Послание из вечности

Первое время эльфы Сумеречья с подозрением относились к новому владыке, так как считали его сорвиголовой, но совсем скоро полученные в Валиноре знания, природное жизнелюбие, изобретательность и активность помогли Орли завоевать доверие подданных. Он коренным образом перестроил всю образовательную систему Сумеречья, так как выяснилось, что за пятьсот лет многие разучились пользоваться магией. Некоторых пришлось заново обучать техникам медитации, позволяющим быстро восстановить силы. Благодаря урокам Гендальфа молодой эльф хорошо разбирался в языках и травах. Как принца ваниаров, Орли с детства заставляли заниматься военным делом, историей и магией, но только став владыкой, он по достоинству оценил все усилия своего отца, направленные на обучение непослушного сына. На троне основной задачей Орли стало применение всех своих талантов и навыков не только для личной выгоды, а ради благополучия окружающих. До появления Орли лес эльфов защищала тайна их существования. С подачи нового владыки в Сумеречье началась активная подготовка к предстоящей войне с Мелькором. Орли построил рубежи обороны и разработал тактику, позволяющую защищать границы леса малым количеством воинов. Следующим шагом владыки стало устранение самой слабой стороны эльфийской армии – неразберихи в командовании: все эльфы знали своего владыку, а дальше все зависело в основном от ситуации и личной инициативы. К счастью для него самого и для всех жителей Сумеречья, природа наделила сына Тедолиинта способностью, которую не заменит никакая родословная – он умел видеть таланты окружающих, порой скрытые от них самих. Понимая, что не сможет сделать все в одиночку, Орли выстроил четкую иерархию среди тех, кто должен был пойти на войну, и защитников Сумеречья, что всем облегчило жизнь, включая самого владыку. Будучи любимым сыном, которому все сходило с рук, Орли не нуждался в лести для поднятия самооценки, поэтому сделал своим первым советником умного и недоверчивого Эрехтиона, попросив говорить правду, даже если она окажется горькой. На примере Сумеречья Бернар увидел, как быстро может развиваться страна, если правитель не дурак. Постепенно в его голове стала вырисовываться смутная картина того, что нужно сделать для Гондора. Минкианец также понимал, что нельзя слепо проводить в стране людей те же изменения, что и Орли делал в Сумеречье, но больше всего будущего правителя Гондора волновал тот факт, что Орли получил власть как преемник, в то время как он, Бернар, должен завоевать право отдавать команды при помощи силы. Ранним утром эльфийский владыка застал своего друга сидящим на балконных перилах. - Осторожнее, свалишься, - предупредил Орли. - Свершилось чудо - Его Эльфийское Величество смог выкроить минутку в своем графике, - произнося эти слова, Бернар даже головы не повернул. - Вот кислятина, хоть вместо лимона клади, - эльф продолжил дразнить минкианца. - Прости, много мыслей. - То-то я вижу, голова перевешивает, - весело заметил Орли. - Ты когда-нибудь бываешь серьезным?! – Бернар повернулся. - Был пару раз – не понравилось. - Скажи, как у тебя не болит голова от всех этих дел? Мне бы хоть на секундочку забыться. - Могу стукнуть тебя сковородкой, очень помогает – несколько часов вообще не будешь ни о чем думать. - Как ты до сих пор жив? – воскликнул Бернар, стараясь скрыть улыбку. – Удивительно! «Орел, орел летит», - раздалось откуда-то снизу. С угрожающей скоростью большая птица с огненными глазами приближалась к балкону, на котором стояли Бернар и Орли. Друзья невольно отпрянули от перил и попятились внутрь. Перекувырнувшись в воздухе, Амаранта приняла человеческий облик и опустилась на ноги точно перед лицами Бернара и Орли. - Не ждали! – бодро произнесла Вестница Тьмы. - Какие новости? – с притворным равнодушием спросил