться и к чему мы должны прийти. Как бы нарисовал полный путь нашего обучения. Хоть пока всё было необычно, но попробуем, может всё получиться. Возвращаясь к утренним занятиям, надо сказать, что тем, у кого получалось упражнение с точкой, уже можно было вместо точки представлять себе выбранный образ или как они входят в выбранный образ. И даже больше. Тренер уже начал объяснять, как они могут «пропитать себя образом идеального воина» и прокручивать в воображении различные варианты ведения боя в этом образе. Именно этот этап должен дать веру в свою способность эффективно сражаться с любыми противниками. Но как раз, с выбором «образа» Жар ещё не определился. Хотя и приблизительно «ощущал» какой он должен быть. Тренер, предоставив им полную свободу выбора, всё-таки подкинул примеры образов для техх, у кого с фантазией не очень. Объектом для подражания мог быть какой-нибудь дикий или хищный зверь, или знаменитый, непревзойдённый воин, легендарный герой, неважно реальный или мифический. И хотя у Жара с фантазией было всё в порядке, по-поводу того какой образец для подражания выбрать Жар находился в поиске. Вообще, первый зверь, который появился у него перед глазами, когда он подумал об идеальном бойце была… крыса. Жар тогда исплевался весь, настолько неподходящим для его цели показался ему этот образ. Потом он подумал было взять образ волка. А что? Волк сильный, независимый, уходящий от преследователей с добычей. Но его что-то останавливало, вроде бы зверь хорош, но… Но выбрать волка, что-то мешало. Может близкое знакомство с волками, когда они хотели его съесть и как-то смелыми, и непобедимыми они ему тогда не показались. Лиса тоже неплохой зверь, хитрый, умный, уходящий от преследования и тоже с добычей, умеющий заметать следы, но как назло когда он думал о лисе, перед глазами вставала картинка с бешенной лисой с мутными глазами и пеной в пасти, которую Рыска ухайдокала. А для образа необходимо, чтобы он был непобедимый. В общем не было у него пока образа, и Жар продолжал пялится в точку. Занимались всей этой утренней хренью они недолго, не больше чем пол-лучины, и далее всё происходило как раньше: бег, разминка, умывание, завтрак и понеслась. Сейчас у них была утренняя пробежка. Бегали они не всегда по уже знакомой до каждого бугорка и довольно ровной дорожке, идущей вдоль забора внутри Школы, а наставник частенько выводил их побегать в ближайший лесок по пересечённой местности. Жару если честно, такие пробежки даже больше нравились. Новизна, новые впечатления. Вообще, утренняя пробежка и разминка его совсем не напрягали, ну кроме необходимости рано вставать. Да и к остальному привык, как будто всегда этим занимался. Сегодня они, к сожалению, бегали по давно знакомой дорожке, вокруг Школы размеренный ритм и знакомый пейзаж, навевал скуку, зато не мешал думать. Сначала он мысленно вернулся к утренним занятиям, пора было определяться с выбором, этот этап тормозил всё остальное. Жар чувствовал, что его «идеальный воин» должен быть таким как Альк Хаскиль. Где-то глубоко внутри он почувствовал это сразу, но не может же он идеальным образцом, в который будет перевоплощаться сделать, в самом деле, этого вредного саврянина. Много чести! К тому же, вдруг, это скажется не только на сражениях и схватках, но и на обычной жизни? Фу фу фу! В принципе, решение было. Просто надо было найти и выбрать кого-то с таким же умением сражаться и побеждать во что бы то ни стало и таким же уровнем мастерства. Вот только это оказалось совсем не просто. Как Жар ни старался, но не мог придумать и найти никого не то что лучше Хаскиля, а даже приблизительно с такими указанными параметрами. Вообще, про особое, правильное состояние в бою он был склонен согласиться с тренером. Сражаться в таком состоянии ему случалось, но случилось это, пожалуй, лишь однажды, когда они сражались около пещер «Под дланью Сашия». Но было много других ситуаций, когда в нужное состояние не