Фортуна

Майор предупредил, что мы ожидаем заход солнца, чтобы потом полюбоваться на звездный небосвод. – Если предположение, что мы все же в прошлом, – прихлопнул у себя на шее какую-то мошку Кущин и продолжил, – то по созвездиям это определить проще всего. Лично я ничего такого не вспомнил, но наравне со всеми продолжал терпеливо ждать, попутно прислушиваясь к звукам окружающей среды. Уже в сумерках стали летать не то летучие мыши, не то кто-то на них похожий. – Насекомых ловят, нам повезло, что комаров нет, – прокомментировал Тимур, веткой отгоняя от себя особо настырных мотыльков. – А если мы во времена мамонтов попали, то комары еще не появились как вид? – Все было, – не обрадовал майор. – Вспомните, в янтаре находили мух, комаров и прочих букашек. Это было миллионы лет назад. Между прочим, пока летучие мыши промышляли, в небе появился кто-то более крупный. Со свистом рассекая воздух, ночной хищник лихо схватил одного мыша. Остальные разом исчезли. – Пищевая цепочка, чтоб ее, – неопределенно сообщил Александр Николаевич. Снова все притихли. Женька хотел еще дров подкинуть, но Кущин велел подождать. И, наконец, звезды начали появляться на небосклоне. Астроном из меня еще тот. А Кущин ждал Большую медведицу. Чтобы лучше её рассмотреть, он даже на крышу кунга вскарабкался. Впрочем, обзор на эту часть неба кроны деревьев не закрывали. Днем мы удачно срубили парочку и теперь наблюдали созвездия. – Мы точно на Земле? – через какое-то время подал голос Лёва. – У тебя какие-то сомнения? – не понял Федоров. – Так судя по всему мы в какой-то параллельной вселенной, – махнул рукой в сторону небосвода наш художник. Майор тем временем с крыши спрыгнул. – И вселенная, и планета наша, только во времени мы переместились, – хмуро поведал Кущин. – Как и что, без понятия. – Намного переместились? – продолжал любопытствовать Лев. – Примерно на сто тысяч лет*, – просветил Александр Николаевич. – Это вы по смещению звезд установили? – усомнился Ликсх. – Может, это не назад, а вперед? – не поверил Калиниченко, разглядывая знакомое созвездие. – Нет, прямая «ручка ковша» указывает на прошлое время, – начал терпеливо пояснять Кущин. – Крайняя звезда постепенно двигается и в далеком будущем изобразит этакий крючок. – Между прочим, время года – весна**, – припомнил я то, чему нас учили на ориентировании в далекие курсантские времена. – Эта самая «ручка» вниз к земле повернута. – Поздняя весна. Примерно май, – согласился со мной майор. Правда, салагам пришлось пояснять подробно, как это созвездие меняет свое положение относительно Полярной звезды в разное время года. – Как же нас так забросило к мамонтам? – озвучил мучивший всех вопрос Тимур. – Помните, на небе какие-то всполохи были? – вклинился в разговор Илья. – Александр Николаевич тогда еще по рации пытался узнать, что это за салюты. – Узнать не узнали и даже как переместились, не заметили, – кивнул Кущин. – И как нам быть? Как вернуться? – чуть не плача поинтересовался Андрей Федоров. – Пока выгружаем ящики и располагаемся на ночь, – скомандовал майор. Вот только с ящиками пришлось попотеть. Тяжеленные заразы оказались! – Что там за булыжники? – возмущался Калиниченко, еле успев отскочить от ухнувшего на землю одного из них. – Оружие, – кратко ответил я. – Оружие?! – не поверил парень. – Мы что, планировали его чеченцам продать?! – Калиниченко, ерунду не городи, – резко оборвал Кущин. – Оружие, но для других целей. – А для каких? – теперь влез с расспросами Лев. – Нам доложить забыли, – иронично ответил майор. Калиниченко хмыкнул и ухватился за ручку очередного ящика. Упарились с выгрузкой мы изрядно. Нижние ящики вообще решили не вынимать, только