Who You're Meant to Be

В первый день Алека в академии Идрис в Нью-Йорке слегка моросило. Он нервничал по поводу всего, что когда-либо знал. Ему была больше привычна нью-йоркская система государственных школ для разношерстных детей с абсолютно различным происхождением. Он привык к наркотикам, продающимся на перерывах, и к граффити на стенах уборных. Он привык к учителям среднего уровня с лишь изредка проблескивающим импульсом научить их всех чему-нибудь важному. Эта же школа, однако, должна была быть совершенно иной. Он прошелся по мысленному списку содержимого своего рюкзака, упакованного прошлым вечером, и надеялся только, что не забыл ничего важного. Он до сих пор был не в самых лучших отношениях с Магнусом, и, Ангела ради, это действительно хотелось исправить. Он нуждался в его умопомрачительной улыбке и никуда не годных словах поддержки. Просто необходимо было запомнить, что один человек считал его достойным мира, даже когда было очевидно, что никто в этой новой школе не подумает, что он чего-либо стоит. Вот только он попросту не знал, как сказать об этом своему опекуну. Магнус, одетый в своей привычной громкой и откровенной манере, сидел рядом на водительском сидении. На нем были узкие джинсы вместе с ремнем с шипами и черная футболка с надписью «Фееричный», выложенной блестками. Кожаная куртка была его любимым предметом одежды, который он носил постоянно, кроме самого разгара зимы. Куртку подарил три года назад Алек, и его всегда радовало, когда Магнус ее носил. Алек любил его больше, чем мог сказать вслух. Магнус спасал его почти во всех смыслах, в которых можно было спасти человека. Прежде чем он встретил блестящего, эксцентричного и заботливого человека лет двадцати, Алек находится в слишком плохом месте. Даже в свои девять лет он не мог заставить себя поверить в то, что с ним все в порядке. Его родители отдали его на патронатное воспитание сразу после рождения, и с тех пор он постоянно менял дома один за другим. Всегда попросту в этих семьях чего-то не хватало. Он никому не доверял и едва разговаривал, пока не встретил Магнуса, который единственный продолжал говорить до тех пор, пока Алек не нарушил молчание. Он был настолько застенчивым, что почти не задавал вопросы в школе, а, учитывая еще и то, что он переезжал несколько раз в течение учебного года, он дико отставал. У него были огромные проблемы с волнением, очевидные, как ничто другое, когда он начинал хоть немного нервничать. Когда он был помоложе, он проблематично рвал с привязанностями, таскаясь за своим опекуном, особенно когда он не был ему нужен, по итогу разочаровываясь, когда его оставляли одного. Оглядываясь назад, Алек с трудом мог винить половину семей за то, что бросали его так скоро, как только могли. А потом он встретил Магнуса через волонтерскую программу. Магнусу тогда было всего восемнадцать, но для девятилетки он был всем. Он водил Алека за мороженым дважды в неделю и достаточно часто помогал с домашним заданием. Он не был раздражен, когда однажды Алек столкнулся с ним и его друзьями в торговом центре, а купил ему газировку, позволяя таскаться по пятам. Он не возражал, когда Алек привел его на встречу в центре и сказал, что он был «лучшим, что когда-либо было моим». И, когда учебный год закончился, Алек никогда еще не чувствовал себя таким разбитым из-за потери Магнуса, учитывая, что программа завершилась. Когда же Магнус появился субботним утром и повел его за мороженым после школы, как и обычно, Алек знал: Магнус будет постоянным, как ничто другое, что он знал до этого. И вот тогда-то все пошло под откос. Его приемный отец никоим образом не заботился о Магнусе. Ему не нравились его друзья, тот факт, что он был модным парикмахером, а не обладал «престижной профессией». Он ненавидел, что Магнусу нравились другие мужчины. И он быстро запретил Алеку видеться с ним после школы. Однако же все эти вещи о человеке, которого он любил больше всего на свете, он сам принял достаточно быстро. В общем, когда и это семейство решило вернуть его обратно в детский дом, он часами бегал по городу в поисках Магнуса, а когда отыскал, плачущий и вымокший насквозь, парень трудился не покладая рук над тем, чтобы получить над ним опеку. Это было нелегко, так как