Послание из вечности

Совершенно позабыв об опасности, полные радужных надежд, все четверо приступили к расшифровке надписи на плите Даэрона. Спустя полчаса Гендальф и Орли успели вспомнить все эльфийские диалекты и производные от них, но целой фразы все равно не получалось. Споры между магом и эльфом грозили перейти в рукопашную схватку. Дикси попытался разрядить атмосферу, но вместо этого завелся сам из-за того, что в вопросах языкознания его посчитали полным дилетантом. Спустя еще час Орене так надоели разговоры на повышенных тонах, что она решилась задать вопрос: - Прошу прощения, что прерываю столь продуктивную беседу, но кто такой Даэрон? Спорщики отвлеклись от надписи на плите и немного перевели дыхание. - Знаешь легенду о Берене и Лутиэн? – спросил Орли. - Да, - подтвердила Орена. – Лутиэн, эльфийская принцесса невиданной красоты, влюбилась в Берена, смертного. Вместе они совершили не один подвиг, а когда Берен погиб в схватке, валары дали Лутиэн право выбора между бессмертием и жизнью смертной вместе с Береном. Она предпочла второе и стала первой эльфийкой, принявшей Смерть. - Правильно. Так вот, Даэрон также любил Лутиэн, - продолжил Орли. - Он был главным мудрецом короля Элу Тингола, отца Лутиэн. Когда она отвергла любовь Даэрона, он ушел, и с тех пор его больше никто не видел. Только изредка доходили разные слухи о его многочисленных путешествиях. Говорят, что Даэрон смог выучить все существующие языки. Еще он создал собственные руны, которые чрезвычайно трудны в расшифровке. - Итак, что мы имеем, - подытожил Дикси, - древний, созданный отвергнутым влюбленным язык, который за тысячу лет так никто и не понял, кроме его автора. - Может, это на самом деле смесь языков? – задумалась Орена. – Вы же говорили, что отдельные участки фразы поддаются переводу с разных диалектов. - Интересная мысль! – поддержал Орли. – Смотри, Гендальф, последнее слово на плите точно означает «могущество», «сила». Взято оно из ваниарского, о чем свидетельствует руна «йер». Дальше следует связка, которой точно нет в грамматике ваниаров, но, как известно, Даэрон был нолдором и, наверняка, включил в свои руны элементы родного языка. Таким образом, средняя часть означает «прятаться», «скрываться». Вместе получается «сокрыто могущество». - Тогда, если считать, что первое слово имеет отношение к языку телери, третьей ветви эльфов, - продолжил маг, - вся фраза переводится как «В смерти сокрыта сила». - И получается совершенно непонятное завещание, - с сарказмом произнес Дикси. - Я не поняла и половины из того, о чем вы говорили, - вставила Орена, - но первая часть фразы написана на обыкновенном Всеобщем, а вовсе не на диалекте этих ваших «телемери». Устаревшее слово означает «буря». Итого получается «В буре сокрыта сила». - Уже логичнее, - отметил Дикси, - я уже подумал, что придется могилу раскапывать! - Возможно, речь идет о водопаде, - предположил Гендальф. – Недалеко от Ривенделла расположен водопад Эр-Эль, или Одинокая звезда. Он существовал в Предначальную эпоху и подходит по смыслу. - Как думаете, что за «силу» Даэрон имел в виду? – спросила Орена. Орли, Дикси и Гендальф переглянулись. Каждый из них думал, стоит или не стоит рассказывать Орене о свитках. С одной стороны, они ее совершенно не знали, но с другой – именно Орена помогла найти плиту и, возможно, разгадать тайну шестого свитка. После непродолжительной паузы ответил маг: - Орена, у нас свои цели. Мы благодарны за помощь, но тебе не обязательно оставаться в нашей компании. - Наконец у меня хоть что-то получилось! – возразила девушка. – Я не претендую на знание всех ваших тайн, но мне очень интересно, чем закончится история с Даэроном. Даже не надейтесь отделаться от меня так быстро. - Тогда пошли