чуть передвинули. Нам только переночевать, а потом обратно в кузов все возвращать. Но все равно я с сомнением разглядывал освободившееся пространство. Допустим, свои рюкзаки и канистры с бензином мы перетащили в уазик, но места всё равно было впритык. – Я в кабине устроюсь, – заявил Федоров. – Двое на подвесных полках, – продолжал считать Тимур, – двое на скамьях, двое на ящиках. Еще одного не воткнуть. – Поперек у двери, – предложил Олег. – Я невысокий, мне как раз будет. В общем, возились мы с местами для сна не меньше часа. Уже и костер погас, а народ все перетасовывал свои вещички. Но, в конце концов, улеглись. Мы с Тимуром посередине, Кущин на левой скамье, Калиниченко на правой. Илья и Лев на подвесных полках. Между прочим, я им потом очень позавидовал. Окошки парни приоткрыли и вполне комфортно себя ощущали. Мы же внизу потели и изнывали от жары, но рисковать и открывать ночью дверь не решились. Хрен его знает, кто там снаружи бродит? Хотя я почему-то не воспринял случившееся как факт. Казалось, что посплю, а утром все будет, как раньше. И все эти мамонты только плод нашего воображения. Похоже, что и остальные парни испытывали нечто похожее. Истерик никто не устроил и вообще слишком спокойно отнеслись к ситуации. Больше переживали из-за отсутствия сигарет. Наверное, как и я, не поверили до конца. Между прочим, будильник у майора в часах работал исправно, независимо от места пребывания. От окна только чуть пошел свет, как часы нашего командира запикали. – Подъем, – негромко, но настойчиво сообщил Кущин. – Куда нам спешить? – отозвался Калиниченко. Я же возражать не стал. Как-то все случившиеся будоражило. Хотелось быстрее разобраться в ситуации. Плюс запах мужских тел и хм... носков в маленьком замкнутом пространстве не добавлял приятных ощущений для сна. Олег подхватился почти сразу. – Тише ты, выгляни сначала, – ухватил прапорщика за футболку Тимур. Впрочем, майор уже отодвинул Васильева и выглянул наружу сам. – Не похоже, чтобы наш заслон из веток кто-то потревожил, – сказал Кущин и уже без опаски выпрыгнул из кунга. Вскоре все топтались возле машин, тихо споря на тему, где делать туалет. – Жаль, ветер встречный, а то с холма было бы удачно, – подхихикивал Тимур, разгребая участок в том месте, где мы рубили деревья. – А еще умыться хочется, – тихо пожаловался Лев. – Сейчас с оружием определимся и сходим к ручью, – пообещал Кущин. – У нас все равно воды даже на чай не осталось. – Вот в этом калашниковы лежат, – пнул я ногой ящик знакомой конфигурации. – Согласен, – начал отрывать пломбы Кущин маленьким ломиком, что прихватил из инструмента сержанта. – Эй! Александр Николаевич, может, не нужно так сразу, – попытался вмешаться Илья. – Вдруг мы не в прошлом, а просто заблудились? Как потом будем отчитываться, что ящики вскрыты? – Наивный ты наш, – кряхтя, выламывал запоры майор. – Пусть мамонты, странные птицы и незнакомые силуэты гор тебя не убедили. Но как ты объяснишь тот факт, что за вчерашний день мы ни одного самолета на небе не приметили? Плюс, как ты правильно заметил, груз у нас такой, что там, в нашем времени, вертолеты прочесывают каждый квадрат, разыскивая наш ЗИЛ. Кому нужно, тот в курсе, что за «подарочки» мы везем. В общем, пока Илья подбирал еще аргументы, майор вскрыл ящик. А Тимур начал первым вынимать все это «добро». Он любовно оглаживал стволы и сиял улыбкой маньяка, дорвавшегося до любимого детища. – Сколько стволов готовить? – деловито поинтересовался Тимур, вынимая первый автомат. – Пока три, потом на всех. – Ищите патроны, – сообщил Тимур и уже выудил тряпицу для снятия смазки. Впрочем, к нему чуть позже все присоединились помогать чистить и