Ты моё безумие

      Да кем он себя возомнил? Богом? Ангелом?       Что бы там ни было, Уэйд в них не верил. Он верил в свою силу, юмор и охуенную задницу. А этот парень просто пришёл, улыбнулся и стал ёбанным центром вселенной. Засранец. Кто ему позволил так смеяться, так выгибаться, так задорно сверкать глазами? Какого хрена он каждый раз готов жертвовать своей жизнью ради этого вшивого, давно сгнившего города? Нахуя скачет по крышам, светя своей прелестной пятой точкой, и спасает старушек? Знает ведь, что везде не успеет, а всё равно старается.       Гребаный ангел.       Гребаный идеальный ангел.       Такого малыша приятно совратить и этим самым заказать ему дорогу в ад.       Но Дэдпул не может.       Впервые ему хочется просто укрыть кого-то от всего этого жестокого и безнадёжного мира. Завернуть в плед, дать шоколадку и включить мультики.       Он ведь не трогает детей.       Плевать, что Паучку двадцать один. Его улыбка по-детски яркая, глаза сверкают, даря тепло каждой израненной клеточек Уилсона. За это мужчина считал Питти ещё большим психом, чем он сам. Разумеется, это ему нравилось.       Питер был настолько светлым, настолько по-блядски открытым, что Уэйд всё больше убеждался: он не возомнил себя ни богом, ни ангелом — он и есть божество, пусть даже и не подозревает об этом.