Магнус не зарабатывал много денег и был едва ли на десять лет старше Алека, но в конце концов все сложилось хорошо. С самого начала этот путь был трудным, и Алек отчаянно надеялся, что Магнус согласится: все это стоило каждого пройденного шага. Они наконец свернули с главной дороги, чтоб доехать пару оставшихся миль до школы. Алек вцепился в ремень сумки – да так, что костяшки его пальцев побелели – и попытался убедить себя, что все будет нормально. Хотелось бы только искренне в это поверить. Он почувствовал себя спокойнее, когда знакомые зеленые глаза встретились с его собственными – добрые, понимающие, как обычно, с искоркой смешинки. Он попытался выдавить усмешку, но преуспел лишь когда Магнус улыбнулся сам, ярко и широко. Он поднял руку, мягко прикоснувшись к бледной щеке Алека. – Покажи им, на что способен, сладкий. Алек слегка покраснел, хотя сердце переполняло тепло. Обычно он ненавидел старое прозвище и ругал Магнуса всякий раз, как тот называл его так. Но этим утром оно прозвучало странно утешительно, а не раздражительно, особенно после ссоры всего несколько дней назад. – Ты отлично справишься. – Спасибо, – тихо проговорил Алек, бросая взгляд на устрашающее здание Идриса, буквально нависающее над ними. Он открыл дверь, ступив одной ногой на землю, и оглянулся. – Увидимся позже? – Я приеду, – подтвердил, улыбаясь, Магнус, прежде чем нахмурить брови, будто переосмысливая свои слова. – Или Рагнор, но я постараюсь сам. – Лучше уж Катарина, – сморщив нос, отозвался Алек, закрывая дверцу машины. Махнув рукой, он отправился в сторону главных дверей академии. Нервы на мгновение были в порядке, пока он не заметил знакомый ярко-алый цвет автомобиля Уилла. И почувствовал, что ухмыляется, увидев блондинистую шевелюру лучшего друга с двумя стаканчиками кофе в руках. Магнусу не особенно нравилось, что он поглощал кофе, будто воду, и ранними утрами его поставщиком напитка был Джейс, особенно когда Уилл подвозил его. – Господи, я не готов к этим напыщенным придуркам, – проворчал Джейс, протягивая Алеку его кофе. Тот, сделав маленький глоток, улыбнулся: сварен просто потрясающе. Джейс был единственным человеком, знавшим, какой кофе он предпочитает. Магнус тоже мог бы знать, если бы вообще пил его. – Ну, не могут же они все быть такими ужасными, – заспорил Алек, хотя про себя подумал, что Джейс мог быть очень даже прав в своих предположениях. – Эм, ты встречался с представителями высшего класса Нью-Йорка, не так ли? Магнус владеет шикарным салоном, так что хоть кто-то из клиентов определенно богат. Алек рассмеялся при мысли о куче неприятных клиентов, о которых был наслышан или же с которыми сталкивался лично. Большинство из них были либо абсолютно невменяемыми, либо пугающе неприятными. – Ну да, но эти люди здесь наполовину младше тех клиентов. Просто надо вести себя так, будто мы здесь на своем месте, – Алек сам себя попытался в этом убедить, пока они проходили мимо сверкающих холлов с возвышающимися рядами поблескивающих шкафчиков. За короткий отрезок времени они получили расписание и шкафчики от очень рассеянной женщины за столом регистрации, после чего их встретил кажущийся вполне адекватным сотрудник. Его улыбка была чуть более фальшивой, чем следовало, но Алек решил, что у каждого свои изъяны. И только порадовался, что его шкафчик находился прямо напротив шкафчика Джейса, но на этой ноте сходства завершались. Лишь последний урок, английский, у них стоял вместе, и на этом все. У Алека была физкультура, в то время как у Джейса – ланч, а во время ланча Алека у Джейса стояла математика. Обычно он прогуливать физкультуру, но в этой школе правила посещаемости наверняка были строже. В их старой школе они узнавали ровно столько, сколько считали нужным, и существовало множество лазеек, чтобы выйти сухим из воды в любой ситуации. Книжка правил, толстая, словно небольшой учебник, указывала: здесь все будет совсем иначе. – Эй, ты это видел? – спросил Джейс, пока они направлялись в сторону аудитории Алека. – Здесь говорится, что каждый студент должен заниматься внеучебной деятельностью. Мы в дерьме. Алек вырвал у него книгу, желая посмотреть сам. Черным по белому в ней было указано, что Джейс оказался прав. – Да вы, никак, шутите. И на что