Послание из вечности

Уже месяц город Джа-кхарта находился в осаде. В роли нападающих выступали король Вахрад и его армия, а за стенами окопался принц Назар вместе с Орли, Дикси и Амарантой. Для входа в город им достаточно было показать скипетр Валтера, и жители сами открыли ворота. К радости гномов и эльфов Джа-кхарта оказалась богатым городом, способным прокормить всех нуждающихся, чему способствовали плодородные земли, близость реки и добросовестность местного дурхе (должность вроде мэра). Торговля, ремесла и сельское хозяйство прекрасно развивались, а вот для боев город не подходил. Местами потрескавшиеся стены окружали только центральную часть Джа-кхарты, в то время как за годы город разросся далеко за пределы укреплений. Призванные отражать атаки баллисты находились в плачевном состоянии, а катапульт вовсе не было. Радовало только то, что каменное масло, являющееся основой для негасимого огня, добывали как раз на плато Аскард рядом с городом. Что касается местных жителей, то появление наследного принца Харадрима в сопровождении гномов и эльфов вызвал у них скорее интерес, чем неприязнь, так как из-за отвратительных путей сообщения жители Джа-кхарты не слышали о захваченном Амарикте. Амаранта под страхом пыток запретила солдатам проявлять любую агрессию по отношении к горожанам. Кроме того, для того чтобы у воинов не было времени для глупостей, их отправляли на строительные работы, что еще больше способствовало укреплению отношений с местными. Назар остался настолько доволен заключенным союзом, что научил новых друзей управлять воздушными шарами и показал, как создается негасимый огонь. Армия короля Вахрада появилась спустя четыре недели после того как Джа-кхарту занял Назар. Нападать на собственный город правителю Харадрима не хотелось, поэтому он разбил лагерь на северо-востоке и отправил к сыну посланников с письмом, в котором призывал свое чадо одуматься и вернуть скипетр Валтера. В свою очередь, Назар понимал, что сражение в плохо укрепленной Джа-кхарте станет последним, что он сделает в своей жизни, и ответил отцу длинным посланием, в котором говорил, что не хочет гражданской войны и что настоящим врагом является Мелькор. Прочитав его, король велел сообщить сыну, что готов объяснить его неразумные действия юношеской горячностью, но не доверяет чужеземцам и снова просит принца сдаться добровольно. В подтверждение своих слов Вахрад приводил разрушенный Амарикт. Вся эта канитель с письмами и взаимными призывами встать на путь разума могла бы тянуться еще долго, если бы однажды утром небо внезапно не окрасилось в малиновый цвет. В лагере Вахрада солдаты устроили соревнование по плаванию, а в стане Назара Амаранта, Дикси и Орли как раз собрались писать очередное послание королю, как вдруг из-за горизонта показались странные ярко-малиновые облака, которых становилось все больше и больше, пока небо над городом не оказалось плотно затянутым. Из окна башни Дикси увидел, как все находящиеся на улице жители бросили свои дела и упали на колени. - Посмотрите туда! – Дикси подозвал друзей к окну. - Скажите, что я не сошел с ума! Вдали из-за холма показались гондорские знамена. Несколько секунд все четверо не могли поверить своим глазам, потом Дикси метнулся к двери, но был остановлен эльфом. - Так быстрее, - произнес Орли, и тут же прямо посреди в комнате появилось окно портала, ведущее к подножью холма. Дикси вошел в портал первым, за ним последовали Орли и Амаранта, кое-как поднявшие с пола распластанного в благоговении Назара. Выйдя с другой стороны портала они оказались прямо перед Валтером, Бернаром, Ореной. Не помня себя от радости, Дикси и Орли бросились приветствовать друзей. Амаранта вела себя намного сдержаннее, но и на ее лице на мгновении появилась довольная улыбка. Увидев исходящее от Валтера малиновое свечение, Назар поспешил встать на колени. Невозмутимый майар в ответ на такую почтительность произнес одну-единственную фразу: - Вставай, а то всю грязь соберешь. - А где же Гендальф? – спросил Дикси, когда прошел первый восторг от встречи. - Неужели он… - Нет! – поспешила успокоить друга Орена. – Гендальф жив. Он отправился в Валинор за подкреплением. - По дороге столько всего произошло, - начала тараторить разволновавшийся Бернар, - мы захватили Амарикт, осаждали столицу, потом все заболели, встретили Валтера, потом решили устроить малиновое небо… - Помедленнее! – прервал Орли. – Мы тут тоже не скучали: кремневые великаны, упрямые короли, мятежные принцы, - эльф посмотрел на Назара, а Дикси - на эльфа. В этот момент Амаранта заметила пытавшегося уйти в толпу орка. - Он что с вами? – поинтересовалась Вестница Тьмы. - Долгая история, - протянул Бернар. Почти все время пути Зенан старался держаться ближе к Орене и Бернару, так как опасался солдат. Увидев, как из портала выходит Амаранта, он замер в страхе и несколько минут раздумывал, кого бояться больше: гондорской армии или Вестницы Тьмы. Выбрав второй вариант, Зенан решил затеряться в толпе, но было поздно. Поняв, что Амаранта его