Орли. - Надеюсь, армия готова, потому что времени у нас не осталось, - начала свой рассказ Амаранта. – Мелькор планирует нападение на Рохан. Не поверите, кем - войсками Арнольда. Минас-Тирит сейчас практически беззащитен – отличный момент для наступления! Рохан слаб, так как там только что избавились от симфолидов. Армия Гондора, пусть и сильно разболтавшаяся, сметет эту страну. Люди перебьют друг друга, и, угадайте, кто от этого выиграет? Бьюсь об заклад, потом Мелькор пришлет орков, и Гондор окажется в тисках без армии между завоеванным Роханом и Мордором. - Сколько может продержаться Рохан? – задал вопрос Бернар. - Нисколько, - серьезно ответила Вестница Тьмы. – Ты должен стать главой Гондора и приказать войску вернуться обратно в Минас-Тирит до того, как оно нападет на Эдорас. По твоему совету я говорила с Герионом Рафферти, он действительно мудрый человек. Рафферти рассказал мне, что сейчас минкианцев возглавляет предатель Тарсил, но его власть держится на соплях. Пока большая часть королевского войска на пути к Рохану, Арнольд открыт для атаки. Рафферти уже продумал тактику захвата и ждет нас в Каранладе. - А как же Гендальф и Дикси? – возразил Бернар. – Мы же хотели дождаться их и гномов. - Промедлим – потеряем Рохан, - отрезала Амаранта. – Другого такого шанса на почти бескровный переворот в Гондоре может не быть. Сегодня вечером, самое позднее – завтра мы должны быть в Каранладе. - Собраться можно за пару часов, - задумался Орли, - у меня все готово, но от Сумеречья до Гондора даже по Андуину на лодках плюхать неделю с лишним. Потом еще нужно будет как-то проскользнуть мимо Осгилиата. Если пойдем в Каранлад напрямую, через Эриадор, выйдет еще дольше. - Рекомендую открыть портал, - Вестница Тьмы говорила так, словно эльф не понимал очевидного. - И всего-то! – воскликнул Орли. – А золотой дождь вызвать не надо?! Если бы я знал, как они открываются, давно бы это сделал. Ты жила в Предначальную эпоху, поделись опытом. - Каждый валараукар помимо трансформации обладает особым даром. Например, у меня это - огненный взгляд, а мой дядя мог открывать порталы. Нужно четко представить себе место, где хочешь оказаться. И еще, портал не дверь, у него есть вход и выход; нельзя войти, где выходил и наоборот. - А как они закрываются? – снова спросил эльф. - По желанию или через какое-то время после твоего ухода, так как пространство стремится вернуть свою целостность. Точных цифр назвать не могу, все зависит от расстояния. У дяди некоторые порталы закрывались через пять минут, стоило ему отойти на сто метров, а какие-то могли держаться открытыми целый день даже когда он уходил за многие километры. - Что стало с твоим дядей? – поинтересовался Бернар. - Мелькор убил его, как и многих других, - спокойно ответила Вестница Тьмы. – В какой-то момент этот паразит решил, что мы слишком опасны. Предвидя твой следующий вопрос, скажу, что я не знаю, выжил ли кто-то еще из моего народа. Может, они прячутся или ушли в неведомые земли, а может, я последняя. - Я тебе сочувствую, - искренне произнес минкианец. - Не нужно жалости, - возразила Амарата. - Валараукары устроены иначе, чем люди, несчастья побуждают меня к мести, а не к слезам. Однажды я убью Мелькора. А сейчас, Бернар, ты должен описать Каранлад. Орли, надеюсь, у тебя хорошее воображение? - Не жалуюсь, - согласился эльф. – Пойдем к озеру Судьбы, там лучше думается. Орли приказал своим приближенным начинать сборы, а потом трое друзей направились в одно из самых красивых мест Сумеречья. Озеро Судьбы находилось в самом сердце леса; в любую погоду вода в нем оставалась прозрачной и холодной. Орли нравилось подолгу сидеть на берегу, так как окружающая тишина располагала к размышлениям и медитации. - Ну, я слушаю, - Орли расположился на траве и закрыл глаза. - Представь себе степь, теплый