нам, черт возьми, записаться? Джейс недоуменно покачал головой. – На что угодно, кроме спорта? Ты никакого мяча поймать не можешь, чтобы не травмироваться, а я не собираюсь бегать здесь потным, пока не придется. Но потом, мы не можем стать лузерами и записаться на что-то идиотское. Алек вздохнул, поправив ремень сумки на плече, и подошел к нужной аудитории. – Ну, может, бег? Всего-то и придется побегать по стадиону. Ну, или по пересеченной местности, если будут эти дурацкие препятствия. Джейс, засмеявшись, покачал головой, повернувшись и отступив чуть назад. – Ага, все мы знаем, что ты пробежишь десять футов и помрешь. Алек слегка покраснел и махнул Джейсу, заходя в аудиторию. Пока он шел, его немного напугал тот факт, как здесь было приятно находиться. Все сверкающее, новое, интерактивные доски в самом начале помещения. Каждый стол был цел, блестел, ни одна поверхность не была исцарапана или исписана. Было даже страшно дотрагиваться до чего-либо, и он кинул взгляд на сидевших людей, находя подходящее место в конце класса. Парень, сидящий рядом, писал что-то в блокноте, и, хоть его форма была аккуратной и выглаженной, Алек был уверен, что заметил красную футболку под ней. Может, все будет не так плохо. Он тихо скользнул на место, не зная, что делать. Все вокруг обсуждали, как провели лето, или были чем-то заняты, как парень сбоку. Пару минут спустя он вытащил книгу и попытался похоронить свою нервозность в страницах. – Ты это читаешь в свое удовольствие? – поинтересовался его сосед, глядя как-то чуть подавленно на обложку. Прервавший чтение Алек замер, сознавая, что с ним все же разговаривают. Он больше привык, что его обычно все игнорируют. – Это же «1984» Джорджа Оруэлла, – озадаченно произнес он. – Это действительно великая книга об утопичном будущем. Я ее уже читал, но всегда интересно подмечать что-то, что упустил в первый раз. Пустой взгляд в ответ показал ему, что он сказал слишком много, выставив себя занудой. Литература была его жизнью, и большинство людей этого не понимали. Если б ему только позволили, он бы мог рассуждать о какой-нибудь конкретной книге часами. – Я читал ее в прошлом году для статьи, – наконец ответил парень, все еще глядя на книгу с отвращением. – Может, статья и испортила впечатление. В любом случае, если я в жизни больше не возьму в руки эту книгу, я буду только счастлив. Статья просто выжала из меня все соки, – он на какое-то мгновение отвел взгляд, прежде чем, усмехнувшись, глянуть обратно. – Я Саймон Льюис. Полагаю, ты здесь новенький? В выпускном классе обычно знаешь почти всех в этой школе. – Я Алек, – он неловко протянул ладонь для рукопожатия. – Первый день здесь. Я дикий книжный задрот, и я в курсе, что это ненормально. – Все лучше, нежели одержимость искусством. Иногда, когда Клэри говорит, я понимаю лишь половину сказанного. Парень покачал головой и собирался было сказать что-то еще – вероятно, объяснить, кто такая Клэри – когда его лицо застыло, а внимание было направлено на девушку, что только что зашла в аудиторию. Роскошно выглядящая, с длинными черными волосами, струящимися по спине при ходьбе. Ее каблуки четко стучали, пока она шла к столу рядом с Алеком и изящно садилась на место. Ее одежда едва вписывалась в стандарты формы – опасно короткая длина юбки и всякий раз, как она поворачивалась, задирающаяся рубашка. Ухмыльнувшись, она окинула Алека взглядом с ног до головы, прежде чем заметила сидящего за ним Саймона и закатила глаза, поворачиваясь к сидящему за ней парню. Алек наблюдал, как она перегнулась через стол, как волосы упали завесой, скрыв лицо, а рубашка опасно высоко задралась на спине. Саймон молчал какое-то время, пока не пришел весело настроенный учитель, устраивая перекличку. Алек, снова поглощенный своей книгой, отвлекся, только когда его сосед подтвердил свое присутствие. – Лайтвуд, Александр? Алек снова покраснел, когда большинство людей обернулись, заслышав незнакомое имя, и послышался гулкий шепот. Девушка рядом окинула взглядом каждого парня в аудитории, пока не остановилась на нем, и ее глаза сузились. – Здесь, – отозвался Алек, неистово желая снова не оказываться в ипостаси новичка. Как ребенок, постоянно меняющий школы, он это ненавидел. Ему никогда не удавалось