Ты говоришь, а ветер стонет в деревьях, И шар земной из-под ног уплывает. Наверное, пройдёт какое-то время Прежде, чем я всё осознаю. Отрывок из песни Fleur — «И солнце встаёт над руинами»
Давно уже мне не снился серый туман, но в этот раз всё было иначе — сон затянулся. Да и ощущения оказались совсем другими: безысходность, отчаянье, скорбь и томление сопровождалось чувством полнейшей пустоты внутри. Вокруг слонялись тысячи таких же — потерявших надежду. Ни звука, ни шороха. Я понимала причину своего нахождения здесь, но боялась в это верить. Казалось, прошла уже вечность. Я только успела услышать звук открываемой воронки и увидеть светло-сиреневые блики портала, как за доли секунды уже находилась в совершенно другом месте — в странном яблоневом саду. Почему странным? Всё дело в небе. То ли день, то ли ночь. Светило солнце, ярко сияли звёзды, северное сияние тонкой змейкой увивалось вдоль небосвода. И музыка. Такая гнетуще-дивная… «Наверное, я всё-таки умерла и по какой-то причине оказалась в Совнгарде. Если мне не изменяет память где-то здесь должна быть тропинка, ведущая в Зал доблести» Пока я стояла столбом и соображала, куда идти, навстречу мне вышло нечто. Я оцепенела. Оно представляло собой трёхметрового минотавра с кольцом в носу и большими белыми крыльями как у ангела. — Не стоит меня бояться, — его низкий рёв заставил меня икнуть от испуга. — Э… ч-что вам на-на-надо? —выдавила из себя, чуть заикаясь. — Я — Морихаус, сын Кинарет. Ты в её чертогах. Пойдём. Я не осмелилась перечить. Вскоре мы вышли на небольшую поляну с живописным фонтаном по центру. — Ну что, доигралась? Ненадолго тебя хватило, — насмешливо произнесла невероятно златовласая красавица, скрестив руки на груди. Не было сомнений, что она богиня. — Теперь, когда Шор решил смилостивиться над твоей жалкой душонкой и вернул тебя к жизни, ты готова служить нам беспрекословно? — Подождите! Хотите сказать, это правда? Я умерла. Думала, что это сон. А почему тогда не вернулась в свой мир? — поражённо застыла, пытаясь переварить информацию. — Слишком долго ты служила не тем, — усмехнулась Кинарет. — Твои боги отказались принять тебя. — Отказались принять… — попытки нащупать крестик под рубахой не увенчались успехом. Неприятно, однако. — Как я умерла? Мы… Мы ехали на Солитьюд, и всё было нормально. Кажется… Меня что, убили? Это Ульфрик, да? Я почти была уверена, что он блефовал тогда. А как же Атис? — Это не Ульфрик, — Кинарет отрицательно покачала головой. — Тебя заказали Тёмному братству. — Что? Ассасины?! Кто заказал? Это Вилкас, да? — Это не мои проблемы, — богиня звонко рассмеялась. — Мне нет до твоей личной жизни никакого дела. Так и быть, я повторю вопрос: ты готова меня слушать и беспрекословно служить мне и Лорхану? — Наверное, — неуверенно ответила, почёсывая затылок. — Всё так… запутанно. А как же Акатош? Он ведь знает, что я умерла, так ведь? Я больше не чувствую его магии… — Наконец мы говорим о чем-то существенном, — фыркнула богиня. — У нас не так много времени, чтобы тратить его на пустую болтовню. Всё, что ты должна сделать, это встретиться с Довакином и убедить его служить Лорхану. Потом мы с тобой опять встретимся. Лорхан чувствует приближение Алдуина, это случится довольно скоро. Считанные недели. Но будь осторожна с Драконорождённым. На него может повлиять Акатош. Ясно? — Вроде бы. А где сейчас моё тело? — в голове проносились картины одна хуже другой. Представить, как моя тушка валяется где-то под ссаным кустом, оказалось, на удивление, очень легко. — Тебя хотели сжечь, как и положено в Скайриме, но я позаботилась об этом, — Когда вернёшься в план смертных, поезжай вслед за Ульфриком. Он хочет убить Торуга. Я чувствую, здесь не обошлось без Акатоша. В общем, — делай что хочешь, но не дай Буревестнику