Who You're Meant to Be

– Итак, ты когда-нибудь расскажешь мне о том, что происходит между тобой и Моргенштерном? – голос Иззи ворвался в мысли Алека, когда они сидели на газоне во время физкультуры. Становилось все холоднее: октябрь заканчивался через считанные дни, после наступал Хэллоуин и последующие праздники. И, судя по тому, насколько все было стабильно паршиво, Алек не мог сказать, что был чему-либо взволнован. Этот месяц прошел почти так же, как первая неделя в школе. Магнус встречался с Брайаном, которого Алек по-прежнему не мог принять. Джейс был занят болезнью Джема, при этом пытаясь выглядеть непринужденно. Он сам все еще продолжал интрижку с Джонатаном, и, хоть они еще и не переспали, они приближались к этой точке невозврата все ближе и ближе. Он все еще не рассказал Иззи о том, что увидел, когда высадил ее у ее дома посреди ночи после той вечеринки, которая изменила абсолютно все. В общем и целом происходило слишком много всего, и его душа разрывалась на части. – Нечего особо рассказывать, – беспечно отозвался Алек, рассеянно сорвав травинку. Он смотрел на Джейса, рванувшего через поле; футбольный мяч тенью мелькал у его ног. Джейс пытался отрицать, что он талантлив в спорте, говорил, что не очень его любит, но он был хорош во всем. Но он все еще не выбрал себе никакой внеклассной деятельности, и школа не была от этого в восторге. Алек же был более чем счастлив, прячась в кружке по стрельбе из лука, где никто не принуждал его ничего делать. После трех недель занятий он все еще не выпустил ни одной стрелы. – Да ладно, – заныла Иззи, наклоняясь вперед и пытаясь перехватить его взгляд. – Ты уходил из школы с ним трижды за прошлую неделю. Прошел уже месяц, что-то определенно происходит. Вы встречаетесь? – Нет, – тихо, но уверенно ответил Алек. Что Джонатан и обозначил четко и ясно, так это тот факт, что они были кем угодно, кроме бойфрендов. – Мы не встречаемся, ничего такого. Просто… балуемся. – Серьезно? – с интересом спросила Иззи. Опираясь на руки, она вытянула перед собой длинные ноги, скрещивая лодыжки. Алек, наконец взглянув на нее, пожалел, что сделал это, – ее взгляд говорил, что она знает его слишком хорошо. – Так ты из тех парней, что просто балуются? Никаких привязанностей? – Я слышал, так проще. Изабель насмешливо фыркнула. – От кого? От блондинчика-Казановы? Клэри обернула его вокруг пальца. Ты должен был заметить, что они друг от друга не отлипают. Он, знаешь ли, трахает ее. Алек прекратил симулировать безразличие и теперь полностью уделил свое внимание Иззи. – Что? Они спят вместе? Нет, не может быть. Он бы сказал мне. Поперек горла встал противный ком, и Алек сглотнул его не без труда. Стоило ему сказать последнюю фразу, как он осознал, что она не совсем правдива. Джейс едва разговаривал с кем-либо последние несколько недель. Джем буквально прописался в больнице, и ему предстояла еще слишком длинная битва. Сейчас у него были улучшения, но все могло измениться в любую минуту. Алек скучал по другу, но не мог заставить себя поговорить с ним. – Сменим тему, – Изабель села ровно, улыбнувшись. – Ни за что не угадаешь, кто пригласил меня сегодня на вечеринку, – она подождала немного и, когда Алек не поддержал беседу и снова принялся выдергивать травинки, продолжила: – Льюис. – Саймон?! Алек поинтересовался про себя, когда его друзья полностью перестали что-либо ему рассказывать. – Ага. Я была, мягко говоря, удивлена. Алек вздохнул, понимая, что произошло что-то неприятное. Саймон был наполовину влюблен в