Надтреснутая чашка

Белль резко проснулась, словно почувствовав что-то неладное. За окном бушевал ветер, гулко завывая и ударяя ветками о стекло. Девушка медленно приподнялась на локтях, подтягивая сползшую с груди ночную рубашку, и, щурясь, посмотрела на горизонт. Фиолетовое свечение медленно разгоралось, выступая из-за тёмной кромки леса. Белль ахнула, вскакивая с кровати и на ходу закутываясь в простынь: ночная рубашка была и без того слишком легкомысленной, а хозяин замка мог войти и без стука. Медленно, мягко ступая босыми ногами по мягкому ворсу ковра, Белль подошла к окну и приложила ладошку к стеклу. Фиолетовый горизонт сиял всё сильнее. Белль не умела колдовать и не могла ощущать магию, но опыт бесконечных наблюдений за Румпельштильцхеным и его экспериментами подсказывал ей: это не природная аномалия и не сон. Магия. Белль поджала губы: эта наступающая магия её пугала. Пожалуй, стоит одеться и поискать Тёмного, ведь это по его части. Вздохнув, девушка обернулась — и тихо вскрикнула, почти уткнувшись носом в грудь Румпельштильцхена.  — Белль? — маг задумчиво перевёл взгляд с горизонта на бледное лицо девушки.  — Это проклятие? — она подняла на него взгляд, чуть нахмурившись. — Уже? Румпельштильцхен кивнул, осторожно коснувшись ладонями её плеч — и спустя мгновение удивлённо выдохнул, когда Белль доверчиво обняла его. Тёмный, не раздумывая, переместил руки на тонкую девичью талию, впитывая кончиками пальцев живое тепло, проходившее сквозь тонкую ткань ночной рубашки.  — Уже, Белль. Уже, — взгляд мага снова переместился к горизонту. Туда, где проклятие с каждой секундой приближало его к сыну. Спустя столько лет. Спустя столько безуспешных попыток.  — Мне страшно, Румпель, — честно призналась Белль, задумчиво огладив пальцами край кожаной жилетки. Румпельштильцхен не ответил: только спокойно слушал размеренное дыхание Белль, сжав её чуть крепче. Он знал: Белль не была в восторге от проклятия, она не была в восторге от любой магии, но эта девушка безоговорочно доверила ему своё сердце и свою жизнь. И её веры в него было достаточно. Для них обоих.

***

Эмма усмехнулась краем губ, посмотрев на макушку Генри. Мальчишка послушно сидел на скамейке и болтал ногами, прижав к коленям книгу сказок, в которые верил всем сердцем. Генри верил, Эмма — нет. Но она слишком полюбила Генри за эти несколько дней, чтобы разрушать мечты собственного сына. Поэтому Свон только поудобнее перехватила рожки мороженого, уверенно подошла к скамейке и плюхнулась рядом. Генри повернул голову и радостно улыбнулся:  — О, с корицей? Спасибо, Эмма! — мальчик перехватил книгу одной рукой, второй взяв рожок и тут же откусив небольшой кусочек.  — Только не торопись, — Эмма усмехнулась, — а то заболеешь, и мне достанется от твоей мамы. Снова.  — А! — только отмахнулся Генри, и Эмма покачала головой. Пару минут они, поглощённые мороженым, молча смотрели на дорогу к набережной, освещённую закатным солнцем, лениво разглядывая редких прохожих. Ни один из них не был знаком Эмме. Пока на том конце улицы не показалась очередная медленно бредущая парочка. Эмма сощурилась и удивлённо спросила:  — Это мистер Голд? Генри удивлённо приподнял брови и чуть привстал, всматриваясь, а потом плюхнулся обратно на скамейку:  — Ага.  — С кем это он? — Эмма с подозрением оглядела спутницу Голда, медленно бредущую с ним под ручку. Она была молода — очень молода — и её смело можно было назвать красивой, даже несмотря на более, чем откровенное платье с глубоким вырезом, открывавшим краешек кружевного белья. Девушка медленно переставляла ноги, грациозно и чуть развязно дефилируя на высоченных шпильках.  — О, это тёмная история, — словоохотливо начал Генри. — Это Лейси, Лейси Френч, дочь владельца цветочной лавки. Она работает у мистера Голда в антикварной лавке. Мистер Френч не очень этим доволен, но вроде как она спасла отца от долгов.  — Оу, — Эмма приподняла брови. Мистер Голд, кажется, вёл свои дела ещё более грязно, чем она предполагала, судя по одежде Лейси.  — Они типа встречаются, — пожал плечами Генри с детской непосредственностью. — По крайней мере, недавно Лейси крупно поссорилась с мистером Френчем на глазах у всей улицы и сказала отцу, что тот ничего не понимает и что она любит Голда. Эмма хмыкнула, глядя, как Лейси заливисто рассмеялась, а мистер Голд в ответ улыбнулся краем губ. Любопытно, мистер Голд только играет с этой девушкой, или она ему и впрямь дорога? И если дорога, то почему этим до сих пор не воспользовалась мадам мэр?..

***

 — Всё ещё смотрят? — Белль поджала губы и почти уткнулась щекой в плечо мужчины. Шерстяная ткань пальто грубовато скользнула по щеке.  — Уже нет, — мистер Голд чуть улыбнулся, покосившись на облегчённо выдохнувшую Белль. На мгновение их взгляды встретились, и Голд чуть нахмурился, сжимая холодную ладошку девушки: — Прости за то, что приходится поддерживать образ Лейси. Я припас это зелье специально для тебя, но не предполагал, что это вызовет столько… — Голд поморщился, мотнув головой, — …столько проблем. Белль легко рассмеялась:  — Не бери в голову. Лучше уж я буду собой, если есть такая возможность, — она чуть сжала руку Голда и улыбнулась. — Как минимум, Лейси не будет мешать тебе с твоими планами. Голд усмехнулся:  — А ты всё так же веришь мне… после того, кем я заставил тебя стать на все двадцать восемь лет проклятия, — мужчина сощурился, вглядываясь в ясные голубые глаза. Во взгляде Белль были привычные тепло и поддержка с толикой любопытства — всё, чего ему не хватало в глазах Лейси. Белль чуть нахмурилась, но не отодвинулась ни на миллиметр. Вздохнула, на мгновение опустила взгляд, а потом посмотрела на Голда и твёрдо сказала:  — Потому что нам нужно найти Бейлфаера, Румпель, — она прижалась к Голду чуть сильнее, пытаясь хоть как-то выразить поддержку. — И жизнь Лейси состояла не только из ужасных моментов, ты же знаешь, — Белль хитро улыбнулась, заставив Голда удивлённо приподнять брови:  — И ты ни о чём не жалеешь? — мужчина взмахнул свободной рукой. Ветер растрепал тёмные локоны Белль, и она отвернулась на мгновение, выпустив руку Голда, чтобы убрать с лица непослушные пряди. Она подняла глаза — и Румпель сощурился: в её взгляде теперь была капля вызова и дерзости.  — Не жалею, — она опёрлась ладонями об ограждение на набережной. Ветер снова растрепал её волосы, но Белль уже не пыталась их поправить. Девушка обернулась, когда мистер Голд положил руку на её талию, скользнув под распахнутое пальто — синее, ярким пятном выбивавшееся на фоне серо-зелёной воды. Взгляд Белль не посветлел, не стал по-прежнему наивно-восторженным. — Потому что Лейси Френч — это часть меня.