совершить задуманное и начать гражданскую войну. А теперь ступай. Морихаус проводит тебя в Нирн. — И это всё? — я таки набралась храбрости и решила рискнуть в очередной раз. — Не поделитесь со мной магией какой-то, чтобы я не сдохла уже на следующий день? Нет?! Как мне выжить теперь? Мечом махать? Да я этим каких-то полгода занимаюсь! Какой из меня воин? Да меня теперь даже рыба-убийца завалить сможет! — Твоё тело прошло перерождение и стало равным остальным смертным этого мира. Так что теперь ты будешь восприимчива и к зельям, и к магии исцеления. Думаю, этого предостаточно, — холодно заявила аэдра, вперившись в меня своими прекрасно-жуткими тёмно-синими глазами. — П*здец! — захотелось сесть на травку и разреветься. — А чего в этом хорошего? Где зелья, там и яды. У меня хоть от вражеской магии защита была! Между прочим, я должна помогать Драконорождённому, следовательно — мочить драконов. Вы бы мне ещё прицел на лбу нарисовали, чтобы наверняка, ага! — Может, действительно дать ей что-то? — внезапно пробасил Морихаус. — Кольчугу мою? — Кольчугу Повелителя? Ты не шутишь?! В плане смертных живёт сотня достойнейших, а ты предлагаешь отдать твои доспехи вот этой? — У меня, вообще-то, тоже есть чувства, — моё вялое «ме» никто не услышал. — Ну, настоящей магией её сможет наделить только Магнус, так что… — Ладно, — раздраженно изрекла Кин. — Не знаю, что такого нашёл в тебе Лорхан, но пускай. Знаешь, где лежит деревянная маска? — Приблизительно. — Так вот, если знаешь, что делать с маской, — найдёшь и кольчугу. Она тебе немного поможет, — лукаво улыбнулась. « И в чём подвох?» — Только учти! Предпочтёшь ей любые другие доспехи, и она исчезнет, — а вот и подвох. — Благодарю, — попыталась быть вежливой. — Иди, — Кинарет указала своей изящной ручкой на образовавшийся в мгновение ока портал. — Я… хотела спросить, — задумчиво прикусила губу, сложив руки за спиной. — Мы… в смысле — мы все — наша команда… Мы ведь за хороших играем? Мы на стороне добра? Так ведь? Кинарет удивленно на меня посмотрела и звонко рассмеялась, так и не ответив.***
Пробуждение от потенциально вечного сна сопровождалось ощущениями холода и сырости. Прислушалась — идёт дождь. Даже ливень. С грозой. Открыла глаза — ветки. Слева — ветки, справа — ветки. В руках — меч. Сбоку — рюкзак. Ноги болят. И я кажется, промокла. Должна сказать, меня похоронили со всеми почестями. Вот только кульминации, видимо, не дождались — сгорело только несколько веток, зацепив мои сандалии и оставив на ногах сильные ожоги. Осмотрелась. Дождь шел стеной, так что увидеть что-либо дальше пяти метров было невозможно. Понятно было только одно — я всё ещё в Лабиринтиане. М-да, видимо, я сильно нужна была Кинарет, раз она так с дождем расстаралась. Психанула, так психанула, что называется. Благо, где находится деревянная маска я знала отлично — когда встречаешься с очередным драконьим жрецом, тут же спешишь пополнить коллекцию. Осталось только увидеть нужное место сквозь стены ливня. Ещё и идти было неудобно. Обувь сгорела, и от огня больше всего пострадали ступни. «Надеюсь, к кольчуге прилагаются какие-нибудь туфельки, а то босяком до Морфала как-то не комильфо» Но вспомнив, что у минотавров вместо ног, развеселилась. Нет, у меня, конечно, лежали в рюкзаке любимые абибасы, но я их берегла до последнего. На чёрный день. Искать нужную постройку пришлось долго. Теперь понятно, почему все крутые цацки в Скайриме лежат нетронутыми до прихода Довакина. Их просто хрен найдёшь! Обойдя пару ловушек, решив несколько простых головоломок и пообщавшись с несколькими слабыми драуграми, с горем пополам удалось-таки найти ту самую комнату, а в ней — скелет, записку и маску. В зазеркалье (назовем это так) было сухо, тепло и уютно. Я даже, грешным делом, подумала