нее все то время, что они были знакомы. – Но ты ведь была мила с ним? Вежливо его отшила? Закатив глаза, она ударила его по руке. – Я не злая! Я просто говорю так, как есть. И, эм, я еще не дала ему ответ. Сказала, что мне надо подумать. Алек, разинув рот, повернулся к ней в состоянии полного удивления. – Ты думаешь о том, пойти ли с ним? – Думаешь, следует? Он из тех парней, о которых ты постоянно мне говоришь? Хороший, без скелетов в шкафу? А ты вообще осознаешь, насколько паршиво следуешь своим же советам, м? Алек проигнорировал последнюю фразу, равно как и чувство вины где-то внутри, подтверждавшее, что она была права. – Безусловно, Саймон лучше, чем любой парень, о котором ты мне рассказывала. Я знаю хотя бы то, что он от тебя без ума. Плюс ко всему, ты сможешь тусоваться с его группой, а это ведь хорошо, не так ли? В течение долгого времени она молчала, накручивая на палец кончик косы. – Единственное, что я могу о нем сказать, – он настоящий парень. Тот, который будет влюбляться в меня раз за разом и покупать мне цветы, даже если я буду вести себя как сука. Тот, который отдает всего себя отношениям, – сделав глубокий вдох, она бросила на него короткий взгляд. – Не знаю, буду ли я достойна такого человека. Если он и впрямь так мил, как ты говоришь, то я не хочу стать той девушкой, которая разобьет его сердце. Я вообще не знаю, могу ли быть чьей-то девушкой. Просто это нечто такое, с чем я не справляюсь. Алек, заметив неуверенное и болезненное выражение ее лица, подался вперед, чтобы взять ее за руку. Ее пальцы были ледяными на ощупь, но хватка была сильной. – Знаешь, Магнус… – у Алека аж дыхание сперло только от упоминания имени своего опекуна. Словно он целую вечность его не называл. Они едва разговаривали в последние дни, лишь обмениваясь формальными любезностями. Алеку пришлось задвинуть свою боль подальше, чтобы сосредоточиться на мысли в первую очередь. Он поскучает по Магнусу попозже, в одиночестве. – Магнус всегда чувствовал то же самое. Никогда не ощущал, что должен быть предан кому-либо. Он говорил, что это просто не для него – влюбляться. Теперь у него есть Брайан, и они кажутся счастливыми. Из, ты не хочешь остаться одна, а я более чем устал видеть тебя такой разбитой. Последнего лузера, с которым ты была, достаточно, чтобы я понял, что тебе нужен перерыв от подобного. Просто попробуй погулять с Саймоном. – Ладно, думаю, что соглашусь пойти с ним на вечеринку. Будет неплохо, если парень продержится со мной рядом всю ночь, – Алек улыбнулся, удовлетворенный тем, что случилось хоть что-то хорошее. Но молчание продлилось недолго: Иззи решила, что настала ее очередь помогать: – Не думай, что я не заметила паузу после имени Магнуса. Вы все еще в ссоре? – Не совсем, – шепнул Алек, опуская взгляд на свои ноги. Уже в течение первых десяти секунд дружбы со своей собственной сестрой он уяснил, что, подними она тему, она никогда от нее не отцепится. Следовало попробовать ответить как можно правильнее. – Мы не ссоримся на самом деле. Просто… не разговариваем. Едва Иззи попыталась ответить ему, как ее внимание отвлек черный блестящий автомобиль, подъехавший к входу в школу. Водитель взглянул на них, пряча глаза за солнечными очками. Иззи поднялась, собирая вещи, что заставило Алека немного занервничать: меньшее, что он знал о своей сестре, – она никогда не подходила, когда кто-то звал ее. – И кто это? – спросил Алек, протягивая ей забытую на солнцепеке куртку. – Мой отец. Он всегда приезжает забрать меня слишком рано, и