Послание из вечности

- Орли! Орли! – раздавался голос Гендальфа, бежавшего к склону Пелорнов, - вернись немедленно, мальчишка. - Сперва поймай, потом командуй, - бойко ответил ему молодой эльф Орли, успевший забраться уже довольно высоко. - Я не твой отец и не собираюсь с тобой возиться, - сурово возразил маг, - или беги дальше, или спускайся. Решай быстрее. Строгий тон Гендальфа отрезвил Орли, и тот спустился вниз. - Гендальф, - слегка виновато сказал эльф, - ну неужели мы опять будем заниматься травами и цветами?! Мне это надоело. Лучше расскажи мне про твой поход с Кольцом Всевластия. Или про те древние времена, когда еще не было Тириона и Валинора. - Твой отец просил меня научить тебя правильно пользоваться травами, а не развлекать сказками. - Почему «сказками»?! Разве мы не должны помнить историю? - Потому что с тобой любой разговор превращается в болтовню. Я вижу, сегодня ты совсем в веселом настроении. Раз уж учиться ты все равно не в состоянии, не будем изводить друг друга. С этими словами Гендальф ушел. Орли остался стоять у подножия Величественных гор и недовольным взглядом провожал мага. Затем он направился к своему любимому месту над ущельем Альмаэль; там часть горы как будто нависала над пропастью, на дне которой протекала река Мийрим. Для Орли это было самое прекрасное место во всем Валиноре. Больше всего он любил подходить к самому краю и смотреть вниз, на дно ущелья. Орли было всего 100 лет, что для эльфа весьма небольшой возраст. Он принадлежал к роду ваниаров, эльфийскому племени, которое еще в Предначальную эпоху пришло в Валинор и никогда его не покидало. За всю свою жизнь Орли ни разу не уходил дальше Тириона, города эльфов на самой границе благословенного края. Так, стоя на краю, он смотрел вдаль и думал о том, что находится за границей его Родины и пытался представить загадочное Средиземье, где происходило столько всего интересного. Еще Орли нравилось долго разбирать значения рун в старинных книгах. Больше всего его интересовала Предначальная эпоха. Оказывается, у валаров, самых древних и сильных созданий, была своя история. Эру, Единый, создал валаров. Манве, верховного валара, повелителя всех ветров. Варду, владычицу звезд. Ульмо, властелина морей. Иаванну, покровительницу всего живого, мастера Ауле, путешественника Ороме, плакальщицу Ниэну. Мандоса и Лориэна, главных в чертогах мертвых. Ткачиху Вайру, вечно юную Вану, воинственного Тулкаса, любительницу танцев Нессу и Эсте, приносящую отдых и покой. Затем Эру, или Илуватар, создал эльфов, разделившихся на три племени: ваниаров, нолдоров и телери. Ваниары и нолдоры сразу пришли в Валинор. Телери жили на полуострове Тол-Эресеа - северной границе Валинора. Орли никогда не видел эльфов телери, но много раз пытался представить, какими должны быть их жилища, обычаи, нравы. И хотя никто из эльфов не должен был покидать Валинор, сомнения в незыблемости этого правила прокрались в сердце Орли; все чаще и чаще в его буйную голову приходила мысль о путешествии, о том, чтобы увидеть что-то еще кроме прекрасной земли валаров. В тот день, как и во многие другие, Орли решил прогуляться до замка леди Галадриэль. Сама она давно сошла в чертоги Мандоса, ее прекрасный замок превратился в руины и стал своего рода музеем. Решив осмотреть подвал, он осторожно спустился вниз. В небольшой комнате на полу лежали нагромождения свитков и книг. В дальнем углу друг на дружке стояли три сундука, и эльф решил начать с них. Он аккуратно перетащил все три ближе к выходу, но вдруг почувствовал, как одна мраморная плитка слегка шевельнулась под его ногой. Эльф наклонился и попытался приподнять ее. Под плиткой оказалось небольшое углубление, в котором лежала шкатулка. Орли поспешил задвинуть плитку обратно, а шкатулку забрал с собой. По дороге к дому он всеми способами безуспешно пытался ее открыть. Тогда Орли пришла в голову идея воспользоваться ключом из диадемы своего отца, владыки ваниаров Тедолиинта. В детстве эльф часто играл в сокровищнице. Заветной мечтой Орли была возможность когда-нибудь надеть диадему власти и стать владыкой своего племени, но он был седьмым сыном, и, такая мечта