Вивьен
Убежище, конечно, оказалось далеко не такими пафосным, как дворцы или поместья Орлейской знати. В общем и целом, это было не то, к чему привыкла дама из высшего общества. Слухи явно были преувеличены и украшены красочными эпитетами в отношении Вестницы. Вивьен хмыкнула. Однако, амбиции чародейки, словно ненасытный зверь, стремились занять все новые территории, на которых необходимо править и повелевать. И не такое видела в своей жизни кандидатка на должность Первой Чародейки Монтсиммара. И не к такому была заранее готова. Затянувшаяся война между магами и храмовниками, а так же гражданская война в Орлее — не дали Вивьен принять эту так желанную должность. Все же, она надеялась, что бурный, спровоцированный парой нужных писем, поток брани, который так обильно вырвался из уст маркиза, заставит Вестницу проявить жестокость, о которой ходило столько слухов. Что ж, теперь для Вивьен стало очевидно, что так усердно создаваемый образ великой и ужасной Вестницы, повелительницы Разрывов — является в большей степени преувеличением. И стало совершенно понятно, взглянув на советников эльфийки, кто так усердно работал над созданием подобных слухов, которые окружали ее, словно святой ореол. Мадам де Фер же видела для себя в участии Инквизиции свою выгоду. Возможность сохранить веками установленный порядок, восстановив Круги, чтобы она могла занять место, к которому так усердно готовилась и стремилась. Злые языки приносили пользу, когда дело касалось популярности, однако, они же — вставляли свои палки в колеса. А помощь во спасение мира дает определенный статус и свою долю уважения, которым так упивалась чародейка. А когда все вернется на свои места, и привычный порядок будет восстановлен, она будет среди первых. Комнату, которую ей выделили для ночлега в церкви, она оглядела с привычным скепсисом, проведя по поверхности одной из тумбочек пальцами. Пыль. Чародейка поморщилась. Она взглянула в зеркало. Ее отражение освещали тусклые подрагивающие огоньки факелов, блики от граней самоцветов, что украшали ее головной убор, зайчиками бегали по стенам при каждом повороте ее головы, терзаемой частыми мигренями. Мадам де Фер устало сняла с себя этот массивный предмет гардероба. Ей нравилась эта шапка, но тем не менее, она была крайне неудобна. Практичными должны быть только люди, но не одежда — считала Железная леди. Внешний вид — обязательный атрибут Большой Игры. Неудобство — необходимая мелочь. Ее темная кожа могла выносить только прикосновения тончайших и самых дорогих шелков, драгоценности, что украшали ее наряд — показатель статуса для высшего общества Орлея, где красота, власть и богатство неразрывно связано. Удобная и практичная одежда — это скандал. Тысячи стрел должны пронзить грудь Вивьен прежде, чем она смогла бы согласиться облачиться в сталь и доспехи. Ибо одна лишь сталь не сможет защитить свою госпожу от ядовитых языков Орлея. Только мода и величественность имеют значение. Особенно, если герцог усыпает золотом с головы до ног. Бастьен… Женщина не могла смотреть на возлюбленного, которого поедал недуг, находиться в пропитанных смрадом покоях. Сентиментальность — порок для тех, кто желает выжить в этом мире. И она не могла себе этого позволить.***
— Варрик, должна тебя поблагодарить. — Весьма польщен, Пташка, только знать бы за что. — За это! — она ткнула себя в мочку уха, расплывшись в довольной улыбке, — Они прекрасны. Даже лучше тех, что с тобой видели на рынке. Варрик недоверчиво покосился на Вестницу, он видел только ее уши, голые острые эльфийские уши, никаких намеков на украшения. — Эээ… Пташка, у тебя все в порядке? Там ничего нет, не понимаю, что ты хочешь мне показать, — он развел руками. — Как? — смутилась Маргарита, — Разве ты не… — она покраснела, — Ладно, значит, это не ты. Хм. — Пошли дрова собирать, стекляшки-в-ушах, — бесцеремонно шлепнула Вестницу Сэра по заднице, — Колись, какой там лорд-богатей раскошелился на брюлики. — Мне это тоже было бы весьма любопытно, — выжал из себя Солас. — Хм… Очевидно, какой-то тайный поклонник. Надеюсь, что они не отравлены, — с опаской дотронулась магесса до самоцветов. Солас нахмурился. «Не снимай.» Маргарита неожиданно протяжно вздохнула, словно от короткой волны удовольствия, машинально схватившись за Сэру. — Цветик мой, что с вами? — подошла Вивьен, она уже успела сложить свой ворох бесконечных мешочков и цветных бутыльков в свой пестрый шатер. — Ох, нет, ничего. Просто бывает временами. Привыкнете, — смущенно замялась Вестница.***