закат, безграничные просторы, низкорослые кустарники, пробегающую мимо полевку, а посреди этой красоты… - …орут сумасшедшие минкианцы, - закончила Амаранта. - Можно без пререканий, - эльф открыл один глаз, - я пытаюсь сосредоточиться. - Ты думаешь о Милье, а нужно о Каранладе, - посоветовала Амаранта. – Попробуем еще раз: захолустье, бездорожье и табор немытых людей, называющих себе освободителями Гондора. Тут Милья ярко засветилась, исходящий от кольца луч рассек воздух, очертив контуры окна высотой в человеческий рост, в котором можно было отчетливо видеть степь. - Каранлад? – спросил Орли. - Не совсем, но я знаю это место! – обрадовался Бернар. – Оттуда до Каранлада рукой подать! - Отлично! Какой я все-таки молодец, - эльф погладил себя по голове. – Я остаюсь здесь, чтобы портал не закрылся, а вы быстро приведите ко мне Эрехтиона. Кивнув головами, Бернар и Амаранта быстрым шагом направились обратно в Мирмен. - Умеешь ты выделить главное, - прокомментировал минкианец, вспомнив, как Вестница Тьмы описала Каранлад. - Учись, студент, - задорно ответила Амаранта. После стольких перемен перспектива пройти через магический тоннель совсем не удивила подданных Орли, а вот часовые минкианцев, заметив эльфийскую армию, несколько минут стояли без движения с раскрытыми ртами, а только потом подняли тревогу. Первым встречать гостей вышел Тарсил в сопровождении вооруженного отряда. Из-за нерешительности и отказа мстить за Бернара власть предателя среди минкианцев висела на волоске. И вдруг тот самый Бернар, которого многие считали погибшим, появился в Каранладе живой и здоровый, да еще в сопровождении эльфов. - Схватить его! – закричал обезумевший Тарсил, но минкианцы не тронулись с места. - Твой выход, я в тебя верю, - Орли дернул за рукав Бернара. Глубоко вздохнув, минкианец направился вперед один. Несколько человек из сторонников Тарсила приготовили луки, но тут же были остановлены другими повстанцами. - Мои братья и сестры! – обратился Бернар к толпе. – Все мы помним пелагирскую трагедию. Многие из нас погибли или были взяты в плен. Но не все знают, что это произошло в результате гнусного предательства того, кого мы все считали братом! Тарсил, пользуясь нашим доверием, рассказал об атаке на Пелагир королю! - Он лжет! – закричал побелевший от страха Тарсил. – Где доказательства?! - Это правда! – вмешался Рафферти. – Тарсил продался Арнольду, и оба они находятся на службе у Мелькора! Обыщите палатку Тарсила и вы найдете письма, адресованные королю! Толпа заволновалась. Тарсил слегка приободрился, так как не держал подобных бумаг в своей палатке. Небольшая группа повстанцев во главе с Макнамарой, третьим лидером и спонсором минкианцев, ушли, чтобы проверить слова министра и, к ужасу Тарсила, уже через несколько минут вернулись с письмами в руках. - Предатель! Предатель! – раздалось в толпе, готовящейся растерзать своего бывшего лидера. - Стойте! – выкрикнул Бернар. – Не станем уподобляться Арнольду, казнящему направо и налево! Предателя нужно судить по справедливости! Теперь пришло время доказать, что наши друзья в Пелагире погибли не зря! Мы направимся в Минас-Тирит вместе с нашими союзниками – народом Сумеречья! Они и наш брат Герион Рафферти спасли мне жизнь! Вместе мы начнем борьбу против тирании! За свободу! За Гондор! - За Гондор!!! – с восторгом повторили минкианцы! Лагерь пришел в движение. Бернар и Рафферти отдавали указания по подготовке к походу на Минас-Тирит. Оба понимали, что действовать нужно быстро, так как настроение толпы изменчиво, да и Арнольд не станет сидеть и ждать пока минкианцы соберутся с мыслями. Хотя Бернар не хотел расправы над врагом, Тарсила вскоре нашли повешенным на суку дерева; видимо, кто-то из повстанцев решил устроить «справедливый суд» самостоятельно. Недавно полученный Орли дар целительства