да, ему не отбавлять самолюбия, как ты заметил. У нас всего-то пятнадцать минут до конца занятий, я не собираюсь оставаться тут и дальше. Они слегка усмехнулись друг другу, помахав учителю, показывая, что им пора идти, и получая ответный кивок. Учитель физкультуры был, пожалуй, самым спокойным человеком во всем Идрисе, и Алек был дико ему за это благодарен. – Хочешь познакомиться с ним? В конце концов, ты мой единственный нормальный друг, которого я могу представить родителям. К тому же, шанса особо больше не представится. – Наверное, – наконец выдал Алек после того, как его мозг чуть не взорвался от нагрузки, а он сам не смог придумать причину отказа. Он пытался не думать о том, что сейчас познакомится со своим отцом. Отцом, о котором он мечтал, когда был маленьким, когда все вокруг играли со своими папами в бейсбол или бежали к ним через всю парковку после школы. Отцом, который его не желал. Отцом, который отдал его туда, где полностью разрушили его самооценку. Алек так сильно разрывался между обидой и любопытством, что не мог подобрать слов, когда плелся за Иззи на встречу с пугающим человеком, создавшим его в прямом смысле слова. – Не смотри так, ты рано, – проговорила Изабель, когда они подошли ближе. Роберт закатил глаза, взглянув на часы. – Разве ты не заканчиваешь в три? Настала очередь Изабель закатывать глаза, пока она забрасывала сумку на заднее сидение машины. – В полчетвертого, я десять раз тебе говорила, – Алек увидел, как она прикусывает щеку изнутри, и знал, что она собирается сказать что-то еще. Но не мог понять, что именно, потому что их отношения так и висели на волоске между дружественными и слегка враждебными. – Итак, папа, это Алек. – Какой еще Алек? – Роберт Лайтвуд наконец заметил стоящего позади парня, и, когда Алек взглянул в глаза точно такого же цвета, как его собственные, он почувствовал, как что-то внутри него буквально рушится. Это была очень плохая идея. – Этот Алек – твой парень? – Нет! – произнесли они одновременно; Алек даже с чуть большим ужасом. Изабель продолжила: – Пап, это мой новый друг. Он действительно замечательный. – Такой замечательный, что ты раньше никогда о нем не упоминала, – из голоса Роберта не исчезло подозрение, когда он более пристально изучал Алека. Тот отважно вспоминал, как Магнус говорил, что не имеет значения, о чем думают другие люди, но провалился, отчаянно желая понять, что означает его молчаливое оценивание. – Ну, он новенький, поэтому и не упоминала. Он перевелся в Идрис в этом году, – объяснила Иззи, открывая пассажирскую дверь и ставя одну ногу на коврик. Казалось, разговор был окончен, и пока одна часть его радовалась, другая часть болела, сознавая, что между ними была огромная пропасть в семнадцать лет. У него был миллион вопросов к Роберту Лайтвуду, но ему не было позволено задать ни единого. – Новенький? – взгляд стал более пристальным, из-за чего его щеки вспыхнули. Алек наклонил голову, пытаясь заставить себя остыть, дабы не выглядеть таким идиотом. – Ты стипендиат? – Эм, ну да, вроде того, – тихо проговорил Алек. Он услышал тихую усмешку Изабель, но прежде, чем она смогла что-то сказать, Роберт снова надел очки и открыл дверь машины. – Изабель, тебе действительно не следует общаться с отбросами, жаждущими престижа в Идрисе без приложенных тяжелых усилий. Алек, пошатываясь, стоял на месте, пока Изабель забиралась в машину, крича на отца. Они умчались на своем автомобиле, за который он был готов убить, и Алек еще никогда не чувствовал себя таким разбитым.