не могла осуществиться. Орли прошел в сокровищницу тайным ходом, который открыл, когда был ребенком, и легко нашел диадему, лежащую на серебряном постаменте. Затем эльф достал из диадемы украшающий ее ключ. Это был Арик – ключ от всех дверей. Некогда его подарил Тедолиинту валар Ауле. Стоило только поднести этот ключ к замочной скважине, как он тут же принимал форму замка. Таким образом можно было открыть любую дверь. Орли взял Арик и легко открыл найденную шкатулку. Там находился небольшой бумажный свиток, скрепленный митриловой печатью. Наличие такого ценного металла, как морийское серебро, свидетельствовало об очень высокой важности документа. До сих пор не были изучены все свойства этого чудесного металла, имевшего одну из интереснейших историй. Впервые он был обнаружен в Предначальную эпоху. Желая произвести впечатление, знатные гномы периодически дарили поделки из митрила королям соседних стран. Месторождение руды, из которой потом выплавлялся митрил, назвали Кхазад-дум, или Мория. Металл залегал очень глубоко, и, откапывая его, гномы разбудили балрога, демона древнего мира. Так закончилась добыча митрила. Первый раз к Орли попал неизвестный свиток такой древности. С торжеством первооткрывателя эльф надорвал бумагу вокруг печати и развернул свиток. Текст был написан на древнеэльфийском наречии – «квенди». Раньше Орли думал, что достаточно сносно владеет этим языком, но свиток убедил его в обратном. К несчастью эльфа, в тексте оказалось слишком много устаревших, незнакомых ему рун. Для расшифровки требовалось посидеть не один час со всевозможными словарями. Орли уже собирался идти, как внезапно в сокровищницу вошел его отец, владыка Тедолиинт. - Опять в сокровищнице! – начал он, - и как только ты сюда проходишь. - Я все равно этого не скажу, - спокойно ответил Орли, спрятав свиток за спину. - Пошли отсюда. Уже поздно. Почему ты не можешь заниматься травами или военным делом, как твои братья. Нет! Тебе бы только играться и по развалинам лазать. А пользы от этого никакой. Орли не любил, когда ему в пример ставили старших братьев. Еще больше эльфу не нравились обвинения в бесполезности. Уязвленное самолюбие побудило его положить Арик в карман вместо того, чтобы вставить обратно в диадему. На следующий день Орли первым делом отправился в белую башню Тириона, где хранились самые ценные рукописи, но еще на подходе к башне его догнал старший брат Дереон, сказав, что владыка Тедолиинт хочет видеть своего младшего сына. Орли пришлось повернуть назад к замку своего отца, который представлял собой одно из прекраснейших архитектурных творений эльфов: белое, как снег, здание с многочисленными колонами, дивными статуями, большими окнами, украшенными тончайшей каменной резьбой. Общий вид дополняли свисающие с крыш и подоконников цветы и зеленые растения. У порога Орли встретил король Тедолиинт со словами: - Хочу попросить у тебя прощения. - За что? – удивился Орли. - Вчера я намекал на твою бесполезность. Это было неправильно. - Ладно, пап, забыли. - Сегодня вечером Манве собирает совет. Я хочу, чтобы ты пошел вместе со мной. - Для меня это большая честь. - Надеюсь. На этом отец и сын распрощались. Орли действительно был рад возможности присутствовать на совете валаров. Полный светлых надежд, он вернулся к белой башне, чтобы расшифровать свою недавнюю находку. Сначала дела у эльфа шли не очень хорошо. В тексте свитка оказалось слишком много устаревших слов, которые употреблялись лишь в Предначальную эпоху. Спустя час дело полностью увлекло беспечного молодого эльфа, и он совершенно забыл о времени. В итоге ему удалось сделать понятный перевод: «Нас семеро, у каждого своя история и своя причина выковать Милью, кольцо, которому будут подвластны силы земли. Я, Галадриэль, дочь Финарфина. Во время своего похода в Средиземье народ нолдоров перенес много лишений. Придя туда, мы стали соседями и врагами Моргота Бауглира, валара, презревшего свое происхождение и ставшего Темным Властелином, победить которого могли лишь силы созидания, идущие из самой земли. Больше всего я хочу своему народу мира, поэтому наделяю Милью всей силой моего рода первых