существенно облегчил сборы: благодаря силам Кольца Земли количество больных резко уменьшилось - после этого даже самые упрямые скептики признали эльфов союзниками. Пережитые потрясения и долгая работа заставили повстанцев изрядно устать. К ночи Каранлад погрузился в сонное состояние, напоминающее затишье перед бурей. При тусклом свете догорающего факела Бернар и Герион Рафферти сидели за столом в одном из немногих домов Каранлада, бревенчатой избушке со сломанной печкой. - Пройдемся еще раз, - Бернар всматривался в карты, на которых был отмечен весь путь до Минас-Тирита. - От количества повторений план лучше не станет, - философски заметил Рафферти. - Министр, поделитесь, как вам удается сохранять такое хладнокровие?! – в очередной раз удивился Бернар. - Годы привычки, - с легкой улыбкой ответил Рафферти. – Я знаю, чем занимаюсь и чем рискую. - Скажите, Герион, у вас есть семья? - Да, жена и старший сын сейчас в Вестфолде. Я отправил их туда сразу, как только твердо решил поддержать минкианцев. Младший сын доучивается в Изенгардской Академии. Для Арнольда они недосягаемы. Мой путь слишком опасен, чтобы они могли оставаться рядом. - Почему я? – снова спросил Бернар. – Вы пользуетесь уважением, разбираетесь в жизни Гондора. Разве у вас никогда не возникало желания встать во главе страны? - Правитель Гондора – это, прежде всего, символ, олицетворяющий надежду для людей. Молодой, полный жизни идеалист вроде тебя подходит на эту роль лучше, чем пожилой интриган, у которого полный шкаф скелетов. - Те письма, - Бернар решился задать мучивший его вопрос, - даже Тарсил не мог быть таким глупым, чтобы оставить их в своей палатке. - Конечно, не мог, - с иронией в голосе подтвердил Рафферти. – Я перехватывал его письма и позаботился о том, чтобы в нужный момент они оказались на видном месте. - Чего вы добиваетесь? – прямо спросил Бернар. – Почему хотите свергнуть Арнольда? У вас уже есть власть, деньги, положение. - Которые я могу потерять в любой момент, - закончил министр. – Сущность королевского правления состоит в том, что любого человека могут казнить или обречь на страдания по одному слову монарха, если он с утра встал не с той ноги. А еще бывает, что ответственность за целую страну ложится на плечи тугодума, вроде Арнольда, и приходится с этим мириться. Я хочу увидеть свободный Гондор, где люди сами смогут выбирать себе правителей, не будут испытывать панического страха перед завтрашним днем. В новом Гондоре умному и трудолюбивому человеку, чтобы достичь моего положения, не придется совершать всего того, что сделал я. - Да вы мечтатель! – удивился Бернар. - Верно, - согласился Рафферти. – Без ложной скромности скажу, что я сотворил невозможное, поднявшись до министра без соответствующей родословной и сумев спланировать восстание прямо под носом у короля. Такое можно сделать, только если тобой движет мечта. А ты, Бернар? На что ты готов пойти? - Назовем вещи своими именами, вы спрашиваете, не убегу ли я в последний момент, - минкианец ненадолго замолчал. – В Серых горах хоббита, что шел с нами, укусил арахнид. Поскольку от этого яда нет лекарства, скоро у него началась мучительная агония. В таких случаях можно только прекратить страдания больного, но я не мог этого сделать. В тот момент из нас самой милосердной оказалась Вестница Тьмы. - Рыжая фурия, которая одна стоит целой армии, - прокомментировал министр. – Полезное приобретение. - Позже она сказала мне, что не доверяет представителям рас света, так как у них в решающий момент вечно дрожат руки. Сейчас моя рука не дрогнет. - Вспомни эти слова, когда прольется первая кровь, - скептически заметил Рафферти. Утром всего за пару часов Каранлад опустел. Путь повстанцев пролегал на восток к Минас-Тириту. Благодаря мудрости министра Рафферти в городах, где останавливались