***
Громовержец был мрачен, впрочем, это с ним бывало довольно часто, с тех самых пор как он похоронил жену. Вот и сейчас он прибыл на флагман и методично прочёсывал все бухты, торговые пути, порты, но судьба его дочери оставалась загадкой. — Шлюпка по правому борту! Громовержец сначала глазам не поверил. Шлюпка была Асгардской, а уж когда матросы поднялись на палубу и все увидели Исгерд, Тор не выдержал. Он схватил ребёнка на руки и девочка проснулась. — Жива, жива, жива…. — Папа?! — она осмотрелась, а потом спросила, — а где волшебник? — Какой волшебник? — Он спас меня. Я неделю у него на корабле жила. — Вся оснастка шлюпки стандартная. Даже бочонок с водой и тот асгардский, — промурлыкал где-то за плечом один из воинов. — Я не знаю, — осторожно ответил Тор. — Дома на следы магии проверим и найдём твоего спасителя. Сиф, присутствующая здесь же удивилась, но ничего не сказала. Во всяком случае, не при ребёнке, только уже в Асгарде, когда было вызвано несколько магов спросила: — Ты думаешь она у кого-то была? — Не знаю, но ведь тогда потребовали бы выкуп. А тут сама посуди: волшебник, чёрный корабль, свадьба и магия. Наверное, ей просто приснилось, — именно в этот миг вошёл один из магов. — Что? — Ничего. Ни следа магии, только на её высочество был наложен сон, но всё указывает на то, что это сделал лекарь «Вечерней Звезды». Он спас её, тени говорят, что воины перенесли принцессу в шлюпку уже спящей, а сами остались на борту. — А почему же ваны шлюпку не тронули? — Решили, что пустая. Исгерд спала, а в запале боя не видно было…. Весь ход разговора сложился так, как и предсказывал Локи. Все его иллюзии снова приняли за чистую монету. — Тор, — что-то мелькнуло в голове Сиф. Слышала она подобную историю в далёком детстве, но она не вспомнила, — а почему ты думаешь, что волшебника не было? — Это просто сон. Сиф, она маленький ребёнок, ей просто приснилось. Не тут-то было. Исгерд ещё четыре года не давала покоя всем, рассказывая, что видела самого-настоящего волшебника, а то, что показывали теперь другие маги, стала считать дешёвыми фокусами без вкуса и изящества, повторяя тем самым характеристику данную Локи. Только Фригга не усомнилась в её словах и иногда спрашивала, как тот волшебник выглядел, но девочка поняла, что не помнит, хоть и твёрдо знала, что если увидит его, то узнает. Она полюбила отважного пирата всей душой и решила вырасти и найти его. Она ведь его жена, но шли годы, лицо волшебника стиралось из памяти, и она уже сама считала, что он ей просто приснился. Радовало только то, что сон был вещим. Кошмары ей больше не снились, но Исгерд всё ещё инстинктивно берегла милую альвхеймовскую безделушку, подаренную ей кормилицей. Во всяком случае, так она теперь считала. Из непоседливой девчушки выросла не валькирия, как наивно надеялись друзья Тора, а самая что ни на есть провидица. Война с Ванахеймом поменяла три стадии и сейчас перешла к мелким диверсиям со стороны ванов, а Тор занялся поиском и истреблением пиратов. За эти годы он собрал всё, что можно о Приговоре и его капитане. Чёрная ненависть туманила разум, и он полагал, что как только найдёт убийцу своего брата и придаст его публичной лютой казни, его душа успокоится, а душа Локи обретёт мир. Эта идея стала навязчивой, но никто уже не пытался возражать Тору. Асы считали, что будь рядом Локи, то ваннам бы уже пришлось туго, Фригга, давно догадавшаяся, что Локи жив и очевидно где-то скрывается, боялась только одного — что Локи найдут, и тогда только норны ведают, что случится.***
Локи тоже даром времени не терял. Драконий Остров теперь можно было назвать маленькой империей. Небольшой пиратский флот надёжно охранял свои акватории, но заподозрить их в единстве было сложно. На промысел выходили, как и положено, разношёрстные корабли. Сам Приговор промышлял только редкую и крупную добычу. Все были довольны. Сенгсаро теперь уже был ростом с Локи, он живо интересовался торговыми делами, контрабандой и Асгардом. Этот год получился какой-то нелепый, но «весёлый». Сенгсаро поднялся на борт Приговора и подошёл к Локи. Тот стоя на мостике отдавал последние распоряжения. Зелёные глаза его светились восторгом: — Что задумал? — Хочу поработать на пределе возможностей. А то обидно как-то, что за пятнадцать лет ни разу не поднимался в воздух ради дела. — А цель? — О, поверь, самая что ни на есть достойная. Ты с нами? — Нет, я недавно был в Альвхейме и хочу тебя предупредить. Тор назначил награду за тебя — живого. — Зачем? — Не знаю, но альвы говорят, что он придумал что-то лютое. — Даже вот как? И что ему неймётся? Вот уж кого-кого, а асов мы не трогали. — Я знаю, да только тех, кто не вошёл в Братство, он уже переловил и сам допрашивал с пристрастием. Всё интересовался тобой. — И как? — А никак. Он по счастью тебя не знал, но на казнь его не гнали, а волоком тащили. Тошнило от этого зрелища даже бывалых людей. Чем ты ему так не угодил? — Я или Десперадо? Я — много чем, но Десперадо точно не нарушал его интересов. Спасибо что предупредил, но ты себя тоже побереги. — Ладно. А Джек Танс где? — К альвам отправился. Закупаться будет. — Давно? — Сенгсаро занервничал. — Да, давненько. А что? — Один из альвхеймовских князей хвастался, что он для Громовержца сюрприз приготовил. Гонца к нему отправил. — Так! Поднимаем флот! — Тебя там ждут, а потом его тогда точно убьют. Я пойду на разведку. — Исключено! Тебя сразу поймают. — Кто же заподозрит маленького ребёнка? — драконид принял образ мальчика, которого когда-то давно пожалел Локи.***
Мужчина сидел на полу в камере. Его заточили в подземелья Асгарда. Мысли текли вяло, он осматривал пыточные инструменты, тускло поблёскивающие в свете факелов, и понимал, что влип. Дверь заскрипела и открылась. В камеру вошёл Тор. В синих глазах его плескалась боль и безумие. Рядом с ним стояли два палача. — Скажи мне, где прячется Десперадо? Как он выглядит, и твоя смерть будет лёгкой. Джек Танс ощерился и рассмеялся: — Нет!