Тайфун начинается с капли

В предрассветные утренние часы мне почему-то в этот день не спалось. Вода казалась холоднее, и мне пришлось размяться, чтобы не замёрзнуть совсем. Не знаю, почему, но как-то по наитию направился наверх, к поверхности и воздуху. Неугомонная акула кружила подо мной, спиралью набирая высоту. Воздух неприятно резанул по глазам, а веки сами собой образовали тонкие щёлочки, через которые я обозревал единственную мне на поверхности доступную красоту: небо. Воду я мог в любой момент видеть, а покрытая рябью волн бесконечная синева не дарила такого тонкого восторга, от которого почти замирает сердце. Эх, потянуло с утреца на поэтический лад... Но зрелище того стоило: как я заметил, до наступления дня небо чистое, а значит, можно увидеть и звёзды. Широко раскрытыми глазами на них не посмотришь: похоже, дельфины немного близоруки над водой, но если сощурить глаза, то эти маленькие точки становятся немного чётче, и я могу отделить одну от другой. Серые глаза Шекса показались над волнами, а упругие волосы смешно топорщились, словно перевёрнутая медуза. Он тоже смотрел в небо. Я слегка погрузился под воду, заодно дёрнув акулёнка к себе, посчитав, что общаться жестами лучше будет без мешающих волн. "Тебе видно тот маленький свет наверху?" Тут я впервые увидел такую радостную улыбку на его лице. За всё это время он едва научился расслабляться и не шугаться других дельфинов, но держался довольно тихо и почти безэмоционально. "Да, вижу! Белый Зуб Неба, прямо над нами! Он самый яркий, а за ним идёт Красный Зуб! Потом Серая Невидная, а за ней Глубокий Маленький Зуб. Его сложнее всего заметить, а я его видел!" Я сперва поражённо кивнул, погладил его по волосам, в то время как усваивал информацию. Слова, к счастью, понятные, и простая логика подсказывает, что зубами тут называют звёзды. Во всяком случае, акулы точно. Что ж, каждому своё. Но я просто не ожидал, что дикари будут так старательно всматриваться в небо при том, что они так не любят воздух. Шекс до сих пор на поверхность дальше глаз лицо не показывает. "А что ты ещё можешь сказать?" Он помахал плавниками, раздумывая. Потом вновь взглянул наверх, всё так же - глазки над водой. "Если плыть в ту сторону," - он протянул руку влево от меня, - "то через несколько ночей будет холодная вода и большие дельфины. А если туда," - вторая его рука указала в противоположную сторону, - "то будет очень глубоко. Там самая большая глубина воды. Никто из акул не доплывал до дна. И там очень страшные рыбы живут! Они ничего не видят, и у них огромные зубы!" Из его слов уже можно понять, что акулы могут использовать звёздное небо, как компас. Тут хотелось завалить его вопросами о суше, мало ли, вдруг и в этом сможет удивить чем-то новеньким? Но этого сделать уже не дали. К нам плыл дельфин, причём явно с какими-то намерениями. Судя по сетке у него в руках, намерения были сомнительными. - Аи'киик'тес'к'а т'а ак'аур? - Мои набранные за несколько недель знания языка дельфинов позволили узнать в этой фразе банальное "как тебя зовут". Индивид интересовался даже почти вежливо, если сравнивать с обычными разговорами группы дельфинов: если говорили более, чем три особи, это превращалось в какое-то извращённое подобие телешоу "Пусть говорят". - Ал'еан'ер. - С довольным видом отвечаю я, потратив пару дней на репетицию своего имени. Короткое-то короткое, а попробуй этим свистящим говором произнести с нужными расстановками коротких пауз! А ведь когда-то был Александром, сокращённым до Алекса... Теперь же кликуха не лучше той, которую придумываешь методом "долбани клавиатуру лбом и напиши "эль" в конце", чем порой грешили мои приятели, играющие в ММОРПГ. Дельфин согласно кивнул, запоминая имя. - Эас'арах'кат'эр? - Так он меня вопрошал, умею ли я. Что - поди догадайся сам. Хотя по тому, что он тряхнул после этих слов сетку, круг предположений сузился. Честно мотаю головой, ибо банально не врубаюсь. Но вот загвоздка: я только