заметила, орк немедленно опустился на колени. - Моя голова готова служить вам, госпожа, - пролепетал Зенан. - Она понадобится позднее, - властно произнесла Амаранта, - а пока, не уходи далеко. - Слушаюсь, госпожа, - орк поспешил отойти на, как ему показалось, безопасное расстояние. - Не хочу прерывать, - напомнил Дикси, - но нам еще нужно впечатлить Вахрада. Чуть позже торжественная процессия во главе с Валтером беспрепятственно въехала в лагерь короля, где майар произнес приветственную речь, в которой говорил о достижениях Харадрима, о том, как он рад вернуться и об опасности, исходящей от Мордора. Те же самые слова были повторены на бис на центральной городской площади, после чего еще полчаса раздавались восторженные крики и аплодисменты. - Странные эти харадримы, - заметил Орли, - все время пока мы здесь, Вахрад вел себя осторожнее беременной женщины, а сейчас, подобно всем остальным, ползает на коленях и радуется как ребенок, которому сказали, что сгорела школа. - Они ВЕРЯТ, - тихо отозвалась Вестница Тьмы. - Теперь буду знать, что делает их беззащитными на случай, если придется снова воевать, - согласился эльф. Вечером того же дня в честь возвращения Валтера был устроен грандиозный праздник, который по приказу короля должен был продолжаться пять дней и пять ночей. Бернар, Орена и вся армия гондора были объявлены почетными гостями как сопровождающие покровителя Харадрима в пути. Не желая терять времени, Вахрад разослал гонцов во все части своей страны, чтобы все узнали о сбывшемся пророчестве. На фоне всеобщей радости состоялось примирение отца и сына, чему немало способствовала королева Мансара, убедившая обоих, что в такой значимый день следует забыть все обиды. Все без исключения харадримы смотрели на Валтера с благоговением, готовые отдать за него жизнь, но сам майар оставался безучастным ко всему происходящему, мысленно находясь где-то далеко от Джа-кхарты. Для Бернара и Орены Валтер стал символом давно ушедшей эпохи и древней магии. За время путешествия от Самориктовых джунглей для Джа-крахты майар произнес от силы два-три слова, и только один эпизод смог на некоторое время вывести майара из его собственного мира размышлений. После того как выяснилось, что сведения Зенана правдивы, было решено взять орка с собой. Из-за усвоенной с глубокого детства ненависти к жителям Мордора одна половина солдат сразу захотела его повесить, а другая половина - сначала пытать, а потом повесить. Какое-то время строгий приказ Бернара и осторожность самого орка сохраняли шаткий мир между Зенаном и гондорцами, но как только началась эпидемия, орк был вынужден уйти из лагеря, чтобы не попасть кому-нибудь под горячую руку. Вскоре из Зенана сделали козла отпущения, свалив на него вину за лихорадку. Орена настоятельно просила орка не подходить к лагерю близко и тайком его подкармливала. Больные и злые, солдаты больше не подчинялись приказам и могли запросто выместить весь свой страх и гнев на Зенане. До самого появления Валтера орк вел полудикое существование, которое и спасло его от заразного Кивира, но, когда болезнь отступила и дисциплина восстановилась, вернулся к гондорцам, так как больше идти ему было некуда. В начале пути до Джа-кхарты все было тихо, но на третий день к Зенану привязался какой-то задира, желая отнять у орка кусок хлеба. Зенан стал защищаться и больно укусил нападавшего. Задира тут же позвал своих товарищей. Вместе они окружили Зенана, обвинили его во всех неприятностях и приготовились устроить публичную казнь. Бернар кричал, чтобы орка немедленно отпустили, но разъяренная толпа не слушалась его приказов. Орена, видя безумные лица, побоялась вмешиваться. Гондорцы уже накинули веревку на шею Зенана, как вдруг находящиеся в ножнах мечи поднялись в воздух и стали кружить вокруг орка, отгоняя солдат. - Вы только с беззащитными можете сражаться?! – раздался голос непонятно откуда появившегося майара. – Попробуйте со мной. - Защитник врага! – крикнул кто-то из толпы. - Чьего врага? – переспросил Валтер уже спокойнее. – Этот орк спас ваши шкуры своим рассказом о западне. Если страх перед Мелькором затмил ваш разум настолько, что вы набрасываетесь на союзников, то правитель Мордора уже победил, а вы все его рабы. Неизвестно что подействовало лучше, летающие мечи или слова майара, но толпа заколебалась. Постепенно к солдатам вернулась способность думать, и они разошлись. Убедившись, что Зенану больше никто не угрожает, Валтер произнес заклинание, чтобы мечи снова опустились на землю. Когда майар проходил мимо застывших Орены и Бернара, его лицо осталось неподвижным, но снисходительный взгляд сказал о многом. С того момента Бернар испытывал муки совести за то, что не смог справиться со своими людьми. Снова и снова глава Гондора видел взгляд майара, говоривший: «Ну что ты за командир?». Бернар и Орена никогда не обсуждали эту вспышку гнева среди своих солдат, но оба поняли, что воспоминания о едва не повешенном орке и чувство вины за собственный страх и бездействие будут преследовать их до старости.