Право первой ночи

      Угрюмо покачиваясь на усталых лошадях, путники вереницей тянулись по узкой дороге. Рогатая луна освещала путь, бросая черную вуаль теней на вековой лес. Все здесь дышало спокойствием; ритмично пощелкивали копыта, на ветках шевелились любопытные совы, а где-то в канавах пели сверчки. Снега еще не было. Южные земли таким покровом обычно не хвастали, тем более, в сентябре. Лето задерживалось здесь до последнего, пряча теплые вечера за пазухой долгой ночи.       Шествие возглавлял Люциус. Он чинно держал трость поверх седла и время от времени, оборачиваясь, кидал острый взгляд в середину колонны, где, окруженные егерями, двигались Гермиона и Драко. Невольно она ловила этот взгляд, и он ей не нравился, будучи то колючим и задумчивым, то откровенно любопытным. Впрочем, каждый раз, когда отец поглядывал на сына, тот и сам начинал неуверенно ёрзать и покашливать, будто выехал на коне впервые.       В целом, Драко правил лошадью безукоризненно; правой рукой он элегантно держал шероховатые поводья, а левой — прижимал покрепче свою пленницу, что норовила то соскользнуть вниз, то отпрянуть подальше от неприятного соседа. Считая себя настоящим джентльменом, он считал необходимым развлечь даму беседой.  — Похоже, ты не так сообразительна, как я о тебе слышал. За один день ты успела настроить против себя весь прославленный дом Малфоев и нанести своим благодетелям смертельное оскорбление. И это после того, как отец вылечил тебя, а я, почти не побрезговав, делил с тобой стол… Ты даже напугала мою сестру! «Бомбарда максима?» — выдумываешь заклинания на ходу? Этому тебя учат твои грязные книги? Он ожидал ответа, но пленница хранила молчание. Парень фыркнул. — Многовато глупостей, Грейнджер! Я, признаться честно, даже как-то сочувствую твоей участи: разозлить отца, расстроить отчима. Одно это я бы не рискнул… но лорд Яксли… придет по твою душу рано или поздно. Даже жаль. Ты могла бы попроситься в мои горничные, служить моей девкой…но зная его… ммм… наврят ли он хоть ошметок от тебя оставит. Не удивлюсь, если он еще и плоть твою сожрет. Очень специфические у него вкусы. Драко провел холодным носом по ее шее и криво улыбнулся. — Но мне, как любимому сыну и крестнику, наверняка что-то перепадет! Гермиона снова сделала вид, что ничего не слышит. —Мне бы хотелось сказать, что вся эта спесь — просто грязная кровь, но в одном тебе не откажешь — колдуешь ты лучше меня. Хотя и я мог бы преподать тебе парочку уроков… Другого свойства, понимаешь? Он прищелкнул языком, сильнее прижав ее к себе, Гермиона вздрогнула от отвращения и едко скривила губы: — Папочка запрещает трогать сестренку, да, хорек? Он напрягся и со свистом втянул воздух в легкие, непроизвольно впившись шпорами в бока животного. Лошадь всхрапнула, дернулась, оступившись, и седокам потребовалась вся выдержка, чтобы остаться в седле. — Если ты хотела меня спровоцировать, у тебя почти получилось, в следующий раз я не буду сдерживаться ради приличий. Ударю — и не посмотрю, что ты девка! — Знаешь, Драко, в чем твоя проблема? — едва слышно прошептала ведьма. — Ну и в чем же? — длинные пальцы больно сжали запястье, намекая на перелом костей, если ответ окажется слишком дерзким. — Ты трус и слабак, который притворяется сильным, но никогда им не станет. Ты думаешь, что можешь подмять под себя мир, но на самом деле слабые никогда не задерживаются у руля. Их сметают те, кто сильней и крепче. А ты как змея без зубов! — Просто слова, — усмехнулся парень, — а я-то думал, ты умнее. Что помешает мне сломать парочку твоих пальцев? Не бросайся словами, если не можешь за них ответить. Прямо сейчас, — он переплел ее пальцы со своими, выворачивая кисть, — я гораздо сильнее тебя. Ни завтра, ни когда у тебя будет палочка. Это все не важно. Я сильнее сейчас. Решает