Агентов оказалось нанимать не так-то просто. А тем более — искать опытных специалистов. Во время посещения Внутренних земель удалось завербовать нескольких магов, лекарей, шпионов, даже парочку контрабандистов. Этого по-прежнему было мало. Вестница раз за разом рвалась в Редклиф, но постоянно находились какие-то неотложные дела, вроде вербовки, закрытия разрывов, ожидания новостей от советников. Сбор информации, по мнению эльфийки, затягивался. И она подгоняла всех вокруг, чтобы те были активнее. Каждый из спутников присматривался друг к другу, оценивая, на сколько кому можно доверять. Не смотря на то, что они были связаны общим стремлением достигнуть цели, у каждого были свои мотивы и амбиции, за редким исключением. Для обмена полной информацией между советниками, требовались личные встречи, которые казались бесконечными. Поэтому приходилось возвращаться в Убежище с докладами.***
Солас своим телом прижимал Маргариту. Ее прерывистое дыхание и стоны опьяняли мужчину все больше с каждым жадным глотком воздуха. Он наваливался на ее спину, и девушка стонала от медленной боли, которая сопровождала растяжение мышц. Ноги девушки были широко раздвинуты, а внутреннюю часть бедер обжигало огнем. Солас двигался медленно, с каждым толчком грудь девушки все плотнее прижималась к теплому деревянному полу. Теперь он понимал всю опасность своего движения по лезвию бритвы. Сэра до него не выдержала и сорвалась, сделав одно неловкое движение, впечатленная стонами Вестницы, от чего у той свело мышцы, которые позже и разминал маг-отступник. Решив, что Солас справится лучше, и что его выдержка наверняка заслуживает двойной порции уважения, магесса обратилась к нему за помощью. Его руки медленно заскользили от ее предплечий к запястьям, продолжая прижимать ее торс к полу медленным, протяжным движением. Девушка снова застонала, громко, протяжно, почти закричала. Солас чувствовал сладкий запах ее волос, и его губы легким вздохом как бы невзначай слегка коснулись ее ушка, спровоцировав истому. Девушка словно замерла, ожидая продолжения. Она чувствовала физическое возбуждение Соласа и жар его тела, который не получалось сдержать его одеждам. О, как бы он хотел сейчас ласкать ее, покрывая ее шею нежнейшими поцелуями, проводя языком по раковине ее ушка, покусывать мочку, и слышать, как она стонет не от боли, что ее сейчас сковывает, а от удовольствия. Фенедис! Это слишком. Это опьяняет, кружит голову и сводит с ума. Казалось, что еще немного — и он бросится в этот омут с головой. Нет, это абсолютное безумие. Но, черт возьми, какое приятное! Эйфория от прогулки по краю обрыва. Девушка снова застонала, на ее лбу выступили капельки пота, стало невыносимо больно, невозможно терпеть. Она вскрикнула и попросила остановиться, сдерживая в себе клокотавшую и рвущуюся наружу нецензурную брань, закусив язык. Он медленно приподнялся, даря сладкую свободу ее телу, которая пьянящей волной обагрила ее мышцы. Это было только самое начало тренировок, которые девушка аргументировала тем, что тренированное тело легче переносит бои и дорожные стрессы. Любопытно, как часто она собирается заниматься ими и… вовлекать в это кого-то? Хорошо, что он успел поставить чары, блокирующие звуки для посторонних ушей. И в этом магическом кругу они были только вдвоем, слушая дыхание и стоны друг друга. Точнее — он слушал ее стоны и крики. Они поменяли позу. Солас снова оказался сверху. Маргарита держалась за его шею, так же протяжно и томно вздыхая и постанывая. Он сидел на ее левой