властителей нолдоров. Каждый из нас напишет свою историю на свитке, скрепленном митриловой печатью с изображением двух древ и руны «феу». Один свиток станет ключом к следующему. Только собрав все семь частей воедино, можно будет разгадать карту и понять тайну местонахождения Мильи. Мой свиток первый. Второй напишет Кирдан Корабел, владыка Фаласа». Под текстом располагался небольшой фрагмент карты, но разобрать, к какой местности он относится, не представлялось возможным. Галадриэль писала правду о том, что лишь собранные вместе семь фрагментов составят единую карту. Орли чувствовал себя первооткрывателем. Всю жизнь он мечтал найти древний артефакт, открыть затерявшуюся в эпохах тайну. Воображение нарисовало эльфу картину создания Мильи, леди Галадриэль и еще шесть неизвестных существ. Погрузившись в перевод свитка, эльф совсем забыл, что отец просил его присутствовать на совете Манве. Между тем совет вот-вот должен был начаться. Собрались все семь валаров, а также Гендальф и Тедолиинт. На лице эльфийского владыки читалось разочарование. - Что случилось, друг мой? – спросил Гендальф. - Сегодня я попросил своего младшего сына меня сопровождать. Его до сих пор нет и, похоже, не будет. - Он молод, поэтому беспечен. Ты был таким же. - Раньше я думал, что сам виноват, раз не даю сыну возможности себя проявить. Я ошибся, - владыка сурово сдвинул брови. Гендальф предчувствовал надвигающуюся бурю, но понимал, что не сможет переубедить упрямого короля ваниаров. С приходом главы валаров Манве все собрались в Кругу Света. Первым заговорил Мандос, хозяин подземных чертогов, где собираются духи умерших: - Произошло ужасное. Прежде я думал, что никто не в силах выбраться из моего подземелья. Не знаю как, но Мелькор, или Моргот Бауглир, наш бывший брат, снял с себя цепь Ангойнар и сбежал из заточения. Увы, я слишком поздно это заметил и не смог вовремя его схватить. На лицах присутствующих одновременно появилось выражения страха и удивления. Разговор продолжил Манве: - Мы все знаем, сколько вреда причинил Мелькор в Предначальную эпоху, и сколько бед потом принес его слуга Саурон. Где находится Мелькор сейчас, неизвестно. - Даже если бы мы знали, - прервала Йаванна, хранительница всего живого, - начатая война вызовет огромные разрушения. В прошлый раз мы победили его ценой многих потерь. Средиземье изменилось до неузнаваемости: горы стали равнинами, реки изменили свои русла. - Мы можем многое сказать и многое вспомнить, но только время покажет, как нужно действовать, - заключила Варда, жена Манве, создавшая звезды. Последним с совета ушел мрачный Тедолиинт. Кроме бегства Мелькора его печалил тот факт, что Орли так и не появился. С гневом в сердце владыка искал своего младшего сына. Довольно быстро он выяснил, что Орли пошел в Белую Башню Тириона. Туда и направился Тедолиинт. Орли все еще находился в верхней комнате, пытаясь найти упоминания о Кольце Земли. К концу дня он успел пересмотреть множество книг, но нигде, кроме свитка леди Галадриэль, о Милье не говорилось. Эльф уже собирался уходить, но в дверях столкнулся со своим отцом. - Ты превзошел сам себя, - ледяным голосом начал Тедолиинт, - я ожидал от тебя всего, чего угодно, но проигнорировать совет валаров – это уже слишком. - Совет?! – воскликнул удивленный Орли. - Не делай вил, что опять забыл. Эта отговорка не сходит у тебя с уст уже много лет. - Пап, я тут нашел… - Орли не успел закончить. - Мне все равно, что ты нашел! Ты мой сын и принц ваниаров, или ты об этом забыл?! - Седьмой сын, - поправил отца Орли. - Неважно. Сегодня я понял, что не могу на тебя положиться. Ты бесполезный, глупый, ленивый пустоцвет! Обычно Орли умел признавать свою вину, но последние слова отца настолько разозлили молодого эльфа, что он позабыл все правила приличия. Орли резко развернулся спиной к Тедолиинту и, ни слова не говоря, направился прочь. В состоянии далеком от здравого смысла он принял решение отыскать еще шесть свитков. Наспех собравшись, Орли направился к заливу Эльдамар, где жили эльфы телери, издревле считавшиеся лучшими мореходами. В тот момент уязвленное самолюбие заглушило в нем голос разума.