минкианцы, их встречали собратья. Постоянно в Каранладе находилась лишь четверть всех минкианцев, большинство проживало в других городах. За годы Рафферти выстроил отлаженную систему связи со всеми, кто сочувствовал повстанцам или когда-либо выражал желание вступить в движение, так что по дороге к столице Гондора армия Беранра увеличилась в несколько раз. За дисциплиной в войске следила Амаранта, поэтому ни у кого не возникало даже мысли о грабеже или неподчинении. За все время похода Бернар засомневался в своих действиях только раз. Между Каранладом и Минас-Тиритом у истоков реки Гулдуин располагался небольшой город Верина, славившийся своими виноградниками. Когда армия повстанцев беспрепятственно вошла в ворота, которые жители Верины открыли сами с радостными криками, откуда ни возьмись, выскочил старик. Он стал громко ругаться и обзывать Бернара и его людей изменниками. Кто-то из минкианцев выстрелил из арбалета, и стрела вонзилась старику в сердце. Виноватого так и не нашли. Перед воинами Бернар держался, но к вечеру заперся один в комнате одного из постоялых дворов, любезно предоставленной хозяином заведения, тоже минкианцем. - Бернар, - Рафферти осторожно постучал в деревянную дверь, - ты там? - Да, - дверь щелкнула, и на пороге появился унылый лидер повстанческого движения. - Никогда не появляйся перед своими людьми с таким пораженческим лицом! – министр быстро вошел в комнату и запер за собой дверь. – Ты что, собрался пить вино?! – Рафферти заметил на столе бутылку. - Это подарок хозяина постоялого двора, - грустно протянул Бернар. – Она закрыта, можете убедиться. - Как себя чувствуешь? – серьезно спросил министр. - Неважно, если честно, - Бернар рухнул на стул. – Предпочитаю сражаться с вооруженными солдатами, а не с немощными старцами. - Это не последняя жертва, - предупредил Рафферти, - ты беспокоишься об одном старике, но собираешься отправить на смерть сотни, когда начнется война с Мордором. Их пожилые родители не вызывают у тебя чувства вины? А вдовы и сироты? Ты уже придумал, что ответишь, когда ночью к тебе явится толпа призраков людей, погибших по твоему приказу? - Отвечу, что если, по их мнению, моя смерть решит все проблемы Гондора, они могут забирать меня с собой в преисподнюю, потому что, Илуватар свидетель, я готов отдать жизнь за свою страну, - Бернар резко поднял голову. - В противном случае, пусть уходят обратно и не мешают мне спать, потому что для принятия решений главе Гондора нужна ясная голова! - Знаете, Бернар, я считал вас пылким неопытным юношей, но сегодня вы заслужили мое уважение. - Мне нужно переварить то, что случилось сегодня, - мягко ответил будущий глава Гондора. – Не беспокойтесь, министр, завтра я буду в порядке. В отличие от Бернара, повзрослевшего за несколько дней на десять лет, Арнольд проявил непростительную беспечность, услышав о выступлении минкианцев. Уверенный в незыблемости своего права на трон, король мало интересовался реальным настроением жителей Гондора. Минкианцы виделись ему кучкой бродяг, которым не под силу взять укрепленный Минас-Тирит. Только увидев под стенами столицы организованную, хорошо вооруженную армию, состоящую из эльфов и людей, Арнольд, наконец, понял свою ошибку. К тому времени большая часть королевской гвардии и наемников-харадримов направлялась в Рохан, а времени вернуть их назад не осталось. Успех штурма Минас-Тирита определили знания Рафферти и действия Вестницы Тьмы. Министр приказал нападать с боковых ворот, защищенных слабее всего, а после того, как Амаранта превратилась в дракона и совершила несколько поджогов, город сдался. Торжествующие минкианцы вошли во дворец. По иронии судьбы Арнольда посадили в ту же самую камеру, где когда-то ждала своей казни Орена. В системе управления Гондором произошли кардинальные изменения. Создали Гондорское