пришло. А тот позорный раз с Береком, когда вроде бы всё было продумано, но до дела так и не дошло, потому что страх перекрыл всё остальное. То есть входить в нужное состояние, он мог, но уж как-то очень непредсказуемо. Внести в это дело определённую закономерность и предсказуемость бы не помешало. Надо что-то решать с образом этим и Хаскилем. С неудовольствием подумал Жар. Попробовать что ли Алька в роли образа, а там может кто-нибудь более достойный подвернётся. Жар принял решение и выкинул не слишком приятную тему из головы. Решив, что ему не помешают более приятные воспоминания, Жар вспомнил последнее занятие по метанию звёздочек. Первым, показанный тренером бросок, совершал сосед Жара по казарме. Бросок был далёк от того, что можно назвать уверенной техникой, но первому всегда сложнее. — Следи за дыханием. Бросай на выдохе, так бросок будет более чётким, – прокомментировал бросок тренер. От следующего бросающего сюрикен полетел уже намного ближе к цели и вонзился в щит достаточно чётко. Щит был из деревяшек прилаженных друг к другу так, что сюрикены вонзались в торец дерева, это было необходимо, чтобы сюрикены в процессе тренировок не так сильно тупились. Это была ещё одна проблема данного вида оружия, рабочие грани слишком быстро теряли остроту и их приходилось затачивать. Что в свою очередь заставляло очень экономно относиться к хорошо заточенным рабочим сюрикенам. Но несмотря на проблемы и вроде невысокую эффективность, ему это оружие (даже и оружием то толком не назовёшь) необъяснимо нравилось. — Задание правильного направления движения звёздочки, подчеркивается разворотом торса в сторону цели, куда её необходимо метнуть. И помните, для хорошего броска определяющее значение имеет не сила броска, а чёткая координация движений, – объяснял тренер. Жар бросал третьим. Разворот корпуса, резкий выброс кисти на выдохе и звёздочка довольно глубоко вошла в дерево пробив лист мишени почти в чёрной точке. Достаточно чёткий и уверенный бросок, хотя можно добиться и большей точности. Группа по метанию сюрикенов набралась минимально возможная, ровно восемь человек. Ну для Жара и остальных желающих научиться, то что группа тренирующихся была не десять, пятнадцать человек, как обычно, а только восемь, было только в плюс. Больше внимания каждому, что, конечно, радовало. После того как они бросили ещё по несколько раз каждый, тренер сказал, что это достаточно простой бросок и они все поняли его суть и выполняют его на неплохом уровне и его шлифовку можно оставить на самостоятельную практику. — А сейчас мы изучим хват, который называется «кулак». Он применяется при бросках от груди и от живота. Для того чтобы правильно его выполнить, нужно согнуть верхние фаланги пальцев, но кулак до конца не сжимать, – тренер сложил руку нужным образом. — Сюрикен зажимается между пальцами, держится обычно за один лепесток, – он зажал металическую звёздочку между средним и безымянным пальцем. — Бросок идёт точно также на выдохе, сюрикен должен прилететь в том же направлении, в котором был брошен. В завершающей траектории пальцы раскрываются движением, напоминающим щелчок. Тренер встал в стойку, выставив левую ногу немного вперёд, и бросил сюрикен от живота. Звёздочка воткнулась в центр мишени параллельно плоскости земли. — Пробуйте. Тренер, проговаривал действия остальных учеников, каждому нашлось, что сказать. А потом перешёл к следующему броску. Теперь сюрикен требовалось удерживать между средним и безымянным пальцем, отправляя его в дальний полёт от груди или от живота. Жар повертел в руках один из тренировочных сюрикенов, которые выдавали им в начале занятия, пытаясь представить себе попытку использования подобной техники. Поблескивающая в лучах вечернего солнца металлическая звёздочка легла между третьим и четвертым пальцем правой руки, оставляя при этом зажатым только один конец, как того и требовалось. Жар поднёс руку с сюрикеном к груди, набрав в