готовить автоматы. – Соколов, Резников, Калиниченко – в охранение, – распорядился Кущин, как только мы подготовили и зарядили оружие. – Опробовать бы? – неуверенно спросил Тимур. – Стреляй. Заодно и живность всю распугаем, – согласно кивнул майор. Живность Тимур, и впрямь, попугал изрядно. Сообщил, что второй ствол плохо пристрелян, и он потом им займется. Пока же мы отправились к ручью за водой. И не только. Не мылись и не брились все уже вторые сутки. Так что полотенца и прочие туалетные принадлежности прихватили с собой. – А я, пожалуй, бриться не буду, – задумчиво потер щетину майор. Парни разом притормозили. Наверное, каждый решал для себя эту задачу – «брить или не брить?» С одной стороны, хорошо. В смысле, возни меньше. Но с другой... Мы ведь не привыкли к этим бородам. В общем, Кущина поддержали только Олег и Илья. Я представил, как будет выглядеть Резников через месяц с бородой и отросшей шевелюрой. Если с коротким ёжиком волос его рыжина не привлекает внимание, то, думаю, потом он будет сиять, как солнышко. – Интересно, а эту воду без кипячения можно пить? – тем временем разглядывал ручей Федоров. – «Храбрый экспериментатор», на собственном здоровье пробовать я тебе очень не советую, – рыкнул на сержанта Кущин. Но поплескаться в ручье оказалось приятно. Вода была прохладной, хотя и не ледяной. Мы и умылись, и побрились, и набрали две баклажки. И уже потом вернулись обратно в лагерь. Пока Федоров сооружал завтрак, Тимур продолжал потрошить ящики. Вскрыв очередную тару, этот «оружейный маньяк» буквально завыл: – Сна-а-айперка! Потом еще долго приплясывал и расписывал нам, какая оптика, как все хорошо упаковано, и прочее. Естественно, винтовку он довел до ума и, конечно, опробовал, подстрелив птицу. Попугай не попугай, но что-то цветное, размером с ворону, шмякнулось на землю рядом с уазиком. Хозяйственный Федоров тут же поволок трофей потрошить, чистить и готовить, мотивируя тем, что вначале сам мясо попробует, а потом только нам даст. Кстати, мясо той птички мы все по чуть-чуть откушали. Немного странный привкус, но не противно. Естественно, что расходовать патроны на такую мелкую дичь не станем. – Можно арбалет соорудить и стрелять, – помечтал Тимур об охоте на пернатых. А я так понял, что ему без разницы, что за оружие, главное – стрелять. В общем, весь день мы перебирали и сортировали свое «приданое». Я себе подобрал один ТТ – любимое оружие спецслужб. Удобно и для самообороны вполне годится. Кущин тоже выбрал пистолет. Лёва с оружием так и не определился. Зато признался, что в тире был ровно три раза. И хоть в цель попадал, но с трудом помнит, как тот же пистолет разобрать. – Потом тебя поднатаскаю, – пообещал Тимур. Ящики, которые мы из кунга не вытаскивали на ночь, тоже вскрыли. Два из них оказались с патронами, что нас порадовало, а вот третий вмещал странные вещи. Если дрель, сверла и прочий инструмент я еще признал, то содержимое маленьких коробочек озадачило. – Это что за набор юного стоматолога? – разглядывал Лев пинцетики, щипчики, шильца, длинные отвертки и непонятные крючки. – Это для спецтехники, – наконец, сообразил я, не уточняя, для какой. – И что они этим делают? – не понял художник. – Это ремкомплект, – продолжил пояснения Кущин. – То, что помогает чинить, чистить. Но все вещи здесь полезные. В чем полезность этих пинцетов, я пока не сообразил, но спорить не стал. В нашей ситуации выбирать не приходится. Ближе к обеду вернулись на приглянувшееся пастбище мамонты. И отчего-то меня это зрелище ввергло в тоску. – Ну, Данила, – похлопал по моему плечу Тимур, – не стоит унывать. Мы живы и здоровы, а все остальное второстепенно. Очень хотелось в это верить.