***

Единственным звуком в задней комнате салона Аликанте были щелчки ножниц. Голова Магнуса была переполнена до краев мыслями о Брайане, Алеке и своем салоне. Один из их стилистов увольнялся, уводя с собой часть клиентуры, и Магнус пытался выяснить, кем его заменить, чтобы не уйти в минус. Единственная сложность держать салон в центре Манхэттена – постоянная конкуренция, меняющая его стилистов со скоростью света. Пока у него есть Рагнор и Катарина, он будет в порядке. По крайней мере, он на это надеялся. Потом Брайан, его милый толерантный парень. Магнус ни разу не приводил его домой с тех пор, как Алек застал их на том диване. Последовавшая ссора оставила между ними стены, которых никогда не было. Ему не следовало лгать об Алеке, и он это знал. Ему следовало быть честным, вместо того чтобы выдавать Алека за своего соседа. То, что он сделал Алека кем-то несущественным, стало роковой ошибкой, которой тот совершенно не заслужил. Он подмечал признаки того, что Алек с кем-то встречается, однако в последний раз, стоило ему поднять эту тему, все закончилось захлопнутой перед его носом дверью. Брайан раздражался, что не может прийти к нему, учитывая, что половина их свиданий проходила недалеко от квартиры Магнуса. Он не понимал, почему должен понравиться Алеку, а Магнус не знал, как ему это объяснить. И не знал, как распутать тот клубок лжи, что окутал Александра. Он не хотел заставлять их ладить друг с другом насильно, но ему надо было что-то сделать, пока он не потерял Брайана. Он знал, каково это – быть тайной, и не хотел так с ним поступать. Последним актуальным вопросом у него на уме значится Александр. Всякий раз, когда Алек заходил на кухню по пути в школу и едва здоровался с ним, где-то глубоко внутри было больно. Магнус был рад, что у него есть друзья и, возможно, даже парень, но он лишь хотел знать, что происходит. Алек вел себя очень тихо в последнее время, даже не так, как в самом детстве. Он знал, что они с Джейсом особенно не общались, потому что в последний месяц нога блондина ни разу не ступала за порог их квартиры. Не было никаких поздних звонков, и Алек заваливал английский – самый заметный след отсутствия Джейса. Алек любил читать, но с письмом никогда не ладил. Магнус был уверен, что Алек снова закрывается, снова поддается этой нездоровой подростковой привычке. У него уже были плохие привычки в прошлом, и Магнус вряд ли смог бы пережить их возвращение. Переедание вкупе с причинением себе вреда появились, когда Алеку было пятнадцать, и пришлось многое пережить, чтобы все вернулось в норму. До него нужно было достучаться, но он не знал, как. Ко всему прочему, появился факт того, что Магнус только недавно осознал, насколько Алек был роскошным, и это создало серьезные проблемы. – Ты тихий, – заметил Уилл, пока Магнус подстригал его волосы до более приемлемой длины. Магнус только щелкнул ножницами, когда раздался его голос, и едва не отрезал себе палец. И остановился на мгновение, не будучи уверенным в том, насколько сильно он хочет обсуждать это прямо сейчас. Одни только мысли обо всем выматывали его. – Слишком многое происходит, – негромко ответил он, стараясь сфокусироваться на стрижке. Уилл до самого конца молчал, будто не рискуя отвлекать, дабы Магнус не испортил его волосы. Тот закончил, смахивая короткие волоски с его плеч. – Хочешь поделиться? Думаю, мне лучше сосредоточиться на чужих проблемах, чтобы не погрязнуть в своих, – Уилл взглянул на Магнуса. Это был его тонкий способ сказать, что он прекрасно осведомлен, что Магнус отчаянно хочет высказаться. Тот вздохнул, плюхаясь в свободное кресло. Они закрывались через полчаса, и Магнусу особенно больше нечего было делать, пока не закончат Катарина и Рагнор. – В основном это Алек, – лаконично. Помимо салона, Алек был главной из его забот. – Разве дети не прелестны? Просто бесконечно беспокоишься, – Уилл уселся поудобнее. – Когда я согласился взять Джейса, я ни черта не имел понятия о том, что с этим последует. Хотелось бы мне, чтобы они снова были детьми. Они были маленькими, как и все проблемы. – Не уверен. У Алека, честно говоря, всегда были дикие проблемы, – Магнус слегка улыбнулся, проводя рукой по уложенным волосам. – Странно ли то, что я не считаю Алека своим сыном? Я просто… не знаю, кто он мне. Я знаю, что кое-как помог ему повзрослеть