грудь прохладного воздуха, резко выдохнул, одновременно с этим выбрасывая вперёд руку и отправляя звёздочку в её краткосрочный полёт. Сюрикен, с характерным свистом описав дугу в пространстве и чуть-чуть отклонившись от заданной плоскости, воткнулся в дерево мишени в сантиметре от центра. Красиво. Броском Жар, конечно, был не слишком доволен, но даже от неидеального броска он получал удовольствие. Во-первых, он был уверен, что через определённое количество тренировок у него всё получится так как надо. У него с сюрикенами пока всё получалось, пусть не сразу, но очень быстро. А во-вторых, ему нравились сами ощущения, ему просто доставляло удовольствие этим заниматься. Жар тогда подумал, что удовольствие, удовольствием, а надо бы и о будущей пользе подумать. И что надо спросить у тренера, чем сюрикены надо смазывать, так чтобы не смертельные яды, а снотворные. И на чём-то, то есть на ком-то, надо бы потренироваться. На собачках, может? С ними у Жара всегда были сложные отношения. Так как они часто охраняли интересующую его собственность, то доставляли ему немало хлопот. Но именно на них он и отрабатывал действие снотворных капель, которые он капал в затравку идя на дело. Сначала на бездомных, а потом уже на сторожевых. А сейчас собачки должны послужить для благого дела проверки и отработки навыков его будущей профессии. А когда все закончили броски. Тренер, будто прочитав его мысли сказал: — Главное – быть аккуратными, чтобы ни в коем случае себя не поранить. Потому что это сейчас мы работаем простыми сюрикенами без применения ядов и, к тому же, не слишком острыми, в жизни вам возможно придётся работать со всем этим. Поэтому надо быть очень осторожными. И отрабатывать нужные навыки, как будто у вас сюрикены уже смазаны смертельным ядом. А конкретно в этом броске хитрость заключается в том, что таким вот образом надо держать лишь один лепесток оружия, причем не вплотную к руке, чтобы при броске он не впился в руку. — И не тренируйтесь на заточенном оружии, пока не получится правильно бросить оба сюрикена хотя бы десять раз подряд. В конце занятия, когда все ученики уже выполнили свои попытки бросков, тренер сказал: — На следующем занятии повторим, что выучили на этом и попробуем метать сюрикены классическим способом. Это забрасывание противника в положении с колена от пояса. То есть серийное метание сюрикенов одним броском. Это когда воин, припадая на одну ногу, совершает бросок от пояса движением руки, напоминающим раздачу игральных карт. … Жар теперь с нетерпением ждал следующей тренировки. Ему не терпелось попробовать серийное метание. Это то за что он и полюбил эту технику. Про яды он тоже кое-что выяснил, и уже знал, что ему нужно. Надо теперь было где-то купить или раздобыть эти составы, ну и опробовать, наконец-то. На «рукопашке» им тоже время от времени, особенно в начале, давали забавные задания. Вот, например, задания на ориентацию в пространстве. Вначале объяснив, конечно, как это важно для рукопашного боя. Как говорил тренер, в рукопашном бою чувство пространства является жизненно важным, оно позволяет мгновенно реагировать на действия любого из нападающих и контратаковать с опережением. Так вот это суперважное умение они тренировали примерно следующими упражнениями: Например, упражнение «Хаотичное движение». В котором они двигались сразу всей группой, и каждый совершал движение в каком-то своём хаотичном направлении. И надо было при движении избегать лобовых столкновений. Или ещё «Прорыв сквозь толпу». Где они по одному, предельно быстро пытаются прорваться в заданную точку, сквозь хаотичное движение остальной группы (типа толпы). Стоит ли говорить, что у Жара эти упражнения получались мастерски. А забавным было хотя бы то, что раньше он думал, что подобные умения и навыки были жизненно важны для его прошлой профессии. И не ожидал, что столькими важными для честной жизни умениями овладел тогда, когда ей занимался. В рамках «ориентации в пространстве» выполняли они, конечно, и другие упражнения, более, по его мнению, похожие на боевое искусство. Например, «передвижение по кругу». Когда двое нападающих одновременно атакуют, а защищающийся перемещается и старается перемещаться так, чтобы поставить нападающих на одну линию. Это для того чтобы одновременно сражаться только с одним нападавшим. Вообще, в бою есть большая вероятность, что сражаться придётся с несколькими противниками. Поэтому им начали ставить технику ударов против противников, находящихся спереди, сбоку, сзади учили проводить свои атаки под разными углами и по разным уровням. Вот тут-то и пригождалось то большое количество и разнообразие тренажёров, которое у них имелось. Они отрабатывали связки ударов маневрируя между тренажёрами попутно вырабатывая у себя чувство пространства и дистанции. Приёмы, в виде коротких связок ударов и захватов с ударами, они отрабатывали до полного изнеможения. Добиваясь чёткого и безошибочного исполнения. Того чтобы это делалось само собой, без участия головы (в смысле обдумывания что и как надо сделать). И это отрабатывалось в разнообразных типовых ситуациях. Ещё Жар оценил, что их не просто учили определённому набору приёмов, а учили сначала оценивать ситуацию и уже на основе этого применять определённую тактику и стратегию ведения боя. Потому что в зависимости от целей стратегия и тактика ведения боя будет разная. Например, в одних случаях требуется взять противника живым и невредимым, в других — как можно быстрее и надежнее вывести его из строя. Или если нападающих несколько вывести из строя наиболее опасных, не церемонясь, а остальных можно и связать или обезвредить по-другому. Или если внезапное нападение нескольких противников и убежать невозможно, цель самозащита, тогда суть боя заключается в решительных безжалостных действиях по надежному выведению из строя всех нападающих, сколько бы их не было. Для этого надо успевать в кратчайшие промежутки времени причинять максимальный ущерб каждому из противников. А для разных стратегий применяются разные приёмы. И при обучении им давали эту разницу. … Так за разными воспоминаниями и мыслями Жар и не заметил, как они пробежали почти всю требуемую дистанцию. И он вспомнил, что хотел выбрать время для разговора с Реном. Разговор должен быть не слишком приятный и, возможно, непростой, но нужно наконец это сделать. Дело в том, что для Жара занятия с мечом были не самыми любимыми. Жар знал, что это ему не пригодиться, да и неинтересно ему это было. Так-то махать ковырялом он и до этого умел. Ну и позанимавшись определённое время здесь отчётливо понял, что это не его оружие. То что просит тренер, он делает, конечно, но без энтузиазма. Вкратце описать успехи Жара во владении мечом, можно было бы одной фразой: "Уже лучше, но всё также плохо". Поэтому сильно усердствовать в этом виде оружия смысла особого он не видел. В связи со всем этим, Жар и рад бы на тренировках не очень стараться, но тут была неожиданная проблемка. Потому что Рен оказался сильным мечником и при тренировке с ним у Жара уходило слишком много сил, которые он не хотел тратить именно на этот вид оружия. Да и Рену слабый партнёр был не нужен. Эх, ему бы кого-нибудь, более соответствующего его уровню. А вот так взять и сказать другу, что не хочет с ним тренироваться в паре, как-то это… Но придётся, всё же, это сделать, ведь надо же как-то разводить ситуацию. Придётся поговорить с Реном, уговорить его выбрать партнёра посильнее, а себе соответственно подобрать послабее. Конечно занятия в паре с другом имеют свои преимущества и их терять не хочется, но назрело. О посмотрел на друга, бежавшего рядом. Нет. Сейчас не время, пробежка почти окончена, а для разминки не тот разговор, надо выбрать время поспокойнее. … Вот уже разминка и завтрак закончены, и они должны приступить к учёбе. Первым уроком у них будет новый предмет, который они только недавно начали изучать – «Обеспечение безопасности дворца». Он преподавался для тех, кто учился на безопасников. А так как Жар прикинулся перед друзьями и командиром безопасником, то он вместе с Реном туда ходил. А он и не жалел, на самом деле ему это всё было интересно. Это был небольшой курс, и там в числе прочего они изучали план дворца. Хорошее дело, считал Жар, – нужное. Уж в этом-то Жар знал толк. С Саврянским дворцом он слегка уже ознакомился, с замком этого «Полтора клинка» – тоже, теперь вот и Ринтарский дворец удосужится узнать. Вдруг тоже пригодится. Жар понимал, что сокровенные тайны им, конечно, никто открывать не будет (как-то: тайные комнаты, секретные переходы для быстрого перемещения из одного места дворца в другое, подземные проходы наружу и другие интересные вещи), только что-то положенное знать простому охраннику дворца. Но и это тоже было интересно. Вообще, за это время их учили много чему интересному, и что немаловажно, полезному.***
На втором уроке Жар с друзьями, как обычно, расположились на своём любимом месте – на галёрке, недалеко от входа со второго этажа. Этот путь в аудиторию, кроме того, что вёл к их любимому месту, имел и ещё одно преимущество, если ты чуть-чуть опоздал на лекцию, можно было зайти, не привлекая лишнего внимания. Чем трое друзей иногда пользовались. И вот через эту дверь, прямо посреди лекции по основам права, зашёл молодой человек, один из учащихся Школы. И вместо того чтобы тихонечко сесть на место, он начал внимательно оглядываться, изучая весь зал, пока его взгляд не остановился на Жаре, заставив того почувствовать себя несколько неуютно. Всё также пристально оглядев Жара с головы до ног, он по-видимому, что-то для себя решив, целенаправленно направился к нему. Заставив Жара несколько напрячься. — Ты – Жар? — Ну! А тебе то чё?! – подозрительно и не слишком вежливо отреагировал Жар. Парень подозрительностью и не особо доброжелательным приёмом Жара не заморочился, а добившись утвердительного ответа, тоном, не предполагающим возражений, сказал: — Собирайся. Тебя вызывают к воротам. Пойдём! – и кивнул на дверь. — Кто? – с ещё большей опаской и недоверием спросил Жар. Жизнь приучила его ждать от неожиданностей не только приятных сюрпризов. — Неважно. Пойдём! – ответил собеседник. Далее им попререкаться не дали. Лектор уже бросавший на них недовольные взгляды, раздражённо сделал замечание: — Молодые люди, хватит шептаться. Если не терпится поговорить, выйдите. Пришлось Жару, под настороженные взгляды друзей, воспользоваться их любимой дверью, чтобы выйти вслед за настырным молодым человеком.***
И вот наконец вдалеке показались две фигуры. Альк без труда разглядели в них Жара и посланного за ним дежурного. Сначала Жар шагал неспешно и как-бы нехотя, но потом, видать разглядев ожидающих, прибавил шагу. — Жар! — радостно взвизгнула Рыска, и бросилась на шею друга. Конечно, когда тот приблизился на достаточное расстояние, чтобы можно было не орать это на всю округу. — Ну привет! Приболотный баловень судьбы, — оторвал Жара от братских объятий с Рыской Альк и с улыбкой протянул ему руку. Он тоже несмотря на демонстрируемое поведение рад был встретиться со старым другом. Они отошли в сторонку, но всё равно расположились недалеко от ворот, как и положено, в зоне видимости дежурных. Хотя и так, чтобы можно было поговорить без посторонних ушей. Дежурный заранее объяснил им, что они могут поговорить только в зоне видимости. — Надо же, – первым начал Жар, — Только сегодня вас вспоминал! По правде говоря, вспоминал он не совсем их, а конкретно Хаскиля, но кому она нужна правда эта. Да и вообще это теперь профессиональная тайна. Потом Жар посокрушался, что не может пригласить их в кормильню для разговора за добрым кувшином дорогого вина. «Саший бы побрал здешние порядки и дисциплину эту!» Заработав шутливое замечание от Алька. Поговорили. Жар рассказал про учёбу и какой он молодец, рассказами там, где накосячил не стал