собрание, состоящее из двух палат. В первую вошли главы округов и самая влиятельная знать. Вторую сформировали из выбранных представителей, то есть из самых влиятельных минкианцев. Состав министров почти не изменился, так как Рафферти тщательно отбирал себе коллег. Бернар стал первым Главой Гондора, но короны так и не увидел, так как сразу после заточения Арнольда Рафферти отправил ее в музей. Согласно Своду Законов Гондора, который министр готовил не один год, срок правления для Главы Гондора должен составлять шесть лет, после должны были пройти выборы. Рафферти настоял на пункте, что один человек не может занимать эту должность больше двух сроков - так министр хотел предотвратить попытки установления абсолютной власти. Новая система помогла в той или иной степени учесть интересы всех сторон, кроме Арнольда. За целый месяц Рафферти только раз зашел в камеру к бывшему королю. - Как ты мог меня предать?! – стал обвинять его Арнольд. – Ты же давал клятву служить Гондору! - Гондору, а не тебе лично, - спокойно поправил его министр. – И я продолжу выполнять мою клятву, пока не умру или не впаду в маразм. - Почему этот оборванец Бернар?! – не унимался поверженный правитель. - Не он, так другой. Ты лишился власти в тот момент, когда продался Мордору. Отдаю должное, поссорившись абсолютно со всеми, от крестьян до аристократов, ты спас Гондор от гражданской войны. - Меня убьют? – со страхом в голосе спросил Арнольд. - Конечно. Ты опасен не сам по себе, а как символ веры в доброго короля - кто-нибудь может этим воспользоваться. Это будет тихая и быстрая казнь; никакой толпы и кровавых зрелищ, опытный палач, так что ты ничего не почувствуешь. - За меня отомстят! – Арнольд бросился к прутьям решетки, но не смог дотянутся до Рафферти. - Кто? Твой старший сын умственно отсталый, он даже поесть сам не может. Второго сына ты сам же приказал казнить, хотя он был толковым парнем. Дочери ненавидят тебя до такой степени, что просили у меня разрешения присутствовать на казни. Разумеется, я запретил. - Изменник! Предатель! Ты за это поплатишься!!! – кричал Арнольд в исступлении. Не желая наблюдать истерику, Рафферти покинул тюрьму. Много раз он видел, как Арнольд отправляет людей на казнь или пытки, и теперь поймал себя на мысли, что радуется смерти короля. «Может, и поплачусь, - рассуждал министр, поднимаясь в свои покои. – Только бы увидеть первые выборы, тогда я смогу умереть спокойно». Пока минкианцы шли к Минас-Тириту, армия, состоящая из гондорцев и харадримов, готовилась к нападению на Остфолд. К счастью для Рохана, к генералу пришел приказ возвращаться назад в Гондор, подписанный министром Рафферти. Рискуя всем, Герион отправил этот документ еще до захвата Минас-Тирита, так что в случае неудачи министра ждала бы неминуемая казнь. Харадримы, заподозрив неладное, переправились через Андуин и ушли на восток, а все войско Гондора вернулось в столицу. Многие из солдат и офицеров втайне поддерживали минкианцев, и мало кто хотел воевать с роханцами, которых жители Гондора привыкли считать союзниками. Узнав о сговоре короля с Мелькором, генералы согласились встать на сторону Бернара и Рафферти. После того как угроза войны миновала, Бернар отправил в Рохан письмо с извинениями и приглашение посетить Минас-Тирит для официального подписания мирного договора. Посольство из Рохана прибыло уже через две недели. Бернар и Орли едва не запрыгали от радости, увидев в делегации Орену, а Рафферти поразился тому, как изменилась девушка. Последний раз министр видел ее дрожащей от страха за свою жизнь, теперь же перед ним предстала одна из самых влиятельных женщин Рохана, чьи глаза выражали уверенность и ум. Еще через несколько дней с востока пришли новости о том, что идут гномы, которых возглавляют Кирин и Гендальф. По приказу Бернара новых союзников