и он на девять лет меня младше, но я не вижу его своим сыном. Он моя семья, это без вариантов, но не в этом смысле. – Почему ты спрашиваешь? Не знаешь, какой ярлык на него навесить? Никогда не думал, что ты из тех, кто цепляет ярлыки. Магнус вздохнул, думая, может ли действительно признаться в таком в задней комнате салона. – Вся эта интрижка с Брайаном помогла мне осознать, что мои мысли об Алеке не совсем нормальны. И дело не только в беспокойстве. А в том, что я нуждаюсь в его одобрении в чем бы то ни было. В том, что, если ему не нравится что-то из того, что я делаю, я это прекращаю. Я думаю, что он привлекателен, – последнее предложение было произнесено шепотом; Магнус, наконец, высказал наболевшее мысли. Он вспомнил, как увидел на прошлой неделе проходящего мимо своей комнаты Алека в одном лишь полотенце. Алек искал чистую рубашку, оставив дверь открытой достаточно, чтобы Магнусу открылся нужный вид. Он вспомнил рельефные мышцы и вновь ставший плоским живот. Алек полюбил тренажерный зал годом ранее, приняв тот факт, что нет ничего плохого в том, чтобы поддерживать себя в форме. Они часто наведывались туда с Джейсом. Он вспомнил, как невольно остановился на лестнице, уставившись на алекову спину. – Это не странно, не сказал бы, – задумчиво отозвался Уилл. – Ты ведь не растил его с самого младенчества. У вас с ним всегда были очень близкие отношения, и это даже не самая абсурдная мысль, которую мне доводилось слышать. Думаешь, у Алека есть хоть какие-нибудь схожие чувства к тебе? – Боже, не имею ни малейшего понятия. Я уже месяц как ничего не знаю о его чувствах. Я едва слышу от него «доброе утро». Но вдруг? Ему откровенно не нравится то, что я с кем-то встречаюсь. Не думаю, что дело именно в Брайане. Они даже официально не познакомились. Уилл встревоженно отреагировал на то, что они не общались. – Ты не разговариваешь с Алеком? Я беспокоюсь только потому, что знаю, что он не разговаривает и с Джейсом тоже. Я не знаю его так хорошо, как ты, но мне известно, что Алек очень эмоционален. Что с ним происходит? – Мне кажется, он с кем-то встречается, хоть я и не знаю, насколько это все серьезно. У него появились новые друзья в школе. К слову, а где был Джейс? Уилл, застонав при упоминании своего сына, провел ладонью по лицу. – Как всегда, вел себя по-идиотски. Я все пытаюсь с ним поговорить, но из-за Джема и больницы никак не могу. У него на этой неделе очередная операция. Они обнаружили опухоль в печени и хотят ее удалить. Последние недели были настоящим адом. Я захожу в комнату Джейса и нахожу на его тумбочке презервативы. Он никогда не покупал их раньше. Он спит с той рыжей красоткой по совершенно неправильным причинам. И я знаю, почему, черт подери, я сам проделывал это с Джемом раз за разом. Секс – просто ужасная идея, если у тебя в душе куча эмоционального дерьма. Он прячется за ней, и я не знаю, есть ли у него к ней какие-нибудь чувства. Она либо залетит, либо останется с разбитым сердцем, а я не могу за этим наблюдать. Господи, как же я ненавижу подростков и их ужасные решения. – Я пойду, наверное, – неохотно сказал Магнус, услышав, как уходят последние клиенты. – Слушай, попробуй помочь Джейсу отстать от этой девушки хоть ненадолго. Если я не могу быть рядом с Алеком, то кто-то же должен. Если у него реально появился первый парень, думаю, мы оба знаем, как много может возникнуть вопросов. – Это ты должен с ним поговорить, – сурово произнес Уилл, поднимаясь. – Я знаю, что это сложно, когда он смотрит на тебя и говорит отвалить одними лишь глазами, но ты ведь не хочешь все разрушить. И тебе надо выяснить, хочешь ли ты Алека или Брайана, а затем приложить к этому усилия. В противном случае тебе не быть счастливым. Когда я был моложе, мне пришлось сделать такой же выбор между Джемом и девушкой по имени Тесса Грей. Выбирать было слишком тяжело, но я был намного счастливее, когда сделал это. – Да, папочка, – глумливо усмехнулся Магнус, провожая его в фойе. – Ты действительно не можешь выйти из отцовского режима. – Ты не был отцом, не тебе меня судить, – Уилл помахал и выскользнул за дверь в сумерки. Магнус, обернувшись, заметил Катарину, пристально глядевшую на него. – Ты влюблен в Алека? И действительно это признаешь? Я была права. Магнус покачал головой, абсолютно не готовый к этому разговору.