когда-нибудь здесь пожить, если что. Постамент с бюстами безмолвно ждал, когда его дополнят масками, но времени осматриваться не было. Мне ещё предстояло пешком и босой догнать Ульфрика, ехавшего где-то с ветерком на лошадях. А богиня вообще так и не сказала, сколько моё тело провалялось под ветками. Кольчуга обнаружилась в одном из сундуков. Хотя «кольчугой» назвать эти доспехи трудно. Она, скорее, является чем-то средним между соловьиной броней и броней легионера, вот только вся была покрыта полированными серебряными пластинами. Рассказывать, как в один момент Кольчуга Повелителя подогналась под мою тушу, я не буду. Подарок богов, как-никак. Чего удивляться? Вот только особенного в ней ничего не ощутила, пока она не оказалась на мне — кровавые ожоги на ногах начали быстро затягиваться. «Святые макароны! Да в этой броне я почти неуязвима!» Кинарет действительно на сей раз расщедрилась. Правда, только на броню. Догонять Ульфрика пришлось всё же босой. А отставала я прилично.***
Мне опять повезло. Если, конечно, наткнуться на логово медведей считается везением. Ох, как же не хватало магии! Два разъяренных зверя гоняли меня по всей лужайке, сплошь усыпанной мелкой галькой и камнями. Я тогда мысленно боготворила Скьора за его издевательства надо мной в виде утренних пробежек со злополучными вёдрами. В общем, потратила на плюшевых красавцев не только много сил, но и времени. Впрочем, не зря. В их логове обнаружился труп охотника. В сапогах. Пока обувалась, в голове так и звучали строчки небезызвестной группы «Король и Шут»: «Зря, братец, снял сапоги с мертвой холодной ноги!» Передо мной предстал нелёгкий выбор: идти по долгой, петлистой, но относительно безопасной дороге или же срезать путь, двинувшись напролом через густой хвойный лес, рискуя наткнуться на других хищников. Немного поразмыслив, я выбрала второй вариант — нагнать Ульфрика было первоочерёдной задачей, а уж от стаи снежных волков, надеюсь, смогу худо-бедно отбиться. Не назвала бы это увеселительной прогулкой. Спустя пару мучительных часов бесцельных блужданий по ночному лесу без фонарика, вдоволь налазившись по горбикам-ямкам и надышавшись свежим холодным воздухом, я-таки дошла до злополучного Морфала. Жрать хотелось неимоверно. В кармане весело позвякивало несколько монеток (видимо, Атис положил перед захоронением), что вселяло в мою жадную душонку какую-никакую надежду, но в рюкзаке ничего толкового не оказалось: пара тряпок, старая броня, наряды, подаренные Ульфриком, домотканая одежда и мой потрёпанный дневник. А вот кошелёк кто-то бессовестно прикарманил себе. За пару дней до поездки мне-таки удалось продать свой старенький телефон за неплохие деньги, так что в мешочке должно было остаться ещё септимов триста-четыреста. Атис, козлина!***
Морфал купался в лучах летнего солнца. Вода искрилась, мерно плескаясь вокруг деревянных скрипучих домов. Вообще, городом это, конечно, назвать было трудно, а вот милой деревушкой — запросто. Жители косились на меня широко открытыми глазами. Да, высокая! Да, большая! Хотя, спасибо Скьору, уже не на столько. Впрочем, плевать. Ульфрик явно должен был проезжать мимо и наверняка остановился в местной таверне на ночлег. — А, Ольга! Рада снова тебя приветствовать, — хозяйка встретила меня радужно. — Привет, Джонна, — вежливо улыбнулась, положив руку на стойку. — Я тут «своего» ярла догнать пытаюсь. Он, случаем, мимо не проезжал? — Да, — с готовностью ответила женщина. — Этой ночью останавливался. Уехал засветло. — Значит, я не сильно отстаю. Здесь можно у кого-то одолжить лошадь? — редгардку мой вопрос вогнал в ступор, пришлось всё мельком объяснять. — Видишь ли, Джонна, я должна была ещё вчера догнать Ульфрика, но по дороге меня обокрали, да ещё и лошадь увели! Представляешь? — Какой