сейчас вспоминаю, что человеческих жестов ни акулы, ни тем более мои сородичи, не понимают. Повторяю отрицание, теперь уже иначе. И снова до меня доходит, где я накосячил. Отказал-то я на акульих жестах. Когда я издавал длинный щелчок, обозначающий "нет" у дельфинов, краем глаза заметил Шекса: эта маленькая скотина откровенно потешалась надо мной, обзывая меня бесхвостой рыбой. Это нормально у акул, они друг друга так выражениями обкидывают, но меня порой достаёт. В принципе, дельфины на мои ошибки реагируют лояльно. Этот тоже, не став придираться к моему странному поведению и речи, продолжил от меня чего-то добиваться негромкими свистящими звуками. Мой перевод, конечно, немного хромал, но это было лучше, чем понимать синего. - Научим. Не в первый раз. - Мне протянули сетку. Уже становилось ясно, что собираются отправить рыбу ловить. Оно, в общем-то и логично, а то халявничаю тут, живу за просто так, язык бесплатно учу. - Я - Иэ'куа'т'т. В уме слегка прикинул свои возможности и решил, что имя смогу повторять дня через полтора. Мы были примерно на окраине города, там, откуда было хорошо видно простирающиеся заросли водорослей, а среди них сновало немало живности. Объяснять более мне не стали, видимо, решив, что я должен был видеть применение этой штуки и раньше, и сам сориентироваться по ходу дела. Делать ничего не оставалось, поплыл с неудобной и тяжёлой сетью прямо на свою будущую добычу. Громоздкое плетение из стеблей растений то и дело билось о мой хвост, водой сносилось постоянно под меня и неприятно тёрлось о мой живот, все попытки отодвинуть руки с этой штукой подальше от себя заканчивались тем, что мне становилось неудобно плыть и курс менялся. Пока я доплыл до ближайшей стайки, она уже врассыпную давно спаслась бегством. Тут подплыл тот самый дельфин, озадаченно смотря вслед бывшему завтраку. - Ну, теперь зато водоросли объедать не будут... Смотри как надо. - Он отобрал у меня сеть, сложил её вдвое по длине, расположил по левому боку, удерживая обоими руками, и умело двинулся к той стайке, которая ещё не успела ретироваться. Тут послышались новые для меня звуки. Это точно были не элементы разговора, слишком протяжные, громкие и какие-то не слишком приятные. Рыба, что была у него на пути, словно замерла, мелко тряся плавниками. Я во все глаза смотрел, как дельфин, ловко развернув сеть, обернул ею замершую стайку, собрав всё подчистую. Тех, что из сетки выпадали, он хвостом заталкивал обратно, а одну проглотил сразу. Что ж... если его имя я повторю где-то через полтора дня, то вот этот манёвр и звук не менее, чем через полгода. Он махнул мне, и я помог нести заполненную сетку. Даже немного наловчился не задевать её хвостом. Первый улов мы расположили с ним в одной из пещер, подвязав каждую пойманную рыбу за жабры длинными водорослями. Так рыбка была жива, свежа и не могла уйти раньше времени. В той же пещере я заметил целый склад моллюсков, какие-то водоросли с толстыми корневищами, а ещё странных существ, вроде угрей или мурен. Эти были пойманы в мешок из тех же стеблей, и лениво ползали внутри него. Похоже, проблему с хранением пищи без холодильника дельфины решили просто: оставлять добычу живой. А, как показывает опыт, даже шевелящуюся во рту еду вполне можно с аппетитом разжевать, если голод припрёт. Мы сделали так несколько вылазок за пределы города, находя новые стаи. По ходу дела дельфин объяснил мне, что все водоросли тут - это их плантации, которые жители города посадили, чтобы был материал на сети и прочую плетёную утварь. Мне ещё стало интересно - неужели дельфины научились как-то плести? Ведь, знаю по себе, пальцы для этой работы не годятся, слишком уж моторика не мелкая, подвижность не такая, как у человеческих кистей. Мне на это сказали, что всю подобную работу выполняют акулы, которые проживают в городе. Да, я как-то видел их, и был немного удивлён, но в то время спросить не мог. Тут же развернулся с расспросами. Как оказалось, против