мгновение, потому что смерть мгновенна. И боль, — он усилил хватку и собеседница сквозь зубы застонала, — тоже мгновенна, Грейнджер. Ты права, я слаб. Но если я ничего не стою, почему все всегда складывается в мою пользу? Может, я и не самая грозная змея, но жалю в подходящий момент! — И я должна над этим поразмыслить? Его дыхание защекотало шею. — Тебе не следует об этом забывать. *** — Сир, у вас все в порядке? Ваша кобыла… — Да, она утомилась. Грегори, помоги мне спешиться. Я не хочу, чтобы она захромала сильнее. Мне стоило распорядиться о свежей лошади. — Я уступлю вам мою! — Нет, — Люциус отмахнулся, — это хорошее место для привала. Организуйте костер и поставьте шатры. Ночь нынче звездная, кентавры наверняка потянутся в горы — заниматься своими пророчествами, а значит, до утра незванных гостей не будет. Всадники принялись спешиваться, раскладывать провизию на одеяла, кое-кто побежал в кусты или за хворостом. — Давай, слезай-ка вниз, у меня уже спина болит, — проворчал Драко. — Высоко, лучше слезь сам и поймай меня, — заныла Гермиона. — Ты сбежишь, — он попытался приподнять и спихнуть ее вниз, что казалось несложной задачей, ведь она была куда мельче его. Но ничего не вышло — Гермиона решительно вырвала поводья, пригнулась и со всех сил ударила каблуками по бокам так, что бедное животное галопом понеслось вперед, едва удерживая седоков на взмыленной спине. Егеря закричали и попытались остановить их, но лошадь прошла сквозь охрану, как нож сквозь масло, и была такова. — Стреляйте же! — Не трогать! Попадете в парня! Убрать палочки! — Уйдут! — Грегори схватился за своего коня, намереваясь кинуться в погоню. — Я отобрал у сына палочку, — хладнокровно заметил Люциус, — далеко не уйдут. Найдем на рассвете. — Грейнджер, мы свалимся! — А я тебя и не держу! — огрызнулась она, — ну как, все еще повелеваешь моментом? Волнистые волосы лезли ему в лицо, и пока все, что у него получалось — это держаться за ее талию и тихо ругаться, пытаясь остаться в седле. — Ты угробишь нас! Ты хоть раз ездила верхом?! Гермиона и сама понимала, что происходит что-то ужасное: с каждой секундой она все сильнее соскальзывала куда-то в сторону, а лошадь лишь прибавляла ходу, обезумев от тычков и понуканий. Ветки резали глаза, дорога давно закончилась, они летели, как безумные, по лесу, собирая все кусты, колючки и ямы. — Немедленно отдай поводья, сумасшедшая! Это подарок тети Беллы, если она узнает, что грязнокров… Эй, что с тобой? Очнись немедленно! Драко попытался поймать ее, но в итоге, с глухим ударом, как два мешка картошки, они рухнули куда-то в траву. — Ааа! — застонал Драко, — как можно быть такой клушей, Грейнджер?! Он ощупал себя, проверяя, целы ли кости, а после пополз в сторону лежащего неподалеку тела. — Эй! Грязнокровка! — он заметил, что она почти не дышит, а лицо приобрело нездоровый землистый цвет. — Черт! *** Что-то тихо потрескивало у уха. — Сириус, а почему не метлы? — сонно пробормотала Гермиона и приоткрыла глаза. — Потому что ты, магловская потаскуха, даже на лошади удержаться не можешь, вот почему! — рыкнул Драко. Ведьма резко распахнула глаза и машинально отодвинулась от него как можно дальше, что в прочем, не имело большого смысла — Малфой и не пытался ее достать. Он подкладывал ветки в огонь и выглядел усталым. — Ты мне должна теперь, — блики костра играли на бледном лице. — За что это? — Гермиона ощупала гудящую голову и попыталась привстать. Пышное платье развалилось прямо на глазах, как если бы все швы на корсете лопнули. — Малфой! — тоненько взвизгнула она, — что ты сделал?! — Спас тебе жизнь, — криво улыбнулся он, — добавил немного кислорода в твое безрадостное существование. — Разрезал корсет? — Да, — совершенно наглая ухмылка даже смутила. — Спасибо. Только бы… — Возьми мою мантию, вон, на