ужас! — с готовностью поддакнула хозяйка таверны, принимаясь протирать стаканы. — Ну, вряд ли кто-то из здешних согласится одолжить тебе свою животину. Да и зачем? Найми повозку — и дело с концом. — Повозкой долго, — недовольно поморщилась, припоминая сие пыточное сооружение. — Ладно… Что у тебя есть на обед за пять септимов? — Могу предложить суп и фазанью грудку, — редгардка задумалась: — Слушай, раз у тебя дело такой важности, может быть, Идгрод выделит тебе одну из своих лошадей? — Возможно, — расстроенно выдохнула, усаживаясь за стол в ожидании обеда. Хозяйка таверны подсуетилась и уже через пару минут передо мной стояла миска с едой. — Какие у вас тут ещё новости? — спросила для виду, чтобы чем-то заглушить своё голодное чавканье. — Ничего нового, — равнодушно пожала плечами женщина. — Разные люди приезжают и уезжают. Вот сейчас за городскими стенами остановился караван каджитов. Приехали к нам пару дней назад. А вот кошколюди в данной ситуации были весьма кстати. Глупо нагонять Ульфрика пешком, а для того, чтобы купить приличную лошадь, нужны немалые деньги. Оперативно разобравшись с обедом, я наскоро пересчитала в уме содержимое своего рюкзака и, лихо закинув его на плечо, пошла в сторону палаточного лагеря. — Добро пожаловать в лавку Маʼдрана, путник. Здесь ты найдешь много чего интересного… — Да-да. Мне продать нужно, — тянуть кота за… хм-м… я смысла не видела. — К чему такая спешка, мр-р? — хвостатый подозрительно на меня покосился, сложив руки на груди. — Маʼдран — честный каджит! Маʼдран краденым не торгует. — Ничего краденого я и не предлагаю, — боковым зрением заметила, как ощутимо напряглись остальные члены каравана. Я нарочито неспешно достала из своей котомки зимнюю куртку. — Вот. Это называется пуховик. — Пять септимов. — Что? Да ей цена не меньше тысячи! — немало возмутилась, гневно потрясая курткой над головой наглого котяры. — Это просто тряпка, — Маʼдран оставался невозмутим. — Тряпка?! Да она согреет лучше твоей собственной шубы! Да ещё и лёгкая как пёрышко! — торговаться я не умею, но в данной ситуации нужно было как-то выкручиваться. — Ты примерь! — Чего тогда себе не оставишь эту пух… пухо… — каджит явно не спешил следовать моему совету, подозрительно осматривая протянутый предмет. — Пу-хо-вик! — тут же ответила, выплясывая вокруг зверолюда ритуальный танец имени себя любимой. — Мне деньги очень нужны, что непонятно? Иначе я бы его в жизни не продала бы! — Дай-ка взглянуть, — сдался хвостатый, принявшись ощупывать, нюхать и всячески вертеть товар. — Как это носить? Я помогла Маʼдрану надеть свою куртку, продемонстрировав механизм молнии и кнопок. — Вот, здесь ещё карманы есть… Только осторожно с замком, береги шубу. Зажуёт ведь! — Мр-р-р, — каджит довольно прищурился. — Действительно, тепло и легко. Здешние пески холодные… — Только сильно не стирай, а то испортишь наполнитель, — едва сдерживала смех: каджит в синем зимнем пуховике — это эпично. — Как его снять? Мне жарко! Во имя двух Лун, впервые за долгое время! — Маʼдран начал беспорядочно дёргать застёжку. — Хорошо, пятьсот септимов за пуховку. — Тысяча! И можешь взять ещё этот свитер. Он шерстяной, — мне нелегко было попрощаться с этими вещами, но здесь я ими практически не пользовалась да и вызывали они у меня лишь беспорядочные приступы ностальгии. — Шерстяной? Ну-ка, — торговец стал тщательно принюхиваться к джемперу. — Мр-р, баран. Прибавлю ещё сотню, так и быть. Итого — шестьсот. — Этого мало! — отчаянно воскликнула. Эдакими темпами мне хватить только на два конских копыта и уздечку. В лучшем случае. — У меня ещё есть медвежьи когти и стеклянная броня. — За медвежьи когти пятьдесят и двести за броню. — Какие «двести»? Да она зачарована! — я аж покраснела от едва сдерживаемого раздражения. Меня