Право первой ночи

      …Уже подъезжая к замку, Джеймс услышал металлический лязг цепей — мост Малфоев вот-вот должны были поднять. Он пришпорил коня. — Эй, Струпьяр, — позвал кто-то позади. Всадник оглянулся и брезгливо поморщился: спотыкаясь, к нему мчался Питер Петтигрю, обвешанный сухой копченой рыбой, как ёлка на Рождество. Двойной подбородок весело подпрыгивал, ударяя по трясущейся груди, что хлестала снизу вверх не менее трясущийся живот. Поттер сжал зубы, изо всех сил удерживая себя от комментария. — Матушка дала, — просвистел Крыс сквозь зубы и тут же заругался, — немедленно слезай с коня, я же говорил тебе, что верхом сюда заезжать нельзя. Джеймс нетерпеливо фыркнул, спешившись. — Эй, не закрывайте пока, мы идем! — замахал толстой рукой Питер. — А я думал, ты сегодня на карауле, у нее. — Да не, хозяин от меня не в восторге, — убедительно соврал Поттер. — Может, потом поставит. Петтигрю начал грызть рыбину. Мост слегка опустился к земле, ворота открылись шире. Навстречу им, заливаясь лаем, рванули сторожевые псы. Один ухватил Джеймса за штанину и принялся рвать ее. Маг хлестнул его легким заклинанием и тот, взвизгнув, бросился прочь. Глаза Питера нехорошо сузились. Они продолжили путь. ***       Люциус определенно не собирался тащить ее в спальню. Его рука крепко держала Гермиону за запястье, предвосхищая попытки вырваться. Они спускались в подземелье. — Рано или поздно, вам мисс Грейнджер, предстояло это увидеть. Считайте происходящее персональной экскурсией с поучительными целями. Для такой всезнайки как вы, любой урок должен быть в радость! — Вы просто очаровательны, — сообщила сквозь зубы девушка. Маг хмыкнул. Лестница, ведущая вниз и как будто проваливающаяся в темноту, и не думала заканчиваться. — Мы не будем останавливаться у тюремных камер, там сейчас никого нет. Пока что. Я честно сказать, в предвкушении: стоит вам заговорить, и мои подземелья вновь наполнятся самыми разными голосами! И все они будут вам хорошо знакомы… Ведьма споткнулась, но была поймана. Люциус продолжил: — У меня есть некоторые подозрения насчет того, кто именно помогает вам. Будет любопытно сверить наши… мнения. Здесь направо, пожалуйста. И держитесь за меня крепче, вы же не хотите свернуть себе шею раньше времени? Они трижды сменили лестницу и миновали пару едва освещаемых коридоров. Гермиона боролась с желанием столкнуть вниз Люциуса, представляя, как выдает имена Мародеров. Ей вспомнилось, как Сириус Блэк и Римус Люпин переговариваются, не решаясь убить Петтигрю в Визжащей Хижине. В голове гремело: — «Я бы умер, но не предавал друзей!» Волшебница зажмурилась и остановилась, пытаясь справиться с тошнотой и головокружением. — Это ни к чему, мы почти пришли, — Малфой отворил ближайшую дверь и пропихнул свою гостью внутрь. Впрочем, она уже была впечатлена сверх меры и поспешила к ближайшему ведру, чтобы излить чувства. Ее даже порадовало, что звуки собственного очищающегося желудка звучат крайне непривлекательно. Вот пусть наслаждается ее обществом! — На эту пыточную еще никто так не реагировал. Спасибо, что уважили, — хмыкнул хозяин. — Хотя вам опасаться здесь совсем нечего. Сыворотка правды даст мне все, что я хочу знать. И она куда эффективнее всего этого, — он облокотился на железную деву. Гермиона отползла от ведра и неуверенно окинула взглядом комнату. Железная дева не была самым впечатляющим инструментом здесь. Всевозможные растягивающие и вытягивающие механизмы; нечто, похожее на медицинские инструменты; множество веревок, толстых и тонких, также плети и подозрительно похожее на колыбель Иуды изобретение. — Вы меня напугать пытаетесь? — Впечатлить. — Считайте, что я впечатлена, — она заметила среди инструментов свежий клок волос, оторванный с мясом, и тут же вновь отвернулась к ведру. Люциус нахмурился и полез во внутренний карман за часами. — У нас не так много времени. Сыворотка вот-вот развяжет вам язык. Желаете остаться тут или пройти дальше? Я еще не все вам показал… Она подняла на него взгляд и вытерла ладонью уголки губ: — Пожалуй, я останусь. Появились новые соображения на ваш счет. — Да неужели? — Сначала дайте воды. Лорд невозмутимо наколдовал кувшин, и гостья поспешила