***

Алек застонал, стоило Джонатану проложить цепочку поцелуев от его шеи до ключицы. Он пришел к нему после происшествия с Робертом. И чувствовал себя именно так, как тот и описывал: как отброс. Словно не был достаточно хорош ни для кого, даже для собственного отца. Он не мог обратиться ни к Магнусу, ни к Джейсу, и поэтому в качестве отвлечения приехал к Джонатану. Приехал, чтобы почувствовать, что он хоть чего-то стоил, и даже если Джонатан никогда не полюбит его, Алек знал, что тот любил его тело. Он знал, что был достаточно красивым для того, чтобы переспать с парнем, который мог позволить себе партнеров куда как лучше. Джонатан сиял темной звездой, полной холодного яркого света, никак не тепла. Он скучал по Магнусу, сиявшему, будто солнце, такому же яркому и теплому, но его опекун наверняка сегодня был вместе с Брайаном, как и каждый вечер четверга. – Что с тобой? – спокойно осведомился Джонатан, пока руки Алека возились с его ремнем. – Ты обычно настаиваешь на прелюдиях, а сегодня просто хочешь дойти до конца. – Обычно ты не любишь разговоры, – огрызнулся Алек, расстегивая его брюки, заставляя их упасть на пол. За прошлый месяц они добрались до минетов, но обычно на этом Алек все и заканчивал. Сегодня же ему просто хотелось все почувствовать. – Не подумай, я не жалуюсь, – Джонатан резко подтолкнул Алека к своей спальне и дернул его рубашку. – Просто наблюдение. – Так брось наблюдать и заставь меня чувствовать себя потрясно. Алек зашипел, когда Джонатан сильно сжал пальцами его сосок, заставляя его чувства смешаться в удовольствии и боли. Он жил ради этих дней, ради ощущений горящих нервов с примесью болезненности. Мысли улетучивались прочь, а ему только это и было нужно. К тому же, ему не было нужды сидеть дома, так как он больше не знал, как разговаривать с Магнусом. – Я целый месяц пытался это сделать, – прорычал Джон в его ухо, вжимая его своими бедрами в дверь. – Ты продолжал сопротивляться. – Считай, что сопротивлению конец. Блять, Джон… Джон прижался губами к его, заставляя их языки сплестись, возясь с кнопкой на его джинсах. Алек почувствовал привычную нервозность, всегда заставлявшую его остановиться, но оттолкнул ее подальше, желая большего. И он хотел, чтобы это что-то новое продлилось больше, нежели их обычные полчаса. Он хотел напрочь забыть Роберта Лайтвуда и не знал, как еще это сделать. – Кровать нужна? – Джон стянул с него последние клочки ткани, заставляя Алека обнять себя ногами за талию. Алек ахнул, когда их возбуждения соприкоснулись в первый раз, прежде чем что-то твердое прислонилось к его заднице. – Честно говоря, мне очень нравится, как ты смотришься у этой двери. – Я… эм… думаю, не нужна. Джонатан придвинулся ближе, и Алек почувствовал, насколько сильно возбуждается. Ощущение было потрясающим – между ними ничего, кроме обнаженной кожи. Он всегда считал Джонатана красивым, и это только подтвердилось, стоит капелькам пота стечь по его шее. Он запрокинул голову, чуть ударившись ею о дверь, и в памяти неожиданно всплыл голос Магнуса. Единственный совет, который я могу дать тебе по поводу твоего первого раза, Александр, – убедись, что он будет с тем, кто тебя любит. Просто будь уверен в этом, когда вознамеришься отдать частичку себя тому, кто этого достоин. Ты не игрушка, не насечка на чьей-то спинке кровати. Ты прекрасный человек, заслуживающий любви и уважения. Твой первый раз, Александр, должен быть особенным, потому что второго первого раза у тебя уже не будет. – Погоди, – выдохнул Алек, стоило Джонатану развернуть его спиной и приняться раздвигать его ягодицы. – Я… я не знаю, хочу ли заходить так далеко. Это слишком быстро, Джон. Можешь дать мне мин… Остаток его слов был прерван сильным шлепком по заднице. У Алека от неожиданной резкой боли сбило дыхание. – Ты сказал, что хочешь этого, – низкий голос Джонатана был наполнен очевидной похотью. – Ты, блять, просто дразнишься, и я скажу тебе, что не собираюсь мириться с этим дерьмом. Бога ради, нечего тут бояться. Может быть некомфортно или типа того, но все рано или поздно ее лишаются, Лайтвуд. – Я не боюсь, – Алек с трудом мог дышать, стараясь, чтобы голос не дрожал, хотя его самого начинало потряхивать. – Просто не знаю, правильно ли это. – Конечно же, правильно, – на ухо; дыхание Джонатана было тяжелым и горячим. – Ты жаждал этого