Ты моё безумие

      Питер ни за что на свете не собирался идти с Уэйдом в этот клуб, но когда наёмник пригрозил, что тогда просто перебьёт там всех, то пришлось согласиться. С выбором одежды он не заморачивался, так что надел серую толстовку с какой-то выцветшей надписью и джинсы. Под всей этой одеждой, разумеется, костюм Человека-Паука.       Они шли по улице, Уилсон трепался то об оружии, то о девушках, с которыми он переспал на этой неделе. Питер не слушал. Он размышлял, каким образом будет тащить пьяного мужчину домой, и старался наступать только на сухие опавшие листья, чтобы услышать хруст. Это было своего рода традицией осенних прогулок.       Ветер, конечно же, оказался пронизывающим, пробирающим до костей и уносящим душу прочь из тела, и парень ругал себя за то, что не надел что-нибудь потеплее. А вот наёмнику, кажется, на погоду было плевать. Он замечал лишь самого себя и немножечко — Питера.       — Хэй! Паучишка! Ты нас не слушаешь! Мы тут с Жёлтым рассуждали, кто лучше стонал в ту ночь, — при этом Дэдпул не забыл закинуть руку на плечо юноши, который только закатил глаза.       — Ты прекрасно знаешь, что меня это не интересует. Я бы предпочёл дома посидеть.       На его слова Уэйд только хмыкнул и продолжил бессмысленный монолог, так и не убрав руку.       Сам Уилсон никогда не называл квартирку, которую они снимали вместе, домом. Мужчина приходил под утро, наводил невообразимый кавардак под недовольное сопение паренька и заваливался спать, совершенно не заботясь, что окровавленные катаны валяются на диване, пистолеты в холодильнике, а винтовка прислонена к стенке душевой кабины. Изнутри. Оружие могло обнаружиться даже в духовке. Питера это выводило из себя. Он каждый раз исправно возвращал всё на свои места, а Уэйд этого даже не замечал, будто всё как-то само пряталось в тайник. Про ещё один тайник с наркотиками студенту было лучше не знать. После каждого вечера, проведённого вдвоём у телика (Уэйд как всегда нёс всякий безумный бред, а парень молчал или ворчал) он просто вкалывал себе приличную дозу и впадал в беспамятство. Каждый раз его воспалённый мозг подкидывал ему сцены с обнажённым соседом по квартире. Правда, не всегда всё было эротично. Пару раз в его глюках парёнек был изрезан катанами или наполнен свинцовыми пулями. После этого наёмник обычно пропадал на пару дней, убивая всех без разбору и крича своим голосам в голове, что не влюблён. Об этом никто не знал. Да и Питер знал о его безумии, так что старался не придавать этим выходкам значения. Каждый раз скандалил, конечно, по этому поводу, потому что это противоречило всем нормам поведения, но Уэйд не слушал. И его безалаберность в один день просто пробудила вулкан под названием «терпение Питера Паркера».       - Грёбаный Уэйд Уинстон Уилсон! Мне надоело убирать твои вещи, разбросанные по дому! Надоели твои утренние приходы, когда ты возвращаешься пьяный в стельку! Надоело! — он запустил в него сковородку. Не убьёт, но хоть полегчает.       Только вот наёмник даже в нетрезвом состоянии смог увернуться и заплетающимся языком послать:       — Иди ты на хуй! Желательно, на мой. А то голосовые связки впустую работают! — затем показал средний палец и заперся в своей комнате. После обозрения разъярённого соседа ему нужна была доза. Теперь появился новый материал для фантазий.       Но вскоре они всё же помирились. Хотя подколы и беззлобные ссылки в разные удивительные места никуда не делись. Если утро началось с отборного мата мужчины, то всё в порядке, он в хорошем настроении. Постепенно Питер к этому привык. Даже бардак, который Уилсона не волновал, потому что он считал квартиру лишь помещением для сна и хранения некоторых вещей, перестал казаться ему ужасным и непростительным грехом.       — Вот мы и пришли, паинька, — ухмыльнулся Уилсон, сказал пару слов вышибале под два метра ростом, и они без проблем прошли. — Травку у того парня не бери, водку не заказывай, а то потом блевать неделю будешь. И если девушка скажет, что её зовут Кэсси, то беги. Ну, удачно отдохнуть, — он похлопал его по плечу и растворился в толпе.       Громкая музыка и светомузыка дезориентировали Питера, и он пару минут не мог понять, куда ему лучше пойти. Конечно, хотелось домой, но оставлять Уэйда одного он не собирался. В итоге он начал двигаться в сторону бара, хотя его постоянно буквально сносила толпа, и пара девушек пытались утащить его в туалет, но Паркер непреклонно двигался по назначенному курсу. Музыка била ему по ушам, а неон раздражал. Наверное, нужно было надраться в стельку, чтобы всё это стало привлекательным. Проверять юноша это не собирался.       Он заказал колу и сел на ядовито-зелёного цвета диванчик в углу. Настроения для веселья не было. Паучок пару раз вежливо отказал девушкам и принялся наблюдать за толпой, параллельно взглядом выискивая Уэйда, который в это время сидел с какой-то девушкой на такого же цвета диванчике, но в другом конце зала, и раскуривал с ней один косяк на двоих. Сухие губы скользили по её шее, спускаясь к ключицам. Веки были опущены и не выдавали зрачки, которые затопили радужки. Голубые глаза теперь казались чёрными. Девушка что-то шептала и тихо смеялась.       Когда к Питеру начали подкатывать парни, которые заметили, что он отшивает девушек, и подумали, что тот гей, то он поднялся на ноги и стал искать наёмника. К тому времени тот был обдолбан и пьян. Паркер практически за шкирку оттащил его от бара и повёл на улицу, чуя резкий запах от мужчины. Сначала списал всё на новый дезодорант, но когда они вышли из клуба, то всё понял. У Уэйда был неосмысленный взгляд, и казалось, что тот витает в облаках.       — Уилсон, ты что, накурился? — его возмущению не было предела.       — Паучи-и-ишка. Смотри, какие звёзды, — он глуповато улыбнулся. Питер поднял голову. На небе не было ни единой звёздочки.       — Пове-е-ерил! — Дэдпул заржал и пошатнулся, чуть не упав в лужу. Паркеру пришлось подхватить его и потащить домой. Дороги были практически пустыми.       — Пока ты не сможешь ясно мыслить, то даже не смей мне хоть что-нибудь говорить, — пробурчал он, таща его за рукав кожанки.       — Да ла-а-адно тебе. Это же так, цветочки. Хочешь, я тебе что-нибудь из своего запаса дам? Там ещё на пару вечеров хватит.       Сначала Паучок думал о том, как сильно его бесит, что наёмник растягивает гласные, но новость о наркомании добила его.       — Так ты ещё и… — слов у него сначала не нашлось. — ТЫ ПРИДУРОК, УЭЙД! ПОЛНЕЙШИЙ ИДИОТ! НАДОЕЛО ВЫТАСКИВАТЬ ТЕБЯ ИЗ ДЕРЬМА.       — Вообще-то это весело.       Он не довёл его до дома и бросил по дороге. Теперь ветер не казался ему таким холодным. Безумный, почти истеричный смех Дэдпула, который бежал ему вдогонку, ещё сильнее леденил душу.       Собрав вещи, юноша больше не появлялся в квартире, которую запросто можно было бы назвать складом с оружием и наркотой.

***

      Музыка была просто офигительной. Неон — не менее классный. Толпа затягивала его под шёпот танцующих тел. В голове туман, но когда Питер увидел Уэйда через полгода после их ссоры на том самом диванчике, на котором бывший Человек-Паук когда-то потягивал колу, то в голове что-то проясняется. Он сел рядом, отобрал косяк и прошептал в губы, заглядывая в глаза расслабленному Уилсону, который приобнял его за талию:       — Ты прав, это весело.       Безумие оказалось заразным.