встретили как дорогих гостей. И вот, наконец, вся компания оказалась в сборе. Орли, Дикси, Гендальф, Орена, Бернар и Амаранта впервые собрались все вместе на верхней площадке дворца в Минас-Тирите. За последние месяцы в их жизни поменялось очень многое. Орли стал хозяином Мильи и владыкой эльфов, Бернар – главой Гондора, Орена – ученой и национальной героиней, Амаранта из врага всего живого превратилась в защитницу. К вечеру того же дня им удалось собраться у камина, и маг с Дикси получили возможность поведать свою историю. Гендальф начал с описания пути от Мглистых гор. - После неприятности с зыбучими песками была стычка с агмарскими орками, - рассказывал маг. – Из-за отсутствия дисциплины в наших рядах несколько орков-разведчиков сбежали. Когда мы добрались до Синих гор, там царил хаос, так как северные орки изрядно потрепали гномий город. Самой страшной потерей стали продовольственные склады, так как без них невозможно выдержать осаду. Еще одна проблема состояла в оружии орков, обжигающем, подобно раскаленной стали. - Это я придумала, - похвасталась Амаранта. – Его секрет в том, что при варке стали используются особые травы и заклинания. - В магии ты разбираешься, - подтвердил Гендальф, - но твое произведение доставило нам немало хлопот. - Поразительно, но иногда неприятности приносят пользу, - продолжил Дикси. – Лишивший нас телеги зыбучий песок вдохновил меня на план. Я вспомнил, что нижний и верхний Алкары протекают у подножия Синих гор, где много песка и горы довольно низкие. По прибытии в Синие горы мы на скорую руку соорудили систему каналов, с ее помощью удалось создать массивный зыбучий песок. - Дикси прирожденный инженер, - похвалил Гендальф. – С трудом, но мы все же успели закончить ловушку до атаки. Понадеявшись на свою силу и выносливость, агмарские орки напали без разведки. - Дайте угадаю, они попались в ваши зыбучие пески? – вставил Орли. - И утонули? – спросил Бернар. - Нет, в зыбучих песках нельзя утонуть, но они являются идеальной ловушкой, - пояснил Гендальф. - Большая часть орков увязла, их добило время и наши стрелы. Думаю, они надолго запомнят урок Синих гор. - Запомнят! – согласилась Амаранта. – Северные орки всегда нападают всем скопом, без резервов. Они сильны и совершенно не разбираются в тактике сражений. Я пыталась с этим бороться, но безуспешно. - Тем не менее, мы построили систему подгорных ловушек на случай повторного нападения, - с гордостью сообщил Дикси. - Вы как раз вовремя, мы уже собрались идти на Мордор, - заметил Орли. - Оставь свои сарказмы, - парировал Гендальф. – Нельзя было уводить армию из Синих гор, не построив защитных укреплений. Понимая, что потеряли много времени, мы все же отправились в Сумеречье, как только выдалась такая возможность. Предположив, что вы могли нас не дождаться, мы встали лагерем в Наркборне и выслали разведчиков, среди которых был Дикси. Небольшой группе удалось добраться до Сумеречья быстрее, чем целой армии. От эльфа по имени Эрехтион они узнали о портале и предстоящем походе на Минас-Тирит. Как только Дикси вернулся с новостями, мы решили идти в Каранлад напрямую через Эриадор, а когда добрались до лагеря повстанцев, там уже никого не было, и мы выступили в Минас-Тирит. - Совсем чуть-чуть опоздали к началу веселья, - не унимался Орли. - Хорошо, что вообще пришли, - ответил маг, - вести армию с обозом через Эриадор, это тебе не порталы открывать: то колесо вылетит, то кто-то ногу подвернет, то лошадям надо отдохнуть. Разговор продолжался еще долго, но, в основном, в несерьезном русле. Всем хотелось на некоторое время забыть о войне и отдохнуть от проблем в дружеской компании. На один вечер из магов, полководцев и глав государств они снова превратились в приятелей, получивших короткую передышку и возможность предаться простым радостям жизни.