ноге, придерживая своим весом, одной рукой он упирался о пол, другая держала девушку за щиколотку, постепенно наклоняя в сторону ее плеча. Жар от камина соблазнял сорвать с себя одежду и освободить от лишнего девушку. Маргарита почти сладко постанывала, щеки ее раскраснелись. Солас чувствовал под своими чуткими пальцами каждую ее мышцу, каждое натяжение, стараясь сделать все наиболее безболезненно. Но сам уже успел не раз поймать себя на мысли, что наслаждается каждой секундой этого действа, опасной, сладкой секундой, потому что не в силах позволить себе больше. Время тренировки истекло, и эльфийка выпроводила отступника, сообщив, что сейчас необходимо посетить баню. О! Эти слова, словно обухом ударили мужчину по голове, а бурная уже неуемная фантазия включила в игру яркие красочные сцены… На ватных ногах отступник доковылял до дома, закрыв за собой деревянную дверь, он тяжело плюхнулся на стул, выудил чистый клочок бумаги из-под книг, которыми был завален стол и найденным тут же пером начал что-то машинально выводить. Его рука скользила, порхала над бумагой, словно птица, которая уносила его на своих крыльях куда-то очень далеко. И казалось, что мужчина немного успокоился, он не сразу понял, что так нежно выводила его рука. Мягкие очертания женской обнаженной фигуры, приподнятая грудь, пленительные линии бедер… Фенедис! Солас глубоко вздохнул, взглянув на законченный рисунок, а его губы дернула легкая усмешка. Похоже, от этого уже никуда не деться…***
— Не сработало, — сложив руки на груди, констатировала Маргарита. — Прикалываешься, ага? — удивилась Сэра, — Похоже, там антиквариат не только в голове, Вестница-Кудесница. — Нет… ну, хм, — магесса замялась, — Физический отклик все же был… Но… Солас выглядел очень спокойным. Даже слишком. — Подкинуть дровишек, ага? Не дрейфь. Я научу тебя веселиться по-настоящему, — засмеялась лучница.***
— Босс! Похоже, Солас надрался! — хохотал басом Железный Бык. — Ни что бы не поверила, если бы… ик! Сама свидетелем не была, — пьяно протянула Вестница, покосившись на задремавшего эльфа. И тоже рассмеялась. Только звонко. — Ушки-плюшки нажрался! — ржала Сэра. — Думаю, нам стоит отнести его в его дом, — пробасил Блэкволл. — Я… я еще не пьяный! — попытался возразить Солас, приподняв голову и открыв один глаз. Все поплыло. Эльф попытался подняться и тут же рухнул обратно на стул, — Хотя, думаю, мне стоит пойти прилечь… Из чего делают это кунарийское пойло? — удивился он. — А мне нормально! — Вестница опрокинула очередную кружку и посмотрела на Соласа, который сидел напротив, с вызовом. Закашлялась. Похоже, она сама была уже порядком под воздействием алкоголя. Щеки ее раскраснелись, а во взгляде играли задорные искорки. Она оперлась на одну руку, — У меня есть… атлищщщное предложение! Предлагаю набирать агентов Инкви… зиции, ик! набирать в тавернах! Закатываться с воплями: ищем выносливых собутыльников, го к нам, я создал!.. ик! — Тогда давай еще пей, антиквариат! Или ссышь? — подливала Сэра алкоголя всем, в том числе — и Соласу, — Спорим, что он больше не решится выпить? — она заговорчески подмигнула Блэкволлу. — Эльфы слабые и много не способны выпить, — поддакнул тот. — Вы… меня недооцениваете! И эльфов недооцениваете! — мигом схватив кружку и осушив ее, Солас закашлялся. Горло обожгло, но не так сильно, как в первые 5 раз. — Храбришься? А что ты думаешь об этом? — Сэра подошла к Маргарите и бесцеремонно обняв, схватила за груди и начала их мять. От чего Вестница вскрикнула, но координация не давала спихнуть с себя руки наглой эльфийки. Солас сглотнул. Попытался сделать вид, что это его совершенно не интересует. Но было поздно. Алкоголь уже сделал свою дело, не давая скрыть эмоции. А компания умирала со смеху. — Сэра! Убери от нее руки! — разозлился маг. Хотя зрелище это его несколько… завораживало. — А то что? Сам хочешь потрогать ее бидончики? Признавайся! — хохотала та в ответ. — Я… вообще-то… еще здесь… наверное… — промурлыкала Вестница, — и мне даже… интересно, на что готов