в наглую пытались обворовать! — Итого — восемьсот пятьдесят, — хвостатый хитро на меня покосился. — Я покупала её за девятьсот! — Хочешь обворовать старого каджита, мр-р? Восемьсот пятьдесят. — Хорошо, — спорить было бесполезно, а время меж тем шло. — Тогда восемьсот пятьдесят и несколько зелий на мой выбор. — Мр-р, вот это — разговор, — каджит довольно облизнулся, смешно фыркнув. — Смотри. Всё, что есть, — всё на прилавке. Яды? Снадобья? — Что это за белый флакончик? — Отличный выбор! Зелье невидимости. Есть кратковременное и… — Давайте два. А ещё несколько зелий лечения и запаса сил, — мне уже не терпелось всё это, наконец, испробовать. — Пожалуйста. Пятьсот септимов. — Не поняла? Мы договорились: я тебе товар — ты мне восемьсот пятьдесят золотых и зелья на выбор, — последние сутки оказались не самыми удачными, я уже была на гране нервного срыва. — Слишком дорого. Я не дам тебе себя обворовать! — в голосе Маʼдрана проскользнули угрожающие нотки. К нам неспешно приблизилась каджитка в сыромятных доспехах и обнажила свои клинки: — Плати или уходи ни с чем. — Серьёзно? Тебе лучше меня не злить, киса! — злость переросла в открытую ярость. К тому же эта нахалка была ростом мне по грудь да и на вид хрупковата. В голове тут же всплыли воспоминания, как я наказывала кота за то, что тот гадил мимо лотка, и это прибавило решительности моему и без того испепеляющему взгляду. — Я продала свой товар и хочу получить за него договоренную плату, — ласково изрекла, прожигая караванщиков убийственным взглядом. — Мне ничего не мешает пойти сейчас к стражникам и обвинить вас в воровстве. Уверена, за последние пару дней у жителей этого города немало чего ценного пропало. — Мы — честный караван! — злобно прошипел ещё один каджит, который до этого крутился у костра и варил себе «Вискас». — Забирай свою плату и уходи, человек. Нам проблемы не нужны, — Маʼдран скривился и, обнажив клычки, нехотя отсчитал положенное золото. — Приятно было иметь с тобой дело. Носи куртку на здоровье, — не удержалась и съехидничала. Выпрашивать у Идгрод лошадь и светить у дома ярла своим фейсом я, конечно же, не собиралась, поэтому решила поискать конюха. Хвала небесам, у стойла, пристроенного возле казарм, мирно дрыхнул пьяный мужик. — Лошади почём? — слегка пнула того ногой. — А? Что?! — мужик резко вскочил и, всё ещё не проснувшись, начал беспорядочно мотать головой из стороны в сторону. — Лошади, говорю, почём? — картинно закатила глаза. — А, да. Лошади у меня хорошие. Ик! Да. Вот, смотри эту, — конюх опять шлёпнулся наземь и, не удосужившись оторвать свою пятую точку от земли, начал тыкать пустой бутылкой, показывая товар. — Мне нужна сильная и быстрая кобыла. — Хех, дамочка! Всем такие нужны! Вот. Глянь-ка на эту. Ик, — конюх, чуть помедлив, присосался к ещё одной бутылке спиртного. — Да она же тощая совсем! Вы все издеваетесь, что ли?! — меня уже порядком достали торговцы, пытающиеся облапошить меня на каждом углу. — Что ж за день-то сегодня такой?! Хочу вон ту. — Отличный выбор, — мужик помутневшим взглядом осмотрел кобылку соловой масти. — Сам Ульфрик Буревестник сегодня на неё поглядывал, но взял жеребца. «Уж кто бы сомневался!» — Зачем ему ещё одна лошадь? — вкрадчиво поинтересовалась, насторожившись. — Ехал на Солитьюд. А когда путешествуешь по нашим болотам, ик, лучше запастись животиной, — старик изучающе меня рассматривал, всё ещё валяясь на земле с бутылкой мёда. — Ясно. Сколько? — обречённо выдохнула. Похоже, истерики не избежать. — За Марту-то? Тысяча. — Восемьсот пятьдесят, не больше. — Дамочка! Я не торгуюсь! — У меня больше нет, — беспомощно развела руками, мол, что поделать? — Тогда по рукам, и ещё сиськи покажешь, — конюх заметно взбодрился и принялся подниматься, похотливо на меня поглядывая. Я