проверять нашу версию, - Орли одобрительно улыбался. Водопад Эр-Эль действительно находился совсем недалеко от развалин, где четверо путников нашли могилу Даэрона. Река Гремячая брала начало высоко в горах и стремительно неслась вниз, формируя пороги и водопады, из которых самым высоким был Эр-Эль. В лунные ночи водопад будто светился, издалека напоминая падающую звезду, за что он и получил свое название. Любуясь красотой величественного потока воды, четверо путников довольно быстро заметили, что за водопадом располагается небольшая пещера, до которой нужно было лезть по мокрым скалам. Следуя логике, что сокровища всегда прячут в труднодоступных местах, искатели свитка решили осмотреть пещеру. В самом начале подъема Орена чуть не сорвалась, и только помощь Дикси спасла ее от падения. Поняв, что не сможет так высоко залезть, девушка спустилась на землю. Гендальфу тоже предложили подождать внизу, но маг нахмурился, заявив, что некультурно делать такие намеки на возраст. По мере продвижения вверх к пещере карабкаться становилось все сложнее: брызги от водопада то и дело попадали в глаза и под ноги. Страх сорваться брал свое, но стремление найти шестой свиток победило. Первым достиг цели Орли, потом Гендальф, после оба втащили Дикси, заявившего, что он в первый и последний раз связывается с мокрыми скалами. То, что снизу выглядело как пещера, на поверку оказалось лишь небольшим углублением. В поисках тайника Даэрона трое путешественников внимательно осмотрели все стены и пол, но не нашли даже намека на какие-нибудь отверстия или впадины. Расстроенные, они уже собрались уходить, как вдруг Орли заметил, что в верхнем углу на потолке скала не совсем гладкая, словно много маленьких камешков приклеены друг к другу. Так как это место располагалось довольно высоко, Орли и Дикси пришлось поднять Гендальфа, чтобы он посмотрел. Взобравшись на плечи друзей, маг сначала что-то внимательно разглядывал и проверял. Через минуту он что-то произнес себе под нос, а потом ударил ребром ладони по скоплению камешков. От этого, казалось бы, слабого удара, камешки разлетелись в разные стороны, Дикси потерял равновесие, и пирамида из троих путешественников свалилась на пол. - Предупреждать надо! – возмутился Орли. - Смотрите! – воскликнул Дикси, показывая на свиток с митриловой печатью, выпавший из образовавшейся на стыке стены и потолка трещины. - Ради этого стоило получить несколько синяков, - с иронией заметил Гендальф. Осторожно взяв в руки свиток, Орли развернул его. Текст был написан на все том же корявом языке, изобретенном Даэроном, но на этот раз перевод дался эльфу и магу легче, хотя без споров не обошлось. «Я Даэрон Песнопевец. Вся моя жизнь принадлежала магии. Я видел перед собой лишь одну цель – познать непознанное в музыке и науке. А потом владыка Элу Тингол доверил мне обучение своей дочери Лутиэн. Она была усидчива, умна и невыносимо прекрасна – само совершенство, воплощение гармонии, которую я искал так долго. Я старался угадать каждое желание девушки, но, увы, она отдала свое сердце не мне. Узнав о любви Лутиэн к Берену, я сошел с ума от ревности и предал их, рассказав обо всем владыке. Так я заставил страдать ту, что стала для меня воздухом, водой и пищей. Поняв, что больше никогда не смогу посмотреть в глаза Лутиэн, я отправился в странствия. Я надеюсь, что силы Мильи однажды послужат на благо, и моя вина будет искуплена. Следующий свиток создаст Маэглин, племянник Тургона из Гондолина». После рассказа Даэрона располагался еще один фрагмент карты. Обрадованные находкой, Дикси, Орли и Гендальф стали спускаться вниз, не подозревая, с какой опасностью им предстоит столкнуться, так как не только Орли пришла в голову мысль собрать семь свитков и найти Милью.