умыться. Затем вытерла лицо концом простыни и присела на ближайший табурет. — Я прочла решение суда и мне сразу показался странным пункт о моей «безопасности» с вашей стороны. Сначала я решила, что это сделано для Яксли, вдруг вы будете слишком увлечены извлечением моего долга и ему ничего не достанется… — Вы так циничны к себе, это что-то новенькое, — перебил Малфой. — …А потом я поняла: вы уже списали Яксли со счетов и отдавать меня не собираетесь в принципе. Вы плевали на договор и уже все просчитали! Ведь у вас давно готов план, как уничтожить Яксли и Снегга, не так ли? — Вот как? Мисс Грейнджер, я напою вас противоядием. Вы, кажется, несете бред! — Люциус собрался выйти вон, но Гермиона продолжила. — Соглашение о моей безопасности — это пустой жест. Вы в любом случае не собирались причинять мне вред, вам это неинтересно. У вас другие методы: запугивание, хитрость, манипуляции, обман, двусмысленность и… — Не умеете играть, так не играйте! — колко и холодно отрезал хозяин. — Я хоть завтра снаряжу карету к Яксли, вот он обрадуется! Она впилась в него взглядом: — Нарушите свой уговор со Снеггом? Люциус вскинул белесую бровь. — Уговор? Какой еще угов… — звонкая пощечина не дала ему закончить мысль. Голова загудела так, будто девчачья ладонь прошлась по железной деве. Но нет. Охнув, Малфой-Старший приложил ладонь к щеке и, попятившись, попал ногой в корытце с потрохами. Выругался, оскользнулся, кое-как вытащил ногу и рухнул на лавку рядом. Вид у него был ошеломленный. Лицо Гермионы сияло торжествующим блеском. Люциус разглядел в нем немалую толику удовольствия. — Вот этот уговор. Вы не можете поднять на меня руки. Посмейте напасть, и вы — покойник! — она гордо развернулась и покинула комнату. Люциус поплелся за ней. Гермиона по-дамски приподняла подол простыни, и принялась подниматься наверх, бормоча и не особо заботясь о том, слышит он ее или нет. Пришлось догонять. — Невыносимый обманщик! — разорялась девушка вполголоса. — Не было никакой Сыворотки правды! Была бы рабочая формула, не стал бы заморачиваться втиранием под кожу. Разыграл оскорбленного перед Снеггом! Экспериментатор несчастный. Еще пользуется примитивными пытками, что лишь подтверждает мои выводы. Думал, под страхом я выложу всю правду! Откуда он знает про эффект Плацебо? Она на секунду остановилась и только сейчас заметила, что Люциус как тень следует за ней. — А вы, видно, любите играть, — она склонила голову набок, — натуралистично. — Натуралистично, — задумчиво прошептал Люциус. — Еще выводы, мисс Грейнджер? Порадуете? Девушка подарила ему осторожный, оценивающий взгляд. Затем спустилась на пару ступеней вниз, чтобы быть ближе. Он не двинулся с места, пожирая ее глазами. — Я ведь вам нравлюсь. По-настоящему нравлюсь, Люциус. Только что-то мне подсказывает, что это… вовсе не к добру. С оглушительным хлопком рядом образовался домовик. — Мы поймали лазутчика, милорд! Егеря уже ведут его сюда! — Как вовремя, — усмехнулся мужчина, устремляясь мимо девушки вверх по лестнице, — интересно, это Поттер или Блэк, как думаете, мисс Грейнджер? *** Джеймс понял всё в ту секунду, когда за ним захлопнулись створки ворот. Навстречу, весело насвистывая, шел никто иной, как Струпьяр. В оригинале, так сказать. Егеря, собравшиеся вокруг, также не теряли времени даром. — Экспеллиармус! — Глянь-ка, а он посимпатичнее нашего пройдохи. — Да, — почесал бороду плюгавый оборотень, — вроде как две капли воды, а все равно… хм… — Это животный магнетизм, — оскалился Джеймс. — По-моему, он просто пахнет лучше, — поделился мнением тот, что слева. — Мне известен давно забытый вами рецепт шампуня, — вставил пленник и тут же ойкнул, получив поддых. — Главное, не делитесь со Снеггом! Берете струю кабарги и железы скунса, смешиваете венчиком и добавляете тухлое яйцо… Второй удар оказался более крепким, и гость обмяк. — Ну вот, зачем ты так? Человек хотел пользу принести! — искренне расстроился один из егерей. Несколько голосов вторили его возмущению. — Тупицы, — фыркнул Струпьяр, — и ведь правда пойдут искать железы скунса! Толпа поволокла пленника в замок, распевая что-то сомнительное в духе «красивой девушки минет — лучше для мужчины нет».