завести новых друзей либо же убедить людей, что он абсолютно нормальный. Учитель кинул на него долгий взгляд, прежде чем вернуться к списку. – Лайтвуд, Изабель? Он вскинул голову, глядя на девушку. Это совпадение, должно быть. Конечно, Лайтвуд – не такая распространенная фамилия, это правда, но эта девушка в лучшем случае была на год его моложе. Родители не могли воспитать его, так с чего бы им оставлять ее? Карие глаза встретились с его собственными, и Изабель какое-то время смотрела на него, прежде чем они оба отвернулись. Первые два урока у Алека совпадали с Саймоном, а третий и ланч – с Изабель. Он решил поесть во внутреннем дворике – подальше от людей и неловкостей. Похоже, именно там обедали все одиночки, так как они по большей части действительно сидели одни или максимум по двое. Он вздохнул и достал телефон отправить сообщение Магнусу – его единственному другу на данный момент. «Привет». Облокотившись о стену, он ждал, чтобы удостовериться, занят Магнус или нет. По всей вероятности, у него были завалы с клиентами и драмы всех видов с работниками. В конце концов, он заправлял одним из лучших салонов Бруклина, и на него каждый день сваливалось как минимум с десяток проблем. «Привет, дорогой! Как дела? Тебе все нравится?» Алек чуть вздрогнул от вибрации телефона, но не сдержал улыбки: Магнус ставил его выше работы. Хотя после такого количества времени это не должно его удивлять. «Я в норме. Все вокруг большое и странное. Не привык к тому, как живут богатые детишки». Алек прислонил голову к кирпичной стене, наслаждаясь слабыми солнечными лучами, перед тем как вернуться к занятиям. Еще три урока, и можно будет поехать домой, туда, где он действительно был на своем месте. Не то чтобы ему не нравилась престижная академия, но все вокруг на него слегка давило. Услышав разнесшийся по дворику смех, он открыл глаза и увидел Изабель, прислонившуюся к стене с сигаретой меж наманикюренных пальцев. Она разговаривала с каким-то парнем, стоящим рядом, не обращая ни толики внимания ни на Алека, ни на кого-то еще вокруг. Казалось, она привыкла быть в центре внимания и достаточно в этом преуспевала. «Подумать только, на секунду я допустил мысль, что мы родственники». Алек помотал головой и взглянул на телефон, пропищавший пару секунд назад. «Хочешь сказать, я тебя не обеспечиваю?» Он закатил глаза, вообразив себе точное выражение лица опекуна. «Хочешь сказать, мы живем как высший класс?» Раздался пронзительный звонок, означавший начало занятий. Алек, вздохнув, собрал свои книги, проходя за группой людей через двери. Когда он нагнал их, Изабель немного отстала, поравнявшись с ним. – Итак, все подозревают, что мы родственники. Ты живешь неподалеку? Лайтвудов не так много по всему городу. От неожиданного внимания и от того, что оно привлекло внимание окружающих, Алек покраснел. – Да, я вырос на Манхэттене и в Бруклине, – удалось выговорить ему без запинки, что было приятно, пока девушка не остановилась перед ним, вглядываясь пристальнее. Алек вздохнул, как можно вежливее делая шаг в сторону и обходя ее. – Поверь, нет ни единого шанса, что мы состоим в родстве. – Что, черт подери, это должно означать? Да, у Алека всегда были проблемы с разъяснениями. Поморщившись, он развернулся, ожидаемо встречаясь с разгневанным взглядом. «Ты нужна своим родителям, они тебя обожают», – вот что он так отчаянно хотел сказать стоящей напротив богатой девочке. Однако попридержал язык, пытаясь сгладить ситуацию. Последнее, что ему было нужно, – ненависть королевы класса в первый же день. – Ничего это не означает. Просто я не думаю, что могут быть совпадения по срокам, чтобы у меня была сестра твоего возраста. Казалось, она была удовлетворена его ответом, но дернулась с места достаточно резко, проходя мимо в другой конец коридора. Алек вздохнул, глядя ей вслед, пока не почувствовал руку на своем плече. – Ледяная королева тебя ненавидит. Отличная работа, Алек. Он пихнул Джейса прямо по усмехающемуся лицу, оттолкнув, прежде чем пойти на математику. Он честно пытался сосредоточиться на цифрах и на простых уравнениях, сходящихся друг с другом, но не мог выкинуть из головы слухи, упомянутые Изабель. Неужели действительно была возможность, что они состоят в родстве?