всё пыталась вспомнить, где уже слышала подобное предложение на скидку? — «Милая» Кинарет, куда ты меня отправила? Ладно, — дядька явно не ожидал такой удачи и попытался резко встать. — Только пойдём за конюшни. Не хочу, чтобы ещё кто-то видел. — Ого! Какая ты… высокая! — неразборчиво пробормотал мужик, схватившись рукой за деревянный столб. — Ну, пошли. Вырубить алкаша оказалось совсем нетрудно. Скьор научил меня как-то одному, на самом деле, простому приёму. На Земле, ну, по крайней мере, на моей истинной родине, его среди «своих» называли «Отправить на Одессу» — когда своим лбом разбиваешь переносицу противнику. В общем, оставив на пузе отрубившегося конюха семьсот пятьдесят септимов, решив конфисковать стольник за домогательства, я оседлала Марту и, дав кобыле порядочных шенкелей, умчала по дороге на Солитьюд. Пока проезжала морфальские болота, погода опять испортилась. Вода в местных водоёмах вышла из берегов и то и дело заливала дорогу, усложняя продвижение вперёд. С горем пополам я за полночь добралась до города и сразу же направилась в порт, оставив взмыленную кобылу на попечение пацану-конюху. Смешно как-то даже — в своё время это я бежала от Ульфрика, а теперь сама боялась не успеть его нагнать. Кинарет подсуетилась и не зря послала сильный ливень. Погода предвещала сильный шторм, поэтому поездку короля в Сиродил пришлось временно отменить. Настало время детально обдумать ситуацию с Ульфриком. Стоило подобрать правильные слова, чтобы переубедить его не делать глупостей, да и в конце концов объяснить как-то свое неожиданное воскрешение. Я не стала терять даром время и сразу пошла в таверну. Хозяин встретил меня радушно, даже не смотря на тот факт, что было далеко за полночь, и сообщил, что люди Ульфрика заплатили за ночлег на два дня вперед, а сам Буревестник, как обычно, пирует у Торуга во дворце. Я заплатила за место в подвале, дабы не спалиться раньше времени, попросилась в хозяйскую баню и принялась обдумывать план незаметного проникновения в Синий дворец. Признаюсь, размышляла над этим недолго — наличие зелья невидимости прибавляло уверенности в своих силах. Осталось лишь провести тест-драйв, так сказать. Судя по описанию на самодельной этикетке: волшебное снадобье работало тридцать песчинок (то есть, тридцать Миссисипи). Здесь у каждого своё представление о течении времени, так что стоило проверить старого каджита на вшивость. Я откупорила один пузырек и принюхалась. А на вкус, знаете, совершенно гадкая гадость, но, ничего сказать не могу, действует. Впрочем, я насчитала только двадцать песчинок. Хотелось, конечно, начистить хвостатому… хвост за обман, но, как говорится, и на том «спасибо». Пока я приводила себя в порядок, на улице уже рассвело. Петухи закукарекали, возвещая о скором прибытии Магнуса, снаружи пахло свежескошенным сеном и навозом. Пришло время действовать. Я прекрасно осознавала, что Синий Дворец внутри, как и другие здания, намного больше, чем в игре, а тридцати-двадцати песчинок для незаметного проникновения и поиска нужной комнаты — катастрофически мало. И, тем не менее, решила вновь испытать удачу. Нацепив на свою моську суровое, но встревоженное выражение, я пошла штурмовать замок. — Стоять. Верховный король сегодня не принимает, — у входа меня ожидаемо остановил стражник. — Я к Ульфрику Буревестнику. Это очень важно! У меня срочное послание от Балгруфа Старшего, ярла Вайтрана, — «боги, хоть бы получилось!» — Отдайте мне. Я передам. — Прошу прощения? — наигранно возмутилась. — Вы понимаете значение слов «срочно» и «важно»? Мне велено передать послание лично в руки! Но, раз вы так настаиваете, то я с большим удовольствием объясню потом Ульфрику Буревестнику, почему он получил предназначенное лично для него срочное сообщение с опозданием, да ещё