делится. Рыска искренне восхитившись его мужеством похвалила. Не обошли стороной и тему златых. Рыска, конечно же, первым делом сказала, что она привезла его часть, его пятьдесят златых, и готова их отдать. — Только где ты их хранить будешь? Здесь? – с некоторым сомнением спросила Рыска. — О, нет, конечно! – рассмеялся Жар. Он сказал, что своё золото он пока Рыске поручает хранить. Часть денег, то что занимал на меч и другое оружие, и за другое репетиторство, попросил отдать Крысолову. А остальное пусть подруга у себя пока хранит, пока он в Школе, ему без надобности. Ну разве что один златый на удачу возьмёт. Так и порешили. Рыска торжественно отдала ему один златый. Точнее это Жар его торжественно принял. За словом в карман не полез, произнеся маленькую речь по этому поводу. И тут же от приятного, сделав строгий вид заботливого старшего брата, поинтересовался у Алька, «свадьба то уже была?», «А когда?». Очень был недоволен, что её ещё не было, и нет точной даты её празднования. Но примирился, тем, что завтра должна состояться церемония венчания, посокрушался, что не может там быть. И вообще ему совершенно не понравилось, что там предполагается что будут только Альк с Рыской и молец. Как будто это какое-то тайное действие. Рыска, правда тут же бросилась на защиту своего любимого Хаскиля, начала говорить, что это она так хочет, что не хочется ей никакой шумихи и многолюдья. На слова о том, что свадьбу в фамильном гнезде Хаскилей играть не стали, понятливо скривился. — Понятно! Не ко двору пришлась. — Много ты понимаешь! – огрызнулся Хаскиль. — Заботливый выискался. И вообще... можешь снять с себя эти не свойственные тебе функции. О Рыске есть уже кому позаботиться и в твоей защите она не нуждается. Альк собственически приобнял девушку чуть ниже талии. Рыска не возражала, а даже как будто теснее прижалась к нему. Жар скептически отреагировал на слова Алька, насмешливо хмыкнув, типа «ну-ну!», а на жест, раздражённо раздул ноздри и с досадой слегка покачал головой, поняв, что тот означает. Но в драку не бросился. Во-первых, а смысл? А во-вторых, Рыска выглядела такой счастливой. Только угрожающе погрозил кулаком Альку, под его снисходительную улыбку: — Только попробуй её обидеть! И нечего мне тут указывать, что я кому должен, а что нет! Рыска мне как сестра, и я буду о ней заботиться и следить, чтобы её никто не обижал. Особенно ты! - Жар сощурившись, указал на Алька пальцем, как будто пригвождая того к позорному столбу. — А то ишь раскомандовался, - добавил Жар. Во время этого демарша Альк почти не изменился в лице, смотря на это всё с той же улыбкой, лишь чуть выше приподняв бровь. Отчего его лицо ещё больше, на взгляд Жара, приобрело возмутительно издевательское выражение. На этом Жар посчитал свой братский долг выполненным, и разговор вернулся в нормальное доброжелательное русло. В числе прочего Жар попросил у Алька купить кое-что, а именно яды для сюрикенов. Он с помощью тренера и находящейся в библиотеке литературы по ядам, определился чего он таки от этого хочет и соответственно с составом. Не смертельные, а снотворные, но так как их тоже было не один, а посильнее, и послабее. В общем он выбрал несколько и хотел уже попробовать на любимых им собачках работать с ними на практике, чтоб понять, как они и что от них ожидать. Так-то он теорию про них почитал, но теория теорией, а практику ничего не заменит. В общем, кроме некоторых нюансов разговор вышел очень тёплый и приятный. И чертовски жаль было расставаться с друзьями, он только сейчас понял, как по ним скучал. И хорошо, что у них всё срослось, пусть и не так как виделось. Они оба были счастливы друг с другом, это трудно было не заметить. Кто не знал Алька, того могла ещё ввести в заблуждение его ироничная, иногда резкая манера общаться, но зная его достаточно Жар видел в нём большие изменения, и действительно надёжного защитника и хорошего партнёра для Рыски. _________________