с тех пор, как встретил меня. Ты шлюха, Алек Лайтвуд, и тебе просто нужен отменный большой член в заднице. Ты безнадежный пассив, которого надо взять под контроль. Он ввел внутрь смоченный слюной палец, и боль заставила Алека извиваться, пока в груди начала расти паника. Уже совсем скоро в нем двигались несколько пальцев, и все, чего Алек хотел, так это чтобы все прекратилось. Он не мог выдавить ни слова, задыхаясь всякий раз, как пальцы внутри задевали места, о существовании которых он даже не знал. Возможно, все ощущалось бы лучше, не будь он так напуган. Он понятия не имел, что происходит, да и Джонатан особенно не затягивал процесс. Пальцы исчезли, заставляя его вскрикнуть, и от мысли о том, что за ними последует, на глазах выступили слезы, и он изо всех сил сдерживался, чтобы не пролить их. – Пожалуйста, остановись. Я хочу домой, – Алека уже не волновало, звучит ли он как взрослый перед Джонатаном, он просто хотел убраться оттуда. Ему честно сейчас хотелось Магнуса и теплоты их квартиры. Знакомых объятий, в которых он чувствовал себя в безопасности, вместо сильной хватки на бедре, заставлявшей его чувствовать себя каким-то приспособлением для игры, в которую ему не хотелось играть. – Если ты не желаешь сдаться и наслаждаться, это не моя проблема, – Джонатан расположился у его входа. – Просто закрой глаза, и все закончится за считанные минуты. Пара минут в такой узкой заднице, как у тебя, доведут меня до края. Можешь попробовать расслабиться и позволить себе насладиться. Не знаю, почему вы, девственники, думаете, что первый раз должен быть особенным, и прочее дерьмо в этом духе. В любом случае будет больно. Лучше расслабься. – Джон… Алек вновь почувствовал, что не может дышать, стоило Джонатану толкнуться в него одним слитным движением. Боль была очень странной и сильной, и он всхлипнул, пользуясь секундой передышки, прежде чем Джон без всякой смазки принялся двигаться. Как и было обещано, все закончилось за считанные минуты, и, пока Алек отходил от противоречивых чувств и физического дискомфорта после того, как кончил на дверь и Джон позволил ему сползти на пол, он чувствовал себя еще хуже, чем с самого начала, когда пришел. Какого черта он вообще делал? – Ты потрясающий, – Джонатан поцеловал его голое плечо. – Знаю, сейчас ты этого не оценишь, но худшее позади. В следующий раз тебе понравится намного больше. Плюс вся эта девственность – вопрос спорный. Поверь, я был с многими парнями, которые тряслись из-за нее, а потом не успевал оглянуться, как они уже скакали на всех доступных членах. Алек не мог ответить, вытирая с лица слезы и безуспешно пытаясь себя вычистить. Он уставился на дверь, не зная, как себя чувствовать и что думать. Он всегда знал, что Джон его ни капли не любит. Он знал, что они встречаются лишь ради физического контакта. Он просто думал, что после пары просмотренных фильмов и встреч в нескольких кафе они были хотя бы приятелями. Что Джон, отказываясь чувствовать к нему что бы то ни было, по крайней мере уважал его. Он думал, Джонатан принимал его не просто за доступную задницу. И очень, очень сильно ошибся. – Думаю, надо приготовить ужин. Ты останешься? – спросил Джонатан, беззастенчиво проходя на кухню и заглядывая в шкафчики. Алек мог только безмолвно таращиться на его спину. – Нет, не могу. Когда он стал таким слабым, что даже не сумел сказать парню, которого едва знает, какой сволочью он был? Когда его голос стал таким затухшим? Он давал отпор куда как более страшным людям и не мог сказать того же Джонатану, парню, которому нужно было только хорошее времяпрепровождение? Почему он позволил этому случиться? И почему так все ненавидел? Секс должен был быть легким. С ним что-то было не так? Да, он пугался, но разве в запале он не должен был забыть об этом? Не поэтому ли Джейс спал с Клэри? Джейс хотел отстраниться от своих проблем, и секс ему помогал. Только по этой причине, как казалось Алеку, Джейс мог так быстро сблизиться с девушкой, которую едва знал. – Ладно, скоро увидимся? – усмехнулся Джон, помогая Алеку поправить одежду. Ему пришлось заставить себя не вздрогнуть от прикосновений. Сделав спокойный вдох, он через силу поцеловал блондина на прощание, пребывая слегка в замешательстве из-за того, что поцелуй был все таким же потрясающим, как и раньше. Ничто из этого не имело смысл.