и от какого-то неизвестного стражника! — Тише ты! Разоралась. Весь Дворец разбудить хочешь? — сразу же сдулся защитник правопорядка, переходя на «тыканье». — Проходи. Только тихо! Спросишь у прислуги, где его опочивальня. Всё оказалось куда проще, чем я предполагала. Стражники внутри мирно дремали под лестницей, так что не пришлось повторять спектакль; на кухне тихо шуршала одинокая служанка, которая за жалких пять септимов была готова провести мне целую экскурсию по дворцу, не то, что сказать, где спит ярл Виндхельма. Выпив на всякий случай зелье невидимости, тихонько зашла внутрь и заперла дверь. Рассматривать помещение было некогда. Достаточно и того, что служанка не ошиблась с комнатой. Я села в кресло неподалёку от кровати, вальяжно закинула ноги на рядом стоящий «журнальный» столик и принялась наблюдать: Ульфрик мирно сопел, лёжа на спине, чем напомнил Ленина в Мавзолее. По обе стороны от него лежали обнаженные куртизанки такой себе степени смазливости — на любителя. За то недолгое время моего пребывания в «золотой клетке» я успела заметить, что Ульфрик не любит долго спать, но когда просыпается, — не спешит покидать постель, а ещё, как минимум, полчаса лежит в кровати и размышляет. Это утро не стало исключением. Едва я успела примоститься, как Буревестник начал просыпаться. Он раздражённо оттолкнул от себя двух «прекрасных» дев, закинул руки за голову и принялся рассматривать потолок. Действие моего зелья закончилось, но этого никто не заметил — в комнате всё ещё царил ленивый полумрак. — Я знаю, о чём ты думаешь, — мне не терпелось ошарашить дядьку своим коронным появлением. — И о чем же? — спросил он спокойно, даже не взглянув на меня. «Бл*ть! Что? А где удивление? Где крики маленькой испуганной девочки?!» В общем, я немного растерялась, но мужественно продолжила: — Смерть Торуга не выход. Я тебе уже говорила об этом. — А ещё ты говорила, что ведунья, а собственной смерти не предвидела, — тем временем сквозь зашторенные окна пробились первые лучи солнца, попадая на мою броню и заставляя её переливаться бликами чистейшего серебра, что придавало мне схожести с призраками. — Отец говорит — убей. Ты говоришь — не убивай, — Ульфрик мельком взглянул в мою сторону и задумчиво потёр переносицу. — Ты ведь тоже ненастоящая! Так вот оно что… Нетрудно было догадаться, кто приходил к ярлу в облике отца. — Тогда зачем я здесь? — Наверное, потому что я в последнее время много пью, — попытался пошутить мужчина, но резко закашлялся. — Надо же! Какой глубокий самоанализ, я поражена! — негромко хихикнула, но всё же разбудила одну из «спящих красавиц». — Ой! Здрасте! — удивлённо изрекло сие очаровательное существо и стыдливо прикрылось одеялом. — Что? Ты её видишь? — Ульфрик резко сел в кровати, уставившись на девушку. — Простите, господин, мне, наверное, лучше удалиться. Инга, вставай! Пошли! — куртизанка начала активно будить свою подругу и, похватав впопыхах бельё, обе пулей вылетели из комнаты. — Что происходит? Так ты жива? — Ульфрик рывком вскочил на ноги; я лениво поднялась, демонстративно потягиваясь. — Сюрприз! — Как?! Я лично видел твоё перерезанное горло. Ты лежала в луже собственной крови и была белее снега, — Ульфрик осторожно дотронулся до меня. — Этот эльф! Верно? Грязный выродок! Он сказал, что сожжёт твоё тело на костре… Вы обманули меня! — Не верно. Всё так и было, — я с улыбкой наблюдала за тем, как он кружит по комнате в поисках одежды. — Меня сожгли. Я переродилась. Как феникс, Ульфрик! Знаешь, кто это? — Ульфрик молча направил на меня свой меч. — Это, кстати, птица такая! — позволила себе тихий смешок. — Когда её жизнь подходит к концу, она сгорает и возрождается из пепла. — Ты! Даэдрово отродье! Возвращайся в Обливион! — Буревестник набросился на меня, но, благо, я