пойти Солас, чтобы ты убрала… свои руки… с моей груди. — Пхахахахах! Вот видишь! Ей даже нравится! — не унималась Сэра, — О, и она так сладко стонет, когда держишь за бедра! Даже я не сдержалась. Она мягкая. — Это шантаж! — не отрывая взгляда от груди, которую ласкала Сэра, выдохнул маг. — Он самый, — подтвердил Бык, — Ну, так что, ты принимаешь вызов? — Н-не нравится, Сэра! — пьяно произнесла Весница. — Так ты хочешь их потрогать? — настаивала лучница, — Знаешь, какие они упругие и приятные, а? Солас сглотнул. Конечно, ему хотелось. Ему много чего хотелось, особенно после того, как в Тени он явился Маргарите и ласкал ее у камина. Но признаться в этом даже самому себе он не позволял. И это вульгарная девка с короткострижеными неровными волосами провоцировала его… — Могу представить… — А ты не представляй! — Сэра схватила его за руку и попыталась приложить ее к груди Вестницы. Солас поспешно отдернул руку. — Сэра! Ты перегибаешь палку, — насупился Блэкволл. И поднявшись, вывел ее на свежий воздух. — Пожалуй, мне нужно прилечь, — снова попытался встать маг, — Приятного вечера. И, идя немного зигзагом пошел к выходу, ударившись о чей-то стул, чуть не упал. — Бык… — Понял, босс. Железный Бык подхватил эльфа и помог тому дойти до дома. А после вернулся в таверну, где Вестница отчитывала Сэру: — …Сэра! С чего ты вообще решила, что я ему нравлюсь? Ты же видишь, что он никак не реагирует? — Ты просто не видишь, как он пялится на тебя постоянно, стоит тебе отвернуться! — поджала та губы, как ребенок, — Я решила вам помочь! Чтобы вы жопами не были! Маргарита вздохнула. — Босс, Сэра права. Вас как магнитом тянет друг к другу. — Не надо, Бык. Это было некрасиво. Давайте просто побухаем. — Окей, босс!..***
Солас притворялся, что он сильно пьян. Но не на столько, чтобы скрывать ложь от самого себя. Бык дотащил его до дома. И эльф уже сам лег на кровать, закрыл глаза. И мир как будто завертелся… Прошло совсем немного времени, и в дом кто-то тихо вошел. Маг не стал открывать глаза, чтобы не выдать себя и свое притворство. Да и веки казались такими тяжелыми, словно огромный кусок гранита. Кровать мягко прогнулась рядом с бедром мага. Запахло чем-то сладким. Девушка склонилась над мужчиной, и ее длинные распущеные волосы мягко скользнули по его груди. Солас почувствовал тепло ее нежной руки на своей щеке. В один миг он будто бы забыл как дышать. Затаив дыхание, судорожно пытаясь понять, что же она собирается делать. И самое главное — как ему на это отрегагировать. И стоит ли?.. Это было так неожиданно, и мысли отступника путались, словно клубок ниток в цепких и игривых лапках котенка. «Интересно, рыжий или все же — блондин?» — прошептала она с улыбкой, проводя пальцем по его веснушкам. Соласу хотелось, чтобы это миг не прекращался. Ему отчаянно не хватало воздуха, но он и сам до конца не понимал, от чего ему так НЕ хочется стряхивать с себя это видение, это наваждение… Это прикосновение всколыхнуло в нем нечто знакомое и так давно позабытое, то самое нежное и трепетное чувство… Грудь будто сдавило, а сердце отбивало бешеный ритм. Солас старался даже не дышать, словно бы его дыхание могло спугнуть это видение. Это ощущение. Запах ванили кружил голову сильнее, чем алкоголь. Знакомый запах. И такой теплый. И Солас хотел бы раствориться в нем с головой. Но… нет. «Столько лет… а пить так и не научился.» — и она прикоснулась теплыми мягкими и чуть нежными губами к его щеке. И… убрав руку, встала и ушла. «Стой! Куда ты! Продолжай! Я буду делать вид, что сплю, — почти стонали его чувства, — И не подам вида, что заинтересован в том, что сейчас происходит. Только… не уходи, венан.» Дверь за ней закрылась. И Солас открыл глаза, задыхаясь, огляделся. Он сам себя загнал в эту ловушку. Седце бешено стучало от волнения и нахлынувших ощущений, которые растекались по телу и словно били электрическими разрядами. А на столе возле кровати стояла кружа, несколько черных маленьких дисков и записка: «Если тебе будет плохо — выпей это вместе с водой.»