бревне. — Эм, не мог бы ты подать ее мне? — неуверенно попросила ведьма, пытаясь собрать воедино то, что раньше было платьем. — Как я и сказал, — мягко и назидательно заметил Драко, — решает момент. У тебя было несколько минут, и не приди я на помощь, не имело бы смысла спорить, кто сильней, ибо ты была бы мертва. Он с ленцой поднялся, подцепил легким движением мантию с травы, встал напротив ведьмы и бережно опустил одеяние на ее плечи. Она внимательно наблюдала за этим действом, не рискуя прервать. В его холодных глазах плясал огонек костра, а лицо казалось отрешенным. Гермиона закусила губу и не спеша прошла на свое место, заинтересованно наблюдая, как Малфой-младший небрежно опускается туда, где и сидел ранее. — Подытожим: ты сторонник выжидательной позиции и ударов исподтишка. Он улыбнулся и лег на траву прямо в белой рубашке, подложив ладони под голову, как заправский мечтатель. — А ты не глуп, Драко Малфой, для своих семнадцати, — Гермиона почувствовала, что начала согреваться, и потянулась к костру. — Но я бы устала так долго следовать одной стратегии и притворяться придурком, честно! Юноша весело засмеялся. — Но я и правда придурок, Гермиона Джин Грейнджер! *** Он долго лежал молча, а Гермиона, закутанная в мантию, раздумывала о своем. — Драко, а Полумна точно твоя сестра? — Да. Почему ты спрашиваешь? У нас с ней почти одно лицо, только она больше в мать. — В Нарциссу Блэк? Белая голова показалась из-за травы: — Разучиваешь родословные на досуге? — Да, — она кивнула и опустила взгляд, тут же взглянув в серые глаза вновь, — тебе ведь нравится твоя сестра, правда? — Допустим. — Ты же понимаешь, что это… нездорово. Драко порывисто встал, размял ноги и кинул острый взгляд собеседнице. — У нее нет отца и матери, я заменяю ей всех и делаю это, как умею! — Значит, Люциус не… — У меня тоже есть свои вопросы, — оборвал он и перешагнул костер, чтобы оказаться рядом. Гермионе даже показалось, что сверчки запели громче, когда он присел напротив, внимательно вглядываясь в ее лицо, будто желая поймать на нем блики костра и пляски тени. — Ты какая-то не такая. Как если бы выпила оборотное зелье или со стертой памятью. Что-то в тебе не так… Ведьму замутило под этим пристальным взглядом. Даже тембр его голоса изменился, Драко никогда не говорил так тихо и вкрадчиво, без манерного растягивания слов и пафоса. Этот парень прекрасно понимал, кто он и чего стоит, а значит, ожидать от него можно было чего угодно. — Ты как омут памяти, завернутый в женское тело. И я даже знаю, чей именно. Сокровищница Северуса Снегга, не так ли? — уголки губ подернулись легкой улыбкой. На лице девушки проступило такое искреннее изумление и отрицание, что собеседник замолк, размышляя. — Теперь и я запутался. Мое почтение… — тонкие белые пальцы тронули верхнюю губу и исчезли в кармане, — Обычно я не ошибаюсь в подобном. Она подобрала ноги под себя и лукаво заметила: — В каком-то смысле я и правда собираю в себе разные полезные знания, но не собираюсь делиться ими просто так! Подумай, что ты можешь предложить в обмен на… — ведьма коварно сощурилась, — например, рецепт зелья удачи, Феликс Фелицис… Юноша запрокинул голову назад и неприлично хохотнул, смутив собеседницу. — Стоит в дюйме от виселицы и щипцов, а торгуется, как магловская блядь у трактира! — Его глаза неприятно сверкнули. — Да ты даже себя предложить не имеешь права, всё и так будет моим! Неужели тебе никто не сказал, что я всегда своего добиваюсь?! Он навис над ней и потянул на себя край мантии, разворачивая Гермиону, как подарок: — Какая брыкливая, объездить бы тебя… Она пнула его по ноге, он рухнул сверху и прижал её к земле. Эта молчаливая борьба продолжалась какое-то время, затем раздался звон щедрой пощечины и оба замерли, пытаясь отдышаться. Земля под ними задрожала.