успела отразить атаку, отделавшись лишь неглубокой царапиной на щеке. Ярл с изумлением наблюдал за тем, как только что нанесённое им ранение быстро затягивается и исчезает. — Что ты такое? — поражённо пробормотал он, опуская меч. — Зови меня птичкой, мне нравится, — невинно улыбнулась. Всё моё естество в этот момент ликовало. — Ну, чего ты смотришь на меня? Думаешь, я тебя убить пришла? Тогда ты был бы уже мёртв, и ни о какой беседе не было бы и речи. Может, присядешь? — Для начала объяснись: кто ты и зачем пришла? — батюшки, сколько же доверия было в его голосе! Точнее, его там не было и в помине. — Я всё та же Ольга Дочь Тсуна. Для тебя всё та же птичка. Можешь считать, что я — суперкрутая ведунья и по совместительству посланник богов. — Чего? — ярл рассмеялся, запрокинув голову назад. — Что за ересь ты несёшь? — После воскрешения я могла спокойно уехать назад в Вайтран, но узнала, что ты всё же собираешься убить Торуга, — спокойно ответила, рассматривая Ульфрика под немигающим взглядом. — Поэтому я здесь. — Да что ты понимаешь в политике? Ты защищаешь бесхребетного юнца, не способного вести за собой народ! — Почему ты поменял своё решение? — Потому, что Конкордат Белого Золота всё сильнее давит на Скайрим, а наш верховный король не собирается ничего менять. Эта поездка в Сиродил ничего не изменит, если не изменится его мнение, — старая пластинка заиграла с новой силой, отчего меня начало конкретно так клонить в сон. Я едва сдержала рвущийся наружу зевок, ведь почти двое суток толком не спала. — Что ты знаешь о Лорхане, Ульфрик? — ярл ответил непонимающим взглядом. — Эльфийские выродки так называют нашего бога Шора. У них, вроде, есть легенда, мол, Лорхан повёл армию людей против альдмеров. Их армию возглавлял Ауриэль, то есть — Акатош. Лорхан хотел, чтобы люди и эльфы были равными, но он был побеждён, и ему вырвали сердце. Почему ты внезапно об этом заговорила? — Потому что я здесь по его воле. Считай, что тебе от него «привет», — ну, а как этого козла ещё переубедить?! — Наберись терпения, Ульфрик, и помни, кто твой настоящий враг. — Великий Шор! — выдохнул Буревестник, приложив ладонь ко рту. — Кажется, теперь я начинаю понимать… Мне нужно многое обдумать. — Конечно, — медленно направилась к выходу. — Ты куда собралась? — в голосе мужчины вновь проскользнул командирский тон. — Ты должна остаться. — Зачем? - в недоумении уставилась на Ульфрика. Видимо в детстве его сильно баловали, раз он вырос таким козлом. — Чтобы я мог спросить совета у Шора, когда мне это понадобится. — Ну, сходишь, в таком случае, в храм, — не сдержалась и громко фыркнула. Я ему что, телефон? — Свечку поставишь, или как там у вас принято? — Я предлагаю тебе стать моим личным советником, неужели не понятно? — Ульфрик перегородил мне дорогу. — О, нет-нет-нет! Второй раз на те же грабли? — обнажила свои клычки в предупредительном оскале. — Ни за что. Мне такого «счастья» не надо. К тому же, помнится, у тебя служанки посимпатичней меня будут. — На то они и служанки, потому что тупые. — Повторюсь: я птичка свободная. — Да-да… Опять ты об этом. — Захочешь посоветоваться, — я буду в Вайтране, скорее всего. А если боги захотят поговорить с тобой, я тебя сама найду. Передавай «привет» от меня императору, — было чертовски приятно предстать перед Ульфриком в амплуа неприкосновенного и загадочного существа. Я наиграно поклонилась и вышла из комнаты, бесшумно захлопнув за собой дверь. Есть в Ульфрике всё же что-то очень плохое и тёмное, что-то злое и жестокое. То, что не просто отталкивает, а порождает во мне огромное желание немедленно бежать куда-то, где-то скрыться или вовсе исчезнуть. Буду надеяться, что он воспринял наш разговор серьёзно. Что ж, первое задание Кин выполнено. Пришла пора стрясти с Атиса должок…