***

Магнус проснулся посреди ночи из-за того, что кто-то залез к нему в постель, пытаясь лечь как можно поближе. Он был напряжен пару секунд, пока, сделав вдох, не осознал, что это был Алек. Он лежал без движения, а Алек молчал, просто молчал, обхватывая его руками и ногами. Алек уже сто лет не залезал к нему в постель с тех пор, как избавился от кошмаров. Тогда он был намного моложе, и все же Магнус не мог вспомнить, чтобы его ноги были столь ледяными. Он пытался сдвинуться и включить свет, однако хватка усилилась настолько, что все было бесполезно. Алек все еще не говорил ни слова, что заставляло беспокоиться. Медленно прикоснувшись рукой к его волосам, он осознал, что Алек, должно быть, только что пришел домой – и это посреди ночи. Часы показали четверть первого – не так поздно, как он думал, но все же поздно для Алека. Он засыпал около десяти, уставая от долгого дня, полного длинных разговоров о том, в чем пытался разобраться. – Алек? – тихо проговорил Магнус, опустив вторую руку на его спину и дотронувшись до холодной кожи. – Алек, ты замерз. Ты был на улице? Парень не ответил, продолжая сжимать Магнуса в объятиях. Было очевидно, что он не желал разговаривать, но, черт подери, все и так зашло слишком далеко. Что-то определенно происходило, и пора было выяснить, что именно. Он развернулся так, чтобы буквально лежать на Алеке, и отстранился достаточно для того, чтобы разглядеть его бледное лицо и сияющие голубые глаза, глядящие в ответ. Алек, напрягшись, пробормотал что-то в его плечо; Магнус не различил ни слова. И его накрывала паника: что могло заставить Алека так льнуть к нему, учитывая, что они не разговаривали неделями? – Алек, просто поговори со мной. Что происходит? Магнус чувствовал, что произнес эту самую фразу дюжину раз за прошлые недели. Но Алек вновь ничего не ответил, оставаясь в прежней позе. У Магнуса был соблазн оставить все как есть, но он уже был сыт по горло этой молчанкой. – Черт, серьезно, поговори со мной! Магнус чуть толкнул его от себя так, чтобы между ними была пара дюймов. И был удивлен, увидев не привычную безразличную маску, которую тот постоянно носил, а заливающие его лицо слезы. Он почувствовал себя плохо из-за того, что немного применил силу, и осторожно коснулся пальцами его щеки. – Я просто хочу, чтобы ты обнял меня, – наконец хрипло прошептал Алек. – Я хочу, чтобы меня обнял тот, кто меня любит. Магнус мгновение сидел шокированный, прежде чем позволить Алеку погрузиться в тепло и придвинуться физически так близко, как возможно. Он не имел ни малейшего понятия о том, что происходит, но должен был помочь всем, чем мог. Они лежали в тишине какое-то время, прежде чем Алек задрожал в его объятиях. На секунду он подумал, что Алеку холодно и он не может привыкнуть к теплоте, но стоило Алеку прерывисто вздохнуть, как он ощутил на своей коже влагу и понял, что тот тихо плачет. Он обернул руки вокруг парня, поцеловав его в макушку, и они оба уснули.