хищников в городе ничего не имеют, и плавает тут акулий молодняк. Не слишком много, не кусаются, кое-какую мелкую работу выполняют. После третьего улова дельфин меня поблагодарил и сказал, чтобы я ещё приплывал: так он сможет меня научить ловить рыбу сеткой. Пока он не уплыл по своим делам, я быстро расспросил его о назначении тех самых каменных пирамидок, которые окружают город. И, сделав приятные выводы из услышанного, тут же заозирался в поисках своей верной акулы. Шекс нашёлся поблизости. Он неуверенно заглядывал в пещеру, рассматривая пищевые богатства дельфинов. Я по-хозяйски схватил его за руку и потащил к той горке, которая была ближе всех. Приблизительно похожего размера крупные булыжники были перетянуты канатами из переплетённых стеблей водорослей. Где-то внутри этого нагромождения я даже видел лёгкие движения снующих там рыбок. Но не сами рыбки мне нужны были, нет. Ту его руку, за которую я тащил акулу, сунул куда-то в щель между камнями, которая мне показалась наиболее широкой, чтобы Шекс там не застрял. Акулёнок доверчиво смотрел мне в глаза и так мило нихрена не понимал, чего я от него хочу. Вот же маленькая скотина, ему когда надо что-то сразу такой умненький весь из себя, сообразительный, а стоит мне чего-то потребовать - начинает тормозить. Попытку его вырваться прекратил, пригрозив кулаком. Вот это понимает, умная моя рыбка. "Ты брать рыба и... маленькая рыба... взять... еда..." - Уж что самое отвратительное в акульем, так это разговор одной рукой. Вторая-то моя занята им же, а плавниками я ещё изъясняться не очень-то привык. Я сделал ещё несколько попыток сказать это предложение и так, и эдак, и, видать, кое-что из моих потуг дошло до его думалки. Шекс, оживившись, уже начал копошиться между камнями. Через какое-то время он всё-таки вытащил руку с тем самым содержимым, за которым я затевал это всё извращение. Горстка чего-то жёлто-оранжевого, что покачивалась под движениями воды у него на ладони, пока особых впечатлений не вызывала, кроме подозрительных, но, как известно, кто не рискует - тот не пьёт шампанского. В моём случае не ест икры, поскольку, как я понял из описаний того дельфина, в каменных кладках живут колонии рыбок, которые обеспечивают жителей города свежей икрой. Вязкая масса с маленькими бусинками икры оказалась столь лакомой, что я облизывал пальцы от этой слизи. Благо, длинный и гибкий язык способствовал. Сытно, вкусно, аппетитно... Пока был человеком, на морепродукты носом крутил, а тут на тебе - подсел... Впрочем, у этого явления есть своя логика: кроме морской пищи тут более ничего нет. Такова жизнь натуральной русалочки: жрёшь живую рыбу, икру и мясо растерзанных черепах, причём всё в сыром и необработанном виде. Шекс, у которого появилась привычка повторять за мной (похоже, так он пытается адаптироваться среди дельфинов), тоже вроде как пытается облизывать пальцы, но очень как-то неуверенно. Оно и понятно: я бы тоже побоялся язык между этими бритвами просовывать, что у него в качестве зубов. Да и язык у него короткий, вон, возится, бедный, скоро по локоть в рот запихнёт руку. Но то я, конечно, утрирую. Мыть руки здесь особо и не нужно: слегка перетёр ладони между собой, вода смыла остатки слизи, и все гигиенические послеобеденные изыски на этом заканчиваются. Некоторое время было нечем себя занять: то я попытался догнать Шекса, но он ускользнул, всего махнув пару раз хвостом, то слонялся без дела между дельфинами. Те, кто тоже бездельничал, развлекали себя разговорами, но в беседы более, чем двух дельфинов, я влезать зарёкся: заболтают до смерти. Они же как попугаи, лишь бы тема была, а если и нет, так на пустом месте найдут. Причём бессмысленную. Ух, психодел полный, разврат болтологический... И тут я прикинул, какой вопрос меня действительно интересует. Заметив акулёнка, помахал рукой, подзывая. "Восьмой, не уплывай далеко. У меня важное дело. И мы сейчас плывём к тому самому дельфину, нравится тебе это или нет"