Мой Милый Маньяк

Я заметил, что если п*здец приходит, то сразу заполняет собой все пространство. Если все- то сразу и мне! А знаете, мне за*бись. Это весело. Что, собственно, весело? Я в участке. Не, ну, а чего стоило ожидать от угона мотоцикла, сбитых велосипедов и порчи газона, да еще и в одной тряпочке, которая не скрывала ничего, кроме моих сосков? Правильно, п*здюля. Сижу уже битых два часа в вонючей камере. Слава богу, один. На мне все та же идиотская пижамка, которая совсем не греет и не прикрывает мой зад. И меня по- прежнему тошнит. Сижу, дрожа и придерживая голову руками. Х*рово мне так ни разу не было. Знаю, что у меня есть право на звонок, но я просто не дотащусь до телефона, а никто мне сюда трубочку не подаст. Том, забери меня отсюда. Снова ощущаю себя несчастным и всеми покинутым. И холодно мне, бл*ть, холодно! Слышу, как дверь камеры открывается и меня наконец оповещают о том, что я свободен, как ветер. Надо же. Поднимаюсь и, вяло перебирая ногами, иду за низеньким дядькой. Все силы, кажется, покинули меня во время моего съ*бывания из больницы. Еще и босиком. Прохожу в какой-то кабинет и лениво поднимаю глаза. Скучненько у них тут. Стол, стул, злой Том, фикус. О! Том! Радостно улыбаюсь, намереваясь уже кинуться в объятия своего спасителя, как натыкаюсь на рассерженный взгляд. Это еще что? Хмурюсь, понимая, что с романтичным повисанием на шее Тома придется потерпеть, и тру ступней о голень. Ну, замерз я! О чем-то негромко переговорив с толстым дядькой, Том поднялся и, повесив мне на плечи толстовку, вывел за локоть из кабинета. Не скажу, что мне понравился его настрой. Чувствую себя подростком, ужравшимся в хлам и разнесшим торговый центр, а теперь меня из участка забирает злой отец. Д*рьмово, однако. Дойдя за Томом до двери в неприятном молчании, оказываюсь на руках у злюки. Да, так лучше. Вообще, чувство вины никогда не посещало меня прежде в столь масштабных количествах. Нужно думать о чем-нибудь другом. О Вселенной подумаю, пожалуй. Или о своей зарплате. Точно. Подумаю о том, на что потрачу свои денежки. В раздумьях о новой сумке я оказался на заднем сидении роскошной малышки. Ну, машины Тома, то есть. С удовольствием укладываюсь на сидении, подмечая, что тошнить меня почти перестало и я, можно сказать, огурцом. Только, чувствую, сейчас мне устроят. Хотя нет. Это ж Том. Он, наверное, сейчас накормит меня вкусностью, укроет, чмокнет в лобик и отвезет в теплую постельку, где я буду спать трое суток. Но все мои догадки отпали, когда я заметил взгляд, направленный на меня через зеркало заднего вида. Бл*ть. Да я чудом жив остался! Если честно, я хочу выбежать из машины и бежать, бежать, бежать, вереща, как девчонка. Это страшно. Мурашки по коже, голова опущена, губа закушена. Я виноват. Молчание затянулось, а мне становилось все х*евее. Я уже успел помолиться трижды. — Билл, какого х*я ты делаешь? — его голос прозвучал просто нереально громко. Я даже подпрыгнул, вжав после этого голову в плечи. Вообще, ни разу не слышал, чтобы Том так откровенно матерился. Он вел себя тактично и мило. Ух, мне открываются новые грани. Пробормотав что-то неразборчивое, я опустил глаза, старательно избегая взгляда Тома, ибо это п*здец какой-то. — Я тебя спрашиваю. Что за п*здец ты устроил в клинике? Я уехал всего на час, чтобы помыться, и именно тогда ты разъ*бал пол-этажа больницы и угнал мотоцикл, после этого передолбав еще полгорода! — я хотел возразить, что разбил я всего навсего окно, уже открыл рот, но Том развернулся ко мне всем корпусом и вперился испытующим взглядом. Я передумал вякать и решил дать высказаться злюке, — ты понимаешь, что мог разбиться?! Свернуть шею, попасть под фуру, вылететь с моста, въехать в дом, да что угодно! А если бы ты сбил кого-нибудь? Если ты не заботишься и не думаешь о себе, то подумай о том, что будет со мной, если с тобой что-либо случится! Я говорю что-то смешное?! Быстро прячу довольную лыбу, а то въ*бет еще. Наш маленький зайчик волновался. Какая прелесть. На самом деле, я верю в своего ангела, ибо он меня еще ни разу не подводил. Но доля правды в словах этого милого пузырика есть. Наверное, он бы переживал и страдал. Эх, как приятно, когда за тебя волнуются. — О, извини, продолжай. — Тебе совсем все равно на всех, да? На людей вокруг? На меня? — тихий голос, и я, кажется, слышу отчаяние? Томми, ты чего это? Вскинув бровь, смотрю на парня. Кажется, он принял мою улыбку в свой адрес. Вернее, не совсем правильно ее понял. Цокаю, понимая, что сейчас придется выдавать умную речь, а мне не хочется. Но Том, кажется, опять воспринимает все не так. Ну, бл*ть, притормози. Он качает головой и отворачивается. Эх, придется выдать что-нибудь все же. — Том, ну перестань. Мне плохо, я ненавижу больницы, вот и свалил. А что, ты предлагаешь мне валяться там и получать уколы каждый день? Да х*р тебе! — что-то получается не совсем так, как я думал. — И поэтому вот так свалил?! А дождаться меня и просто поговорить мозгов не хватило? — это что, наезд? Возмущенно соплю, вытаращившись на парня. Он ох*ел? Да я. — Да! И откуда я знал, где ты?! Тебя рядом не было, я был один и испу. ээ. Мне стало не по себе! Вот я и ушел! И вообще, перестань на меня орать! Отвези домой, меня тошнит! Ударив по рулю, Том вышел из машины. Я перестарался нереально. Перспектива остаться у участка в одной тряпочке и с голым задом мне не нравилась абсолютно. Но Том, кажется, не собирался выкидывать меня из машины. Он курил. Фууух. Скрещиваю руки на груди. Все же придется признать, что я м*дак. Он беспокоился, а я веду себя как истеричная свиноматка. Еще и людям имущество попортил. Надо переступить через себя и попросить прощения. Потом.